Geum.ru

Из жизни чайника-2

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава шестая
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11

Глава шестая


Относительно привидений — это, конечно, громко сказано. Охранники или какие-то другие работники заведения тусуются в курилке, их бездельный трёп разносится по системе вентиляции — вот и вся мистика. Я вспомнил камуфляжного качка, стоявшего на крыльце возле ворот, представил этого питекантропа рядом с Марией, и мне почему-то стало нехорошо. Хотя, моё ли это дело?

Кстати, о питекантропах… Внезапно в голове мелькнула мысль о том, что Homo sapiens, как биологический вид, подошёл достаточно близко к завершению своего существования на земле. Действительно, ничто не вечно под луной, в этом мире всякое явление имеет начало, развитие, кульминацию, спад и конец. Вряд ли можно назвать кульминацией нынешний этап развития человечества. Наивысшим расцветом биологического вида была, наверно, античность, время торжества закона равновесия. До античности происходил подъём, потом началось движение вниз. И если эту горку представить в виде перевёрнутой параболы, то на крайних ей точках оказываются первобытный человек и представитель современной цивилизации. В принципе, это одно существо, но с разными знаками.

Первобытный человек жил исключительно в условиях дикой природы. Современный не представляет своей жизни, вернее, существования без отдельной жилплощади, центрального отопления и тёплого сортира.

Первобытный мог без оружия отбиться от стаи волков. Современный, укушенный болонкой, три года ходит по судам и добивается наказания болонкиной хозяйки.

Первобытный обходился без слов. Для современного человека болтовня является одним из основных видов деятельности.

В многочисленных рассказах о гоминоидах-йети часто упоминается внезапный ужас, вспышка которого предшествует встрече со снежным человеком, хотя, чаще всё ограничивается обнаружением свежих следов. Можно предположить: не умея говорить, дикарь воздействовал на окружающих при помощи мощной внутренней энергетики, широко использовал метод внушения. С другой стороны, внушаемость — одно из главных качеств современного человека. Именно его используют разнокалиберные политические деятели, пиарщики всех мастей, создатели рекламы и прочие охмурители народных масс…

В дверь осторожно постучали. Это она!

— Войдите!

Мария внесла ужин, осторожно поставила поднос на стол.

— Кушайте на здоровье!

И она сделала шаг к двери.

— Спасибо. Постойте, Мария! Хочу спросить…

— Я вас слушаю,— сказала она, вежливо улыбаясь. Так улыбаются консультанты в магазинах бытовой техники.

— Вас… не обижают здесь?

Брови удивлённо вздрогнули, от улыбки осталась лёгкая тень.

— Нет…— женщина чуть заметно пожала плечами.— Странный вопрос.

— Извините.

Мне и впрямь стало неловко.

— А почему вы спрашиваете?

Я молчал, не зная ответа.

— Вы такой интересный. Вот и Карина Фроловна говорила, что с вами не соскучишься.

— Что ещё она говорила?

— Извините, мне надо идти.

И Мария вышла из комнаты. Я снова остался один и вдруг почувствовал, что одиночество не доставляет мне обычного удовольствия. И дело вовсе не в ограничении свободы. Почему-то мне стало не хватать общения. Неприкаянно послонявшись по комнате, я неожиданно для себя включил телевизор и сел ужинать.

Сначала на экране мелькали какие-то рекламные картинки, при этом радостно-бодрые голоса предлагали купить шампуни, пасты и прочие товары. Потом начались новости. Диктор привычно рассказал о крушениях, пожарах и массовых инфекционных заболеваниях. При этом единственной эмоцией рассказчика было удивление, с которым он произносил числительные. Эту особенность я заметил давно и подозреваю, что дикторов специально учат подчёркивать цифры подобным способом. Потом пришёл черёд экономической темы, и в голосе диктора проявились живые тревожные нотки. Настолько живые, что я невольно прислушался. Почти на всех крупных биржах случились неожиданные обвалы. Несколько крупных корпораций объявили о своей близости к банкротству. Я поднялся из-за стола и выключил телевизор. Похоже, у меня и впрямь аллергия на этот ящик. А что касается обвалов и банкротства, то нас, убогих, это касается в последнюю очередь. Убеждён, что обладатель таких, как у меня, финансовых активов преодолевает экономические бури с наименьшими потерями. Закон равновесия, как всегда, прав и непреложен.

