Муратов н е р е а л ь н о е к и н офантазии взбунтовавшегося киномана
| Вид материала | Документы |
- В. Е. Кузьмин, Е. Н. Муратов, А. Г. Артеменко, Е. В. Варламова, 15.2kb.
- Дата рождения 12. 05. 1986г, 42.19kb.
- Национальный Инвестиционный Совет (нис) общественное объединение, образованное в мае, 4911.31kb.
- Национальный Инвестиционный Совет (нис) общественное объединение, образованное в мае, 2448.69kb.
- Важней всего погода в доме, 555.61kb.
- Владимир Соловьев. Чтения о богочеловечестве, 3836.58kb.
- Муратов Сергей Александрович пристрастная камера учебное пособие, 2722.25kb.
"НА ОТХОДЕ"
СССР, 1987, 0.35, реж. Борис Юхананов, короткометражная продрогшая асфиксия
Уже на Щербинке южный поезд стал притормаживать и недовольно скрежетать. Он нехотя вполз в полосу обреченности с загаженными, помойными откосами и кустами, в которых тоска уже не кралась, не пряталась, а, сбросив свои истлевшие лохмотья, выставила напоказ свое обнаженное уродство.
Вокзал встретил приунывший состав гарью и угольным духом сотен коптящих печек, которые пытались, но не могли перебить запах морозной мертвечины.
Покрытый жирно-чёрным налётом термометр впервые за десять лет недоумённо застыл на тридцатиградусной отметке. Казалось, не было силы, которая могла бы выдавить окоченевший столбик жидкости вверх - как и продавить вязкую кровь по склеротическим сосудам полусонных, вконец одряхлевших правителей.
Коматозный ступор вбил, вклеил угрюмость в неподвижные лица метрослужащих, в нелепые, замедленные жесты машинистов, в размытые, обесцвеченные глаза подземных пассажиров, которые соляными столбами закаменели на покоробленных, изрезаннных сидениях из браун-кожезаменителя.
Бауманка нехотя пропускала через себя посленовогодние, безрождественские трамваи, которые стыдливо проползали мимо покрытых вековой пылью, безжизненных церквей.
Кино-Факел почти безнадежно ждал в следующем сезоне Сталкера, уже смирившись с тем, что Зеркало и Тему он так никогда и не получит.
И только лучик солнца, игривый и весёлый, на пять минут показавшийся из-под густых облаков, не хотел подчиняться спресованной, укатанной печали этого отёкшего и грузного царства Аида.
"НЕБО ЗОВЁТ"
Россия, 1992, 1.52, реж. Сергей Ливнев, в ролях: Алексей Серебряков, Сергей Жигунов, Дмитрий Певцов, Алла Клюка, Владимир Стеклов, Сергей Безруков, Евдокия Германова, Авангард Леонтьев, Сергей Гармаш
Пока еще слабый голос перекрывался ревом авиационных двигателей, готовых поднять вверх эскадрилью юрких истребителей.
Новенькие лейтенантские звездочки, от которых падали в обморок девушки из Лидовского гарнизона и его окрестностей, засверкали золотистым огнем на ослепительном солнце, когда самолеты пробили слой ватно-белых облаков.
Голос стал громче и уже сливался с треском в наушниках, в которых непрерывно раздавались радостные возгласы переговаривающихся между собой покорителей небес. Парадный пролет свежеиспеченных летчиков купался в их ничего не замечающей вокруг эйфории.
Небо отбирало себе лучших из лучших - молодых, красивых, умных - голубоглазых ангелов с призывных плакатов ОСАВИАХИМа. Их выращивали в идеологически стерильных пробирках первых пятилеток, в закрытых от внешнего мира лабораториях, куда не проникал лай лагерных овчарок и крики пораженных в правах подследственных.
Их безбожная вера была фанатичной и уже никогда не подвергнется искусу сомнения.
Сегодняшний день и сегодняшний вечер - предпоследней субботы июня - это их праздник, последняя возможность насладиться бархатистым теплом макушки лета.
В нашем памяти они навсегда останутся такими - веселыми, невинными, наивными, полными надежд мальчишками.
Собираемые по тревоге с разных уголков и парков города, в четыре тридцать они запускали двигатели своих ЯК-ов и ИЛ-ов.
