Владимир Рубцов

Вид материала

Рассказ

Содержание Ix. опыт юности мятежной X. веселящий газ Xi. контакт

Подобный материал:

• Шестнадцатая серия, 450.3kb.
• Реферат Гель Scarfade форма полисилоксанового геля для нанесения на кожу зарегистрированный, 93.76kb.
• В. В. Рубцов 2010 г, 1197.77kb.
• Программа москва, 23-25 ноября 2011 года В. В. Рубцов (председатель) ректор Московского, 523.84kb.
• Конкурс "Знай и люби родной Владимир" «владимир и владимирцы в великой отечественной, 41.68kb.
• Владимир Маканин. Голоса, 855.51kb.
• В. И. Вернадский – книги и статьи Вернадский, Владимир Иванович. Дневники, 77.32kb.
• Константинов Владимир Андреевич, 59.72kb.
• Тема: Николай Рубцов, 54.7kb.
• Г. С. Батыгин лекции по методологии социологических исследований учебник, 2024.49kb.

IX. ОПЫТ ЮНОСТИ МЯТЕЖНОЙ


Тот, кто вступает на путь самопознания рано или поздно встретится со всякого рода необычными явлениями наподобие спонтанного ясновидения или полтергейста. Как правило, эти паранормальные явления не бывают настолько выраженными, чтобы отнестись к ним по-настоящему серьёзно. Понимание их важного для самопознания значения приходит спустя долгие годы. Я не стал исключением из этого правила. Лишь сравнительно недавно я сопоставил все факты таинственных событий в моей жизни и сделал соответствующие выводы.

Вам, уважаемые читатели, я поведаю лишь о самых интересных событиях, в которых принимал непосредственное участие.

В осеннюю пору 1983 года все студенты Саратовского мединститута, за исключением шестого курса, были брошены на обширные поля совхоза «Энгельсский» для сбора обильного урожая овощей. Разместили нас в бараках пионерского лагеря труда и отдыха «Энтузиаст». Трудились мы, так сказать, в поте лица для всеобщего блага нашей родины, в частности собирали с полей отменную белокочанную капусту и загружали её в вагоны для транспортировки туда, где такой ядрёной капусты уродилось мало, а то и вовсе не уродилось.

Работа была чисто физической, причём в изобильном количестве, так что каждый вечер мы приползали в бараки чуть ли не на карачках с единственной мыслью поскорее расслабиться, то есть выпить втихаря приобретённой украдкой водки или таких уже вымерших горячительных напитков, как горькая настойка «Имбирная» или «Стрелецкая», побренчать на гитаре, поиграть в карты или просто поваляться на кровати в благодушной прострации. Иногда, быстро прикончив скудные запасы спиртного, вдоволь натешившись пением под гитару, карточной игрой, подкалыванием друг друга и всякими другими юношеским развлечениями, мы собирались вокруг очередного рассказчика таинственных и страшных историй. Вам наверняка не чужд интерес к рассказам подобного рода. Если вы до сих пор не бросили читать мою книгу, то определённо не чужд.

Дело даже не в самих историях того затерявшегося в тумане десятилетий времени, а в одном не поддающемся рациональному объяснению случае, произошедшим со мной и двумя моими товарищами. В далёкой от стабильности, насыщенной драматическими событиями и волнующими происшествиями современной действительности наивные сказки моей давно прошедшей юности уже не впечатлят никого, даже учеников начальной школы. Что наши давние страшные истории по сравнению с жуткими трагедиями теперешней повседневности, когда внук душит бабушку из-за денег на наркотики, сопливая дочь на пару с таким же сопливым любовничком убивает и расчленяет родителей во имя свободы жизни, а двое мальчиков зверски режут сразу трёх девочек просто ради того, чтобы насладиться криками о пощаде и видом тёплой человеческой крови! А случаи людоедства в современном мегаполисе?! Всё это очень и очень грустно…

