Geum.ru

Уильям Боннер: «Судный день американских финансов: мягкая депрессия XXI в.»

Вид материалаДокументы

Содержание


Массовые коммуникации
За пределами Ницше
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   36

Массовые коммуникации



Возникшие в результате технологического прогресса массовые коммуникации позволяют все большему числу людей чувствовать и действовать так, будто они физически находятся рядом. Благодаря практически мгновенному распространению идей и информации человек, смотрящий программу CNN в Дубьюке (шт. Айова), оказывается в прямом и немедленном контакте с событиями, происходящими по всему миру. Телевидение, радио, газеты, журналы – все это способствует формированию массового сознания и ведет к тому, что все более или менее одновременно думают примерно одно и то же.

В 1990-х годах, например, телевидение начало более подробно освещать деятельность Уолл-стрит, что в огромной степени усилило вовлеченность людей и дало им более подробные знания о фондовом рынке. Инвестор получил возможность, не покидая своей конторы или спальни, переживать волнение от происходящего так, будто он сам присутствует в торговом зале.

Великое достижение Интернета в том, что он позволил людям непосредственно воспринимать настроения толпы и немедленно на них реагировать. В середине 1990-х тысячи людей пришли к убеждению, что можно разбогатеть, устанавливая и ликвидируя в тот же день позиции на рынке акций со своих домашних или служебных компьютеров. Круглосуточно доступные в Интернете чаты дают каждому, где бы он физически ни находился, возможность участвовать в эмоционально возбуждающей демагогии. Человек может выразить возмущение скандалом с Моникой Левински или с компанией Enron, да просто с чем угодно… и чувствовать себя патриотом, прогуливающимся в саду Тюильри во времена Французской революции. Он может быть частью толпы, не покидая дома!

Много говорили, что Интернет, открывающий доступ к громадным объемам информации, сделает людей более толковыми. Но на деле случилось иное: люди в большей степени настраиваются па мышление толпы, потому что их собственные мысли вытесняются непрерывным шумом всемирной паутины.

Человек сам по себе может относиться к Интернету хорошо или плохо. Но, будучи подключенным, он склонен забывать о собственном понимании дела, а его новое мнение формируется бурными коллективными переживаниями по поводу электронной информации. Стоит однажды подпасть под влияние группового мышления, и будет трудно противостоять даже самым абсурдным коллективным идеям.

За пределами Ницше



Ницше различал два вида знания. Есть вещи, которые вы сами наблюдали и знаете но личному опыту, и это знание он называет Erfah rung, а мы «личным знанием». Есть также абстракции, которые, как вам кажется, вы знаете, – то, о чем пишут в газетах и обсуждают в редакционных колонках, – которые он называл wissen, а мы «общее понятие».

Но Ницше упустил, что есть не только два разных вида знания, но и два разных вида рассуждения.

Первый это когда вы рассуждаете о вещах вам известных. Увидев, к примеру, что кто-то слишком высоко забрался на дерево и ветка обломилась, вы можете по аналогии заключить, что в подобной ситуации и вы, пожалуй, свалитесь с дерева. Следуя Ницше, мы назовем такого рода мышление schwer uberlegen. Оно представляет собой обоснованные выводы из личного опыта или наблюдения.

Но, размышляя о войне с терроризмом или о ближайших выборах, вы используете совершенно иной мыслительный процесс. Вы думаете не о том, что вам лично известно, а о том, чего не можете знать и объяснить. Такого рода мышление мы называем lumpen denken. Открыв, к примеру, любую газету, вы с большой вероятностью наткнетесь там на что-то вроде статьи Збигнева Бжезинского в International Herald Tribune под заголовком «Америке пора вмешаться». Вы немедленно попадаете совсем в иной мир.

Мы решительно не согласны с Бжезинским. Америка не может ни во что вмешиваться, потому что любая страна – это лишь абстракция. Американский солдат может кого-то застрелить, американский самолет может сбросить бомбу, но сама Америка это нечто слишком большое. Что бы там «Америка» ни делала, это будет деянием лишь ничтожного процента населения, а большинство американцев никакой роли играть не будут, часть из них попытается протестовать, а довольно многие далее не узнают о происходящем.96

В чем заключались интересы всех участников? Как можно узнать об этом? Вы даже приблизительно не можете этого знать. Но это не останавливает Бжезинского.

«В конечном итоге, 4,8 млн израильских евреев не в состоянии постоянно держать в подчинении 4,5 млн палестинцев (1,2 млн которых являются второсортными гражданами Израиля), – неистовствует он, – тогда как продолжение всего этого угрожает сохранению израильской демократии и чувства морального самоуважения…

В этих обстоятельствах Америка не может и дальше игнорировать мировое общественное мнение…»97

Лично у нас нет своего мнения о ситуации на Ближнем Востоке. Мы – американцы, но то, что происходит между Израилем и Палестиной, нас интересует не больше, чем развитие отношений между Зимбабве и ЮАР. Мы взяли высказывание Бжезинского как случайный пример lumpen denken у человека, который сделал карьеру на этом. Самое внимательное чтение не помогает понять – прав или ошибается бывший помощник президента по вопросам национальной безопасности, потому что нет надежного основания для какого-либо определенного мнения. Нет фактов, которые не опровергались бы другими фактами, и нет выводов, которым бы не противоречили тс же самые факты и обстоятельства. Цицерон написал о пользе общего знания и lumpen dunken, что это то же самое, как «войти в темную комнату с не зажженным факелом».

Бжезинский излагает свои соображения так, будто в них есть логика, как если бы они являлись результатом некоего анализа. Но за ними не стоит железная логика. Нет даже картонной логики. Его «логика» – это всего лишь слова и необоснованные мнения. При этом такого рода общими местами полны газетные передовицы, интернет-чаты, предвыборные речи политиков, радио- и телевизионные передачи и даже разговоры в кафе.