Ровные стаи черных птиц со свастикой на крыльях сбрасывали свой воющий груз на их головы. И впервые за сутки они наконец-то услышали зовущий голос небес, не понимая куда и зачем он забирает их навсегда.
И только утром, с заоблачной высоты, неведомой живым существам, они осознают, что их кумир проиграл свою войну, а их самих уже не будет среди тех, кто выиграет собственную войну через четыре года.
"НЕКРОЗ"
Россия, 2005, 0.25, реж. Сергей Дворцевой, подражание неподражаемому или пост-отдача дней на Высших курсах
Душа умирала.
С каждым ударом молота на круглосуточной стройке, с каждым ослеплением комнаты прожектором, установленным на строго вычерченном кране, с каждым рёвом сигнальной сирены потревоженной машины под утро, с каждым выкриком пьяно-разгулявшейся компании, живущей поперёк суток, с каждой дракой злобно бродяжничающих собак - ночью.
В свинцовом холоде неотапливаемой электрички, в непроходимости света через застуженные инеем стекла автобуса, в летаргии временно усопшей станции метро, в химической слякоти бывшего снега под ногами, в угарно-чёрной синеве выхлопа большегрузников - днём.
Под шизофреническую ругань соул-стриптизёров, под ностальжи-горячечный фатерлянд-рушизм, под горько-полусмешную и трогательно-самопародийную веселуху, под ню-вивисекцию чахло-тщеславных росточков, под стёрто-пуганное бодрячество - в Hitachi-Thomson-GoldStar-Samsung-ящиках.
У свежеархеологических черепков недавнего, уже соборованного прошлого, у засыпанного массовой амнезией вечноогоннего пламени, у разбитого корыта не своих надежд, у высохшего моря полноводных иллюзий - незаметно-постоянно.
Без (хаотично разбросанных) ориентиров, без (вросшей в сущность) веры, без (уползающей ужом) почвы под ногами, без (утерянной навсегда) ясности - и без анестезии.
Душа умирала - чтобы возродиться вновь.
"НОРДКАП"
США, 2002, 1.52, реж. Джо Берлингер, в ролях: Джеффри Донован, Эрика Леерсен, Ким Дайректор, Лэни Флаэрти, Брюс Рид, Тристин Скайлер, Джо Берлингер, Андре Кокс
Мыс Нордкап нависал над океаном трехсотметровым исполином, с которого раз за разом падали вниз несчастные птицы, не умеющие летать.
Бренные тела были мало приспособлены для полётов, а приземлённый, погрязший в скверне суеты и бескрылости жизни дух не мог помочь им в их последний час. Этот дух спешил покинуть свои обреченные застенки, которые рушились как колоссы на глиняных ногах.
Все невольные свидетели этих катастрофических полётов, с облегчением и со стыдливым любопытством смотря вниз, в каменистую бездну, простецки полагали, что это конец истории добровольных жертв собственных желаний.
Однако, это было не так.
Выгода и корысть принизывали и эту безотказную фабрику смерти, которая поражала воображение торжественностью и безысходностью. Предприимчивые и небрезгливые люди превращали еще не остывшие, обезображенные тела в доноров поистине бесценных органов: почек, сердца, печени и многого другого, о чём здоровый человек до поры до времени и не догадывается.
Норвежский конвейер смерти спасал жизни сотен и тысяч людей, которые из суеверия и нежелания мараться о нечистоты совершенно не интересовались происхождением своих вживлённых спасителей. Даже самые щепетильные и разборчивые из них заглушали свою совесть шипучим вином возвращения к нормальной жизни.
Прижимистые дельцы от смерти были увлечены рискованностью и экстремальностью своего нетривиального, но золотоносного бизнеса. Их разборки, их опасный пилотаж среди конкурентов - забавляли и возбуждали только их самих в мире, параллельном горю и радости стоящих у обрыва людей, проделавших долгий путь к северной оконечности континента.
По жёсткой случайности или по нелепой закономерности, но сорняк суицидальности уже прорастал в телах выздоравливающих после операций людей. Этот непоседливый сорняк гнал псевдосчастливчиков на Нордкап, как им казалось, за красотой и грандиозностью заполярных широт.
На самом деле, они бестрепетно ступали на бесконечную мёбиусную ленту жизни-смерти-жизни, которая снова и снова бережно подбёрет их в самом низу неудачного полёта.