А жизнь так коротка
| Вид материала | Документы |
- Н. И. Вавилов: "Жизнь коротка надо спешить" (рассматриваемые вопросы: малоизвестные, 67.52kb.
- План: Організаційний момент > Перевірка готовності Подання нового матеріалу > Підведення, 38.86kb.
- Сочинение на тему «я выбираю жизнь», 13.32kb.
- А. С. Раутиан Самое замечательное, что может быть в человеческой жизни, 792.34kb.
- Романтика космоса, 1113.61kb.
- План Введение. 3 Основная часть. 4 Что такое «компьютерная революция»? 4 Этапы революции., 90.65kb.
- Михаил Юрьевич Лермонтов родился в 1814 году. Жизнь его была коротка и трагична, 135.94kb.
- Жизнь, посвященная познанию тайны фотосинтеза, 135.96kb.
- Жизнь коротка, если считать, что названия жизни она заслуживает лишь тогда, когда дарит, 214.46kb.
- А. И. Солженицын «Крохотки», 730.85kb.
Глава 3
Два козыря в руках Графа. Киллер и Бульдозер. Первый пока в отключке — свидетель из него никакой. Зато Бульдозер в угол зажат, всех сдает. И Баула в первую очередь. Это он дал ему отмашку завалить Булатникова, в пику Графу. От Бульдозера уже пошла команда киллеру.
— Дашь показания в суде. — Граф снизошел до личного общения с Бульдозером.
Он разговаривал с ним не в подвале загородного дома, где его допрашивали. Они сидели в гостиной этого дома. Бульдозер в наручниках на диване, Граф в кресле. В руках он вертел хрустальный бокал — виски с содовой.
— Да меня же в расход... — затравленно глядя на него, проскулил Бульдозер.
В глазах животный страх.
— А ты думаешь, я тебя пожалею?..
— Да мне все одно могила, знаю...
— Почему?.. Я дарю тебе шанс. Дашь показания в суде, и все дела. За это я тебе «бабок» дам, за бугор переправлю...
— А если меня самого заметут?
— В бега уйдешь, я тебе это устрою. И за бугор зеленый свет... Отвечаю...
Мразь он, этот Бульдозер. Перо ему в бок — и вся свобода. Но Граф должен был дать ему стимул. Завтра его ментам сдадут, майору Михайлову. Допрашивать его будут. На Баула он показать должен. И следаку прокурорскому ту же песню спеть. Есть на него узда — «узи» с пальчиками, из которого мента грохнули. Но поведение жертвы,
загнанной в угол, непредсказуемо. А вот когда у Бульдозера будет надежда на светлое будущее, тогда все будет нормально. И Граф дает ему эту надежду. Так что повезло этому ублюдку — будет он за бугром и с «бабками». Граф слово дал, а это железно...
— Где Бульдозер?.. Где Бульдозер, мать твою?..
Баул был в ярости. И чуть голос не сорвал, кричал на своего порученца.
А чего кричать? Он не хуже Кулибы знал, где Бульдозер...
Сегодня человек от Баула с ментом, которого на посту в больнице подстрелили, базарил. За бабки язык ему развязал. Так вот, Бульдозера гэбисты замели. Мало того, ему вроде как ствол в руки сунули, из которого второго мента завалили. А потом гэбисты ушли и Бульдозера за собой потянули. Теперь он у них крепко на крючке: неслабую компру против Баула имеют.
А если Бульдозер расколется? Если его сдаст?.. Что тогда?
Баул вспомнил о заместителе начальника Задворского УВД. Прикормленный мент.
— На Полкана выйди, — немного успокоившись, велел он порученцу. — Пусть вопрос по гэбистам провентилирует... Кто такие, где Бульдозера держат...
— Уже... — Кулиба с трудом сдерживал самодовольную улыбку.
— Что уже?
— С Полканом перетерли...
— И?
— Комитет здесь ни при чем. Не было комитетчиков в больнице. Липа...
— Тогда кто же был?
— Можно только догадываться...
— Кто конкретно разгребает разборки с Булатниковым и Насосом?
