Geum.ru

Десь на излете "проклятых восьмидесятых" родилась дикая, неистовая грандж-культура, подарившая миру великий рок-н-ролл, гениальное кино и талантливую литературу

Вид материалаДокументы

Содержание


Мир животных. Когда надоедает наблюдать за людьми
Люди при слонах
В зоопарке
Гонки диких кошек
Собачьи танцы
По барам с мопсом
«мопсов день»
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9




(открытка из 1996-го)

На одной стороне бульвара Малтномах стоят плотной цепью портлендские полицейские — в полном спецназовском облачении, в бронежилетах, с защитными лицевыми щитами и дубинками наготове.

На другой стороне бульвара — Санта Клаусы в красных бархатных костюмах, с большими белыми бородами. Тонкая синяя линия против толстой красной полосы.
Это портлендский Санта-Кон’96. Иначе — Красный прилив. Иначе — Буйство Санта Клаусов. Каждый год на Рождество члены различных Какофонических обществ съезжаются в Портленд: народ из Германии, Австралии, Ирландии и из всех штатов Америки, все — в почти одинаковых красных костюмах. Всех зовут Санта Клаус. Нет ни мужчин, ни женщин. Ни старых, ни молодых. Ни белых, ни черных. Более 450 Санта Клаусов съезжаются в город и отрываются на протяжении семидесяти двух часов непрерывного веселья. От караоке до катания на роликах. От политических протестов до уличного театра. От стриптиз-клубов до рождественских гимнов. Они расхаживают по городу, звеня колокольчиками от саней и потрясая бутылками «Windex» — синей чистящей жидкостью для мытья окон, которой они брызгают друг другу в рот.
Потому что на вкус эта жидкость напоминает джин-тоник «Бомбейский сапфир».
Сегодня суббота. План на вечер такой: собраться у торгового центра «Lloyd Center» и устроить большой хоровод на огромном кольцевом катке. Во время хоровода Санта Клаусы будут петь ритуальную песнь, вызывая дух фигуристки Тони Хардинг, «дрянной девчонки» американского спорта.
Никого не волнует, что Тоня еше жива.
Всех волнует другое; что полиция оказалась там раньше,
Ситуация патовая: полиция стоит плотной цепью вдоль южной стены центра «Lloyd». Санта Клаусы — на другой стороне улицы лицом к противнику. Стоят, взявшись за руки, вдоль северной ограды парка Хол-лидей. Часть Санта Клаусов, спрятав костюмы и бороды в сумках, проникла в торговый центр под видом покупателей. Но охрана торгового центра не дремлет: когда диверсанты заходят в примерочные кабинки и в туалеты, чтобы переодеться, их хватают и выпроваживают на улицу.
Теперь Санта Клаусы скандируют:
— Йо-хо-хо! Мы не уйдем!
Они «пускают волну». Туда-сюда, из одного конца строя в другой, от угла до угла. Они кричат:
— Быть Санта Клаусом — это не преступление!
Полицейский кричит в мегафон, что «Lloyd Center» — это частная собственность, и всякий Санта, кто перейдет через улицу, тут же отправится з тюрьму.
Сайта Клаусы кричат:
— Раз, два, три… Счастливого Рождества!
Над полицейскими — плотная линия детей и родителей, приникших к перилам на крытой автостоянке. Еще только шесть вечера, а на улице уже темно. Темно и довольно холодно, так что видны облачка пара от дыхания людей. На бульваре образовалась пробка. Машины еле ползут. Но никто не сигналит — видимо, от удивления.
Дети ждут, что будет дальше. Полицейские и Санта Клаусы тоже ждут.
Я тоже там, где-то там, внутри простеганного красного бархата. Меня зовут Санта Клаус, и меня захватило всеобщее настроение. Приказ на марш передается по шеренге, от Санта Клауса к Санта Клаусу — шепотом, отдающим джином.
На станцию рядом с парком приходит поезд.
Полицейские опускают лицевые шиты.
По оговоренному сигналу Санта Клаусы ломают строй и бегут со всех ног. Красный поток мчится к поезду. Чтобы смыться в центр. Где выпивка, и рождественские гимны, и китайские ресторанчики.
А за ними — за нами — гонятся полицейские.




