Российско-итальянские научные связи во второй половине XIX века: эпиграфические исследования профессора и. В. Цветаева в италии в 1874 1890 гг

Вид материала

Автореферат диссертации

Содержание Источниковая база исследования Основными методологическими принципами Научная новизна диссертации Научно-практическая значимость исследования Апробация результатов исследования Структура работы 2. Основное содержание работы Первая глава «Предпосылки становления латинской эпиграфики в Италии (XIV – XIX вв.) и в России во второй половине XIX века: аспе Вторая глава «Начало исследовательской работы И. В. Цветаева. Его первая командировка в Италию: сотрудничество с итальянскими уч В третьей главе «Вторая командировка И. В. Цветаева в Италию: сотрудничество с Р. Гарруччи и А. Де Нино. Значение его вклада в р В заключении

Подобный материал:

• Т. В. Воронцова, кандидат филологических наук, 51.63kb.
• Урок 1 2 Россия во второй половине 19 века Тема: Правление Александра, 120.6kb.
• Дружинкина Н. Г. Литература в России во второй половине XIX века. Введение, 165.3kb.
• Васильева Светлана Павловна Женское образование в тамбовской губернии во второй половине, 500.94kb.
• Владикавказско-Моздокская епархия русской православной церкви во второй половине XIX, 1104.17kb.
• Т. В. Чумакова (Санкт-Петербург), 191.69kb.
• Реферат предмет: культурология, 846.71kb.
• И культурном развитии Северного Кавказа произошли во второй половине XIX века, когда, 152.3kb.
• Историография генезиса рынка и предпринимательства в Казахстане во второй половине, 855.64kb.
• Деятельность уездного земства по развитию здравоохранения и образования в нижегородской, 330.33kb.

Территориальные границы работы с одной стороны охватывают города Российской империи, связанные с учебой И. В. Цветаева и его службой в университетах (Шуя, Владимир, Санкт-Петербург, Варшава, Киев, Москва), с другой стороны – регионы центральной и южной Италии, где развертывалась его исследовательская деятельность (Лацио, Абруццо, Кампания, Молизе).

Источниковая база исследования, использованная для создания данной диссертационной работы, разнообразна. Она может быть поделена на несколько видов источников:

1. Источники личного происхождения;
   
2. Путевые заметки дневникового характера;
   
3. Делопроизводственная документация;
   
4. Научно-исследовательские труды;
   
5. Периодическая печать;
   
6. Мемуары.
   

К первой и наиболее важной группе относятся источники личного происхождения. Это материалы личной и деловой переписки И. В. Цветаева с наставниками и коллегами, российскими и итальянскими учеными. При этом рассматривались и использовались не только его письма, но и письма к нему. В некоторых случаях (как например, в переписке с А. Де Нино и Дж. Де Петра письма И. В. Цветаева не сохранились) содержание переписки реконструировалось по письмам только одной стороны. Все переводы писем с итальянского языка выполнены автором данной работы.

Материалы переписки И. В. Цветаева, использованные в работе, хранятся в Отделе рукописей Государственного Музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина (Москва)⁴⁰, Отделе рукописей Российской Национальной библиотеки (С.-Петербург)⁴¹, Отделе рукописей Российской Государственной библиотеки (Москва)⁴², Отделе рукописей Библиотеки «Augusta» (Перуджа, Италия)⁴³. Основная масса этих источников никогда ранее не публиковалась. Они позволили выявить важные детали, подробности, уточнить имена, даты, события, связанные с научно-исследовательской деятельностью И. В. Цветаева и рассмотреть его ближайший круг общения не только в России, но и в Италии.

Ко второй группе источников относятся путевые заметки дневникового характера И. В. Цветаева, свидетельствующие о его научных контактах в Италии, выпущенные отдельным изданием⁴⁴.

Эта книга содержит большое количество важных подробностей и деталей, посвященных встречам, сотрудничеству И. В. Цветаева с итальянскими учеными, их научным трудам, новым открытиям в области археологии и эпиграфики, истории некоторых итальянских научных учреждений, музеев, библиотек и мн. др. Книга свидетельствует также о направлениях научного поиска И. В. Цветаева в Италии, его маршрутах, а также представляет целый ряд персоналий, многие из которых сыграли ключевую роль в становлении И. В. Цветаева как эпиграфиста.

