Geum.ru

Лекция №16 от 26. 03. 2009 китай

Вид материалаЛекция

Содержание


Цинь ши хуань ди
Юань шикай
Раковины каури.
Раннее джоу
Временем борющихся царств, чжань го.
Цинь шихуанди
Чжуан цзы
Цинь шихуанди
Подобный материал:
ЛЕКЦИЯ № 16 от 26.03.2009 КИТАЙ

(16Zubov26.03.09.mp3)


Для Китая очень важен государь, как тот столп, который соединяет небо и землю, который является единственным человеком И ЖЭНЬ, который может действительно приносить жертвы ШАН-ДИ, то есть Верховному Предку, богу, от имени всего народа. Как совершенно верно пишет Фитцджеральд: «Правитель, Сын Неба, являлся тем "инструментом", которым поддерживалось это равновесие. Его долгом было совершать жертвоприношения в положенное время и устанавливать связь между Человеком и Небом. В первую очередь правитель был жрецом, а не воином. Его земные обязанности управления могли быть поручены более низким чинам — его министрам. Но лишь он один мог совершать магические жертвоприношения, которые обеспечивали гармонию божественных сил».

Эта функция государя прямо противоположна функции государя в христианской традиции, где он может быть воином, но ни в коем случае не может быть священнослужителем, не может приносить какие бы то ни было жертвы, священнодействовать. Это прерогатива священников, прерогатива клириков.

В то же время эта функция ВАНА, государя, исключительно близка, можно сказать, аналогична функции царя Египта. То же самое: единственный человек, посредник между небом и землей, сын неба, сын Ра. Идея в том, что должен быть человек, который является сыном Бога, сыном Божиим. И соответственно, посредником между всеми остальными и небом, и всех остальных он усыновляет, усыновляет небу. Эта роль исключительно ответственна для самого сына неба – ТЬЯН-ЦЗЫ: небо свято, небо совершенно.

В китайских представлениях, когда дела человека соответствуют небу, небо оказывает помощь ему, когда его дела идут против неба, небо отвергает его. «Те, кому небо помогает, хотя и малые, становятся великими, те, кого небо отвергает, хотя и успешные, потерпят неудачу», – ГУАНЬ-ЦЗЫ. Этот принцип исключительно важен для государя. Если государь благочестив, свят, если он осуществляет свою власть, как святую власть, ???ШАН-ЦИ???(04:32), святую власть, святую силу, тогда небо будет покровительствовать ему, тогда он может приносить жертвы, тогда эти жертвы будут приняты, тогда, если эти жертвы будут приняты, соответственно, будет благоденствовать земля. Посредником между нею и небом выступает царь. Если царь неблагочестив, если он нарушает законы неба, если он властолюбив, развратен, облагает людей бессмысленными, ненужными податями или общественными работами, если он убивает людей несправедливо, своих ли или врагов, то в любом случае небо отвернется от него. Как, опять же совершенно справедливо, пишет Фицджеральд: «Сын неба не мог должным образом исполнять свои функции, если его нравственная природа не была чиста, а его поведение не было безупречным. Небу не мог служить тиран или развратный человек, жертвы такого правителя были бы бесполезны, божественная гармония разрушилась бы и гнев Неба проявился бы в катастрофах». Китайские историки описывают случаи, когда жертвы не принимаются небом. Например, ЦИНЬ ШИ ХУАНЬ ДИ, восстановивший в Китае империю, решил принести жертвы на самой священной горе Китая ТЯНЬШИ, расположенной на полуострове ???Шаньдун???(06:29). Он стал подниматься на эту гору, но в это время началась страшная буря, и он в ужасе бежал с этой горы, так и не принеся никаких жертвоприношений и не поднявшись на ее вершину. Более известный, выдающийся правитель следующей, ХАНЬСКОЙ династии — У ДИ, воинственный император - помня об этом случае, далеко не сразу решился приносить жертвы на ТЯНЬШИ. Он до этого приносил жертвы на низших вершинах, потом долго молился у подножия и, наконец, решился через много лет подняться на вершину. Но сияло солнце, была спокойная погода, и он принес жертвы на вершине священной горы. Впоследствии еще дважды он приносил эти жертвы, поднимаясь туда совершенно один, то есть он один предстоял своему небесному отцу.

Но в этом принципе лежит и противоположный аспект. Дело в том, что царь не является царем раз и навсегда. Вот он царь, он венчался на царство, и точка. Какой бы он ни был, надо царя почитать, и какой бы он ни был, надо за царем следовать. Ничего подобного в Китае не было. Китай бесконечно рано (некоторые ученые считают, что в переходе от ШАН к ДЖОУ, другие считают, что намного раньше, но, безусловно, в переходе от ШАН к ДЖОУ это уже было, т.е. за 1100 лет до Р.Х.) утверждается идея НЕБЕСНОГО МАНДАТА, ТЯНЬ МИНа, который дается небом за благочестие человеку, которого Небо делает царем. Если человек перестает быть благочестивым, этот Мандат отбирается и передается другому человеку. КО МИН – СМЕНА МАНДАТА – это важное религиозно-политическое установление Китая. Династии могут меняться, правители могут меняться.

У МЭН ЦЗЫ есть рассказ о том, можно ли убивать правителя? Правителя убивать нельзя, но когда правитель совершает сам неблагочестивые поступки, у него отбирается Небесный Мандат, и тогда убивают преступника и кощунника, а не императора. Этот принцип – особенность Китая. Фицджеральд пишет: «Небесный мандат не был свидетельством божественных прав, неотменяемых и вечных. Он давался мудрому правителю, чья добродетель дала ему право действовать от имени Неба. Его потомки сохраняли его только потому, что их добродетель делала их достойными представителями "Верховного Предка". Тиран, плохо управлявший государством и не обладавший добродетелями справедливости, человеколюбия и искренности, лишался "Небесного мандата", и восстание против его правления считалось возмездием разгневанного Неба».