Мир животных. Когда надоедает наблюдать за людьми

Однажды я провел целый день с портлендским смотрителем слонов Джебом Баршем, и он сравнил город с зоопарком, а городские власти — со смотрителями зоопарка. Он сказал, что, по сути, они выполняют одну и ту же работу: следят за тем, чтобы население на ограниченной территории было по возможности счастливо и довольно. Размеры Портленда ограничены правилами планировки и ограничения городской территории — образно выражаясь, это и есть наша клетка, — и нам всем надо как-то сосуществовать внутри этого замкнутого пространства.
Давайте заглянем в другой зоопарк и еще в несколько мест, связанных с животным миром.

ЛЮДИ ПРИ СЛОНАХ
— Работать со слонами — это как одержимость, — говорит Джеб Барш. — Тебя правда затягивает. Слоны — очень умные, у них интересная психология, и работать с ними — большая честь.
В соответствии с теорией Катерины Данн, что у каждого портлендца есть три жизни, Джеб — смотритель слонов, автор песен, стихов и рассказов и папа двухлетнего сына. Он окончил Луизианский университет штата в Батон-Руж, но еще когда учился, мечтал написать детскую книжку про слонов. Поэтому и устроился волонтером в местный зоопарк — чтобы собрать материал для книги. Это было одиннадцать лет назад.
То, что Портленд считается главной «фабрикой слонов», Джеб называет природной случайностью. В конце 1950-х годов портлендский зоопарк купил Тонглоу, безудержного самца и полового гиганта, и четырех самок, в том числе — Белль (Красавицу), которая в 1962 году родила Пэкки, первого слона, который родился и прожил сорок три года в неволе. До этого случая никто ничего толком не знал о беременности слонов.
Том Нельсон, волонтер в Слоновом доме, говорит:
— Ветеринар сидел тут три месяца, потому что мы не знали, какой у слонов период беременности, Тонглоу умер в возрасте тридцати лет и успел «сделать» пятнадцать слонят. Его старший сын Пэк-ки становился отцом семь раз. Рама — двадцатилетний самец — это сын Пэкки.
— Слоны вымирают, — говорит Джеб. — У них почти не осталось места, где жить. Их естественная среда обитания сокращается с каждым годом. В дикой природе индийский слон живет всего двадцать один год, хотя продолжительность жизни у индийских слонов — семьдесят лет. — Он говорит: — Моя работа состоит не в том, чтобы создать для них видимость идеальной среды обитания. Моя работа — сделать так, чтобы им было хорошо здесь и сейчас.
На верхней губе у Джеба, у правого уголка рта, есть маленький шрамик. У него длинные вьющиеся волосы, и вообще он очень красивый, как кинозвезда. У него серые глаза и двухдневная щетина — намечающаяся эспаньолка. Может быть, все дело в шортах и мускулистых ногах — Джеб увлекается пешим туризмом и скалолазанием, — но буквально каждые две секунды к нему подходит очередная женщина, чтобы что-то спросить.
Между вопросами он говорит:
— Среди людей, работающих с животными, есть такая тенденция: мы «растворяемся» в наших животных. Вот почему я стараюсь побольше общаться с людьми и рассказывать им про слонов. Слоны — удивительные животные. Сплошная загадка и радость. Работать с ними — большая честь. Он говорит: — Жизнь слонов состоит из ежедневного накопления впечатлений и воспоминаний. А мы просто стараемся сделать так, чтобы их жизнь в зоопарке была по возможности разнообразной и интересной. У слонов — самый большой мозг из всех млекопитающих. Мы заботимся не только об их физическом здоровье, но и об их душевном спокойствии. Я прихожу сюда каждый день, и я сразу вижу, в каком они настроении, все семеро. И планирую день сообразно их настроению. В Слоновом доме, помимо Джеба, работают Том, Боб и Стив — все трое крупные, сильные парни. В зоопарке живут семь слонов: три самца и четыре самки. Самки — компанейские и общительные, они держатся вместе, а самцы держатся особняком, пока не придет время спариваться. В 2002 году Пэкки, самый знаменитый из всех слонов портлендского зоопарка, справил свой сорокалетний юбилей. Криста Сван, координатор мероприятий портлендского зоопарка, говорит:
— Представьте картину: слон весом четырнадцать тысяч фунтов ест торт, глазированный арахисовым маслом, с морковками вместо свечей, а несколько тысяч людей поют ему «С днем рождения!», и на всех надеты большие бумажные слоновьи уши. — Она говорит: — Слоны общаются друг с другом, двигая ушами. Бог знает, что мог подумать Пэкки, глядя на этих людей с хлопающимиушами, — что они там говорят.
