Вбитве Тоба Фусими армия кланов Сацума и Тёсю одержала победу над армией бывшего сёгуна, что позволило императору лишить Ёсинобу всей власти. Война закон
| Вид материала | Закон |
- 1868 году вместе с переходом власти от последнего сёгуна Токугава Ёсинобу к императору, 424.62kb.
- Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны, 77.24kb.
- Девятаева Наталья Владимировна, 2551.71kb.
- План урока Тема: Нашествие персидских войск на Элладу, 77.72kb.
- Что такое информационная война? История термина «информационная война», 240.49kb.
- Отечественной Войне «Он сражался за Родину и ради меня», 42.47kb.
- Механический привод привод технологических агрегатов, 1079.86kb.
- Кутузов михаил Илларионович (1745-1813), светлейший князь Смоленский (1812), русский, 43.5kb.
- Историческое развитие соединенных штатов америки 1940г, 318.44kb.
- Xenophontis. Expeditio cyri, 3629.42kb.
Революция под знаком ... реставрации
В 1866 г. сформировался альянс между Сайго Такамори, лидером клана Сацума, и Кидо Такаёси, лидером клана Тёсю, положивший начало Реставрации Мэйдзи. Два этих лидера поддерживали императора. Ранее провинции этих двух кланов враждовали друг с другом. Их альянс был организован с помощью Рёма Сакамото, с целью свержения правления Сёгуната Токугава (бакуфу) и восстановления императорской власти.
Правление правительства бакуфу подошло к своему официальному концу 9 ноября 1867 г., когда 15-й сёгун Токугава, Токугава Ёсинобу, "передал свои полномочия в распоряжение Императора" и через 10 дней после этого подал в отставку. Фактически, это и было "реставрацией" (Тайсей Хоукан) императорского правления, хотя у Ёсинобу осталась значительная власть.
Вскоре после этого, в январе 1868 началась Война Босин, (война года Дракона). В битве Тоба Фусими армия кланов Сацума и Тёсю одержала победу над армией бывшего сёгуна, что позволило императору лишить Ёсинобу всей власти. Война закончилась в мае 1869 г. осадой форта Хакодатэ на острове Хоккайдо. Поражение армий бывшего сёгуна, возглавляемых Хидзиката Тосидзо, положило конец периоду Реставрации Мэйдзи, со всеми вызовами власти и правлению императора было покончено.
Лидеры Реставрации Мэйдзи провозгласили, что их действия привели к восстановлению императорского правления в Японии. Фактически, это было не так. Власть просто перешла от правительства Сёгуната Токугава к новой олигархии даймё, одержавших над ним победу. Главным образом, эти новые олигархи происходили из провинций кланов Сацума (Окубо Тосимити и Сайго Такамори), и Тёсю (Ито Хиробуми, Ямагата Аритомо и Кидо Коин).
Пассионарная теория о революции Мэйдзи
Как уже подчеркивалось, к началу XIX века японское общество находилось в состоянии полного паралича. Экономика деградировала, в неурожайные годы в деревнях практиковалось детоубийство, сельские районы были охвачены депопуляцией (в целом население Японии, составлявшее в 1726 г. 26,5 млн. чел., сократилось к 1804 г. до 25,5 млн. чел). Правящая верхушка - сёгунат пошла по единственному, с ее точки зрения, пути: переходу от пассивной самоизоляции, в которой находилась Япония, к торговле и сотрудничеству с державами Запада. Согласно заключенным в 1854 - 1858 гг. с рядом западных держав так называемым "Ансэйским договорам" Япония становилась полузависимым государством.
Но тут в действие вступил тот внесоциальный и внеэкономический фактор, который изучает этнология - вдруг появившаяся в Японии XIX в. пассионарность. Первым по-новому себя повел самурай Осио Хэйхатиро (1794 - 1837), распродавший свое немалое имущество, раздавший деньги населению и поднявший в г. Осака восстание. Целью восстания было свержение сегуна и восстановление власти императора. Восстание было подавлено, но Хэйхатиро был лишь первой ласточкой в возникавшем движении пассионарных самураев. Они собирались в антиправительственные отряды под лозунгом "возрождения власти и величия императора и очищения страны от варваров" (то есть от иностранцев). В 1862 г. начались активные выступления под руководством самураев не только против сёгунат а, но и против "варваров" (то есть Запада и его представителей), с трудом подавленные к 1864 г.