К третьей группе источников относится делопроизводственная документация. Это формулярный список, свидетельства об окончании Владимирской духовной семинарии, Петербургского университета, дипломы о присуждении ученых степеней магистра и доктора, прошения, распоряжения министра народного просвещения, распоряжения попечителя Московского учебного округа, служебные записки, командировочные и прочие официальные документы, связанные с учебой и служебной деятельностью И. В Цветаева.

Эти документы хранятся в Центральном историческом архиве г. Москвы⁴⁵. Они позволили воссоздать общую картину периода его учебы, деятельности по защите диссертаций, преподавательской и научной работы, продвижения по служебной лестнице, получения правительственных наград и отличий.

Кроме того, были использованы фонды итальянских библиотек: библиотеки Болонского университета, комунальной библиотеки Сульмоны, библиотеки Археологического музея Капуи; а также экспозиции исторических (археологических) музеев городов Неаполь, Капуя, Аквила, Сульмона и Чивита Кастеллана, где хранятся эпиграфические памятники, с которыми была связана деятельность И. В. Цветаева в Италии и которые были целью его пребывания в этих учреждениях.

К четвертой и наиболее обширной группе источников относятся научно-исследовательские труды (монографии, статьи, рецензии, учебные издания, курсы лекций). В первую очередь, это монографии и статьи И. В. Цветаева по италийской диалектологии⁴⁶. А также его статьи и учебные курсы по истории римского быта⁴⁷, рецензии на монографии и статьи его российских, итальянских, немецких и французских коллег⁴⁸, учебные издания (атласы) по истории античного искусства⁴⁹, отчеты по созданию Музея изящных искусств, связанные с командировками в Италию⁵⁰.

К этой же группе относятся статьи и рецензии европейских, преимущественно итальянских, коллег И. В. Цветаева по вопросам археологии и эпиграфики⁵¹.

Анализ трудов И. В. Цветаева, а также его зарубежных коллег дают представление о процессе развития латинской эпиграфики в указанный период. Обращение к данным источникам позволиляет сделать вывод о значении научного вклада И. В. Цветаева в развитие италийской диалектологии, выявить оценку его трудов как в отечественной научной литературе, так и в западных изданиях. В частности, в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона (1897 г.) труды И. В. Цветаева по эпиграфике (италийской диалектологии), наряду с трудами Т. Моммзена и А. Фабретти, были указаны как основополагающие⁵².

К пятой группе источников относятся статьи к юбилейным датам и некрологи, которые публиковал И. В. Цветаев о своих российских и зарубежных коллегах: Н. М. Благовещенском, И. И. Срезневском, В. И. Модестове, И. В. Помяловском, Г. Брунне, Дж.-Б. Де Росси, А. Маи, и др. в «Филологическом обозрении», «Русском вестнике», «Трудах Московского Археологического общества» и отдельными изданиями⁵³.

Сведения этих источников позволили воссоздать биографические данные, этапы и направления научных поисков, объемы исследовательских трудов этих ученых, тем самым предельно четко обозначили разнообразие и качество круга общения И. В. Цветаева в научной среде.

К шестой группе источников относятся воспоминания о жизни и деятельности И. В. Цветаева его учеников и младших коллег: В. В. Розанова, В. К. Мальмберга, А. В. Назаревского, С. А. Жебелева, Д. С. Недовича, А. А. Сидорова⁵⁴ и др.

Источники данной группы помогают воссоздать в деталях портрет И. В. Цветаева, выдающегося российского просветителя рубежа XIX – начала XX вв., внесшего весомый вклад в становление антиковедения в России, а также послужившего делу развития российско-итальянских научных связей в этой отрасли знания.

В итоге обзора источников следует подчеркнуть, что различные группы их дополняют и уточняют друг друга. В целом, по мнению автора диссертации, использованный корпус источников является достаточной базой для комплексного освещения изучаемой темы.

Основными методологическими принципами, использованными для решения поставленных в работе задач, стали: принцип историзма, сравнительно-исторического анализа, биографического метода (метода реконструкции), комплексного изучения проблемы.