Слоны живут шестьдесят лет и больше. Освободите себе 14 апреля, и вы тоже сможете надеть слоновьи уши и спеть Пэкки «С днем рождения!».
Самый маленький слон в зоопарке — это Чендра («Райская птица» по-малайски), самочка индийского слона, которая еще слоненком забрела с мамой на одну пальмовую плантацию в Малайзии. Маму застрелили, а Чендре выбили глаз и покалечили лапу. Ее держали в живом уголке при школе, пока она не стала слишком большой, а потом перевезли в портлендский зоопарк. Сотрудники зоопарка надеялись, что она подружится с Роуз-Ту, еще одной самкой индийского слона того же возраста. Проблема в том, что Роуз-Ту — дочка Ми-Ту и Хьюго.
— Роуз-Ту — настоящая маленькая хулиганка, — говорит Криста. — И она постоянно изводит Чендру.
Любимое развлечение у Роуз-Ту—схватить Чендру за хвост. Она зажимает его задними лапами, а потом тянет хобот и выщипывает волоски на хвосте у Чендры, а хвост у слонов — очень чувствительный.
— Сперва мы хотели написать серию детских книг, — говорит Криста, — про Чендру и ее лучшую подружку Роуз-Ту… А потом подумали: может, не надо…
Джеб, однако, спокоен.
— Роуз-Ту — нормальный, здоровый ребенок, — говорит он. — Как и всякий ребенок, она пробует, что ей можно, а что — нельзя. Определяет границы дозволенного.
Чендра, говорит он, это «карманный слоник» из популяции редких, генетически уникальных слонов, и когда она вырастет, она все равно будет маленькой. Ее слепой глаз — просто розовая с белым мышца. Ее зрячий глаз сейчас карий, но, когда она вырастет, он может стать золотистым. Она весит всего одну тонну, а ее ровесница Роуз-Ту — две.
— Не знаю почему, — говорит Джеб, — но Чендре «назначили» мой день рождения, 20 февраля, так что она у нас Рыба.
Про Хьюго Джеб Барш говорит так:
— Он — анти-Пэкки. Кое-кто называет его Хьюго Ужасный, но он — мой любимый самец. У него потрясающе сильное энергетическое поле. Как будто стоишь рядом с горячей скалой! — Джеб говорит: — Он — сама истина. Воплощение чистой энергии. Горячий парень! Если бы слоны ездили на машинах, он бы гнал на предельной скорости!
Хьюго поймали в Таиланде, когда ему было примерно четыре года. Прежде чем попасть в Портленд, он сменил несколько зоопарков и цирков.
— Все, что можно сказать о Пэкки, — говорит Джеб, — можно сказать и о Хьюго, только с прямо противоположным знаком.
Хвост у Хьюго прямой. У Пэкки и его потомства — загнутый. Это такая генетическая предрасположенность. Когда Хьюго был маленьким, ему откусили самый кончик хобота — эквивалент человеческого большого пальца, — поэтому Хьюго не очень ловко захватывает предметы.
Джеб, Том, Боб и Стив рассказывают, что слоны ходят как бы «на цыпочках», на кончиках пальцев, чтобы защитить нежную кожу на подушечке в центре стопы. Они могут остановить лапой катящиеся яблоко, не то что не раздавив, а даже не помяв. В слоновьем хоботе — сорок тысяч мышц. Хобот взрослого животного весит до пятисот фунтов и может удерживать до пяти галлонов воды. У слонов только четыре зуба, и все четыре — огромные.
Зубы меняются шесть раз, и обычно слон умирает от голода, когда изнашивает последний «набор» зубов. Слоны общаются друг с другом на 80% посредством инфразвука, то есть на частотах ниже порога слышимости человека, поэтому долгое время считалось, что слоны обладают телепатическими способностями и умеют читать мысли.