Кстати, зависимость современного человека от искусственной системы — это диаметрально противоположная сторона зависимости первобытного предка от естественных природных условий.

И, кстати, несмотря на свою телеаллергию, недавно я с интересом смотрел передачу о проявлении интеллекта у животных. Это проявление, а также удивительная способность братьев наших меньших приспосабливаться к жизни в мегаполисе, говорит о том, что эволюция не стоит на месте. Именно эта движущая сила толкает Homo sapiens к закату, за которым должно возникнуть нечто иное. Как говорится, всё равно что-то будет, ещё ни разу не было, чтоб ничего не было.

А что может возникнуть? Ну, например, Homo urbanis — человек городского типа. Но когда это случится? Действительно, первобытная эпоха продолжалась очень долго, значит, и цивилизации отмерен не такой уж короткий срок… Но не надо забывать, что подъём на горку всегда длиннее спуска, не зря же говорят о том, что в наши дни бег времени заметно ускорился.

Подумав об этом, я неспешно допил апельсиновый сок и встал из-за стола, чтоб немного подвигаться и продолжить свои высокоумные размышления. Однако, этим планам не суждено было осуществиться. Скрежетнул замок, дверь распахнулась, в комнату заглянул молодой, но уже толстый и лысый парень в камуфляже.

— На выход! — весело позвал он.— Пошли, землячок.

Необъяснимо, но факт: ожидаемое событие почему-то стало для меня неожиданным. Заметив моё лёгкое смятение, охранник решил подбодрить меня: — Не дрейфь, землячок, шеф нынче добрый.

Голос весёлого архангела был мне знаком, именно этот голос участвовал в разговоре привидений и назвал Марию старушкой. А, кстати, откуда взялся шеф? Никакие машины к крыльцу не подъезжали, никаких начальников не выгружали. Вслед за провожатым я вышел на улицу, мы спустились с крыльца, пересекли площадку и направились в сторону реки. Мой конвоир не проявлял никаких строгостей, он даже не оглядывался. Мы углубились в зелёную чащу прибрежных кустов и вскоре добрались до красивой деревянной беседки, которая стояла на речном берегу, недалеко от воды. Отсюда был виден приткнувшийся к причалу катер. Понятно: шеф прибыл на встречу по реке.

Я вошёл в беседку и увидел сидящего за столом пожилого, солидного мужчину с седой шевелюрой и проницательным взглядом карих глаз. Несмотря на жару, он был в хорошем шерстяном костюме, светлой рубашке и широком галстуке цвета бордо. Впрочем, подобных господ трудно представить в футболке, шортах и шлёпанцах.

— Присаживайтесь,— сказал он хорошо поставленным баритоном. Спорить было глупо, я присел на широкую деревянную скамью. Шеф молчал и пристально рассматривал меня с головы до ног. Пауза была долгой и настолько томительной, что мне захотелось прервать это затянувшееся молчание.

— С кем имею честь? — спросил я довольно напористо.

— Это не имеет значения. Прежде всего, уважаемый Павел Петрович, успокойтесь, вам ничто не угрожает.

— Откуда вам известно моё имя? — искренно удивился я.

— Это не имеет значения.— Шеф повторил те же слова с тем же выражением. Похоже, за долгие годы употребления фраза встроилась в организм господина начальника на правах постоянной опции.

— За что меня упрятали под замок? — не унимался я.— На дворе, слава Богу, не тридцать седьмой год…

Шеф легонько усмехнулся, и эта чуть заметная усмешка странным образом охладила мой полемический задор. Под взглядом карих глаз мне стало не совсем уютно. Я замолчал, отвёл взгляд, и вновь в беседке установилась гнетущая тишина. Перепрыгнуть бы сейчас через перила, оттолкнуть катер да и махнуть из-за острова на стрежень, на простор речной волны… Напрасные мечты, по кустам, наверняка, засели пятнистые ребята, зарплата у них, надо полагать, приличная, за такие бабки они и пальнуть могут. Шарахнут промеж лопаток — и поминай, как звали. Никто же не видел, как меня забирали, никто не знает, куда меня отвезли. К тому времени, когда Карина вернётся из отпуска, вообще никаких следов не найдёшь. Да что Карина! При таком раскладе она не сильно опечалится, ведь моё исчезновение поможет её решить квартирный вопрос…

— Откуда у вас это?