Следование принципу историзма повлекло за собой рассмотрение эволюции латинской эпиграфики, одной из важнейших вспомогательных антиковедческих дисциплин, процесса ее развития в России, что позволило определить значение вклада российских ученых, в первую очередь И. В. Цветаева, в становление науки об античности во второй половине XIX века.

Сравнительно-исторический метод научного познания позволил сопоставить на примере деятельности российских и итальянских ученых особенности и пути развития антиковедческих дисциплин в России и в Италии, выделить общее и особенное в их походах к исследовательской работе.

Биографический метод был важен с точки зрения оценок личностного фактора, его значения в процессе развития этапов научного поиска в области антиковедения как самого И. В. Цветаева, так и его российских и итальянских коллег. Метод реконструкции взаимоотношений И. В. Цветаева, в особенности с итальянскими учеными А. Фабретти, Дж. Де Петра, А. Де Нино, на основе переписки позволил более четко проследить направление развития их плодотворного сотрудничества.

Принцип комплексного подхода способствовал рассмотрению антиковедческих исследований И. В. Цветаева не только на российской почве, но и в Италии, что в значительной степени обогатило понимание значения его научного вклада в развитие латинской эпиграфики и италийской диалектологии в России, но также ярче подчеркнуло его личность российского просветителя, в целом.

Научная новизна диссертации определяется постановкой темы исследования. Она является первым опытом комплексного междисциплинарного изучения обозначенной проблемы. В диссертации представлен авторский взгляд на наиболее важные вехи в исследовательской деятельности профессора И. В. Цветаева в «домузейный» период его работы, который успешно развивался во многом благодаря научным контактам с итальянскими коллегами – историками, филологами, археологами. Сделана попытка реконструкции социально-профессионального облика итальянских антиковедов конца XIX века, их научных биографий. Особое внимание было уделено личности крупнейшего специалиста по италийской диалектологии в Италии XIX века А. Фабретти, который оказывал И. В. Цветаеву деятельную помощь в предоставлении эпиграфического материала для исследований, а также рядового (наиболее типичного) провинциального историка-археолога А. Де Нино, с которым И. В. Цветаева связывало 26 лет сотрудничества и переписки.

Основной акцент также сделан на изучение деятельности тех ученых, которые в наибольшей степени оказывали содействие в эпиграфических исследованиях И. В. Цветаева в Италии. Их поддержка имела определяющее значение для его научных трудов.

Научно-практическая значимость исследования. Материал диссертации может быть использован для дальнейшего изучения истории российской науки об античности второй половины XIX века и российско-итальянских научных связей в этот период. Полученные результаты могут быть использованы для разработки специальных лекционных курсов по античной историографии, истории итальянской культуры и науки, истории развития латинской эпиграфики в России.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были апробированы на ряде межрегиональных и международных конференций в Москве, С.-Петербурге и Турине в 2005 – 2008 гг. и в опубликованных научных статьях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложения. Главы разбиты на параграфы. Научно-справочный аппарат работы включает подстрочные ссылки, список источников и литературы, список сокращений, приложение.

2. Основное содержание работы

Во введении обоснована актуальность темы, цели и задачи, определены объект и предмет, хронологические и территориальные рамки, показана степень изученности проблемы, проанализирована источниковая база, дана характеристика методов исследования, отмечена научная новизна, обозначена практическая значимость и апробация результатов работы.

Первая глава «Предпосылки становления латинской эпиграфики в Италии (XIV – XIX вв.) и в России во второй половине XIX века: аспект преемственности» посвящена изучению путей возникновения и развития дисциплины латинской эпиграфики в Италии, начиная с эпохи Возрождения до середины XIX века, и в России, с точки зрения восприятия российской наукой важнейших итальянских научных инициатив.

В первом параграфе «Возникновение эпиграфики как вспомогательной исторической дисциплины; вклад итальянских ученых в изучение эпиграфических памятников в XIV – XIX вв.» рассматривается как последовательно итальянские ученые XIV – нач. XIX вв., гуманисты, эрудиты (К. ди Риенци, П. Браччолини, Ф. Бьондо, П. Лето, Л. Валла, Д. Спрет), историки, археологи, филологи-классики (Л.-Г. Марини, Л.-А. Муратори, Ш. Маффеи, С.-А. Морчелли, Л. Ланци, И.-К. фон Орелли, Б. Боргези, В.-Ч. Каведони) закладывали основы в фундамент становления и развития европейской науки об античности и латинской эпиграфики, в частности.