— Мозг у слона в четыре с половиной раза больше, чем у меня, — говорит Джеб. — И в нем в два раза больше извилин, так что слоны очень умные звери, — Он объясняет: — У слонов очень хорошая память. Они травоядные животные, и поэтому им не надо быть «хитрыми».
Одна из причин, почему у слонов очень хорошая память, заключается в том, что эти животные много едят, объедают всю зелень в округе, и им всегда надо знать, где найти еще корма.
— Они во многом похожи ка людей, — говорит Джеб. — Они заботятся друг о друге, оказывают друг другу знаки внимания. Они любопытные. Они живут семьями и не бросают своих стариков. И они даже как будто оплакивают умерших.
На протяжении многих столетий индийских слонов вытесняли с их исконных территорий, разрушая естественную среду их обитания, и теперь в мире осталось всего сорок тысяч индийских слонов. Как настоящий прагматик Джеб Барш говорит, что согласен с идеей Чарльза Дарвина, что вымирание видов — процесс естественный. Может быть, в мире уже не осталось места для этих больших, обаятельных животных, которым требуется столько ресурсов для поддержания жизни.
Про портлендский зоопарк Джеб говорит так: — Это, конечно, тоже не утопия, но для них уже не осталось никакой утопии.
В ЗООПАРКЕ
Если вам хочется посмотреть на животных, а не на людей, приходите пораньше, к открытию. Лучшее время для посещения зоопарка — это весна и осень, когда прохладно. По словам Кристы Сван, координатора мероприятий Орегонского зоопарка, большинство животных — создания «корпускулярные», что означает, что они наиболее активны на рассвете и в сумерках. Зоопарк открывается в девять утра, но смотрители приходят раньше, чтобы убраться в вольерах. В девять животных выпускают в чистые вольеры, и в это время они, как правило, бывают бодры и активны.
Найтс-бульвар, где находится Орегонский зоопарк, назван в честь доктора Ричарда Найта, бывшего моряка, который держал аптеку на Моррисон-стрит (ЮЗ) рядом с Третьей авеню. Уходя в плавание, моряки обязательно брали с собой на корабль живой талисман, как правило — обезьянку или попугая. Моряки оставляли у Найта своих корабельных животных, и часто случалось, что потом они уже не возвращались, чтобы их забрать, В 1885 году Найт обнес забором ничейный пустырь рядом с аптекой, купил за $75 медведя-гризли и черного медведя за $50, назвал их Браун и Грейс (Бурый и Милашка) и открыл зоопарк. В 1887 году он подарил свой зверинец городу, но при этом ему все равно приходилось кормить и чистить животных, которых держали в клетках, оставшихся от одного неудавшегося бродячего цирка, на площадке в сорок акров, отведенных под городской парк. К 1893 году в парке имелось, согласно инвентарной описи: «3 тачки, 1 бурав (в плохом состоянии), 1 насос, 6 оленей, 5 топоров, 1 точильный камень, 2 висячих замка, 1 нагнетательный насос, 1 медведь-гризли, 300 цветочных горшков, 1 тюлень».
Если вы не любитель больших толп раздраженных людей, воздержитесь от посещения зоопарка в жаркие летние месяцы. И не приезжайте сюда на машине. Количество мест на стоянке ограничено, людям приходится целую вечность кружить по стоянке, чтобы поставить машину, так что в зоопарк они входят психованные и злые. Лучше езжайте ка электричке MAX. Поставьте машину где-нибудь рядом со станцией, например, на большой пригородной стоянке в Бивертоне или Хиллсборо. Электричка останавливается прямо у зоопарка. Вам останется только подняться на лифте. А еще можно оставить машину у Сада роз в Вашингтон-парке и дойти до станции специального поезда в зоопарк. Там же можно купить билеты. Вам не придется толкаться в толпе, и вас ждет приятное путешествие в миниатюрном поезде с паровозом «под Дикий Запад» или в обтекаемом алюминиевом лайнере «Зоопарк» — по зеленому лесу, к самому центру зоопарка.
Есть встать рано утром для вас смерти подоб-но, тогда берите с собой еду и одеяло и приходите на вечерний концерт. Начиная с 1 апреля проверяйте сайт ссылка скрыта. Там есть расписание концертов на весь летний сезон: всего двадцать пять концертов, включая таких исполнителей, как Рей Чарльз, «Cowboy Junkies» и «Los Lobos».