— Следак из городской прокуратуры, Малютин... Мосты к нему подбиты. Взяли дядю в оборот...
Кулиба пацан толковый. Иной раз быстрее хозяина соображает. Не зря Баул его к себе приблизил.
— Молоток, пять с плюсом тебе...
— Только этот мудила ни хрена не знает. А вот Михайлов в курсах...
— Какой Михайлов?
— Мент из РУОПа, зверь... С ним бы перетереть...
— Ну так в чем вопрос?
— Да не успели...
— Ну так шевелитесь...
— Канапырь и Дудка контакт с ним ищут.
— На нас этот мент работать должен. Закошмарить его или «бабок» на карман насунуть, но приручить бобика... И Бульдозера мне из-под земли достать... Если все будет путем, — Баул многообещающе глянул на Кулибу, — озеленю... Пятьдесят штук баксов лично на лапу сгребешь...
— Да у меня уже почти все схвачено, босс! Я сразу срубил, чем канитель эта дымит... На тормозах дело сойдет, не вопрос...
Баулу нравился оптимизм Кулибы. Только на душе было неспокойно.
— А завалишь дело, будешь умирать. Медленно и мучительно...
В глазах Кулибы появился страх. Уж кто-кто, а он знал, каким жестоким бывает Баул.
— О любой мелочи — сразу мне. В любое время!
На порученца надейся, а сам не плошай. Слишком крутая каша заваривается, чтобы сидеть сложа руки и ждать, когда кто-то за тебя ее расхлебает. Это дело он берет под жесткий личный контроль.
Следователь Малютин хмурил брови, напрягал взгляд — короче, делал умное лицо. Но Михайлов не воспринимал его всерьез. Хотя и не подавал виду.
— Личности преступников уже установлены... — вяло сказал он. — Вы уже в курсе...
— Да, конечно... Ранее судимые граждане Григорьев и Насонов... Их вина не вызывает сомнения... Только мотивы преступления неизвестны. Если они киллеры, то чей заказ исполняли?.. Так и не удалось установить, кому они могли подчиняться...
При желании установить это не так уж трудно. Михайлов уже знал, под кем ходили Григорьев и Насонов. Но предпочитал об этом пока молчать.
— А перестрелка у реанимационной палаты... Есть версия, что четыре преступника пытались ликвидировать Насонова. Как опасного свидетеля, понятное дело... Личности нападавших установлены. Их принадлежность к преступной группировке некоего гражданина Баулина не вызывает сомнения...
— Зато вызывает сомнение другое. Эти ли четверо пытались убить Насонова... И они ли убили милиционера...
Ну вот, Малютин начал реализовывать заложенную в него программу.
— Точно установлено, что шестеро неизвестных, представившихся сержанту Коншину и старшине Званцеву сотрудниками ФСБ, таковыми не являются...
Дальше начался бред сивой кобылы. Из рассуждений Малютина следовало, что баульские молодчики не убивать пришли, а, напротив, защищать Насонова. И на подходе к палате столкнулись с неизвестными. Завязалась перестрелка, в результате которой неизвестные вынуждены были отступить... Бредовая эта версия ломалась легко. Прежде всего, показания сержанта Коншина. Никаких сомнений, что бауловцы нападали, а не оборонялись. Потом, двое «неизвестных» стояли на стреме в палате — если бы они хотели, то успели бы убить Насонова...
— Где оружие, из которого убили сотрудника милиции Званцева? — задал наводящий вопрос Малютин. И тут же на него ответил: — Его унесли с собой неизвестные преступники. А это значит, что убийство милиционера их рук дело...
— Но почему, уходя, они не убили Насонова?
— Им помешали люди гражданина Баулина...
— Так все они были убиты...
— Тогда сержант Коншин... У него же было оружие...
— И пуля в ноге... В таком состоянии он ничего не мог предпринять против вооруженных бандитов...
— Вот видите, вы сами назвали липовых сотрудников ФСБ бандитами... Значит, вы согласны с моей версией...
— Боюсь, показания Коншина на корню разрушают вашу версию...
— Показания Коншина не протоколировались. А потому не могут быть доказательством...