Слова прозвучали настолько неожиданно, что я невольно вздрогнул и быстро перевёл взгляд на шефа. Тот ещё более пристально смотрел на меня, правая его ладонь медленно двигалась по деревянной столешнице в мою сторону, под ладонью белел свёрнутый пополам лист бумаги. Вот сильные пальцы развернули бумагу, и я тотчас узнал чертёж кперовой машинки. Захотелось спросить: — Откуда у вас это? — но задавать только что прозвучавший в мой адрес вопрос было просто невежливо. А отступать было некуда.

— Это моё изобретение,— заявил я, искренно удивляясь собственной наглости. Шеф согласно кивнул и снова чуть заметно усмехнулся.

— Насколько мне известно, Павел Петрович, по образованию вы филолог. Стало быть, изобретательство — это ваше хобби?

— А что в этом странного? Химик Бородин написал прекрасную оперу, химик Менделеев был одним из лучших чемоданных мастеров.

— Согласен. От себя добавлю: доктор Чехов создал «Вишнёвый сад», инженер Задорнов рассказал историю про 9-ый вагон.

— Вот видите! — обрадовался я.

— Изобретатель, Павел Петрович,— это творец, фонтанирующий идеями, это чудак, который всё время что-то придумывает, комбинирует, делает какие-то наброски. Такую вот штуку (он легонько хлопнул ладонью по чертежу) в голове не сочинишь. Дачи у вас нет, в издательстве и в квартире следов изобретательской деятельности не обнаружено. Возникает вопрос…

— Как вы проникли в мою квартиру? — возмутился я.

— Это не имеет значения,— привычно отреагировал шеф.

— Кстати, у меня срочный заказ, я должен быстро сделать важную работу, а вы держите меня взаперти!

Шеф молча достал из кармана небольшой предмет. Я пригляделся: это была моя флэшка — из серебристого металла, на боку надпись my flash, маленькая, да удаленькая, почти 8 гигабайт. Значит, они шарили в моём компьютере.

— Мы, Павел Петрович, готовы пойти навстречу и организовать вам рабочее место, но при одном условии: вы должны ответить, откуда у вас этот чертёж?

Внезапно меня осенило.

— Это спам,— уверенно сказал я.— По Сети пришла какая-то дичь, что-то вроде коммерческого предложения. Дескать, если хотите заработать, распечатайте схему и отнесите в патентное бюро…

Шеф молчал, лёгкая усмешка словно прилипла к его губам.

— Кто не хочет заработать? — не сдавался я.— Распечатал, отнёс, а эксперт обозвал эту штуку вечным двигателем. Вот и вся история.

— Проще говоря, сотрудничать с нами вы отказываетесь. Надеюсь, это временный отказ. Уверен, что рано или поздно вы захотите сделать шаг навстречу. А мы этот шаг делаем прямо сейчас. Возьмите.

Он передал мне флэшку и огорчённо вздохнул.

— Вам установят компьютер, но без выхода в Интернет. Как только вы сделаете свою работу, флэш-карта будет переправлена в издательство.

— Спасибо, конечно. Но я так и не понял, за что меня сюда законопатили?

Шеф не ответил, поднялся с места, молча вышел из беседки и направился к катеру. Тотчас неизвестно откуда материализовался весёлый архангел, и мы направились к особняку, который осанисто виднелся над верхушками кустов.

— Не порадовал ты шефа,— сказал парень, всё так же весело улыбаясь.— Он не любит тех, кто его не радует.

— Да мне вообще ничего не понятно,— разозлился я.— Схватили, заперли, ничего не объясняют.

— А ты не психуй,— посоветовал охранник.— В тепле, в добре, кормят, поят, работать не заставляют — чего ещё надо? А если чего и надо, так оглянись кругом… По мне она, конечно, старовата, а тебе в самый раз.