Вот животные, к которым категорически необходимо сходить.
Пингвины. Познакомьтесь с Мочикой, пингвином Гумбольта, который отказывается спариваться и заводить потомство, несмотря на все усилия сотрудников зоопарка. Больше всего ему нравится тусоваться на кухне смотрителей. Может, все дело в его женском имени, но всем пингвинам — самцам и самкам — Мочика предпочитает черные человеческие ботинки.
— То есть он действительно любит ботинки, — говорит Криста. Он познает их в библейском смысле. Когда ты его угощаешь рыбкой, рыбу он съест, но надо следить, чтобы он не приставал к твоим ботинкам.
Морские выдры (каланы). Познакомьтесь с Тель-мой и Эдди. Как и всех морских выдр из Аквариума Монтерей-Бей в Калифорнии, их назвали в честь героев романов Джона Стейнбека. На корм для Эдди и Тельмы уходит $25 000 в год: свежие мидии, моллюски, крабы и другие морепродукты. Когда их привезли в зоопарк, они были еще совсем маленькими, и смотрители думали, что им еще рано спариваться.
— А потом оказалось, что Тельма беременна, — говорит Криста.
Детеныш Тельмы — это первый детеныш калана, который родился и выжил в неволе. Теперь дирекция других зоопарков буквально осадила Портленд.
— Знаете, это даже как-то неловко. У нас все спрашивают, что мы делали по-другому, — говорит Криста. — А мы не знаем на самом деле. Мы вообще ничего не делали. Все получилось само.
Черные носороги Пит и Миади возобновили знакомство через несколько лет после того, как у них родился детеныш. Миади кокетничает вовсю: она трется о Пита и тычется в него головой, пытаясь его «завести» и заставить почуять ее феромоны.
— Это когда животные, в том числе и кошки, приподнимают верхнюю губу и с силой втягивают носом воздух, — объясняет Криста.
Но Пит отвечает на заигрывания Миади, только когда она пустит струю мочи ему прямо в морду. Добившись своего, Миади разыгрывает из себя неприступную скромницу, так что Питу приходится отступить.
— Миади как будто ему говорит: «Ты не обращаешь на меня внимания?! Ладно, тогда понюхай мою мочу!» — Криста смеется и продолжает, все еще изображая Миади: — «Вот видишь, я так и знала, что тебе именно этого и хотелось».
Обезьяны. В павильоне «Тропический лес Амазонки» живет Джей-Пи, самец ревуна, который запрыгивает на голову каждому, кто заходит в павильон. Смотрители и волонтеры не знают, почему так происходит, но Джей-Пи любит сидеть у людей на голове.
И еще познакомьтесь с Лапочкой Тилли, детенышем черно-зеленой мартышки.
— Она очень шкодливая девочка, — говорит Криста, — и ужасная вредина. — Больше всего ей нравится раскачиваться на хвостах колобусов, или толстотелых обезьян, а потом бежать к папе, чтобы он ее защитил.
И обязательно посмотрите на шимпанзе Чарли.
— Чарли любит играть с людьми, которые ему нравятся, — говорит Криста. — А в тех, кто не нравится, он кидает какашками. — Он немного владеет языком жестов, и если вы ему нравитесь, он вам представится: ткнет в себя пальцем и нарисует у себя на груди букву «Ч». Если Чарли указывает на дверцу в свой «домик», это значит, что он приглашает вас соревноваться — кто быстрее добежит до двери. Сделайте ему приятное: пробегитесь с ним наперегонки, но ни в коем случае не обгоняйте — иначе он разозлится, станет кричать и трястись от ярости.
Волки. Познакомьтесь с Марком, почти полностью черным волком. Только, пожалуйста, говорит Криста, не называйте его по имени и не войте.
— Люди подходят к волкам и воют, — говорит она, — а так нельзя. Когда волки воют, это они общаются друг с другом. А когда воют люди, кто его знает, что они могут наговорить.
Морские львы. Познакомьтесь с Юлием и Стеллой. Юлия можно называть по имени,
— Если его позвать, — говорит Криста, — он начинает прихорашиваться и позировать: смотрите, какой я красивый.