— Вы хотите сказать, что мне необходимо допросить Коншина по всей форме?..
— Абсолютно верно...
В глазах Малютина была фальшь. Он совершенно не хотел, чтобы Коншин давал показания. Перед ним стояла задача — любой ценой обелить Баула. И он ее ревностно исполнял. И даже не боялся прослыть в глазах опера полным идиотом.
Через час после этого разговора Михайлов был в больнице, где находился на излечении Коншин. И там его ждал сюрприз. Раненый милиционер лежал на койке и тупо смотрел в потолок. В глазах пустота. И в памяти тоже... Он ничего не помнил, совершенно ничего...
— Видите ли, — встревоженно объяснял врач, — у него временная амнезия. Мы предполагаем, что это реакция на антибиотики...
«На хренотики!..» Какую-то гадость в сержанта вкачали. Это и вызвало провал в памяти. Ясно, дело рук бауловцев. Лихо работают ребята. Вот почему Малютин так уверенно строил свою сумасшедшую версию. Он знал, что Коншин будет выведен из игры.
Только и без показаний Коншина можно установить, кто прав, кто виноват. Следы пребывания неизвестных в палате Насонова. Расположение трупов. И логическое умозаключение: уходя, неизвестные забрали с собой трупы, а бауловцы нет — значит, последнее слово оставалось за теми. Но они-то не убили провалившегося киллера...
Но Михайлов не собирался рыть носом землю. У него есть сильный козырь, который побьет доводы Малютина и тех, кто стоит за ним. И этот козырь скоро войдет в игру.
Домой он возвращался поздно, в девятом часу вечера. У подъезда его поджидали два молодых человека в стандартном прикиде бизнес-мальчиков на побегушках — белые рубахи, галстуки, черные брюки, лакированные туфли. И на лицах лоск доморощенной презентабельности. Только это были бандиты. Михайлов раскусил их вмиг.
— Владимир Андреевич, можно вас на секунду? — вежливо спросил один из них, когда майор поравнялся с ним.
— Только на одну секунду... — Рука инстинктивно приготовилась нырнуть под куртку, за пистолетом.
Но бандиты не давали повода хвататься за оружие.
— Вы играли в лотерею. Вам выпал выигрышный билет. Двадцать тысяч долларов...
— Да что вы?
— Выигрыш можете получить через господина Малютина...
— Как это понимать?..
— Вы во всем с ним соглашайтесь, и все. Тогда вам обломится куш...
— А кто вам сказал, что я не согласен с Малютиным? — ядовито-вежливо улыбнулся им Михайлов. И тут же его лицо перекосило от ярости. — А ну пошли на хрен!
— Будем считать, что мы договорились, — ничуть не смутившись, заявил один из молодчиков.
Они не стали испытывать судьбу и ушли.
Малютин продался бауловцам с потрохами. Но мало того, он был уверен, что и Михайлова можно купить. И вел себя с ним сегодня соответствующе... Только хрен он угадал!
— Да все будет ничтяк, — успокаивал Кулиба. — Везде и подмазали, и соломки подстелили. Все путем...
Только Баул не обольщался насчет своей безопасности. Да, порученец
сделал много — и следака прокурорского к рукам прибрал, и опера из РУОПа вроде приручил. Не должно следствие на него выйти, опорочить честное имя известного бизнесмена... А Бульдозер? Где он? Не станет ли он козырной картой в игре против него?.. Граф — вор в законе, он не должен воевать против него в союзе с ментами. Но времена нынче дикие, все может случиться...
— Ты в Москву гонцов снаряди, — пристально глянул он в глаза Кулибе.
— На тему?..
— Пусть мосты к ворам коронованным самым крутым наведут. Дело какое-нибудь им выгодное пусть предложат... Короче, на «бабки» их завязать надо...
— А кого конкретно и на какой вопрос?..