Но вернёмся в один из поздних сентябрьских вечеров 1983 года в лагере труда и отдыха «Энтузиаст», когда я и мой друг Шура, приятно вытянувшись на кроватях, застеленных влажноватым, пропитанным трудовым потом бельём, с интересом слушали рассказ Эдгара По «Золотой жук» в интерпретации нашего товарища Гриши. Близилась полночь, все остальные наши побратимы по ударному труду уже погрузились в безмятежное царство сна. Мы тоже мало помалу начинали бороться с подступающим сном, но всё ещё внимали рассказчику. Вдруг в ночной тиши я услышал тихий свист, но ничего не сказал об этом своим друзьям. Поначалу я не обратил на свист особого внимания. «Ну, свист и свист, наверное, кто-то посвистывает во сне», – подумал я. Неожиданно Гриша прекратил рассказ и стал молча прислушиваться. В воздухе повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь регулярным тихим посвистыванием.

– Ты чего? – Спросил, наконец, умолкнувшего рассказчика Шура.

– Ты слышишь? – Ответил ему вопросом Гриша.

– Да, слышу свист. – Сказал лежавший на соседней кровати Шура и повернулся ко мне.

Я, конечно же, тоже слышал это тихое посвистывание, о чём упомянул ранее. Понимаете, в полночный час мы трое одновременно и независимо друг от друга внезапно услышали один и тот же звук – тихий свист. Прислушавшись внимательнее, мы убедились, что свистящие звуки не издаёт кто-либо из наших спящих товарищей. Источник загадочного свиста находился за пределами основной комнаты барака. Он скрывался за неплотно прикрытой дверью, ведущей в небольшую тамбурную комнату, где мы разувались, сушили носки и портянки. Мы дружно, как по команде, но тихо встали с кроватей и стали медленно, на цыпочках подкрадываться к слегка приоткрытой тамбурной двери. По мере нашего приближения свистящие звуки стали раздаваться чаще и немного громче. Впереди нас шёл более смелый Гриша, а мы с Шурой следовали за ним на расстоянии вытянутой руки. Подойдя вплотную к двери, Гриша медленно открыл её на всю ширину, а затем решительно ступил в тамбур. Затаив дыхание, мы последовали за ним. И вот все трое мы уже стоим во мраке полупустой комнатки, где на полу разбросана наша обувь, а вдоль боковых стен стоят две пустые металлические кровати с панцирной сеткой. Свист, как мы отчётливо слышали, исходил со стороны кровати, стоявшей прямо под окном рядом с надёжно закрытой входной дверью. За окном царствовала безмолвная ночь. Пошептавшись, мы единогласно решили включить свет и тем самым раскрыть тайну загадочного свиста. Гриша медленно подошёл к выключателю. Свист стал ещё более громким и частым, словно кого-то во тьме не на шутку взволновало наше близкое присутствие. Наконец Гриша щёлкнул выключателем и комнату тут же озарил желтоватый свет стоваттной лампочки. Наши героические усилия были отчасти вознаграждены. Сосредоточив взгляд на кровати под окном, откуда собственно и исходил свист, мы сразу же после включения света увидели поразившее нас зрелище, которое я запомнил навсегда. Панцирная сетка пустой кровати была прогнута, как будто на ней сидел кто-то невидимый, а в следующий миг она распрямилась, издав шелестящее-лязгающий звук, и задрожала. В тот же самый момент свист прекратился. Понимаете, какая-то невидимая сущность только что сидела на кровати, но предпочла поспешно ретироваться, когда мы так грубо нарушили её скромное уединение. Возможно, внимание этой неведомой сущности привлекли наши распалённые таинственными историями мысли, как огонёк во тьме привлекает собой трепетных ночных бабочек. Мы так и не узнали, что это была за сущность. Встревоженная бесцеремонным вторжением, она практически мгновенно покинула наше пространство-время и бесследно исчезла в своём измерении. Наутро мы рассказали своим товарищам о нашем ночном приключении. Конечно же, нам никто не поверил.