— В смысле? — не понял я.

— В смысле поварихи,— добродушно объяснил он.— Гоша, кстати, тоже запал, но, думаю, у тебя шансов больше…

— Передай своему Гоше,— меня даже затрясло,— что я его камуфляж на белую простынку поменяю. А на простынке крест… золотой гладью, понял?

— Понял.— Он радостно засмеялся.— Передам обязательно. А ты клёвый чувак, мне такие нравятся. Меня Колькой зовут. А тебя?

Ответа не последовало, но парень, кажется, не обиделся.

Когда я вошёл в комнату, посуды на столе уже не было. Значит, на сегодня встречи с Марией закончились. Какое-то время я бесцельно слонялся по комнате и уж совсем было собрался снова включить телевизор. Но, к счастью, дверь распахнулась, и Колька торжественно внёс в комнату новенький ноутбук.

— Шеф позвонил, приказал выдать. Теперь можешь в игры поиграть, всё-таки веселее. Эх, мне бы так — кормят, поят, стрелялки-бродилки, да ещё и повариха навещает…

— Брысь отсюда! — закричал я громко, но без ярости и злости. Колька с хохотом выбежал из комнаты. Если честно, славный малый, похоже, сангвиник. С такими легко, но и продать могут в любую минуту. Впрочем, хватит лирики, пора приниматься за дело.

Загрузив ноутбук, я присоединил флэшку к USB-порту и открыл нужную папку. После бурных событий прошедшего дня захотелось чего-то привычного, спокойного, надёжного. Проще говоря, потянуло к работе, и было бы глупо противиться этому желанию, тем более, что подобное желание не слишком часто посещает мою грешную душу.

Я тотчас приступил и вскоре вошёл в раж, ощутил некий боевой транс, когда всё кипит, пенится и удаётся. Для человека в таком состоянии время течёт незаметно, и это явление, наверно, можно объяснить. Писатели-фантасты, описывающие космические приключения, любят фокусы со временем. Хотя, конечно, это вовсе не фокусы, а реальное изменение времени на скоростях, приближённых к скорости света. Не думаю, что мысль передвигается медленнее, чем свет. И когда человек занимается умственным трудом, когда мысли его снуют быстрее, чем у Хлестакова, время подчиняется закону природы и замедляет свой бег…

В дверь кто-то постучал. Я вздрогнул от неожиданности, отвёл глаза от экрана и обнаружил, что на мир опустилась ночь. Небо в верхней части окна затянула синяя тьма, но эта тьма была по-летнему прозрачной. Нижнюю часть пространства откуда-то слева, от дальнего угла дома, освещал фонарь. Его свет оттенял очертание крыльца, ровно освещал площадку, театрально подсвечивал чуть шевелящуюся листву кустов и деревьев. В дверь снова постучали.

— Войдите!

В открывшемся проёме тотчас показалась лысая голова, скомпонованная с весёлой физиономией. Это снова был Колька.

— Не спишь? — шёпотом спросил он, словно опасаясь меня разбудить. Странная логика.

— Чего тебе?

— Дежурство у меня, скучно, а ты, небось, на компе играешь…

— У вас что — один ноутбук на всех?

Парень вошёл на цыпочках и осторожно прикрыл дверь.

— Почему один? — спросил он, и в голосе просквозила лёгкая обида за любимую контору.— Стоят во всех комнатах, но туда нельзя, шеф убьёт, если узнает.

— Насмерть? — невинно уточнил я.

— Семь лет расстрела,— подтвердил Колька, после чего сделал шаг вперёд.

— Проходи,— разрешил я.— Сейчас свою игрушку сохраню, и посмотрим, чего тут у вас имеется…

Я сохранил изменения в тексте, заменил имевшийся на флэшке файл и поднялся со стула.

— Забирай аппарат, а мне спать пора.

— Вот спасибо! — обрадовался парень.— Я же говорю, что клёвый ты чувак, мне такие…

— Проваливай, служба, пока не передумал.

— Всё, ухожу, спокойной ночи.

Вскоре он ушёл, сразу после этого я разделся и влез в постель.