В XVIII веке в Италии эпиграфика приобрела черты самостоятельной науки. Итальянские ученые первыми обратили внимание на то, что античные надписи являются историческими источниками первостепенной важности не только по содержанию, но и по форме, поэтому выдвигали требование к точности копирования и воспроизведения надписей в печати, выступали против их искажения. Итальянскими учеными были изданы первые сборники латинских надписей с комментариями, положено начало разработке теоретических вопросов латинской эпиграфики, методам и критическим приемам в изучении эпиграфических источников, а также впервые разработаны каталоги собраний античных монет и медалей с расшифровкой и интерпретацией надписей на них, и созданы критические труды по истории Рима, которые подробно реконструировали историю административного управления, военного дела, общественной и частной жизни древних римлян.

Основанные в XVIII – XIX вв. в Италии научные сообщества, печатные органы, собранные и систематизированные коллекции эпиграфических памятников, созданные научные труды по классической филологии способствовали активному развитию антиковедческих дисциплин в различных странах Европы.

Во втором параграфе «Возникновение Немецкого Археологического института в Риме, его практическое значение в процессе интернационализации науки об античности в Европе в XIX веке» проведен анализ деятельности Немецкого Археологического института в Риме, под влиянием которого в ряде стран Европы, в том числе и в России, возникают во второй половине XIX века археологические общества, археологические съезды. Влияние деятельности этого международного научного центра проявляется, что не менее важно отметить, и на формировании университетских учебных программ, вначале в Германии и Италии, а затем и в других странах (и в России); кроме того, на создании при университетах учебных музеев гипсовых слепков с памятников античной скульптуры.

В третьем параграфе «Становление латинской эпиграфики в России во второй половине XIX века» показано, что развитие российского антиковедения в XIX веке следовало во многом под влиянием итальянских научных инициатив. Научные командировки в Италию российских ученых внесли весомые результаты не только в развитие отечественной науки, но и западноевропейской. Российские антиковеды, занимавшиеся исследовательской деятельностью в Италии, получали неизменную и активную поддержку своих итальянских коллег. Становится очевидным, что обращение к латинской эпиграфике Модестова, Помяловского и Цветаева в Италии, их работа с источниковым материалом впервые вывела российские исследования античности на качественно новый уровень. Их исследования, заключавшиеся в разработке и введении в научный оборот нового эпиграфического материала, дававшего возможность достоверной реконструкции исторического факта и более широкой интерпретации античной истории, явились важнейшим вкладом российской науки в развитие европейского антиковедения в XIX веке.

Вторая глава «Начало исследовательской работы И. В. Цветаева. Его первая командировка в Италию: сотрудничество с итальянскими учеными» посвящена изучению начальных этапов научно-исследовательской деятельности И. В. Цветаева, а также подробностей и итогов его первой командировки в Италию с целью изучения латинской эпиграфики, контактов с итальянскими антиковедами.

В первом параграфе «Начало исследовательской работы И. В. Цветаева: годы учебы» проанализирован период становления И. В. Цветаева как ученого: годы его учебы в духовном училище, семинарии и университете. Об И. В. Цветаеве можно сказать, что он избрал свою профессию едва ли не в детстве и юности, то есть еще в школьные годы. Известно, что юноши из духовного сословия, по традиции становились если не священниками, то либо учителями, либо врачами. Отец Цветаева желал видеть своего сына студентом военной Медико-хирургической академии. Вопреки этому, Цветаев выбрал классическое отделение историко-филологического факультета Петербургского университета, продолжая тем самым изучение предмета, который интересовал его со школьной скамьи. В связи с этим, выявляются факторы, повлиявшие на выбор им будущей профессии, и имена его наставников-учителей, сыгравших решающую роль в определении им жизненного пути.

За годы учебы в Петербургском университете Цветаевым были прочитаны и осмыслены многочисленные произведения античных римских авторов. Особенно его интересовали проблемы переводов. Столкнувшись с необъяснимыми противоречиями в грамматических формах латинских текстов, Цветаев приходит к мысли о необходимости заняться историей латинского языка и италийских диалектов. Этот вопрос в значительной степени прояснялся с помощью эпиграфических исследований.