Второй загадочный случай приключился непосредственно со мной в те же памятные сентябрьские дни и в том же самом бараке. Это был настоящий вещий сон. Мне приснилась комната в общежитии, где жил мой друг Шура. Его соседом был независимый во всём студент-экспериментатор чётвёртого курса Вова К. В частности, Вова экспериментировал с различными наркотическими веществами медицинского назначения путём их периодического внутривенного введения себе с последующей блаженной оценкой результата. Таковое он практиковал далеко не каждый день, но всё же. К тому же за плечами Вовы К. было успешно законченное медицинское училище и реальный опыт работы медбратом в различных больницах. Короче, Вова К. был для нас желторотых студентов третьего курса несомненным авторитетом, с которым можно было «поэкспериментировать» и в последующем обсудить достигнутые результаты. Особо отмечу, что Шура в то время часто носил плотную, полувоенного образца рубашку цвета хаки, чем-то напоминающую френч. Вова К. был счастливым обладателем яркого малинового свитера, тёплые объятия которого были отнюдь не лишними в атмосфере бодрящей прохлады студенческого общежития.

Поэкспериментировали мы с Вовой К. всего один раз. Объектом эксперимента был я. Роль ведущего экспериментатора исполнял Вова К, ассистентом был Шура. Предметом эксперимента была моя неудачная первая любовь, а средством познания истины – поверхностное эфирное опьянение прямо на студенческой койке, что было верхом безрассудства из-за реальной возможности возникновения осложнений, например остановки дыхания. Но молодость на то и молодость, чтобы смело плодить ошибки, создавать себе трудности, а потом героически их преодолевать. Короче что было, то было.

После первого погружения в поверхностный сон мне привиделась чудесная картина… В общем не важно, что именно мне привиделось, а важно то, что сразу же после пробуждения я попросил незамедлительно погрузить меня в более глубокий эфирный сон, чтобы там в вездесущем ЭФИРЕ более подробно изучить открывшуюся мне истину. Второе погружение действительно оказалось более глубоким и представшая моему внутреннему взору истина была более чем впечатляющей. Хотя опять-таки дело не в этой истине, а в том, что при втором пробуждении возникла так называемая фаза возбуждения и ведущий экспериментатор вместе с ассистентом едва смогли удержали меня безумного, чтобы я, вынырнув из эфирного дурмана, не вскочил с койки и не опрокинул на себя большой, только что вскипевший чайник. Я чётко помню тот момент выныривания из глубины всемирного эфира на поверхность грешной земли. Сквозь пелену дурмана перед моим взором как маяк пылал малиновый свитер Вовы К, с помощью которого я смог заплыть в гавань реальности. Сзади на моих согнутых в напряжении руках буквально повис Шура. Вова К. героически, как вражескую амбразуру закрыл от меня кипящий чайник. Работающий на эфирной тяге двигатель моторного возбуждения моего тела дёрнулся в руках Шуры ещё пару раз и заглох по причине явной нехватки паров эфира. А мой нос, как нос пристающего к берегу корабля ткнулся в малиновую гавань свитера Вовы К. Возбуждённые голоса главного экспериментатора и его ассистента воспринимались мной как крики изголодавшихся чаек… Окончательно я пришёл в себя спустя несколько минут. Когда всё уже было позади, Вова К. с невозмутимым видом эксперта признался, что у меня таки была пусть кратковременная, но самая что ни на есть настоящая остановка дыхания.

Я подробно описал наш отчаянно глупый эфирный эксперимент с одной лишь целью сообщить вам, дорогие читатели, что всё, что со мной приключилось в студенческом общежитии, я уже видел в подробностях почти за два месяца до реальных событий. Видел всё, задремав на полчаса после обеда, лёжа на своей койке в одном из бараков лагеря труда и отдыха «Энтузиаст». Это был самый настоящий случай спонтанной проскопии, который заставил меня задуматься, что в мире под Луной далеко не всё так просто, как нам пытались втолковать выдающиеся представители кафедры марксистско-ленинской философии Саратовского медицинского института.


X. ВЕСЕЛЯЩИЙ ГАЗ


Веселящий газ – это закись азота (N₂О). Своё название он получил благодаря свойству вызывать у человека преходящее изменение психики, проявляющееся состоянием восторженного веселья с дурашливым оттенком поведения.

В своё время закись азота чаще всего использовалась в анестезиологии на вводной стадии ингаляционного наркоза. Обезболивающее действие этого газа слабое, а вот метапрограммирующий эффект довольно выраженный. Иными словами, вдыхая веселящий газ, можно легко и весело войти в изменённое состояние сознания со смещением центра последнего (точки сборки, как называет его К. Кастанеда) в какую-либо пограничную реальность. В какую именно? Ну, это зависит, во-первых, от полученной дозы веселящего газа, а во-вторых, от конкретного человека и актуального состояния его психики до начала «веселья».