Баул наслышан был о «молитве», по которой живут блатные. И о «толковищах», о «правилках» кое-что знал. Граф подставит его под ментов, а это конкретный «косяк». За это его брат вор по головке не погладит. А еще беспредел за ним. А как иначе назвать случай с четырьмя пацанами Баула? Из-за какого-то хмыря-каратяки четыре трупа... Сход соберут воры, на «понятия» Графа поставят. И на глушняк ведь вальнуть могут. А прежде ошибку свою исправить заставят... Только вот беда, не знал он, кому именно телегу на Графа накатать. Но ничего, узнает. Кулиба пацан толковый, он почву пробьет...
— Я же говорю, самых авторитетных воров пусть ищут, — начал объяснять Баул. — Самых головастых пацанов в столицу направь... Мне нужны воры, которых на Графа натравить можно...
И он поделился с порученцем своими соображениями.
— Я все понял. Все будет в лучшем виде, — закивал головой тот.
Следователь Малютин сидел в кабинете городского прокурора. За одним столом с ним два опера из РУОПа, в том числе майор Михайлов.
— Следствием установлено, что гражданин Баулин не причастен к убийствам в городской больнице...
Прокурор выслушал его и облегченно вздохнул. У Малютина были все основания подозревать, что и его Баул поставил себе на службу.
— Гражданин Баулин покровительствовал гражданину Булатникову, которого хотели застрелить. И киллер, который пытался это сделать, мог вывести на заказчика. А Баулину необходимо было выйти на него. Ведь он покровительствовал, как я уже говорил, Булатникову. Поэтому он и послал своих людей защитить киллера. Но в результате перестрелки с неизвестными его люди были убиты. И своей гибелью они не допустили этих неизвестных к телу киллера...
Малютин нес полный вздор и прекрасно осознавал это. Но он провел следствие так, что все добытые им факты превращали этот бред в тщательно подчищенную версию. И эта версия нравилась прокурору. И Михайлов уже не усмехался. Он был серьезен. Значит, Баул «подогрел» и его.
— Есть версия, что киллера пытались убить люди вора в законе по кличке Граф, — сказал Малютин.
И тут же потух под взглядом прокурора.
— У вас есть факты, подтверждающие эту версию? — мрачно спросил тот.
— Есть основания подозревать...
— Меня интересуют только факты, — жестко отрезал прокурор.
И Малютин все понял. Прокурор как бы и нашим, и вашим. Он и Баула кроет, и в то же время не против Графа. Возможно, с двух рук кормится. Так что лучше на Графа бочку не катить.
— Фактов не будет...
— Тогда нечего трепать языком... Итак, вы утверждаете, что гражданин Баулин не причастен к перестрелке в больнице?
— Совершенно верно, — кивнул Малютин и посмотрел на Михайлова.
Ни одна черточка не дрогнула на его лице. Хорошо, когда такой опер не враг тебе, а союзник...
— Ладно, Баулина отбрасываем в сторону, — согласился прокурор. — Тогда кто же хотел убить Булатникова?
— А сам киллер и хотел. Без чьей-либо команды... Ведь у него могли быть на это личные причины?
— Вполне... А попытка убить самого киллера?
— Киллер явно профессионал. И наверняка он состоял в некой организации. И своим поступком поставил эту организацию под угрозу провала. Вот его и хотели убрать. Но телохранители Баулина воспрепятствовали этому... В данный момент мы направляем все усилия на то, чтобы выйти на тайную преступную организацию. Сомнений быть не может, преступления будут раскрыты. Общественность этого требует, закон...
— Смотря что понимать под общественностью... — неожиданно подал голос Михайлов.
— Не понял... — удивленно посмотрел на него следователь.
— Если общественность — это Баулин Борис Петрович, тогда она действительно желает, чтобы преступление было раскрыто, — слова опера источали яд. — Только, конечно, преступником должен быть кто-то другой, а не он...
— Что вы хотите этим сказать? — помрачнел прокурор.
— А то, что гражданин Баулин, он же бандитский авторитет по кличке Баул, преступник...
— Это бездоказательно... — закусил губу Малютин.
Ему было обидно осознавать, что из союзника Михайлов стал вдруг врагом.
— На оперативном уровне доказательств выше крыши, — криво усмехнулся опер. — Баулин преступник вообще и в частности по расследуемому нами делу... Это он дал команду застрелить гражданина Булатникова...