Проявилась в Японии и другая характерная черта начальной фазы подъема - экзальтированный мистицизм. В 1867 г. в г. Нагоя произошло "чудо" - над синтоистским храмом с неба спустились некие амулеты, истолкованные как знамение больших перемен. В Нагою началось массовое паломничество со всей страны, сопровождающееся стихийными массовыми беспорядками. Волнениями было охвачено 2/3 страны.
В 1866 г. к власти пришел последний сегун династии Токугава - Кэйки, а в 1867 г. умер император Комэй и на трон вступил новый малолетний император Муцухито. Оппозиция воспользовалась этими событиями, чтобы предъявить сёгунату ультиматум: передать власть императору. Сегун для виду согласился, но стал готовиться к войне. После поражений армии сегуна в решающих битвах при Фусими и Тоба (близ Киото) сегун бежал в свою главную резиденцию - замок Эдо. Однако в результате решительных действий оппозиции 3 мая 1968 г. сегун без боя сдал замок Эдо и фактически сошел со сцены как политическая фигура. У победившей стороны (самурайской оппозиции ) оказалось много врагов: ей не подчинились многие даймё (владетельные князья), а флот сёгуната во главе с его командующим отплыл на о. Хоккайдо, в южной части которого была провозглашена "дворянская республика". Гражданская война охватила 3/4 территории Японии. Закончилась она в мае 1969 г., когда после ожесточенных боев была разгромлена "республика" на Хоккайдо. "Революция Мэйдзи" свершилась.
Японское общество полностью преобразилось и из некоего символа сонного застоя превратилось в весьма динамичную и даже агрессивную систему. Полностью переменилась внутренняя структура общества. В 1872 г. были учреждены три сословия ("высшее дворянство", "дворянство"-самурайство и остальное население). Основу кадров аппарата новой власти составило низшее самурайство юго-западных княжеств. В 1872-1873 гг. проводилась аграрная реформа. Серьезные изменения коснулись армии: была введена всеобщая воинская повинность, многое было перенято у европейцев, но идеологическую основу армия имела чисто самурайскую (бусидо). Разительно переменилась внешняя политика Японии. От постепенного пассивного скатывания к положению колонии Запада Япония перешла к все более энергичной внешней экспансии, первыми проявлениями которой были захват островов Рюкю в 1872 г., экспедиция на Тайвань в 1874 г. и конфликт с Кореей в 1876 г.
Рассматриваемый период породил ещё одну важную тенденцию. В современной литературе о Японии стали общим местом сведения об особенностях построения крупных японских корпораций (патернализм, система пожизненного найма), их мощи и динамизма на внешних рынках. В качестве одной из главных причин успеха этих структур справедливо указывается особая психология (стереотип поведения) японского работника -высокая дисциплинированность, добросовестность, "внутрикорпоративный патриотизм". Эти черты связаны с пассионарностью, успехи японской экономики сопряжены с фазой подъема.
Зарождение тенденций, выразившихся позднее в "Японском экономическом чуде", относится к 80-м годам XIX в. Именно тогда в Японии началось быстрое промышленное развитие, передавались в аренду и продавались так называемые "образцовые предприятия". Среди этих предприятий мы сталкиваемся с ныне всемирно известными именами - Мицубиси, Кавасаки, Мицуи. Отметим, что попытки внедрить специфически японские методы организации труда в США и Европе в последние годы не привели к особым достижениям - стереотип поведения людей там совсем иной.
К 1904 г. оказалась готова к войне с Россией и она эту войну выиграла. Японцы оказались переняли современнейшие по тем временам способы ведения вооруженной борьбы, а боевой дух их войск оказался достаточно высок, чтобы сражаться с известным своими высокими качествами русским солдатом.