Будучи студентами шестого курса мединститута и одновременно санитарами одной из престижных больниц, мы с моим другом Василием тайно проводили на себе эксперименты по совершению «полётов» в иные реальности. Цель экспериментов была чисто исследовательской, несмотря на то, что средством её достижения мы избрали упомянутый выше веселящий газ, которым располагали в избытке по определённому стечению обстоятельств. Мы поочерёдно выступали то в роли «пилота-испытателя», то в роли «дежурного наблюдателя», и неоднократно «бороздили» иные миры, уткнувшись носом в резиновую наркозную маску, в которую с почти неслышным шипением поступала чистая (безрассудству юности воистину нет предела!), а не в смеси с кислородом закись азота, дабы стремительный «вылет» из тела после десятка-полутора глубоких вдохов газа был подобен катапультированию из горящего самолёта. Да, «выбрасывало» нас лихо и далеко, но «приземление» совершалось довольно быстро и, слава Богу, обошлось без всяких дурных последствий, не считая того, что я пишу сейчас эту книгу.

Результат любого из проведённых экспериментов всегда был один и тот же: вдыхание чистого веселящего газа вызывает быстрое смещение сознания в пограничную реальность с последующим не менее быстрым возвращением оттуда практически без утраты воспоминаний. Несмотря на многочисленные «выходы в открытый космос иных измерений», наши с Василием впечатления не заслуживают того, чтобы писать о них мемуары. А вот о единственном «полёте» нашего друга Игорёши стоит рассказать. Определённо стоит.

В тот день, быстро управившись со своими санитарскими делами, мы с Василием скромно поужинали и в очередной раз подготовили всё необходимое для «полётов»: извлечённый из укромного места баллон с закисью азота, наркозную маску с гофрированным шлангом из чёрной резины, удобное кресло для «пилота» и стул для «дежурного наблюдателя». Не успели мы решить, кто в этот раз будет первым совершать «полёт», как в гости к нам, громко топая по бетонной лестнице, заявился наш тучный одногруппник Игорёша, который был уже под хмельком по случаю субботы – самого счастливого дня студентов, ибо после бурно выражаемого веселья на следующий день свершается настоящий обряд воскресения. Только пусть читатель отнесётся снисходительно к нашим невинным студенческим попойкам, которые случались один или два раза в месяц, не то, что в нынешнее время – эпоху пивных богатырей до шестнадцати и старше, которые общаются с духом вина гораздо чаще, чем мы в далёких восьмидесятых. Мы тогда в первую очередь всё-таки учились и учились на совесть, а уж потом занимались всем остальным. Сейчас, увы, мир сдвинулся и всё стало по-другому: верхи не могут, но чаще не хотят учить, а низы чаще не могут, чем не хотят научиться. Отсюда праздность, откровенная торговля зачётами и экзаменами и вопиющая безответственность, как верхов, так и низов студенческого мира. Пока это так и конца этому не видно.

Но не буду излишне отклоняться от главной темы и продолжу повествование о веселящем газе.

На дворе стоял студеный март, и широкое добродушное лицо Игорёши заливал ядрёный румянец – багряное порождение союза мороза и алкоголя. Он вкатился в наш тихий, уютный, тёплый мир самоисследования огромным меховым комком жизни, пахнущим морозной свежестью пополам с коньяком и поочерёдно нацеловал нас в обе щёки, как обычно делал при каждой встрече с хорошо знакомыми людьми. После обряда здравия желания и целования Игорёша скинул шубу и бесцеремонно уселся прямо на алтарь науки – священное кресло «пилота». Посидев тихо три секунды, Игорёша (о чудо!) сфокусировал взгляд в нужном направлении (наверное, ему указывал перст самой судьбы!) и заметил серый баллон с веселящим газом, любовно уложенный на больничную кушетку рядом с креслом. Гофрированный шланг с подсоединённой наркозной маской был подключён к баллону и напоминал дремлющую под мерцающими лучами люминесцентного солнца чёрную кобру со спавшимся капюшоном. Игорёша жестом указал на баллон и громко, по театральному спросил:

– Неужто это то, о чём я думаю, о други?!