Во втором параграфе «Эпиграфические исследования И. В. Цветаева в Неаполе и Помпеях: сотрудничество с Дж. Де Петра и Дж. Фиорелли» представлены этапы исследовательской работы И. В. Цветаева в ходе первой научной командировки в 1874 – 1876 гг. в Неаполе, Помпеях и др. городах, и его сотрудничеству с итальянскими антиковедами. Знакомство с памятниками письменности италиков не избавило его от прежних сомнений, появлялись новые вопросы, решение которых представлялось делом долгой и кропотливой работы по сличению и расшифровке надписей. Цветаев задался целью собрать все известные на тот период науке эпиграфические памятники на диалекте осков, с тем, чтобы попытаться прочесть их и объяснить особенности их содержания и формы.

За семь месяцев, проведенных И. В. Цветаевым в Неаполе, под руководством, в частности, Дж. Де Петра, он научился не только калькировать античные тексты в стенах музея, но и работать непосредственно в полевых условиях на раскопках в Помпеях, копируя там настенные надписи на диалекте осков. Реалии римского быта, которые И. В. Цветаев мог наблюдать там и на примере экспонатов Неаполитанского музея, предположительно, явились позднее основой его научного интереса к римским свадебным и погребальным обрядам, развитию школ и т. п.

В третьем параграфе «Исследования И. В. Цветаева в городах Кампании: Капуанский музей, сотрудничество с Г. Яннелли. Участие в работе Немецкого Археологического института в Риме» показано отношение И. В. Цветаева к итальянским коллегам, в том числе «провинциальным», его характеристики-зарисовки их личностей, детали их быта и повседневной работы. Указанные подробности говорят о связи местного патриотизма ( актуального в ту пору для Италии и России одновременно) с ростом национального самосознания, с одной стороны, и демократизации образования, с другой.

В ходе этой командировки И. В. Цветаевым был накоплен обширный эпиграфический материал, который ему предстояло систематизировать, обращаясь одновременно к важнейшей научной литературе по этому вопросу, выясняя спорные вопросы в транскрипции и расшифровке собранных им оскских надписей. И. В. Цветаев решал вопросы определения родства или «прародства» италийских диалектов, например, определения места данного «генеалогически темного» языка в генеалогической классификации, получая возможность новой интерпретации всей или очень значительной совокупности фактов и реконструкции «прасостояния» этого языка. Таким образом, он занимался вопросами, решение которых могло быть достигнуто только методом проб и ошибок. В таких случаях возрастало значение лингвистической интуиции.

В четвертом параграфе «Итальянский историк и филолог А. Фабретти: его переписка с И. В. Цветаевым. Итоги первой научной командировки
И. В. Цветаева в Италию» проанализирована личность и научная деятельность А. Фабретти, одного из самых ярких представителей итальянской науки об античности второй половины XIX века, профессора Туринского университета, к которому И. В. Цветаев обращался письмами с просьбой о содействии: присылке ему тех или иных необходимых копий с оскских надписей из числа публиковавшихся ранее. И. В. Цветаев высоко ценил научные труды А. Фабретти по эпиграфике (италийской диалектологии) и считал его одним из своих наставников в науке. Материалы их переписки явились ценным источником по теме диссертационной работы и даны в приложении.

По итогам первой научной командировки в Италию И. В. Цветаев подготовил и защитил докторскую диссертацию по теме «Осские надписи» (1877 г.). Научная ценность его труда заключалась, прежде всего, в том, что подавляющее большинство надписей Цветаев воспроизвел с подлинников. Поэтому ему удалось представить множество наиболее корректных прочтений надписей в сравнении с предыдущими их изданиями. Кроме того, Цветаев отыскал как совсем новые надписи, так и некоторые из надписей воспроизвел в максимально полном виде (до него они издавались искаженными).

В третьей главе «Вторая командировка И. В. Цветаева в Италию: сотрудничество с Р. Гарруччи и А. Де Нино. Значение его вклада в развитие италийской диалектологии» раскрывается последовательно тема научных контактов И. В. Цветаева в Италии, ход и итоги его второй научной командировки в Рим, Аквилу, Сульмону, Чивита Кастеллану в 1880 г., а также значение его вклада в развитие италийской диалектологии.