Китайцы с давних времен знали, что люди являются важнейшим критерием власти. В древнейшем китайском историческом сочинении ШУ ЦЗИН (которое дошло до нас во фрагментах, из-за того, что его пытался, может быть, больше всех остальных книг уничтожить ЦИНЬ ШИ ХУАН ДИ), в этой книге исторических преданий говорится о том, что есть несколько уровней, на которых должен проверять правильность своего действия правитель, правильность своего замысла. Если правитель замыслил некоторое дело, он, во-первых, должен его внимательно посмотреть в своем сердце. То есть он должен посмотреть: нравственно оно или безнравственно, соответствует оно небу или не соответствует, человеколюбиво ли оно или нечеловеколюбиво.

Также точно, как и в других традициях, в Китае сердце считалось местом встречи Бога и человека, фактически – совесть, он должен взвесить внутри себя. Если правитель не отверг замысла в своем сердце, то после этого он должен посоветоваться со своими сановниками и чиновниками, это некий государственный совет. Он должен выслушать своих сановников и чиновников. В Китае считалось, что сановники могут высказывать любые точки зрения. Они могут соглашаться с государем, могут говорит, что это неправильная позиция. И эта традиция сохранялась всегда в Китае.

Долг сановника – говорить правителю правду, хотя правители не всегда были благочестивы и иногда наказывали по тем или иным причинам своих сановников за то, что они говорили правду. Но принцип «говорить правду, а не лесть» это был высочайший нравственный принцип чиновников. Например, известнейший китайский историк СЫМА СЯНЬ очень жестоко поплатился один раз за то, что сказал правду. Это было при императоре ???Увани(13:35)??? Китайское войско преследовало гуннов, китайских хунну, и один из полководцев молодых попросил, чтобы ему дали небольшое войск, пять тысяч человек, чтобы совершить одно, важное очень, на его взгляд, действие по окружению гуннов. Он не смог его совершить. После больших колебаний командующий дал ему это войско. Но полководец не смог совершить обходной маневр, был заперт в ущелье и вынужден был сдаться гуннам, в конце концов. Император пришел в ярость от этого. Большинство сановников говорили, что «да, правильно, молодой военачальник виноват во всем», а Сыма Цань сказал с присущей ему прямотой, что тот «ни в чем не виноват, он пытался сделать как лучше, но воинский успех, он всегда неопределен, и он сражался до последнего, он расстрелял все стрелы. Им оставалось сражаться только поломанными древками копий. Он сдался в плен, чтобы потом вернуться к государю и потом продолжить ему служить». Но поскольку командующий главным войском был братом любимой фаворитки государя, то государь сказал: «Что ж ты хочешь обвинить тогда главнокомандующего, что виноват он в этой сдаче?» и отдал Сыма Цяня под суд, а нечестные судьи за оскорбление государя, за ложь в лицо государю присудили его к такой печальной казни, как оскопление. В принципе, в этой ситуации человек, благородный муж, кончал самоубийством до того, как над ним совершали эту ужасную операцию. Но Сыма Цань не сделал этого, потому что хотел закончить свою «Историю» в любом случае. Перенес это унижение, это изувечение и действительно закончил историю. В одном из частных писем, которое дошло до нас, своему другу он описал эту ситуацию. Всякое бывало, но сановники и чиновники, в принципе обязаны были всегда говорить государю правду.

Третий уровень, с которым должен был посоветоваться государь, это многочисленный народ. «Посоветуйся со своим многочисленным народом», то есть с людьми, с гражданами. В Китае не было парламента, и не было, естественно, системы референдумов. Но совет с многочисленным народом означал принятие народом мероприятия, дела или неприятие народом. То есть если чиновники местные доносили, что в народе ропот, недовольство, что народ не согласен, тогда государю надо было крепко подумать о том, стоит ли проводить намеченное мероприятие, даже если чиновники выступали за. Кроме того многочисленный народ это еще и возможность восстания. Китайская история знает, что все практически династии кончались или народным восстанием или кончались вторжением врага извне. В этом смысле ???ШУ ЦЗИНЬ, основатель династии ЧЖОУ ГУН???(17:15) говорил, что «Небесный Мандат направление нелегко получить и также трудно полагаться только на небо. Люди лишаются поддержки неба, потому что оказываются не в состоянии продолжать почтительность и светлые доброде­тели предков». То есть Мандат получается благодаря почтительности к Небу и светлым добродетелям, которые совершают люди, а когда правители постепенно, наслаждаясь властью, из поколения в поколение забывают об этом, они постепенно деградируют и в итоге лишаются Мандата Неба и лишаются престола. Также лишились престола в конце концов и ЧЖОУ и все другие династии китайские: и ШАН, и СЯ (18:01).