– Да, это то! – хором ответили мы с Василием, подхватив театральный тон Игорёши - И ждёт оно тебя.

– Ну что ж, – сходу импровизировал Игорёша, а вместе с ним и мы, – тогда позвольте мне лишь пригубить из этого сосуда, чтоб истину познать и с той сравнить, которая сегодня открылась мне в вине.

– О справедливый муж в решеньях твёрдый, давай отведай и познай, а после нам расскажешь об истинах обоих, их истоках и правде вопиющей. Ну, дерзай!

Вдоволь насмеявшись над хохмой импровизации, мы приступили к подготовке первого в истории «полёта» Игорёши. Проинструктировав его о том, ЧТО и КАК, мы слегка приоткрыли вентиль баллона и стали внимательно наблюдать, как Игорёша, плотно прижав маску к лицу, «набирает высоту». Ему хватило ровно десять вдохов, после чего он «отлетел». Тело Игорёши обмякло в кресле, голова склонилась к груди, маска выпала из безвольно повисшей руки. Его первый и, как оказалось, последний «полёт» длился всего-навсего около полутора-двух минут, но время в «полёте» субъективно течёт по другому, быть может потому, что душа в духовных измерениях способна перемещаться куда быстрее, чем тварный свет с его парадоксом Эйнштейна. Короче, для Игорёши «полёт» длился гораздо дольше, так что он успел встретиться и, если можно так выразиться, познакомиться с тёмными ангелами. Первое, что он сказал, когда очнулся и поднял на нас осоловелые глаза, было полной неожиданностью.

– Ребята, я ангелов видел. Понимаете, ангелов! – Язык Игорёши слегка заплетался, а всегда зычный голос был непривычно глух. Ставший мраморно-бледным румянец на щеках и выступившая на лбу обильная испарина выдавали эмоциональное потрясение, которое только что испытал наш старый товарищ. Мы с нетерпением ждали объяснений, они были скудными, но примечательными.

– На самом деле ангелы очень и очень злые. В них совсем нет доброты. Почему? Мне было очень страшно, ребята, очень. Слава Богу, я снова оказался здесь с вами. Слава Богу.

После этих слов Игорёша надолго задумался, застыв истуканом в кресле «пилота». Постепенно его учащённое дыхание пришло в норму, испарина на лбу улетучилась, а на щеках заиграл прежний румянец. Мы старались ему не мешать, обсуждая в полголоса историческое событие встречи Игорёши с падшими ангелами, которые и в самом деле испытывают лютую ненависть ко всему человечеству. Посидев молча в кресле около получаса, Игорёша попрощался с нами без привычного лобзания и в отрешённой задумчивости побрёл восвояси. От его хмеля не осталось и следа. Именно так человек реагирует на переживание нуменозного опыта, который никогда не забывается, молниеносно обращает в свою веру отныне и навсегда.

В тот день «полётов» больше не было, как впрочем, и во все последующие дни нашей совместной работы в больнице. Количество «полётов», наконец, перешло в качество. Один единственный «полёт» Игорёши стоил всех наших с Василием вместе взятых, потому что нам никогда не удавалось «воспарить» до уровня нуменозного опыта. Может быть потому, что, совершая «полёты» на веселящем газе, мы не употребляли алкоголь? Возможно и впрямь всё дело в дополнительном специфическом метапрограммирующем действии алкоголя? Но проверять эту догадку мы не стали, убоявшись на примере нашего доброго друга реальной возможности столкновения с враждебными сущностями иных измерений.

В случае с Игорёшей произошло смещение сознания даже не до уровня архетипических образов (стражей порога), а гораздо дальше. Это был прорыв гиперпространства, разделяющего разум воплощённого человечества и настоящих падших ангелов, речь о которых пойдёт в главе «Внутренний враг». Если бы Игорёша пробыл там чуть больше, то последствия могли быть самыми плачевными вплоть до полного безумия или вегетативной смерти от леденящего душу страха. Но веселящий газ всё же оправдал своё название и оказанное ему высокое доверие. Будучи лёгок как само веселье, он скоро улетучился из организма Игорёши, что позволило последнему быстро ускользнуть из зыбкой враждебной среды в надёжную воплощённую реальность. Изменённое сознание нашего друга сумело взлететь на поистине недосягаемую высоту и открыть таящуюся там мрачную бездну с её тёмными обитателями.