В первом параграфе «Исследования вольскских и фалискских надписей» представлен процесс поиска и исследования И. В. Цветаевым надписей на диалектах вольсков, фалисков и пелигнов в вышеуказанных городах итальянских провинций Лацио и Абруццо. Поддержка итальянских ученых, Р. Гарруччи и Р. Каварокки, которые помогали Цветаеву в подготовке необходимого материала и изготовлении копий надписей, значительно облегчало его работу.

Эти материалы позднее легли в основу целого ряда статей по италийской диалектологии, в которых Цветаев предложил научные комментарии надписей в отношении их палеографии, лексики, фонетики, морфологии, а также переводом на латинский язык и глоссарием.

Во втором параграфе «Исследования пелигнских надписей в Сульмоне: сотрудничество с А. Де Нино» подробно представлена личность и научная деятельность провинциального ученого из Сульмоны А. Де Нино. Их сотрудничество с И. В. Цветаевым раскрывается в значительной степени на материалах обширной, ранее не использованной переписки (за 26 лет). А. Де Нино в течение более тридцати лет публиковал отчеты о раскопках в своем регионе Абруццо в журнале Линчеевской академии «Вестник раскопок античности» в Риме.

В своих письмах к Цветаеву А. Де Нино регулярно предоставлял подробные описания различных археологических находок своего региона. Это был период, когда И. В. Цветаев напряженно занимался италийской диалектологией, обрабатывал накопленный за время командировок в Италию материал, публиковал ряд научных работ по этой теме, консультировался у Де Нино по различным вопросам, касающимся эпиграфических находок, делился с ним своими размышлениями и сомнениями.

Работая над переводом пелигнских надписей, Цветаев привлекал данные языкового анализа палеографии письменных источников тех народов, которые жили в непосредственной близости от пелигнов, а именно: осков, умбров, вольсков, фалисков, сабеллов, марсов, марруцинов, и даже этрусков. В работе над переводом Цветаев обращался, в частности, к произведениям древних авторов: Авла Гелия, Плавта, Овидия, Катулла, Квинтилиана и др., отмечая при этом то, что римские авторы не обращали внимания на языки италийцев, и недостаточно были знакомы с ними.

В третьем параграфе «Значение научного вклада И. В. Цветаева в развитие италийской диалектологии. Причины, обусловившие в конце 1880-х гг. изменение направления его исследовательской деятельности» анализируется целый ряд научных рецензий отечественных и зарубежных коллег на труды И. В. Цветаева, и становится очевидно, что его работы стали одними из первых в отечественном антиковедении, заложившими основы в фундамент развития латинской и италийской эпиграфики в России. И. В. Цветаев одним из первых работал напрямую с оригиналами надписей, зачастую в полевых условиях на месте их нахождения, в совершенстве овладел приемами эпиграфического исследования и издавал копии надписей безупречным образом, делая их доступными для изучения своим коллегам и ученикам.

По итогам десяти лет исследовательской работы за целый ряд трудов в области италийской диалектологии в 1886 г. И. В. Цветаев был награжден золотой медалью Российской Академии наук «За ученый труд на пользу и славу отечества». Непременный секретарь Академии наук академик К. С. Веселовский отметил, что труды Цветаева об италийских диалектических надписях имеют важное значение для развития русской науки и не уступают подобным работам лучших представителей европейского антиковедения.

В известной степени, научное кредо И. В. Цветаева было схоже с тем, на котором настаивал Теодор Моммзен, писавший: «Древо науки, как древо гесперид, только тому приносит золотые свои яблоки, кто сам в силах сорвать их; остальным же их можно лишь показывать»⁵⁵. Карьера филолога-классика для Цветаева складывалась исключительно успешно, и была по достоинству отмечена иностранными наградами (Кавалерским крестом ордена Итальянской короны, орденом Прусской короны 20ой степени) и отечественными орденами и памятными медалями.