Все изложенные факты позволяют заключить, что к 1867 г. в Японии закончился скрытый (инкубационный) и начался открытый, и весьма интенсивный, пассионарный подъем. Сравнивая события в Японии с ростом пассионарности в XIX в. в мусульманском мире и Китае, можно отметить, что в Японии фаза подъема проявилась даже быстрее и отчетливее. Если к началу XX века мусульманские страны и Китай пришли во главе со старыми, "дотолчковыми" правящими верхушками, падение которых назревало, то Япония к этому моменту совершенно преобразилась. Вероятно, это объясняется тем, что "дотолчковая" традиция в относительно небольшой и изолированной Японии оказалась столь слабой и деградировавшей, что не выдержала уже первой волны подъема пассионарности, в то время как в Китае и в исламском мире старые режимы при прямой или косвенной поддержке Запада смогли задавить этот первый всплеск. Кроме того, после "революции Мэйдзи" в Японии была создана весьма жесткая и эффективная государственная, экономическая и военная система, позволявшая тратить энергию пассионарности не на внутреннюю борьбу, а на конструктивную работу
Грозит ли нам новое Великое переселение народов? (Пассионарный толчок XVIII в. н.э. и его последствия)
Мичурин В.А.
Учение Л.Н. Гумилева и современность: Материалы Международной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Л.Н. Гумилева: /В 2 т./ /СПбГУ; Редкол.: Л.А. Вербицкая (гл. ред.) и др.- СПб., НИИХимииСПбГУ, 2002.- Т. 1.
Революция Мэйдзи и боевые единоборства
Рукопашная борьба стара, как само человечество. Еще 3 тысячи лет назад индийский князь покалечил и убил множество рабов, уточняя и систематизируя болевые точки на теле человека.
Бродячие монахи перенесли знания в Китай, а затем через море - в Японию. Есть упоминание о том, что в I тысячелетии до нашей эры в Японии существовала борьба сянпу, по-японски - "собаку", что сегодня произносится как "сумо". Сведения о сумо можно найти и в "Кодзики" ("Записи древних дел") VIII в., когда благодаря искусству рукопашного боя прародитель расы Ямато стал победителем вождя местных племен острова Хонсю - Такэминаката-но ками, присоединив их острова к своим владениям.
Далее, в "Нихонги" VIII ("Анналах Японии") описано, как в 230 г. до н. э. в присутствии императора состязались лучшие бойцы. Кохая из Тадзима был побежден Номи-но Сукунэ из Идзимы. Сукунэ ударом ноги проломил сопернику грудную клетку, а затем прыгнул на потерявшего сознание и переломал ему кости таза. Убив соперника, он стал первым чемпионом сумо.
В эпоху раннего средневековья спортивная и боевая борьба разделились и стали развиваться каждая сама по себе. Рукопашная борьба в доспехах - ёрои кумиути - была развита Сакаэда Мурамаро (эпоха Нара). Впервые канонизирована позже, в XV веке, школой Цуцуми-ходзан-рю. В XI - XV вв. удары кулаком отсутствовали, так как можно было скорее сломать кисть о стальную броню, чем поразить противника. За недостатком оружия, при необходимости, в ход шел небольшой нож кодзука, которым можно было в щель между лат нанести чувствительную рану вооруженному самураю. Находили большее применение броски и выламывание суставов.
В XVI в. пули из ружей стали пробивать латы и популярность приобрели облегченные доспехи мастера Мацунага Хисасигэ - гусоку. Затем стал использоваться и "малый доспех" - когусоуку, состоящий из нарукавников, наколенников и набедренников. Хисамори Такэноути, родившийся около 1500 г. в провинции Мимасака, в июне 1532 г. в храме Санномия в ходе медитации получил информацию технического и духовного плана, что помогло ему создать эффективную школу джиу-джитсу.
Сторонники японского происхождения джиу-джитсу связывают эту дату с созданием Тэконоути-рю, школы, существующей поныне.
Сторонники китайского происхождения ссылаются на Чжань Юань-биня, который прибыл в Японию из Китая. Он осел в храме Какуседзи в Адзубу и обучил там не одного знаменитого бойца. Именно Чжань Юань-бинь ввел в джиу-джитсу технику добивания после броска - атэ-ваза, без чего невозможно бороться против нескольких нападающих.