— У вас есть доказательства? — уже совсем убито спросил прокурор.
И зыркнул взглядом на Малютина. Ведь, казалось, все шито-крыто, а тут нате вам...
— Вот...
Михайлов достал из папки два исписанных листа и протянул прокурору.
— Что это?
— Заявление гражданина Бугунова Алексея Ивановича...
— Какого еще Бугунова?
— Бугунов Алексей Иванович, он же бандит по кличке Бульдозер, правая рука такого же бандита по кличке Баул... Короче, Бугунов лично получил от Баулина приказ ликвидировать гражданина Булатникова. Приказ выполнен не был. Поэтому Бугунов боится за свою жизнь. И вот заявление. Он признается в соучастии в преступлении и обращается в органы правопорядка с просьбой обеспечить ему личную безопасность...
— А где он сам, этот Бугунов? — Малютину было не по себе.
Вот она, козырная карта, которой так боялся Баулин...
— Не знаю, — пожал плечами Михайлов.
— А как же мы можем обеспечить ему безопасность, если его нет? — нервно спросил прокурор.
И в это время раздался телефонный звонок. Он взял трубку.
— Слушаю, Пахмутов...
Малютин не слышал, что сказал его шефу человек на том конце провода, но лицо прокурора вытянулось, в глазах появилось напряжение.
— Хорошо, разберемся, — уныло вздохнул он и положил трубку на рычаги телефонного аппарата.
— Вы, товарищ майор, останьтесь, — он многозначительно посмотрел на Михайлова. — Остальные свободны...
Малютин шел к двери на подкашивающихся ногах. Его трясло.
Баулин организатор покушения на Булатникова. И от этого факта уже не отвертеться. А еще этот таинственный звонок, после которого прокурору вдруг захотелось остаться с Михайловым наедине. А вдруг он сейчас выписывает ему ордер на арест Баулина?..
Малютин сам не мог изменить ход событий. Но Баулин по-прежнему всесилен. И ему нужно срочно сообщить о заявлении Бульдозера...
Следователь добрался до своего кабинета, закрылся на ключ и схватился за телефон. Но дозвониться до порученца Баула не смог: телефон был отключен. Он кинулся в соседний кабинет, но и там то же. Скоро он выяснил, что в прокуратуре отключены все телефоны. Авария на линии. Она произошла сразу после того, как прокурор переговорил с неизвестным...
Малютин покинул здание прокуратуры, подошел к своей машине, сел, завел мотор, плавно тронулся с места. Но не успел проехать и ста метров, как сзади послышалось шевеление. Но обернуться он не смог. В затылок ему ткнулся ствол пистолета.
— Спокойно, дядя, не рыпайся, а то головке бо-бо будет, — хищно прошипел голос. — Езжай прямо... Здесь налево... Направо... Давай сюда... Стопори тачку...
Следователь проехал через какой-то двор и оказался на узкой площадке между железными гаражами.
— А теперь побазарим. — Человек сзади не давал ему повернуть головы.
И в зеркало заднего вида его не ухватишь. Правильно все рассчитал.
— Что вы хотите?..
— На путь истинный хочу наставить тебя, начальник... Ты кому служишь, закону или Баулу?..
— Я не понимаю...
— Ты дятлом не прикидывайся... Короче, хочешь жить, точи зубы на Баула. И за опера своего держись. Он все по уму делает. Засадишь Баула за «решки» — премию получишь, пять тонн зелени. А нет, ищи себе место на погосте... Ну все, бывай...
Неизвестный открыл дверцу, вылез из машины и только после этого убрал пистолет. И тут же исчез за гаражами. Когда Малютин набрался смелости глянуть ему вслед, его уже не было.
Прокурор был мрачнее тучи. Минут десять он сидел молча, не глядя на Михайлова. Усиленно соображал. Тему для размышления ему подкинули серьезную.
Он на прикорме у Баула. Но и с Графом у него не слабые завязки. А Баул с Графом схлестнулись — он оказался меж двух огней. Только что с ним разговаривал Алыча, один пикантный момент из его биографии напомнил. И к майору Михайлову посоветовал прислушаться. Вот почему они остались наедине.