XI. КОНТАКТ


В июле-августе 1993 г. я обучался в Москве на курсе биоэнергетических методов диагностики и целительства в Международном творческом центре «Актис». Было интересно, и месяц обучения пролетел почти незаметно. На этом курсе я впервые познакомился с методикой биолокации Г-образными рамками, очисткой помещений от нежелательных тонкоматериальных сущностей, обжиганием свечой, отливанием в воске, молитвенной отчиткой и многими другими весьма любопытными вещами. Всего курсантов было около двадцати человек. На вводной лекции нас сразу предупредили, что целителями в будущем станут максимум трое из нас, но, несмотря на это курсы ликбеза по биоэнергетике пригодятся в жизни любому человеку. В последующие годы я не раз убеждался в правоте этих слов.

Обучение проводили в основном опытные народные целители, но некоторые лекции читали врачи. В программу входили также основы цигун-терапии и комплекс медитативной гимнастики «Тайцзы-цигун 18 форм». Нередко занятия проводились на свежем воздухе в каком-нибудь живописном уголке Москвы вблизи целебного источника или храма. Плата за обучение была сравнима со стоимостью проезда Саратов-Москва в купейном вагоне. Делая особый акцент на доступной всем желающим стоимости обучения, наши учителя говорили, что деньги для них далеко не самое главное. Это были настоящие духовные учителя – мои первые проводники в невидимый мир. Сейчас, спустя долгие годы, я вспоминаю о них с чувством искренней признательности и глубокого уважения.

Но помимо учителей из плоти и крови были, оказывается (а может и сейчас есть?!), и другие учителя. Я видел их лишь однажды, и было это так.

Занятия на курсах по биоэнергетике были как в первую, так и во вторую смену. В тот примечательный день занятия начинались с трёх часов по полудню, поэтому всю первую половину дня я был свободен, как ветер, которого, кстати, не было. Я проснулся один в квартире моих московских родственников примерно в десять часов в полном одиночестве, потому как дядя Миша и тётя Таня спозаранку ускакали каждый на свою работу. Хочу особо подчеркнуть, что я полностью выспался и уже несколько месяцев не употреблял алкоголя, который несовместим с духовными практиками. Так что проснулся я двадцати девяти лет и одиннадцати месяцев от роду бодрым и трезвым как стёклышко из горного хрусталя, не увидев перед этим во сне ничего такого, о чём стоило бы вспомнить. После утренней гимнастики, которую я тогда ещё делал, и сытного завтрака из двух жареных яиц с колбасой, я устроился поудобней в кресле возле окна и стал внимательно перечитывать конспект последней лекции, в которой говорилось об избавлении от внедрившихся в человеческую ауру чужеродных тонкоматериальных сущностей путём таинственного целительского обряда отливания в воске. Я старательно запоминал все нюансы, потому как на вечернем занятии мне предстояло осуществить всё это на практике. Уткнувшись в тетрадь, я бубнил вполголоса, заучивая наизусть молитвы, которые отлично помню с того самого дня, и представлял воочию, как всё это буду проделывать вечером под строгим контролем настоящей целительницы. Незаметно пролетело около двух часов, и я решил сделать небольшой перерыв, чтобы расслабиться. Расслаблялся я тогда основательно, по всем правилам аутогенной тренировки. Вытянувшись на раскладном диване, я закрыл глаза и стал последовательно расслаблять руки, ноги, туловище и всё тело. Достигнув экстаза тотальной релаксации я вдруг почувствовал, как моё сознание куда-то приятно поплыло. Ощущение было такое, как будто вся моя сознательная сущность медленно всплыла из таинственной глубины, и выступила на поверхности физического тела духовной пеной, которую, казалось, в любой момент может сдуть какой-нибудь шальной ветер случайных перемен. Я никуда не улетал, но и не находился в привычных грубо-материальных границах физического тела. Лёжа с закрытыми глазами, в этот момент я видел окружающий меня неяркий голубоватый свет, чем-то напоминающий лунный. Мне было очень спокойно и приятно, как ребёнку, который тихо играет с любимой игрушкой под присмотром доброй и мудрой бабушки. Никогда в жизни я больше не испытывал этого нирваноподобного состояния. Никогда!