И врач из Нагасаки - Сиробэй Акаяма, тоже путешествовал по Китаю, где научился ключевым приемам борьбы хакудо, которое сразу не привилось в Японии, поскольку арсенал ударной техники был невелик. Через четыре года неудач Акаяма закрыл школу и удалился в храм. Однажды выпал обильный снег и поломал своей тяжестью ветви деревьев. Уцелела лишь вишня (по другим источникам - ива), которая согнулась, и снег соскользнул вниз, не нанося ей ущерба. Акаяму осенило - силу должна побеждать гибкость, и это легло в основу школы ёсин-рю, для которой он разработал около 300 приемов.
По еще одной версии ёсин-рю создал врач Ёсин Миура. Он разработал систему 70 приемов, и после его смерти ученики назвали систему по его имени - ёсин-рю (или миура-рю).
Как бы то ни было, но система давала свои результаты. А в XVI в. появился и сам термин "джиу-джитсу" (вернее - дзю-дзюцу). Его можно перевести по-разному: "незаметное искусство", "тайное искусство", "искусство четырех пальцев", "искусство незаметного отключения", и даже "ветка, не сломленная снегом" и т. д.
Джиу-джитсу никогда не было общим достоянием, как, скажем, ушу или каратэ. Оно всегда было элитным, тайным, как того требовал кодекс фамильной чести гордых самураев. Но в 1868 г. в Японии произошла буржуазная революция Мэйдзи, и у самураев отобрали их привилегии. Уже нельзя было разгуливать по улицам с мечом, и многие мастера покинули родину, разнося техникуджиу-джитсу по миру. Конечно, эмигранты или беглецы были и раньше, это они дали начало многим боевым искусствам по всему миру, но эта волна "1868" была особенно внушительной.
Эмигранты оживили пламя техники, уже давно тлевшее благодаря их соплеменникам, и еще более обогатили арсенал приемов самозащиты во многих странах. Так было дано начало и следующему витку развития техники борьбы в недрах спецслужб различных стран на разных континентах.
В России джуисты-японцы натаскивали специалистов генерального штаба, армейской разведки и контрразведки, Третьего департамента полиции. Это уже потом, разбавив технику, стили стали называться "французским стилем", "русским стилем", самбо, САМОЗ и т. п.
В Японии сегодня более двухсот стилей джиу-джитсу, из них сугубо традиционных около десятка, остальные можно назвать подстилями, или современными стилями джиу-джитсу. Много современных школ джиу-джитсу и на Западе. Одни служат интересам полиции, другие ориентированы для узких специализаций - обслуживающий персонал, телохранители. Основная их масса отошла от бросковой техники, больше делая акцент на ударную - также, как находящиеся в ассоциациях каратэ или ват-джитсу.
Самой изначальной идее джиу-джитсу претит очковая система соревнований, где существует хотя бы один запрет на какой-нибудь боевой прием. Поэтому в настоящем джиу-джитсу полностью отсутствует соревновательная лихорадка конкурентности: противникам просто-напросто нечего доказывать друг другу, поскольку настоящее джиу-джитсу выше коммерческих турниров и показух, обменов ударами, когда есть правила и противники порой "играют", а не сражаются.
Эта "спортивность" выхолостила преемника джиу-джитсу - дзюдо, а также каратэ и тэквондо, которые красивы в видеобоевиках, но малоэффективны против уличных подонков, вооруженных ножами и имеющих очень отдаленное понятие о чести и спортивных запретах.
Итак, джиу-джитсу все-таки выжило и живет, и нет искусства ближнего боя более сильного, чем джиу-джитсу, и, попав в тиски приема, выбраться из них весьма и весьма проблематично.
Материалы взяты из книги "Джиу-Джитсу" С.А. Гвоздёв, Минск 2000г
Анализ Мэйдзи в теории социальных революций
Социальные революции и распад государств:
реконструкция исследовательской программы Т.Скочпол
Толчком послужил геополитический кризис - усиливающееся давление иностранных морских держав (прежде всего Англии и Франции), попытки заставить открыть порты для иностранной торговли и опасность колонизации.
