Муратов н е р е а л ь н о е к и н офантазии взбунтовавшегося киномана
| Вид материала | Документы |
- В. Е. Кузьмин, Е. Н. Муратов, А. Г. Артеменко, Е. В. Варламова, 15.2kb.
- Дата рождения 12. 05. 1986г, 42.19kb.
- Национальный Инвестиционный Совет (нис) общественное объединение, образованное в мае, 4911.31kb.
- Национальный Инвестиционный Совет (нис) общественное объединение, образованное в мае, 2448.69kb.
- Важней всего погода в доме, 555.61kb.
- Владимир Соловьев. Чтения о богочеловечестве, 3836.58kb.
- Муратов Сергей Александрович пристрастная камера учебное пособие, 2722.25kb.
"НОКДАУН"
Великобритания, 1965, 1.55, реж. Линдсей Андерсон, в ролях: Ричард Харрис, Гленда Джексон, Эдвард Фокс, Леонард Росситер, Уоллас Итон, Ванда Годселл, Колин Блэйкли, Мюррей Эванс
"Расслабься, дружище", - виновато шелестели раскачивающиеся канаты, только что отбросившие его на настил.
Сложившийся пополам рефери перед его носом стал выбрасывать один за другим свои пальцы-упыри, как раздухарившийся шулер выщелкивает на показ свои припрятанные тузы.
В судейских глазах он видел какое-то измочаленное месиво, отдаленно напоминающее его лицо, с заплывшим глазом и рассеченной бровью.
Грохочущим водопадом в ушах шумела кровь, заглушающая все внешние звуки.
Только после счета "три" мысли приспособились к ритму выбрасываемых пальцев. Внутри его зашевелились рассорившиеся сожители, и первым на авансцену вышел затюканный и комплексующий здравый смысл, которого было не узнать.
Счет "четыре": "Идиот, кретин, сколько раз я говорил тебе, что надо прекратить, похерить эту дурость, ты даже не пытаешься взять себя в руки, прояви же, наконец, характер, не будь тряпкой", - далее следовали еще более обидные фразы, которых наш поверженный уже не слышал, а точнее не хотел слушать.
Счет "пять": эту площадную, безобразную ругань, этот безапелляционный, хамский тон - он ненавидел больше всего в своей жизни: он мог понять и простить несправедливую обиду, но забыть - никогда.
Счет "шесть": он вообще был невысокого мнения о человеческой породе и имел нескончаемый список претензий и к самому себе, но ему и в голову не приходило наорать на кого-либо или выплеснуть свое плохое настроение на ни в чем не повинную голову - эти дешевые трюки вызывали у него отвращение, повергая его в шок своим унижением и своей глупостью.
Счет "семь": его гнев, его бешенство, его готовность выйти одному против всех, даже зная о своем грядущем поражении, - вернулись к нему спасительным рывком, возвращая ему его главную силу - силу бунтующего и не признающего авторитетов духа.
Счет "восемь": он оперся на одно колено, глаза его излучали неукротимый огонь непокорности, который могла загасить только его смерть, она пока еще робко пряталась за его плечами и не хотела связываться с этим одержимым.
Счет "девять": он встал в стойку - пусть это станет его последней битвой, но ничто не заставит его выбросить белый флаг.
"ОБЛОМИХА"
СССР, 1926 , 1.20, реж. Александр Ивановский, в ролях: Владимир Максимов, Вероника Бужинская, Евгений Боровихин, Кондрат Яковлев, Борис Тамарин, Яков Малюгин, Сергей Шишко
"Приходи вчера", - в десятый, в сотый раз повторял Прокофий народный заговор, прогоняя болезную напасть, которая с ним случилась.
Доктор снимал пенсне, тёр его носовым платком, снова водружал на место - и как-то смущённо мялся: то ли не хотел говорить правду, то ли не знал её.
Прокофий Петрович не стал расспрашивать доктора, чтобы не видеть его еще большего смущения, но тепло с ним распрощался.
Лихорадка, лихоманка, трясуха, обломиха, гнетуха, трепуха, маяльница: Прокофий преподавал словесность в Казанском университете и потому легко вспомнил многочисленные определения того состояния, в котором все видят только жар и озноб, но которое упорно, мистически скрывает истоки своего истинного происхождения.
Она могла быть веснянкой и подосенницей, подтынницей (прикинуться на спящего под тыном), в Симбирске добрухой, в Казани студёнкой, у калужан дедюхой, у вятичей подругой.
Сколько имён и названий, и всё только для того, чтобы спрятаться, раствориться за ними, ускользнуть от поимки и распознания.
А сколько её родственников разбросано по всей Руси: лихоманов-обманщиков, лихобоев-губителей, лихих-злых духов, лиходеев-зложелателей, лихоимцев-вымогателей.
С лихвой, с избытком хватало и лихачей - удалых и расторопных парней, лихарей - колдунов, знахарей, которые портят людей.
Прокофий уже начал бредить, метался в ознобном, трясущем жару, который выпаливал, высвечивал отрывным пламенем его силы, разбрасывая их вокруг щедро и безоглядно, как сорвавшийся с колодок мот-кутила - чем дальше, тем хуже.
Лихошерстый пёс забвения, злой, кусливый - терзал, рвал, приканчивал.
"ОГНЕПОКЛОННИК"
Россия, 1997, 1.46, реж. Александр Кайдановский, в ролях: Александр Кайдановский, Михаил Данилов, Карина Моритц, Станислав Чуркин, Анна Мясоедова, Витаутас Паукште, Сергей Векслер, Николай Исполатов
Он был в шоке.
Привыкнув часами смотреть на каминное пламя, которое завораживало его своей непобедимой, но спокойной силой - он вдруг осознал, что уже давно находится в доступном взору отдалении от похожей, но куда более мощной стихии.
Это была прямая, как стрела, раскаленная струя огнемёта, сплошная стена огня, которая направлялась непреклонной, не терпящей отпора волей.
Он был в растерянности.
Будучи водным знаком, он самой судьбой был призван тушить любые пожары. Но это и не был пожар, горел пока еще только воздух.
Зачем, зачем он обманывает и себя, и других? Или намеренно не замечает, что в руках у него канистра с бензином - да, нет же - с собственным безумием.
Для него не существовало ни запретных тем, ни запретных мыслей - аномальное, чудовищное свойство его хирургического ума.
Он был безжалостен, беспощаден к себе и служил постоянным испытательным полигоном для своих же собственных безумств - так как же он мог жалеть других?
Он был в отчаянии.
Теперь он стоял посреди бушующего моря огня - и что бы он сейчас ни делал - любые его благие намерения - всё больше закручивали языки пламени в ненасытные вихри, готовые вот-вот утолить свой голод.