Однако обстоятельства реформ народного образования в России 1880-х гг., принятие нового университетского устава, повлекшие за собой падение интереса к классической филологии у учащихся и студентов, обусловили изменение направления исследовательской деятельности И. В. Цветаева. Он отчетливо понимал, что тема италийской диалектологии, начатая им в середине 1870-х гг., была наукой для узкого круга специалистов. Делу российского просвещения она служила лишь косвенно. Он понимал также, что благодаря этой науке он стал одним из самых значительных специалистов по истории античности в России. Преподавая в университете и на практике зная потребности студенчества в учебных пособиях по римской истории, Цветаев с конца 1880-х гг. начал готовить ряд обширных статей по истории быта, школ, свадебных и погребальных обрядах древних римлян. Занимаясь эпиграфикой, в Италии он часто работал с надгробиями, в том числе, видел предметы, найденные в захоронениях, а также в домах в Помпеях и Геркулануме. Таким образом, эта тема была им хорошо изучена не только на материале произведений древних авторов, но и в полевых условиях.

Подводя итоги своей исследовательской деятельности в области италийской диалектологии в 1874 – 1890 гг., И. В. Цветаев счел для себя необходимым добиться награждения итальянских ученых, своих сподвижников, российскими орденами в благодарность за многолетнюю помощь в работе в различных городах и учреждениях Италии.

В четвертом параграфе «Предпосылки создания И. В. Цветаевым Музея изящных искусств им. Императора Александра III в Москве» показано, что в процессе создания университетского учебного музея слепков классической скульптуры и архитектуры, как становится известно из переписки и отчетов И. В. Цветаева, он снова обращался за помощью к итальянским ученым-коллегам.

В период созидания Музея изящных искусств в 1890 – 1900 гг. Цветаев бывал в научных командировках почти во всех странах Европы и в Египте. Начинал он вновь с Италии, которая вторично возникла перед ним в новом качестве. Теперь он работал в крупнейших музеях и храмах страны, подбирая образцы античной и средневековой скульптуры для изготовления гипсовых слепков и бронзовых копий.

Имя профессора И. В. Цветаева, широко известное итальянскому научному миру, беспрепятственно открывало перед ним двери не только государственных музеев и галерей, но и запасники Ватикана и других католических учреждений,

а также способствовало решению проблем по отбору, копированию и транспортировке гипсовых слепков самого высокого качества для комплектования экспозиций будущего музея.

В заключении диссертационного исследования подведены его итоги, сделаны выводы, в которых подчеркнуто значение научной деятельности профессора И. В. Цветаева как пример плодотворного сотрудничества в науке в общеевропейском масштабе. В работе выявлена важная роль деятельной поддержки итальянскими коллегами-антиковедами исследований И. В. Цветаева, благодаря чему ему удалось приобрести знания и навыки, позволившие ему собрать и откомментировать объемный корпус источников, внеся тем самым весомый вклад в развитие отечественного антиковедения. Так что уже его первая работа по эпиграфике, диссертация об оскских надписях, стала трудом такого масштаба и качества, который заставил европейских ученых признать самостоятельность российской науки об античности.

Долгие месяцы работы И. В. Цветаева в Италии показали степень его уважения к чужой культуре, интерес и восприимчивость по отношению к ней. Благодаря Цветаеву активно развивались российско-итальянские научные связи. Благодаря тесным научным контактам с итальянскими учеными, такими как А. Фабретти, Дж.-Б. Де Росси, Дж. Фиорелли, Р. Гарруччи, Дж. Де Петра, А. Де Нино, Г. Яннелли и мн. др., И. В. Цветаев способствовал активной интеграции российской науки об античности в общеевропейскую.

Среди его наставников были немецкие и французские ученые, однако, наиболее тесные и продолжительные научные связи были у него в Италии, о чем свидетельствует его обширная многолетняя деловая переписка, сохранившая ценные свидетельства о качестве этих отношений. Целый ряд своих научных трудов И. В. Цветаев посвятил с благодарностью Дж. Де Петра, А. Де Нино, Р. Гарруччи, королю Виктору Иммануилу II и итальянскому народу.

Отход И. В. Цветаева от исследований италийской диалектологии в начале 1890-х гг. был обусловлен расстановкой приоритетов университетских учебных программ. Падение интереса к дисциплинам классической филологии в студенческой среде, обусловленное реформированием народного образования в этот период, подвигло И. В. Цветаева обратиться к разработке новых учебных курсов по истории римского быта и античного изобразительного искусства. В 1896 – 1912 гг. он целиком посвятил себя делу создания университетского учебного музея слепков, который вырос в итоге в крупнейшее научное учреждение по изучению истории классического искусства в России.