— Заявление Бугунова — это и все? — наконец спросил Пахмутов.
— Нет, есть протокол допроса, — признался Михайлов. И добавил: — Неофициальный, так сказать...
— Значит, вы все-таки знаете, где ближайший сподвижник Баулина...
— Разумеется... Он под защитой уголовного авторитета по кличке Граф...
— Баул... Граф... Два пса... — принялся рассуждать вслух Пахмутов. — И кто кому горло перегрызет...
— Закон им горло перегрызет, — усмехнулся Михайлов.
— Но пока что горло Баул... то бишь гражданин Баулин подставил... — мрачно изрек прокурор. — Протокол давайте...
Он долго и тщательно изучал бумагу, потом сказал:
— Составлен по всей форме... Вы допрашивали, товарищ майор?
— Лично...
— Я хотел бы сам допросить Бугунова...
— Его держит при себе один человек... Я уже говорил, кто именно. — Михайлов видел по глазам прокурора, что он бессилен против Графа.
— Да, я понимаю...
— Бугунов будет сдан мне сразу, как только будет арестован гражданин Баулин... А для его ареста имеются все основания... Вы, наверное, тоже так думаете?
Михайлов чуть ли не с презрением посмотрел на прокурора.
— Да, разумеется, — после недолгого раздумья кивнул тот. — Я сейчас же выпишу ордер на арест...
Через несколько минут майор прятал в нагрудном кармане заветную бумагу.
— Когда будете брать подозреваемого? — вяло спросил прокурор.
— Завтра утром, — ответил Михайлов. — Надо толковых ребят в группу захвата подобрать, инструктаж провести... В этом деле, сами знаете, осечек быть не должно...
— Да, да, понимаю...
— Я пошел?
— Да, конечно, идите...
Группа захвата была уже в сборе. Четыре микроавтобуса с вооруженными собровцами стояли неподалеку от здания прокуратуры. Михайлов лукавил — Баула он собирался брать немедленно. Только прокурору это не надо знать...
— Гражданин Баулин, вы арестованы. — Здоровенный мужик злорадно усмехнулся и достал наручники.
Два рослых крепыша в камуфляже и масках схватили Баула за руки, сомкнули их вместе. На запястьях защелкнулись стальные браслеты...
Уже третью неделю он никуда не выезжал из своего загородного особняка. Его организация находилась в состоянии необъявленной войны с кодланом Графа. Он потерял уже девятерых. Следующим в смертном списке мог стать он сам. Но охрана у него надежная — десяток автоматчиков на круглосуточной вахте. Высокий забор, колючая проволока под током по периметру ограды, сигнальные мины, сторожевые датчики, видеокамеры наружного наблюдения, на ночь собак спускают с привязи. И снайперу к дому ближе чем на триста метров не подобраться. А если и подберется какой ас, то хрен ему — стекла в доме бронированные, из крупнокалиберного пулемета не прошибешь.
Но, увы, эти предосторожности были излишни. Граф ментовским кулаком его ударил. Отряд СОБРа ураганом ворвался в особняк. Охранники не рискнули вступить с ними в бой, побросали автоматы, путь в апартаменты босса открыли. Опер из РУОПа предъявил ордер на арест, и Баула закоцали в наручники...
— В чем меня обвиняют? — стараясь сохранять достоинство, глухо спросил Баул.
— В покушении на убийство гражданина Булатникова...
А ведь еще вчера вечером Кулиба заверял его, что все шито-крыто...
— Бульдозер, сука, — ни к кому не обращаясь, процедил сквозь зубы Баул.
— Ага, он самый, — съязвил опер. — У тебя большие неприятности, Баул...
— Граф, падла...
На этот раз его реплика осталась безответной.
— Увести, — распорядился опер.
Его схватили под руки и повели к ментовским машинам. Он шел по двору мимо своих охранников. Они лежали на земле животами вниз, руки скрещены за головой, ноги врозь. И менты в камуфляже над ними, под прицелом короткоствольных автоматов держат. Заметив Баула, поверженные охранники вскинули на него полные надежды глаза. Они верят, что он не оставит их в беде. Что ж, так оно и будет. Граф одержал над ним победу. Но эта победа временная. Совсем скоро он будет на свободе. И всех своих людей на волю вытянет. А потом он ответит ударом на удар. Несдобровать тогда Графу...