К этому времени Япония была весьма рыхлым имперским государством со слабым сегуном во главе и сильными местными главами администрации дэймио, опиравшимися на самураев как военную и бюрократическую силу. Именно главы слабейших провинций при использовании сил самураев совершили в 1868 г. государственный пере-ворот, заменив сегуна на императора, после чего последовала серия успешных реформ, направленных на построение централизованного национального военно-бюрократического государства. Почему же не было сопротивления крупных земельных собственников? Оказывается, такой класс попросту отсутствовал в Японии Токугавы. Собственностью владели крестьяне и торговцы, но этим сословиям было запрещено носить оружие, и они были полностью отстранены от какого-либо политического влияния. Самураи же были отделены от прямого контроля над землями, кормились за счет государственного жалования, т.е. уже были фактически весьма бюрократизированы даже в старом рыхлом децентрализованном сегунате. Соответственно в этой среде и не могло возникнуть сильного сопротив-ления военизации, централизации и бюрократизации всей Японии. Крестьянские восстания были и раньше, они существенно участились во время революции Мэйдзи и в ходе последующих реформ, но этот классовый протест снизу никак не мог помешать идущему процессу, поскольку не было раскола среди элит.
4.3.8. Теоретические выводы Т.Скочпол. Скочпол останав-ливается на стадии эмпирических обобщений, которые формулирует таким образом:
1. Государственные организации допускают административный и военный распад, когда подвергаются интенсивному давлению со стороны более развитых стран.
2. Аграрные социополитические структуры, которые способствовали широким крестьянским восстаниям против землевладельцев, взятые вместе были достаточными различительными причинами социально-революцион-ных ситуаций, начавшихся во Франции в 1789 г., России в 1917 г. и Китае в 1911 г. [ibid, p. 154].
Эти обобщения в принципе можно превратить в теоретические гипотезы, снабдив кванторами всеобщности, явно обозначив формулировки общего закона и необходимых и достаточных начальных условий. Такой подход потребовал бы последующей проверки на всей совокупности социальных революций и революционных ситуаций, поиска и интерпретации аномалий, к чему Скочпол к времени написания работы, по-видимому, не была готова. В то же время именно обобщающий эмпирический характер ее результатов вызвал основной поток методических нареканий.
Во второй части работы Скочпол тоже не идет дальше эмпирических обобщений. В них она утверждает, что результаты революций получают свои формы и ограничения от существовавших социоэкономических структур и международных обстоятельств, чем объясняет и сходства, и различия между исходами трех революций (во Франции, России и Китае). По сути дела, здесь заложены основы для последующей теоретизации: формулированию и проверке гипотез о том, какие действуют законы, при каких необходимых и достаточных начальных условиях революционные кризисы приводят согласно этим законам именно к таким, а не иным результатам.
4.3.9. Роль идеологий в революциях. Можно только приветствовать обращение Теды Скочпол к структурным, геополитическим и финансово-экономическим истокам социальных революций. Это был резонный объективистский протест против традиционной для историков манеры объяснения в терминах "тот-то думал так-то", а "эти хотели того-то". Тем не менее при чтении книги остается впечатление, что с водой выкинули и ребенка. Все рассмотренные случаи показывают чрезвычайную важность настроений, установок, интересов разных групп и слоев общества. Неверным будет сказать, что это непредсказуемая и совершенно свободная человеческая субъективность. Пренебрежение Скочпол к такого рода концепциям понятно и оправданно. Но неверно полагать, что сознание, интересы и поведение людей прямо механически вытекают из сложившейся объективной ситуации. Скочпол этого не заявляет, она просто берет как данность, что, к примеру, французские парламенты были настроены антимонархически и антиклерикально, русское общество приветствовало падение самодержавия, но при этом почему-то юнкеры в Пруссии были настроены вполне промонархически, а самураям в Японии понадобился император. В результате объяснение оказывается неполным, а задачи предсказания даже не ставятся.
Позже, после критики книги Сьюэллом [Sewell, 1996] Скочпол показала, что вполне отдает себе отчет в большой значимости фактора идеологии в революциях, кроме того, в противовес примитивным интерпретациям (например, идеология Просвещения привела к Французской революции) она дала весьма трезвую характеристику реального положения дел в этой сфере.
