Немецкая школа среднеазиеведения и казахстаники
| Вид материала | Учебное пособие |
- Правила керунга служат поддержанию планомерного разведения породы немецкая овчарка, 230.79kb.
- Репертуар Немецкая камерная школа, 160.73kb.
- Немецкая историческая школа представляет собой одно из главных неортодоксальных (для, 483.27kb.
- Введение, 273.02kb.
- Грицюк Елена Петровна Список примерных тем для выполнения контрольной реферат, 31.77kb.
- Днт «Немецкая Слобода» подготовку проекта планировки и проекта межевания территории, 17.96kb.
- Бубнов Андрей, 215.55kb.
- В. М. Лизинский Уважаемые родители, общественность и учащиеся!, 367.1kb.
- 1. Где и как немецкая молодёжь проводит каникулы, 454.07kb.
- Екатерина II великая, 166.75kb.
Провал второй: не удалась и «перестройка». Основная причина этого провала – сущностные противоречия самой задачи. Все изменить, не меняя ничего. Все перестроить, но не трогать господства КПСС, марксистско-ленинской идеологии и социалистических форм собственности. Неудачи перестройки связаны и с тем, что методы (гласность, демократизация), которыми она осуществлялась, были полностью чужды духу Системы.
Провал третий: восстание реакционных сил не прошло (путч августа 1991). Слишком интенсивным был уже процесс дезинтеграции старого порядка, слишком скомпрометированы были уже его сторонники, слишком утвердились уже новые социально-политические элиты.
Провал четвертый: после путча у М.Горбачева не получилось сохранить Союз и продолжать реформистскую политику в рамках общесоюзного руководства. С целью соответствия исторической истине отдельных выводов остфоршера представим сопоставительный анализ казахстанской историографии проблемы распада СССР. Он немыслим без обращения к публикации главы нашего государства. Среди них особое место занимает статья «От имперского союза к Содружеству Независимых государств». По мнению Н.А.Назарбаева, распад Советского Союза является результатом объективных и субъективных факторов.
Во-первых, государственное руководство СССР, начавшее радикальные преобразования в стране, не имело стройной концепции, действовало безо всякой опоры на данные социального анализа и прогноза. Лейтмотивом деятельности реформаторов второй половины 80-х гг. был тезис: «так жить нельзя», понимание которого не могло само по себе направить в спасительную колею, избавить от просчетов и ошибок.
Во-вторых, руководство СССР своими действиями, вызвало резкое обострение центробежных тенденций. Республики Советского Союза носили статус суверенного государства. Однако это была лишь красивая конституционная формула, скрывавшая подлинную сущность унитарной государственной системы, которая, опираясь на тотальную централизацию, контролировала все без исключения сферы жизни общества. О реальном суверенитете республик не было и речи, поскольку в безраздельном ведении центра находились не только основополагающие вопросы экономики, внешней политики и финансов, но и использования национальных природных ресурсов, и даже установления общих начал организации и деятельности местных органов власти [124, 70].
Особое внимание Н.А.Назарбаев уделяет ново-огаревскому процессу, который был подорван августовскими событиями 1991 года, которые стали отчаянной попыткой реакционных сил во чтобы то ни стало воспрепятствовать объективному ходу истории, вернуть утраченное, возродить насквозь прогнивший имперский тоталитарный режим. Добиться этого путчистам не удалось, но центробежные тенденции объективно усилились. Стремление республик к полной государственной независимости отражало теперь не только бурный рост национального самосознания, но и твердое желание оградить себя от реанимации тоталитарного центра. По мнению Президента, итоги ново-огаревского процесса, из, казалось, уже построенного здания за несколько дней превратились в фундамент для возведения качественно иного сооружения [124, 71].
Проблема распада СССР занимает значительное место в исследованиях казахстанского ученого и дипломата К.Султанова. Причин и процессов, приведших к распаду некогда мощной империи, на его взгляд, великое множество. Мы ограничимся теми выводами казахстанского автора, которые созвучны с основными положениями работ остфоршеров в рамках исследуемой проблемы.
Как подчеркивает К.Султанов, распад СССР был вызван, прежде всего, «…излишней централизацией власти, управления государственной схемы, действующих по принципу «объять необъятное». Явно прослеживалось, по словам К.Султанова, расхождение интересов Центра и так называемой, «периферии», т.е. бывших союзных республик. Все это происходило на фоне полной деформации общества – экономическая система, загнанная в тупик, исчерпывала себя, что вызвало социальное недовольство. Реформаторы не учли главного – психологию и менталитет общества, которые были вскормлены системой уравниловки, системой порождения иждивенчества. В этих условиях инициаторы перестройки не удержали управление. Крах Советского Союза ускорился бездарным руководством стран. Могучая правящая партия в одночасье оказалась на обочине общества [124].
Коммунистическая партия Советского Союза, выступившая в качестве главного разрушителя системы, стала предметом обстоятельных исследований для целого ряда известных остфоршеров.
Профессор Герхард Симон в работе «Возникновение новых государств на территории бывшего Советского Союза» рассматривает события распада СССР как «антиреволюцию», которая разрушила самую стабильную и наиболее удачливую из всех существовавших тоталитарных систем [127]. По мнению Г.Симона, феномен антиреволюции принципиально нов – ведь гитлеровский рейх был уничтожен извне. Главным разрушителем системы оказалось руководство КПСС, т.е. во многих отношениях это был процесс саморазрушения.