Вчера вечером Алыча принес отличные новости. Баул арестован и отправлен в следственный изолятор. Не так-то просто это было сделать — скользкий тип этот Баул, следователя и прокурора подмазал, чуть было сухим из воды не вышел. Но механизм противодействия тоже был неплохо смазан. И вот Баул на «крытке» — а это вотчина Графа, здесь он имеет большую власть. Алыча получил команду ликвидировать Баула. От него пошла на «хату», куда «запарили» Баула, «малява»...
А вот сегодня у Алычи бледный вид. Верный признак худых новостей. Так и есть...
— Сорвался Баул, — потухшим голосом сообщил он. — Не натянули его на перо...
— Под подписку отмазали козла? — нахмурился Граф.
— Да не, тут у нас все схвачено. Прокурор против тебя идти боится, сам знаешь... Но за Баула начальник уголовки подписался, а у него на «крытке» все на мази...
— Короче...
— Короче, у Баула теперь отдельная «хата». С шиком устроился падла — телек, холодильник, ковер на полу. Телок только не хватает...
— Самого бы телкой сделать...
— Да надо бы. Но кто даст? «Рексы» Баула строго пасут — начальник «уголовки» их люто настропалил, да еще Баул на лапу каждому не слабо отстегивает...
Нехилая у Баула «крыша». Сам полковник Лукьянов за него впрягся. А к этому волкодаву Графу не подобраться. С ним у него особые отношения. Ненавидят они друг друга, с давних пор глухая вражда у них, никакое время не вытравит ее. Для Графа Лукьянов неподкупен. А вот с рук Баула кормится.
Зато прокуратура и суд Графу подвластны. И опер Михайлов в обороте. На эти рычаги и надо давить.
— Бульдозера ментам сдали?
— Да все путем, — кивнул Алыча. — Также на «крытку» упрятали. Еще вчера...
— Головой за него отвечаешь...
— Да не вопрос... С ним на «хате» трое. Наши пацаны. У одного даже ствол в «курке» заныкан. У других — заточки. И «рексов» подмазали. Хрен кто к Бульдозеру подберется...
Да ни одна падла не дотянется до свидетеля обвинения.
— Ты, Алыча, пробей, чтобы Бульдозера шустрей на признанку кололи. Дело у прокурора быстро двигаться должно...
Чем быстрей дело до суда дойдет, тем раньше Баула по приговору по этапу пустят. А там его никакой Лукьянов не спасет.
— Баула мы в угол загнали, — задумчиво проговорил Граф. — Он и раньше огрызался, а сейчас всю псарню свою на нас спустит. Рука у меня крепкая. «Мусорню» продажную я еще круче держу, чем он. Схавают его, если я не ослаблю хватку. И он эту фишку сечет. Поэтому будет давить на меня, силы лишать...
— А чо, разве нам нечем ответить ударом на удар? — Алыча сделал удивленные глаза.
— Ударом на удар? — На губах Графа появилась снисходительная усмешка. — А разве нужно ждать, когда по нам ударят? Разве мы не должны бить первыми?.. Били и будем бить...
У Баула сила. У Графа тоже. Но у него еще и жесткий натиск. Пока Баул сопли жевал, он четырех «быков» его завалил. И обозлил недоноска. На первый неверный шаг толкнул. А за первым второй последовал. Поэтому Бульдозер в руках у Графа, уже вовсю дает показания против своего босса. И вот уже сам Баул за решеткой... Баул только руками машет, а Граф бьет. Бил и бить будет...
— Всю «пехоту» по «ямам» расфасовать, — велел Граф. — И авторитетов туда всех... Баульская кодла без головы осталась, пора ее к ногтю прижать...