В Китае было совершенно твердо известно, что Небесный Мандат это не какой-то вечный дар(как у нас думают, что вот народ навечно заключил союз с династией Романовых в 1613 году. Китай не мог так сделать. Ведь что такое династия Романовых? Это люди, а всяк человек – ложь. Сегодня вы правите хорошо, а как вы будете править завтра? Как будете править послезавтра? Вот в 17-м году народ отнял мандат у династии Романовых. А как будет дальше – Бог весть. К этому добавляются еще два уровня, которые должен правитель выяснить, но уже не на уровне общения с людьми, а непосредственно в общении с Небом. Это гадания. Гадание на панцире черепахи и гадание на стеблях тысячелистника. Задаются вопросы, и соответствующие люди, гадатели, выясняют, какова будет воля Неба. Только после того, как совершены пять этих действий, и если они совпали, или по крайней мере, большинство их них совпало, возможны действия государя. Отец не может передать сыну трон, нет понятия «наследование трона». Отец не может передать сыну Поднебесную. Опять же об этом очень ярко говорится у Сыма Цань: "Ван Чжан спросил: "Было ли, что Яо передал Поднебесную Шуню? Мэн-цзы ответил: "Нет, Сын Неба не мог передать Поднебесную другому". Ван Чжан сказал: "Однако Шунь ведь имел под своим управлением Поднебесную. Кто же ее дал ему?" "Небо дало ему",- отвечал Мэн-цзы. То есть всегда Поднебесную дает Небо. Поэтому любой правитель ответственен перед Небом, и поскольку он должен править в соответствии с волей Неба, а Небо всегда благостно к людям, ответственен перед людьми. Вот такая сложная система императорской власти была и сохранялась до последнего времени и не делала власть человека священной, а делала власть священным даром Неба, врученным человеку, который должен этому дару соответствовать. Поэтому в Китае всегда было распространено, и, в общем-то, при достаточно благочестивых правителях, никогда не пресекалось, право просвещенных граждан, в первую очередь, ученых, судить о власти и говорить поэтому правду правителю.

Правитель именовал себя ЧЕНЬ. Чень – это слуга, слуга неба. Перед тем как совершать священнодействие и жертвоприношение Небу, он совершал девять земных поклонов, показывая этим, что он вовсе не бог, он – лишь слуга Неба. Но слуга это одновременно и сын. В китайской этике сын также называл себя слугой отца. Но одновременно Чень – это и чиновник. То есть чиновники, которых посылал император в отдельные провинции и уезды. Они, кстати, изображались открытым иероглифом, открытым глазом – Чень, то есть это око государево в прямом смысле слова. То же самое и сам сын Неба в отношении всей Поднебесной, он также око Неба и исполнитель воли Неба. Плохой чиновник отставляется от должности и наказывается, также точно и сын Неба. Такова сакральная священная политическая наука древнейшего Китая.

Первым принес жертвы Небу и научил этому людей, как пишет Сыма Сянь, древний ХУАН ДИ, который правил в 2697 – 2598 годах до Р.Х. Сохранилась молитва ДЖОУ ВАНА 827 год до Р.Х., т.е. династия ДЖОУ, Небу. «Чистосердечно возвожу я очи мои к горе, уповая на милостивую защиту. Послал я моих подданных, слуг моих с приношениями пищи обильной, почтительное жертвоприношение ШАН-ДИ. Смиренно молю я, чтобы ты взглянул вниз и послал дождь для произрастания всех видов зерна и успехов всех земледельческих трудов». Император заботится о людях, о хлебе, об успехе земледельческого труда, об успехе забот простых людей. До последних дней империи император совершал жертвоприношение Небу. Алтарь Неба последний был воздвигнут в 1420 году после Р.Х. и сохраняется до сего дня. Последние жертвы на этом алтаре готовились в 1915 году, когда ЮАНЬ ШИКАЙ должен был принести жертву, но был отравлен, после этого жертвоприношения Небу и Земле прекратились. И вот молитва императора во время жертвоприношения следующая: «Твой смиренный подданный получил от тебя повеление управлять и заботиться о десяти тысячах стран и прилагать силы к хорошему управлению ими и ко хранению мира. Простершись на земле, он умоляет Тебя взглянуть на нас с высоты в твоем сияющем великолепии, дабы в свое время подавались нам дожди, сияние солнца и жар в необходимых пределах, дабы сотни видов плодов полей созревали благополучно. Прими же Ты и души предков, стоящие за тобой, наше приношение». То есть государь рассматривает себя как смиренного просителя, который просит Небо дать всем подданным все блага жизни.

Но только ли блага этой жизни ценились в Китае? Нет, не только. Для древнейшего китайца было характерно убеждение, что ЯН и ИНЬ, которые в отношении человека являлись его духом небесным ХУНЬ и земной душой ПО, ян и инь не разъединяются до конца, они не могут вообще разъединиться. И тело человека, и его поминальные таблички, и его дух в инобытии на Небе – они все, видимо, должны соединиться. Китай об этом напрямую не говорит в древнейших текстах, впрочем, их и немного до нас дошло. Но у нас есть несколько косвенных на это указаний.

Самое главное это то, что в Китае, в отличие от Индии, придают исключительное значение сохранению тела после смерти. Тело хоронится в гробу, и гроб делают из вечнозеленых пород дерева: или из сосны, или из кипариса. Это, как объясняют сами китайцы, образ непеременности, потому что лиственные деревья сбрасывают листву и, соответственно, наступает то смерть, то жизнь, а сосна и кипарис имеют признаки стабильности. И вот также стабильность желается телу, неразрушимость тела. В гроб умершего кладется жемчуг и золото – знаки сокровища, тоже залоги будущего возрождения, или нефрит, тоже драгоценный камень, или яшма, символизирующие возрождение. Наконец, в Китае считается самым плохим, если его тело (это народное, конечно, верование, но оно очень распространено) гибнет. Именно тело. То есть если человек сгорает, если человеку присуждают какие-то наказания, которые приводят к расчленению тела, скажем, отсечению головы. Поэтому осужденным на смерть преступникам родственники покупали за большие деньги право быть повешенным, чтобы осужденного повесили, а не отрубили ему голову, чтобы тело его осталось неприкосновенным. Таким образом, само по себе представление о человеке, как о вечном существе, ценном существе, тело которого и дух которого, видимо, по древнейшим представлениям разделяются на время, поэтому к телу такое внимательное отношение (в отличие от Индии, где к телу относились пренебрежительно). Это все говорит о том, что императору вверяется бесценное сокровище.