Далее автор ставит чрезвычайно важный вопрос: почему гибель политической системы привела к гибели государства – СССР? В истории неоднократно случались дезинтеграции политических систем, но, как правило, это не затрагивало существование государств как таковых. Причины синхронного исчезновения видятся автору в следующем:
1. Советский Союз как государство был создан КПСС. Конец КПСС лишил это многонациональное государство всякой основы, всякой легитимности для дальнейшего существования. Кроме того, организационный распад КПСС означал, что у государства – СССР больше нет инструмента интеграции.
2. Закат государства – СССР обусловлен и тем, что последние десятилетия неуклонно шел процесс формирования альтернативы ему: нации (Г.Симон рассматривает понятие «нация» в строго научном смысле слова. Его трактовка «нации» близка той, что дал этому феномену немецкий политолог М.Хеттих: организованный в государство и обладающий политическим самосознанием народ). В результате семидесятилетнего господства идеологии и политической системы, ориентированных на уничтожение всего национального, нации, составлявшие СССР, лишь укрепились. И потому развал Союза нельзя объяснить просчетами политиков, квалифицировать как «историческую неудачу» и т.п. Конец Московско-петербургско-советского централизованного государства был подготовлен ходом исторического развития, логикой исторического процесса. На смену ему пришли «нации-государства».
После Второй мировой войны в СССР очень быстро формируются национальные элиты, которые постепенно становятся носителями национального сознания. В рамках наций происходит и становление «среднего слоя». Но именно в рамках наций, а не советского народа как «новой исторической общности». И далеко не случайно, что после роспуска СССР на сцену истории вышло не гомогенное «бесструктурное постсоветское общество, но – нации. Наличие нации предотвратило всеобщий хаос, структурировало пространство бывшей империи.
Один из бывших заведующих Отделом отношений Восток-Запад и международной политики Федерального института по исследованию стран Восточной Европы и международных проблем (Кёльн) Герхард Веттиг в работе «Нация и конфликт в Восточной Европе после распада коммунизма» подчеркивает, что под покровительством советского тоталитаризма скрывалось национальное, которое представляло собой антиимперскую, партикулярную тенденцию [128]. По этому поводу, казахстанский исследователь А.В.Ретивых, ссылаясь на воспоминания Н.А.Назарбаева о Д.Кунаеве, замечает, что крамольная по тем временам мысль о независимости и самостоятельности республики нет-нет да и возникала в головах представителей национальной интеллигенции и национальных лидеров [124, 78]. Как считает Г.Виттиг, после гибели СССР и всего социалистического лагеря «национальное» стало во многих отношениях господствующим. Далее автор обращается к хорошо известному, но, одновременно, малоосмысленному в науке факту. В паспортах советских граждан национальная и государственная принадлежность раздвоилась: ни одна нация в рамках Советского Союза не имела «своего» государства. Это, с одной стороны. С другой вроде бы имела: союзные республики, автономные и т.д. В целом подобная ситуация крайне способствовала возбуждению национальных чувств. И когда центральная власть несколько ослабила свой контроль за местами, все скопившееся недовольство и одновременно притязания усилившихся за последнее время региональных элит оформились в движения за национальное освобождение от диктата великорусской Москвы.
Анализируя причины распада СССР, Д.Назарбаева отмечает, что эта тема остается исключительно эмоциональной и деликатной. Выступая за более взвешенный, сбалансированный подход, ей представляется более обоснованным вывод о том, что прекращение существования СССР было следствием целого комплекса объективных и субъективных факторов, и, прежде всего, самого хода развития советской политической системы. Как считает Д.Назарбаева, исследование СССР не было следствием обострения только непосредственно национальных противоречий, хотя этот компонент и присутствовал. Она не отрицает того, что в последний период перестройки одним из вопросов, постоянно будируемых представителями национальных элит во всех республиках СССР практически без исключения, был вопрос о том, кто является донором Союза, а кто – получателем централизованных ресурсов. По мнению Д.Назарбаевой, в значительной степени уже после крушения СССР в большинстве его бывших республик стала формироваться национальная идея, национальное самопознание. И это рассматривается ею как результат обретения ими политической самостоятельности [124, 74]. Д.Назарбаева не отрицает того, что к началу 90-х годов постепенно сформировались достаточно зрелые республиканские политические элиты, готовые взять на себя ответственность за осуществление курса на демократизацию общества. В связи с этим, на ее взгляд, сыграли свою роль позиции, а порой и амбиции руководителей ряда бывших советских республик. Д.Назарбаева в отличие от большинства отечественных и немецких исследователей достаточно полно и глубоко охарактеризовала позицию руководства Казахстана, решительно выступившего за демократизацию командно-административной системы, но в рамках единого Союза Независимых Государств и до последнего момента стремившегося сохранить реформированный Союз [124, 75].
Как видим, полный и детализированный сопоставительный анализ позволил сделать вывод об общности научных взглядов отечественных (включая и российских) и немецких ученых, выразившихся в совпадающих оценках исторических событий в рамках исследуемой проблемы, которые подтверждают истинность полученных знаний. Хронология двадцатого столетия, отраженная в исследованиях исторической советологии, рассматривает отечественную историю именно с позиции доминировавшей национальной политики и межэтнических отношений, ибо «Советский Союз в конечном счете взорвался изнутри и раскололся на части, став жертвой не столько прямого военного поражения, столько процесса дезинтеграции, ускоренного экономическими и социальными проблемами» [129, 43]. Западная аналитика в этом отношении к середине 1980-х годов, констатировала, что большинство исследователей сходятся в том, что «национальная проблема представляет собой одну из слабых сторон советской системы, возможно самую опасную и способную разрушить Советскую империю изнутри» [129, 44].