Павлины. Из-за непомерно разросшейся популяции «свободно бродячих» павлинов и из-за постоянных жалоб соседей в 2001 году всех павлинов стерилизовали. Птицы важно расхаживают по всему парку и залетают на сцену во время концертов. Криста говорит:
— Совсем распоясались. Мы уже и не знали, что с ними делать.
Медведи. Каждый год в зоопарке проходит «Медвежья ярмарка», на которую люди приносят своих любимых плюшевых медведей. Криста говорит:
— Сперва я думала: Что за дурацкая мысль! Все-таки у зоопарка другие задачи. — Но теперь Криста считает, что это хорошее начинание, потому что на ярмарке люди узнают много чего интересногоо медведях. — Ты знал, что у малайского медведя липкий язык? — спрашивает она. — Чтобы было удобнее есть муравьев. — Она стала терпимее относиться к плюшевым мишкам. — Взрослые люди, у которых нет детей, приносят своих игрушечных медвежат — для них это просто возможность выйти в люди со своим плюшевым зверем, не боясь, что тебя засмеют.
Раньше в Портленде была традиция, что принцессы Фестиваля роз входят в вольеры к медведям и… обшаются с ними. Криста говорит:
— У нас в архиве есть фотографии сороковых годов: принцессы роз в медвежьем гроте. Девушки в красивых нарядных платьях, на высоких каблуках, обнимают медведей и гладят их по голове. — Она говорит, что теперь молоденьких девочек больше не загоняют в вольеры с гризли. — Ну, разве что девочки очень уж вредные и противные.
ГОНКИ ДИКИХ КОШЕК
В день открытия бейсбольного сезона портлендских «Виверов» («Бобров») на аллее Диких кошек на стадионе «РОЕ Рагк», что на Моррисон-стрит (ЮЗ) у Восемнадцатой авеню, проходят необычные соревнования.
ГОНКИ огромных, вырезанных из картона кошек, каждая из которых представляет свою секцию стадиона, проходят на дорожке вдоль левой стены игрового поля. Выигрывает кошка той секции, где зрители громче всего кричат, и кто-то из зрителей на этой трибуне получает приз. Гонки проводятся каждый год на открытие бейсбольного сезона, но в последнее время их все чаще и чаще устраивают и на других спортивных событиях. Дистанция забега — всего около ста ярдов, но и этого вполне достаточно.
Крис Метц, директор по связям с общественностью «Портлендских развлекательных мероприятий для всей семьи», говорит:
— Речь идет о четырех тучных, давно потерявших спортивную форму кассирах, которые тащат этих огромных картонных кошек.
Кен Паккетт, директор по эксплуатации стадиона — который и сам не прочь повеселиться и остановить гонку посредством картонного добермана, — рассказывает о настоящих кошках, живущих на стадионе.
Стадионы всегда привлекают грызунов, говорит Крис. Люди едят на трибунах, роняют кусочки пищи. Приходят крысы. Следом за ними приходят кошки. Вне всяких сомнений, они живут здесь с 1893 года, когда построили первый стадион и Таннер-Крик после сильных дождей заливал поле. Кошки были здесь в 1909-м, когда президент Тафт произносил свою речь, и в 1923-м, когда здесь выступал Уоррен Г, Гардинг. Они были тут в 1926-м, когда стадион перестроили и расширили до двадцати тысяч сидячих мест. Кошки были здесь с 1933-го по 1955-й, когда на стадионе устраивали собачьи бега. Кошки видели бои знаменитого Джека Демпси и выступления комика Боба Хоупа. Слушали концерты Элвиса Пресли, Боба Дилана, Дэвида Боуи и Ван Ха-лена.
— Это не домашние кошечки, — говорит Кен. — Это злобные, дикие звери. Люди считают их милыми, славными кисоньками, но они — почти как рыси.
В 2000 году во время большой реконструкции стадиона кто-то из рабочих убил «стадионную» дикую кошку, и об этом узнали. Местное объединение по защите диких котов подало протест, и члены объединения вместе с работниками стадиона отловили оставшихся кошек — всего двадцать две. Кен говорит, что двоих пришлось усыпить, потому что они были очень больные. Остальных кастрировали или стерилизовали и поселили на ферме за городом, где они жили семь месяцев, пока не закончилась реконструкция стадиона. Содержание каждой кошки обошлось примерно в $1700.