Люди – это бесценное сокровище, о котором необходимо заботиться. Каждый человек имеет вечность, каждый человек будет предстоять как дух после смерти перед небесным престолом, перед ШАН-ДИ, и видимо, когда-то произойдет и воскресение тела. Вот таковы анахронические представления китайской традиции. Они отражались в целом ряде излюбленных китайских образов художественных, которые можно встретить и сейчас. Эти образы от самых великих до самых малых. Самым известным образом является ЛУНЬ. Лунь это то, что мы переводим словом «дракон», но это не совсем правильно, потому что драконом мы называем, безусловно, что-то отрицательное. В рыцарских повестях дракон это тот, с кем борется мужественный рыцарь и убивает его. Отблеском этих поверий является предание о св. Георгии и царице Александре. А вот в Китае, наоборот, дракон это благое и доброе существо, это змей с чешуйчатым телом и оперением на крыльях, который считается царем мира. Он так и называется ВАН ЛУНЬ – царь дракон. Кстати говоря, наша приграничная с Китаем река Амур по-китайски называется ХЭЙ ЛУНЬ ЦЗЯНЬ, река черного дракона.

Император считался образом дракона, потому что он тоже соединяет Небо и землю. Считалось, что зиму дракон проводит на земле, в воде, а летом, весной воспаряет в Поднебесье. Тем самым весна это соединение Неба и земли (отсюда плодородие и так далее). Дракона очень почитали, ему молились как такому владыке небесному, соединяющему Небо и землю. Образом его был государь, но и каждый человек.

Каждый человек также был призван от земного к небесному. Это обозначалось другим, очень любимым китайцами образом прямо противоположных размеров. Это ЦИКАДА. Цикада – один из самых любимых каллиграфических образов в Китае. Цикада – это звенящая муха, но она интересна тем, что есть большая личинка, из которой вылезает муха, греется, обсыхает и потом улетает. Цикада, также как и ???накрити??? (33:35) , образ метаморфозы насекомого, цикада была образом преображения, преображения человека из земного в небесного. Потому что гусеница и личинка, естественно, не летают, а муха, которая выводится, летает. И вот цикада – такой очень важный символ.

И третий символ, китайцами любимый и художественно очень распространенный, это САЛАМАНДРА. Саламандра – это ящерица по поверью всего Старого Света, такой ящерицы на самом деле нет, нам она неизвестна, хотя о ней устойчивые легенды ходят, это ящерица, которая свободно может проходить через огонь и не сгорать в огне. Это третий очень важный образ, потому что это тоже надежда на то, что человек пройдет через смерть и достигнет небесного бытия, небесной жизни.

Пожалуй, четвертый важный символ, распространенный в глубокой древности, это были РАКОВИНЫ КАУРИ. Они и в Палеолите, и даже в Европе использовались, их и сейчас очень любят, из них и сейчас бусы делают, разные украшения. Это с древнейших времен универсальный образ женских детородных органов, который говорит о рождении, но в первую очередь о возрождении, о том, что из земли человек родится к небу. В Китае долгое время в эпоху ШАН каури заменяли деньги. Их нанизывали как деньги, и они ценились как универсальное обменное сокровище. Культура с такими высокими принципами понимания человека, и с таким ответственным, глубоким пониманием власти китайская культура, как любое человеческое общество, естественно периодически сталкивалась с тем, что жизнь далеко не соответствует этим высоким идеалам.

Из китайской истории мы знаем, что такие случаи были и раньше, но для китайской культуры, для китайской жизни, духовной жизни особенно важным был период, как ни странно, деградации ДЖОУ, династии Джоу. Династия Джоу правила в Китае с 1100 фактически по 325 год до Р.Х. Этот период сами китайцы делят на три части.

РАННЕЕ ДЖОУ – 1100-722 г.г. до Р.Х., когда власть императора была твердой, когда страна в общем-то благоденствовала.

ПОЗДНЕЕ ДЖОУ – 722 - 481г.г. до Р.Х., которое еще называют эпохой ЧУНЬ ЦЮ, эпохой вёсен и осени. Это эпоха, описанная в одноименном трактате Конфуция «Чунь Цю» по истории «весен и осени», это историческая книга. И по этой исторической книге названа целая эпоха. Это эпоха, когда номинально император Джоу остается, но фактически власть разделяется. Обычно эту эпоху западные ученые называют эпохой китайского феодализма, потому что возникает много полунезависимых государств, которые ведут войну друг с другом, но формально они все подчиняются императору Джоу. Этот период Чунь Цю – это период постепенной деградации древних добродетелей, потому что борьба за власть приводит к тому, что древний рыцарский кодекс чести, понимание войны как такого жребия своего рода, где побеждает тот, кому Небо готово дать Мандат на власть, он сменяется совершенно иными интенциями, интенциями просто захвата власти, попытками разбогатеть власть дает много соблазнов для обладающих ею. Древние добродетели быстро деградируют. Видно как постепенно падает нравственность властей, а соответственно, падает и нравственность подвластных.

И наконец, с 481 года окончательно авторитет императора Джоу рушится, в 325 году он низлагается, и титул ВАНА принимают отдельные правители. То есть в это время вообще нет единой власти в Китае, и время с 481 года по 221 год считается ВРЕМЕНЕМ БОРЮЩИХСЯ ЦАРСТВ, ЧЖАНЬ ГО.