«Яма» — это по фене воровской притон. Но Граф придал этому слову несколько иной оттенок. Для него «ямы» — это конспиративные квартиры, разбросанные по всему городу. В воздухе витает запах большой криминальной войны — его боевики при стволах. Но теперь, когда он объявляет «империи» Баула полномасштабную войну, этого мало. Нужно посадить «пехоту» на особое, типа, казарменное положение, увести ее в подполье. И наносить из «схронов» смертельные удары по баульской братве.
И самому не мешает схорониться. Дом у него, конечно, крепость. Но и Баул не в развалюхе и без забора жил. Да только не уберегся он...
После разговора с Алычой Граф стал сворачивать удочки. И к ночи того же дня перебрался в дом на восточной окраине Задворска, о котором, кроме Алычи, Бекаса и Гончара, никто не знал. Вместе с ним туда отправились Анжела и Наташа.
Адвоката Баул принимал в своих «зарешеченных апартаментах» — так он называл свою камеру.
Благодаря стараниям полковника Лукьянова он ни в чем не нуждался. И охраняли его серьезно — тоже заслуга начальника уголовного розыска. А охранять его было от чего. Не зря Граф так добивался его ареста. Хотел на нож посадить здесь, в тюрьме. Да осечка вышла. Здесь, на «крытке», Баулу за свою шкуру бояться нечего. А вот если на зону направят, тогда все. Но до приговора дело не должно дойти. Надо во что бы то ни стало сломать Графа, до корней стереть ему зубы...
— Какие новости? — не здороваясь, спросил Баул адвоката.
Этот рослый очкарик интеллигентной наружности — один из столпов, на которых держится его организация. Он не просто адвокат, он еще и доверенное лицо Баула. И предан организации. Таких людей обижать нельзя. Но сегодня Баул не в духе — и на это есть причины. Поэтому он груб.
— Боюсь, хороших новостей нет, — ни одна черточка не дрогнула на лощеном лице адвоката. — Я беседовал со следователем, с прокурором. Они говорят, что оснований освободить вас под подписку или залог нет никаких...
— Суки!..
Все продались, все перешли на сторону Графа. Крепко ухватили Баула за жабры.
— С Кулибой разговаривал?
— Как вы и велели, Борис Петрович, — кивнул адвокат.
— Ну и как идет работа со свидетелями?
— Никак... Бугунов дает показания против вас. И не только по делу с Булатниковым...
Бульдозер, ублюдок!.. Сколько он знает, страшно даже подумать. И он колется перед ментами. Если дело дойдет до суда, Баулу кранты...
— Бугунова содержат в следственном изоляторе, под усиленной охраной. Подобраться к нему нет никакой возможности...
— А Лукьянов?..
— Ваш покровитель в этом бессилен... Но ваш порученец, Борис Петрович, не бездействует. Он считает, что у него есть возможность ликвидировать свидетеля до того, как он начнет давать показания в суде...
— Кулиба! — с трудом сдерживая приступ ярости, сжал кулаки Баул. — До хрена он знает, а на деле все туфта... Ты вот что, Паша, тащись к этому засранцу Кулибе. Пусть «пехоту» всю на уши ставит. Начинаем великое мочилово. Гасить Графа будем и всех его ублюдков вместе с ним...
— Если в городе начнутся беспорядки, ваше положение усугубится, — адвокат предупредительно вздернул кверху брови. — На вас навесят всех собак...
— А на мне этих собак и без того до хрена висит, — в отчаянии махнул рукой Баул. — Мне терять нечего...
— А покровительство полковника Лукьянова?.. Его лучше не злить...
— Ты думаешь, он разозлится? — нервно рассмеялся Баул. — Ну и пусть себе злится, «мусор» поганый!.. «Бабок» ему подгоните, полсотни зеленых тонн...
— Пятьдесят тысяч долларов?!
— А что, моя голова стоит меньше?..
Адвокат только пожал плечами.
— Короче, ты понял, что передать Кулибе?..
— Да, конечно...
— Свяжись с Лукьяновым, отстегни ему пятьдесят штук и еще червонец сверху накинь. Пусть мне встречу с Кулибой организует. Завтра с утра... Детали обсудить надо...
Детали — это не так важно. Главное, он уже дал команду на начало большой войны с Графом. От исхода этой войны зависела его жизнь...