Возможно, я сравнил своё состояние со счастливым, увлечённым любимой игрой ребёнком не просто так. По-видимому, так оно и есть, потому что моё «вспенившееся», пребывающее в блаженном покое сознание вскоре наткнулось на двух наблюдателей. Заметив их, молча стоящих рядом друг с другом недалеко справа от меня, я не ощутил чувства панического страха, который обычно испытываешь при встрече со стражем порога – архетипической сущностью, надёжно охраняющей врата иного измерения от ещё незрелых духовных путников. «Значит мои наблюдатели не стражи порога, а совсем наоборот, проводники», – с робкой надеждой почему-то подумал я. Рост «проводников» существенно превышал два метра, но один был почти на голову выше другого. Они были абсолютно лысыми, черты лица во многом напоминали человеческие, но всё же имели какие-то едва уловимые отличия. Цвет их кожи имел зеленовато-синий оттенок. Возраст этих высоких, широкоплечих парней не поддавался точному определению, но старцами они явно не выглядели. Каким-то непонятным образом угадывалось, что менее рослый «проводник» моложе своего товарища. Быть может, их рост соответствовал возрасту? Затрудняюсь ответить, но вполне возможно, что это было именно так. Две пары больших, но не огромных тёмных глаз внимательно наблюдали за мной примерно с полминуты, оценивая по каким-то диковинным критериям. Я вдруг понял, что приятный голубоватый свет, в котором нежилась моя душа, исходит именно от них. Я также осознал то, что мои умственные способности ничто по сравнению со сверхразумом этих рослых пришельцев.

Молчание неожиданно прервал тот, что пониже. Повернувшись к своему товарищу, он спросил его на понятном мне языке, как ученик спрашивает совета у своего учителя: «Ну что, возьмём его с собой?» На что его мудрый (это вдруг стало для меня очевидным) наставник ответил: «Нет. Он ещё не готов». И всё, больше ни слова. Как только интересующий зеленовато-синих наблюдателей вопрос был решён не в мою пользу (а может быть, наоборот, в мою?!), голубоватое свечение стало быстро меркнуть, пока не исчезло вместе с порождающими его нежданными гостями из иного измерения. Какого именно? Не знаю, но точно не из нашего. Возможно, это были посланники братства великих Учителей человечества – загадочной высокоразвитой цивилизации, обитающей в ближайшем параллельном мире? Возможно, потому что в книгах Агни Йоги, ставших известными благодаря неустанному труду Н. К. Рериха, говорится об Учителях, которые могут приблизиться лишь к душе того, чья аура не осквернена алкоголем или наркотиками (загрязняют чистоту ауры на двадцать пять и пятьдесят процентов соответственно). На чистоту аурального поля также пагубно влияют и негативные (разрушительные) мысли, способные причинить вред кому-либо.

На момент контакта с «проводниками» я был кристально чист телом и душой, но видимо этого оказалось недостаточно, чтобы отправиться с ними в загадочный путь, ведущий в другой мир. Что было во мне не так? Чем руководствовались приблизившиеся ко мне духовные эмиссары, решив не увлекать мою душу в неведомые дали? Я не знаю. Быть может одной телесно-духовной чистоты мало, нужна ещё зрелость? Духовная зрелость. Но в чём именно она заключается эта самая зрелость и как её достичь? Не знаю. Мне известно лишь одно: духовный путешественник должен обладать недюжинной психической устойчивостью, чтобы его рассудок смог устоять под натиском необычных впечатлений от иной, гораздо более сложной реальности.

Описанный мной краткий контакт со сверхразумными сущностями из другого мира, которых я окрестил «проводниками», подлинный. Ничего подобного в моей жизни больше не происходило. Хотя нет, было ещё кое-что. Но об этом в следующей главе, которой я дал громкое, но соответствующее её содержанию название «Электрошок».