Государство ЦИНЬ, западное государство, ???полувазовское???(40:33) государство, так называемая «страна между перевалов». Она находилась в горах. Восток Китая – это море, на западе он открывается к Туркестану, горам, пустыням. Это государство ЦИНЬ на границе пустынь постепенно присоединяет все новые и новые земли, захватывает Китай. И в итоге в 221 году захватывает совсем. ЦИНЬ ШИХУАНДИ, то есть правитель Цинь, правитель ШИ, который принял титул ХУАНДИ, императора, он становится императором всего Китая. Государство Цинь действовало, естественно, здесь не надо видеть никакого совпадения, филологического сходства, это случайное совпадение слов, но оно действовало очень цинично. Оно не принимало рыцарский кодекс, не принимало древних установлений, всеми правдами и неправдами, чаще неправдами, но также невероятной жестокостью оно постепенно захватывало царство Китая, разлагало, раскалывало, действовало жестоко, макиавеллистски. Впрочем, другие царства тоже воевали друг с другом и не могли объединиться.

В стране, где каждый человек считался бесценным сокровищем, ради которого правит император, в этой стране убивали сотни тысяч людей. , в этой стране убивали сотни тысяч людей. Например, когда Цинь разгромила армию ЧЖАО у ???ЧАН НАНА???(42:26) в 259 году, она казнила четыреста тысяч воинов.

Замечания: было отрублено сто тысяч голов или в реке утонуло сто тысяч человек – это довольно обычное описание битв или результатов завоеваний. За это время Сражающихся Царств, за эти 250 лет население Китая уменьшилось примерно в 10 раз. Убийство соплеменников, безусловно, еще более развращало, но одновременно исчезали и другие добродетели. Верность сына отцу, ???ДЖУН???(43:10), верность подданного государю, чиновнику, верность чиновника государю, верность мужа и жены, убийство ради власти, убийство ради денег, убийство ради утоления своей похоти становились обычным, банальным, повседневным явлением. При этом происходило и восстание на Бога. Из анналов Сыма Цаня мы знаем, что в Китае не раз и при династии поздней Джоу, и при династии Ван происходили страшные вещи. Императоры отказывались признавать волю Неба, отказывались явным образом. И это выражалось в определенном, странном священнодействии. Император вешал кожаный бурдюк, наполненный кровью, и стрелял в него из лука. Это называлось «стрелять в Небо». То есть таким образом он убивал Небо. Он отказывался от того, чтобы следовать воле Неба. Вот до такого, можно сказать, ужаса доходило в Китае. Так поступал император ЯНЬ, князь СУ, в 318 году до Р.Х., так поступал шанский император УИ, и такие случаи были еще. То есть это было уже демонстративное отвержение Неба, демонстративное богоборчество. Мы думаем, что богоборчество это участь 20 века, нет: такое бывало и раньше. Какие-то примеры???(45:00)??? Это была страшная ситуация, это была глубочайшая трагедия, общество деградировало, но живое общество породило здоровые реакции на эти преступления.

О двух наиболее выдающихся проявлениях альтернативного учения поговорим подробно. Это учение Конфуция, который жил в 551-479 г.г., то есть в эпоху еще ЧУНЬ ЦЮ, он умер в самом начале эпохи Сражающихся Царств и Лао ЦЗЫ, который был старшим соплеменником Конфуция, жил в 6 веке, соответственно, тоже в эпоху Чунь Цю. Но уже в Эпоху Сражающихся Царств творили другие великие философы. И это страшное время, время колоссального человекоубийства, время полного пренебрежения человеком вошло в историю Китая не только как Время Сражающихся Царств ДЖАН ГО, но и как время «Ста Школ», ста философских школ. К 5 веку, 479 – 400 г.г. до Р.Х. относятся годы жизни МО- ЦЗЫ. Его еще именуют МО-ДИ. Мо-Цзы был удивительным человеком. В эту эпоху всеобщего озверения Мо-Цзы проповедовал учение Всеобщей Любви.

Он говорил: «Убийство одного человека называется несправедливостью и влечет за собой смертный приговор. Если следовать этому, то убийство десяти человек в десять раз несправедливее и должно повлечь десятикратное наказание. Убийство ста человек в сто раз несправедливее и должно повлечь стократное наказание. Но когда дело доходит до великой несправедливости нападения на государства, благородные мужи Поднебесной не знают, что должны осудить это, но наоборот, одобряют, считая это справедливым. Можно ли сказать, что эти благородные мужи различают правильное и неправильное?»

О чем идет тут речь? Многие политики и учителя подталкивали своих государей или потворствовали своим государям завоевательные политики, особенно из государства Цинь, но и других тоже. И Мо-Цзы как раз говорил о том, что все это возмутительно, что ничего подобного нет, что убийство многих людей еще в тысячу раз хуже убийства одного человека, и любое развязывание войны, любое нападение это преступление. А что же альтернатива этому? Альтернатива этому Любовь всех ко всем. Говоря о враждебном его собственному государству, полуварварском государстве ЧУ, Мо-Цзы говорил: «Человек из Чу – мой брат». Это важно было, потому что против брата нельзя было поднимать руку. Поднимали в Эпоху Сражающих Царств, братья сражались друг с другом. Но все же это считалось, безусловно, преступлением. Он же говорил о том, что любой человек его брат, любая женщина его сестра. И к этому странному человеку Мо-Ди прислушивались. Вот его учение о любви: «Путь всеобщей любви состоит в том, чтобы относиться к государству других как к своему собственному, к семьям других - как к своей собственной, к другим людям - как к самому себе. Когда удельные князья полюбят друг друга, больше не будет войн. Когда главы домов полюбят друг друга, более не будет взаимных притязаний. Когда отдельные люди полюбят друг друга, более не будет взаимного вреда. Когда все люди в мире полюбят друг друга, тогда сильные не будут подавлять слабых, многие не будут угнетать немногих, богатые не будут насмехаться над бедными, знатные не будут презирать покорных, хитрые не будут обманывать простодушных". Мы, богословы и теологи христианские, сразу скажем, что Мо Ди –замечательный человек, но он не учитывал падшести человека. Да, действительно не учитывал. В Китае не была известна падшесть человеческая как антропологическая категория. В Китае знали, что многие люди дурны, но не понимали, откуда зло в принципе. Поэтому считали, что зло человека, как и считают в исламе, как считают в современном иудаизме, зло человека – от злоупотребления его собственной воли.