Историки, социологи и политологи (political scientists) не особенно выигрывают, полагая, что набор идей - будь то интеллектуальные продукты или культурные каркасы (frameworks)с более неформальным обоснованием - является "конститутивным для социального порядка". Скорее, сосуществуют множественные культурные идиомы, они побеждают, либо приходят в упадок, либо смешиваются в ритмах, которые должны быть исследованы интеллектуальными и социокультурными историками. В любой данный период культурные идиомы берутся на вооружение деятелями, находящимися в конкретных ситуациях, поскольку они пытаются осмыслить свои действия и самих себя в отношении к другим деятелям. Можно быть уверенным, что будет (определенная) разница, какая идиома или смесь идиом доступна для взятия на вооружение имеющимися группами. Действительно, сами определения групп, их интересов и их отношений друг к другу будут испытывать влияние культурных идиом. Но выбор и использование доступных идиом - и особое напряжение, которые вырабатывается между ними, - будут также испытывать влияние социальных и политических ситуаций действующих групп, а также задач, которые им нужно выполнить относительно друг друга [Skocpol, 1996, p. 204].
Далее Скочпол дает продуктивное различение между культурными идиомами и идеологиями, фиксирует свою концептуальную позицию относительно отношения структурных и субъективных (культурных, идеологических)факторах в социальных революциях.
Я предпочитаю сохранить термин "идеология" для систем идей, развертываемых как осознанные политические аргументации политичес-кими деятелями. Идеологии в этом смысле развиваются и развертываются особыми группами или альянсами, вовлеченными в текущие политические конфликты или попытки оправдать использование государственной власти. Когда политические деятели конструируют идеологические аргументации для конкретных целей, связанных с действиями, они неизменно используют или берут во внимание имеющиеся культурные идиомы, причем эти идиомы могут структурировать их аргументации в частично непреднамеренных направлениях. При этом они также могут развить новые идеологические аргументации в ответ на нужды самой развертывающейся политической борьбы. Концептуализируя таким образом по отдельности "культурные идиомы" и "идеологии", можно проследить взаимодействия нон-интенционалистского (т.е. структурного, характерного для самой Т.Скочпол - Н.Р.)и интенционалистского аспектов идей в революциях, что я и пыталась сделать в книге "Государства и социальные революции", исследуя классовые и государственные структуры в отношении к целям и способностям действующих групп (ibid).
Несмотря на разумность и эвристичность сделанной концептуализации, ясно, что теория роли идеологий в революциях так и не была построено.
Здесь нет возможности развертывать теорию субъективных факторов в социально-политических процессов, поэтому попробуем только наметить некоторые эвристические подступы к такого рода исследованию. Идеологии возникают не из воздуха, а являются продуктом духовного производства: есть вполне определенные группы со своими лидерами, которые вынашивают, создают и распространяют социально-политические взгляды и системы идей. Как правило, в каждый момент, особенно в кризисные времена, имеется веер альтернативных идеологий.
Наиболее тонкий и сложный вопрос - определение того, какие условия необходимы и достаточны для того, чтобы одна идеология начала побеждать (становиться более распространенной среди влиятельных групп населения). По-видимому, здесь теория должна учитывать следующее:
а) культурный фон, включающий как общий имеющийся набор "культурных идиом" (по Скочпол), так и установки основных социально-политических групп в роли своего рода "фильтра" новых идей на соответствие архетипам (ход к культурологии и цивилизационному подходу);
б) историю успехов и поражений конкурирующих идиом (пред) идеологий (закон инерции успешных стратегий);
в) статус, легитимность авторов идеологий (веберианский взгляд и социологическая теория референтных групп);
г) причины их альянсов с теми или иными социальными группами и классами (что всегда значимо для самого содержания и направленности идеологий - марксистский взгляд);
д) фактор переноса на идеологии флера геополитического успеха, который был достигнут при лидерах, исповедующих данную идеологию (теория Р.Коллинза);
е) факторы выбора того или иного идейного направления политическими деятелями и группами, что, вероятно, должно включать уже указанные выше пункты "а" - "д", увязанные в целостную концептуальную модель.
Позже, при развертывании насильственных конфликтов и по мере усиления одной из идеологий, остальные либо полностью теряют популярность, либо подчиняются и ассимилируются с сильнейшей. Это происходит по той простой причине, что социально активные индивиды и группы в своем большинстве не желают остаться на стороне побежденных (действие фундаментального фактора страха - также аргумент Р.Коллинза). Кроме того, внешний успех идеологии, как правило, служит убедительным "логическим" доводом ее правомерности (побеждает тот, за кого Бог; какое учение сильно, такое и верно).