Соответственно, если это злоупотребление его собственной воли, то тогда надо просто перестать злоупотреблять своей волей. И Мо Ди делает единственный верный вывод: коли так, т надо просто любить. Ведь когда ты любишь, ели ты кого-то любишь, если мать любит своего ребенка, если юноша любит девушку, он же ей не хочет зла, он же собой пожертвует ради нее. Поэтому надо это отношение распространить на всех, надо учить, что только такие распространения верны. Это был максимализм, но благородный максимализм. Учение Мо Ди распространилось в то время. О нем говорили с огромным уважением другие мыслители и философы других школ, которые говорили, что учение Мо Ди нереально. Нереально, но замечательно. Это была высшая планка, это был тот предел, к которому надо было стремиться. «Мо-Цзы любил всех людей и с радостью отдал бы себя самого, с головы до пят на благо всех людей», - писал МЭН ЦЗЫ, конфуцианец. ЧЖУАН ЦЗЫ, даос, говорил: «Мо-Цзы, безусловно, принес славу миру», то есть миру, человечеству, айкумене. Почему? Потому что он показал, до какого высоко состояния может подняться человек. «Того, чего он не мог достичь, он никогда не перестал бы искать, даже будучи в нужде и лишениях. О, как мудр он был ". То есть он не мог найти вот этой всеобщей любви, но он ее не переставал искать. Последователи Мо-Цзы, а у него были последователи, ГУНСУНЬ ЛУ и ХУЭЙ ЦИ, оба – 4 век до Р.Х., продолжали это учение, но уже более философично. Видимо, у Мо-Цзы было внутреннее духовное убеждение, которое уже переросло в обычную, софистическую философию у его последователей. Во многом их учение о всеобщности мира, а именно всеобщность мира требовала любви, оно привело их к учению, похожему на учение ЗЕНОНА, Апории Зенона, что движение и покой одновременны, время относительно и т.д. Известно выражение Хуэй Ци, что «белая лошадь это не лошадь», имеется в виду, что любая категория, если она дробится, она начинает внутри себя терять цельность. Но Мо Ди был человеком цельным. Известно, что Мо Ди говорил, что традиционная система воспитания не нужна. Ритуал, соблюдение всех ритуалов и правил правильного повеления бессмысленно. Бессмысленно, потому что дорогостояще и только обременяет людей. Любовь, в том числе любовь к духам предков, любовь к ШАН-ДИ. Мо Ди был очень верующим, можно так сказать, простонародно верующим человеком. Он очень много внимания уделял встречам с душами, с духами, молитвам Шан-Ди. Он писал, что все это должно быть в любви. Не нужны эти ритуалы, не нужны эти сложные правила отношений между людьми и между людьми и богом. Люби, и все тебе откроется, люби, и бог тебя полюбит. Бог не относится к человеку в системе ритуала, бог оносится к человеку с любовью помимо всякого ритуала, то есть сам бог никаких ритуалов не творит. Поэтому и мы не должны творить ритуалы, мы должны просто любить. Он считал, что культура, музыка, литература не нужны, потому что они только отвлекают людей и мешают им любить. Они подменяют любовь культурой. Поэтому Мо Ди скептически относился к культуре. Таков был Мо Цзы.

После сожжения книг, после эпохи ЦИНЬ ШИХУАНДИ его учение не возродилось. Оно было практически забыто. О нем помнили только по ссылкам у других ученых, у других философов, но в 19-20 веке к нему опять, может быть, под влиянием христианства обратились. И совершенно христианская проповедь «Возлюби ближнего, как самого себя» получила новое звучание. Его сочинения собрали, переводили на современный китайский язык, изучали, и сейчас их всегда можно найти в Онтологии. Его противоположностью был ЯН ЧЖУ. Ян Джу, наоборот, отличался крайним пессимизмом и крайним цинизмом. Годы жизни: 440 – 360 г.г. до Р.Х. Он говорил, что если бы ему сказали, что достаточно тебе поднять один палец, и все люди будут счастливы, он бы этого не сделал, потому что зачем делать счастливыми других? Разве от этого ты сам будешь счастливее? Ян Чжу, вспоминая древних царей: ШУНЯ, ЮЯ, ЧЖОУ ГУНА и знаменитого к тому времени уже Конфуция, писал: «Все эти четверо святых не использовали и дня жизни, чтобы насладиться ею. Они мертвы, и их слава будет жить в десяти тысячах поколений, но они не извлекут из этого никакой пользы. Их взгляды проповедуют, но они не знают об этом, они вознаграждены, но знают об этом не более, чем если бы они были кусками дерева или комьями глины. ЦЗЕ (а Цзе это последний правитель династии СЯ, такой парадигмальный злодей, который был свергнут. ТАН ШАН – победитель - тогда установил новую династию ШАН) унаследовал огромные богатства и наслаждался властью владыки. У него было достаточно ума, чтобы держать чиновников в повиновении, и достаточно силы, чтобы его боялись во всей империи. Он отдал себя наслаждениям для глаз и ушей; он доводил до предела каждую прихоть и до самого конца жил славной жизнью. Он был божественным человеком, чья жизнь вся была удовольствием и развлечением». То есть Ян Чжу проповедовал цинизм, гедонизм, жизнь только для себя и только для своих удовольствий, и при этом он говорил о том, что религиозная жизнь бессмысленна, религиозной нравственности нет. Небо это абстрактный принцип, говорил Ян Чжу, и поэтому человек живет здесь и сейчас. Именно в это же время или немного раньше подобные взгляды были распространены в Индии, НАСТИКИ и ЛОКОЯТИКИ, и чуть раньше сказал о таких людях и псалмопевец: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога». То есть такие настроения тоже были и в Китае.

Интересное и в своем роде характерное учение, несколько позже, уже в конце Эпохи Сражающихся Царств предложил СЮНЬ ДЗЫ. В противоположность традиционному убеждении, что человек – ценность и добр сам по себе, и поэтому он может любить(друг друга), как учит Мо-Ди, Сюнь Дзы говорит, что он исходил из эмпирики, из эмпирики жизни и уж, тем более, из эмпирики Сражающихся Царств, и он говорил о том, что его главный принцип был в том, что человек зол сам по себе, человек по природе своей зол, отвратителен, жесток, самолюбив и рассчитывать на то, что он в жизни проявит добродетель, если ему не мешать, это ошибка. Только воспитание, причем строгое воспитание, обучение, причем строгое обучение, делают человека добрым и делают человека податливым к тому, чтобы существовать в государстве, существовать в человеческом обществе. «Природа человека зла», - писал Сюнь Дзы, - «изначальная природа человека сегодня – это выгода, если этому желанию следовать, возникают раздоры и жадность, а правила этикета («ЛИ») умирают (Это даже не этикет, это рыцарская доблесть). Человек изначально завистлив и по природе своей ненавидит других. Если следовать этим чертам, появляются вред и разрушение, преданность и честность уничтожаются, поэтому совершенно необходимы облагораживающее влияние учителей и законов, руководство "ли" и справедливости».


Именно потому, что природа человека зла, необходимо сильное и строгое правление. Древние императоры, как об этом говорили конфуцианцы, часто управляли одной добродетелью, то есть практически давали миру возможность развиваться естественно, не мешая его развитию. Сюнь Дзы считал иначе. Он считал, что власть государя должна быть властью жесткой, которая позволяет перевоспитывать человека. Природа человека зла. В древности совершенно мудрые правители знали, что человек по природе злой, пристрастный к плохому, испорченный, мятежный, не любит порядок и плохо управляется. Поэтому они установили власть, чтобы управлять человеком. Они ясно объяснили «ли», то есть ритуал, порядок, и справедливость, чтобы изменить его (человека), они создали законы и чиновников, чтобы надзирать за ним, за народом, они сделали наказание суровым, чтобы предостеречь его. И поэтому все государства хорошо управлялись и процветали в прошлом. В этой концепции Сюнь Дзы, может быть, мы найдем очень много общего с нами, очень много отзвуков того, что мы сами знаем, того, что мы ежедневно встречаем. Но в ней только нет одного: а государь-то сам? Откуда он хороший? Почему он может судить других? В китайской системе это не какое-то божественное существо, это такой же человек. Почему, если природа человека зла, природа государя должна быть добра? Тем более, что история дает много примеров злых государей. Кстати говоря, Сюнь Дзы не очень любил историю и говорил, что не следует ее особенно изучать, потому что мы не знаем, что было в прошлом. А то, что осталось, слишком мало, чтобы об этом судить. У него есть совершенно классическое определение, что дети любят больше мать, потому что она добра и снисходительна, но воспитывает детей отец, потому что он строг и может применять наказание. И в итоге, если бы не было строго отца, сын никогда не стал бы достойным человеком. Опять же трудно говорить, что это совсем не так, но это абсолютно противоположно тому, что говорил Мо Ди. Учение Сюнь Дзы, которое в некоторой степени конфуцианцы все же принимали, его сделали как раз своим князья Цинь.

Именно в Цинь возникает учение «ЗАКОННИКОВ» или, как называют на западный манер, «ЛЕГИСТОВ». Законники – это были ученые, которые вообще не особенно думали о религиозных вещах, и главной их целью был не человек и не его благоденствие, а государство. Особенность идеологии законников, идеологии Цинь, заключалась в том, что главной ценностью являлось государство, по возможности империя, как в древности и какое было утрачено в эпоху Джоу. Это государство, которое бы подчиняло всех, которого бы все боялись и которому бы все следовали. То есть изменяется примат. Изменяется суть, цель. Если у древнего Китая правитель существует для народа, то у законников народ существует для государства, то есть, в конечном счете, для правителя. Но эта истина скрывалась в учении Сюнь Дзы, который говорил, что народ по природе зол, поэтому строгий император, подчиняющий себе всех и не дающий человеку и вздохнуть и ступить без контроля извне, этот император уничтожает зло. Вот к какому выводу может привести понимание злой природы человека. То есть император становится на место бога. Он, император врачует зло в мире. Эта государственническая система, она всеобщая. У нас ведь многие больны этой государственной системой и считают, что высшая ценность это государство и империя, и оправдывают любые действия Петра Первого, Ивана Грозного, Сталина, тем, что они строили империю, но забывают, что государство это только инструмент общества для самоорганизации, для лучшего существования. А если инструмент убивает своего хозяина, то это очень плохой инструмент. Задача легистов была не воспитание человека, не раскрытие в человеке божественных, вечных сущностей, которые символически выражаются в том, что его хоронят с драгоценностями во рту, показывая тем, что человек это драгоценность, что он божественен, что он идет в дом к Небесному Владыке. Все это было забыто. Все это легисты отбрасывали и с удивительной последовательностью говорили, что надо уничтожить культуру, потому что культура делает людей самоответственными, культура делает людей рефлексирующими, понимающими. Это очень опасно. Легисты писали: «Государство, в котором силы собраны воедино, могущественно, а государство, любящее разговоры, расчленено (вот ценность государства). Поэтому сказано: "Если тысяча человек занимаются сельским хозяйством и войной, и лишь один - одами и историей, поэзией и историей и умными рассуждениями, то вся тысяча будет небрежно относиться к сельскому хозяйству и войне; если сто человек заняты сельским хозяйством и войной, и только один - искусствами и ремеслами, то все сто будут небрежно относиться к сельскому хозяйству и войне".


То есть культура создает ту альтернативу, при которой люди уже не будут ломать и гробить себя на сельском хозяйстве и, тем более, убивать себя на войне. Она позволяет человеку взглянуть на себя со стороны. Красивые вещи, и вообще ремесло, позволяют человеку привыкнуть к хорошей жизни, ради которой без толку умирать тоже не хочется. А это все опасно, когда государство это всё. Поэтому надо уничтожить ремесла, надо уничтожить культуру и оставить две добродетели человека: это сельское хозяйство, чтоб прокормить государство, и войну, чтоб постоянно расширять свою страну. ГУНЬ СУНЬ ЯН, главный идеолог легизма. Его книга - «Книга правителя области Шан» - переведена на русский язык. ГУНЬ СУНЬ ЯН говорил: «Если в государстве есть следующие десять зол: ли – ритуал, музыка, поэзия, история, добродетель, нравственность, сыновья почтительность, долг братьев, честность и рассуждение, - то правитель не может заставить людей сражаться, и расчленение государства неизбежно». Таким образом, уничтожение нравственных добродетелей – основа силы государства. Разве в двадцатом веке, наверное, не зная Гунь Сунь Яна, также не поступали Гитлер, Ленин, Сталин? Когда они отбирали у людей нравственность, говоря, что нравственность это классовое понятие, или Гитлер говорил: «Я освобождаю вас от морали», когда он отбирал у людей культуру, когда уничтожались, жглись книги, убивали носителей культуры или изгоняли их. И в итоге для чего? Для того чтобы заставить людей сражаться.

Принцип, который особенно ясно воспроизвели большевики, следующий: «Если бедные воодушевлены наградами, они станут богатыми; если наказания применяются к богатым, они станут бедными. Если, управляя страной, кто-либо сможет сделать бедных богатыми, а богатых - бедными, тогда государство будет сильным и в таком случае достигнет превосходства". "Путь мудреца в том, чтобы устранять знание и одаренность; если знание и одаренность не устранены, будет трудно установить порядок"(Гунь Сунь Ян). Классическое определение: «Возьмите ребенка с плохим характером. Родители могут сердиться на него, но он не изменяется, соседи могут укорять его, но это не производит действия. Его учителя могут воспитывать его, но он не подчиняется. Все самые лучшие способы, которые используют - любовь родителей, поведение соседей и мудрость учителей, остаются безрезультатными и не изменят и волоска на его голени. Но когда уездный чиновник посылает солдат и именем закона ищет злых людей, он пугается, пересматривает свои принципы и меняет поведение. Пожалуй, любви родителей недостаточно, чтобы научить сына морали, для этого необходимы жестокие наказания чиновников. Люди становятся избалованными любовью, но подчиняются строгости".


Итак, легисты говорили о том, что надо человека лишить культуры, лишить достатка, лишить красивых вещей, лишить фактически частной жизни, поставить под полный контроль императора, который единственный является источником закона. Все остальные, от наследного принца до последнего раба, должны эти законы соблюдать. Тогда государство будет сильным. И вот что самое удивительное: эта теория, также как и в двадцатом веке, эта теория победила. Потому что, действительно, общество измотанное тогда Борющимися Царствами, с радостью объединилось вокруг такого императора, им был ЦИНЬ ШИ ХУАН ДИ, действительно был завоеван весь Китай. Но что в итоге получилось? Получилось то, что государство крепло, а народ все более и более деградировал. Книги были сожжены, ученые убиты, простых людей заставляли строить Великую Китайскую Стену для защиты от набегов северных варваров, на ней умирали тысячи и тысячи людей. Чиновников наказывали за малейшее преступление. Толпы людей со срезанными носами, ушами, оскопленных шли в качестве рабов (а до этого они были часто высокопоставленные люди) шли на строительство Великой Стены, дамб, плотин и т.д. Государство было превращено в огромный концентрационный лагерь. В итоге всё рухнуло через двадцать лет. Народ восстал против Цинь Шихуанди и потом против его сына и сверг эту власть. Учение легистов, которое забывало о благом Небе…Что было ужасно в учении легистов? Они не только забывали, они отменили бога, отменили Небо. Они считали, что человек может своими силами устроить на земле если не рай, то порядок. Ни порядка, ни рая устроено не было, потому что они забыли о боге, забыли о Небе. И в итоге, Китай постигла еще большие катастрофы, чем Сражающиеся Царства. Интересно, что в эту страшную эпоху, в эпоху всеобщих гонений, вырастают два учения: учение КОНФУЦИЯ и учение ЛАО-ЦЗЫ. Учения, которые дают реальную жизненную альтернативу, не идеальную, как Мо-Ди, не циничную, а реальную жизненную альтернативу и возможность строительства общества на религиозных принципах. И поэтому Конфуция впоследствии объявят Учителем Десяти Тысяч Поколений.