— Это не христианское объединение по защите диких котов, — говорит Кен. — Это другое объединение. У нас их два.
По окончании реконструкции кошек выпустили обратно на стадион, на котором теперь появилась аллея Диких кошек, расположенная под трибуной Фреда Мейера. Там установлена автоматическая кормушка, выдающая порции кошачьего корма «для пожилых кошек». Их ежемесячное содержание стоит примерно столько же, сколько койка в дешевом общежитии, снятая на месяц. Многие кошки на стадионе — уже совсем старые, так что рядом с кормушкой сделан специальный пандус, чтобы кошкам было удобнее подниматься к мискам.
В обмен на это кошки выполняют свою всегдашнюю кошачью работу.
На стадионе установлено восемьдесят пять мышеловок, и с 2000 года в них попалось всего две мыши, На стадионе нет ни одной крысы, и все это — за цену кошачьего корма. Кен говорит, что администрация летнего театра в Парке роз тратит $100 000 в год, чтобы избавиться от крыс, — и у них ничего не выходит.
— Дождитесь, пока все уйдут, — говорит он, — и понаблюдайте, сидя в машине у них на стоянке. Вы не поверите: там такое вылазит из зелени…
Кошки стареют и умирают, но на их место приходят другие бродячие кошки из близлежащих кварталов. Сейчас на стадионе живут где-то пятнадцать кошек, в том числе и Сильвестр.
— Он черно-белый, — говорит Кен, — как кот Сильвестр из мультика. — На каждом матче Сильвестр встречает первых зрителей. Он не отходит от людей. — Наверное, он был домашним, — говорит Кен, — и скучает по людям.
Пока с апреля по сентябрь портлендские «Виверы» играют в бейсбол, пока портлендские «Тимберы» играют в футбол, а «Викинги» — в американский футбол, кошки всегда остаются на стадионе.
— Они были здесь первыми, — говорит Крис. — Они всегда были здесь. И это правильно.
СОБАЧЬИ ТАНЦЫ
У Кристины Гюнтер светлые волосы, собранные в хвост, бледно-голубые глаза и веснушки. Ее голос звучит чуть невнятно, потому что она держит за щекой кусочки сосиски.
— Я обычно шучу, — говорит она, — что мне никогда не удавалось вытащить мужа потанцевать со мной, и поэтому я танцую с собакой.
Кристина и ее пятилетний корги по кличке Регби танцуют под рокабилли. Песня называется «Нет, правда, не надо нам этого делать». По команде «между» Регби проходит у нее между ног в одну сторону, по команде «сквозь» — в другую. Регби кружится вокруг Кристины по команде «кружись», а по команде «проход» проходит мимо — из стороны в сторону. По команде «танцуй» он встает на задние лапы. По команде «прыгай» Регби подпрыгивает и бьет передними лапами о ладони дрессировщицы.
После каждого выполнения команды Кристина выплевывает кусочек сосиски и дает его песику в качестве вознаграждения.
В 2001 году Кристина открыла танцевальную школу для собак. Ее официальное название: «Музыкальный собачий фристайл».
В отличие от обычной дрессировки на послушание — когда собака всегда находится слеза от дрессировщика — учителя собачьих танцев должны уметь работать с собакой с любого угла и любой стороны. Собаки танцуют буквально все: от вальсов Штрауса до диско и кантри. Сейчас одна женщина тренирует свою собаку, чтобы та танцевала в опере.
— В танцах главное научить собаку, чтобы она реагировала на слово или на еле заметный жест, — говорит Кристина, — Тут не нужно орать команды и яростно махать руками.
Кристина и Лия Этвуд устраивают показательное выступление со своими собаками. Лия танцует со своей двухлетней австралийской овчаркой Флер под песню «Я сражался с законом (и закон победил)». На концертах на Флер надевают костюм: черный фартучек с серебряной звездой шерифа. Лия надевает полосатую робу заключенного. Каждый раз, когда Лия стреляет во Флера из пальца, тот падает «мертвым». А под конец номера Флер уводит Лию в наручниках.
О ближайших портлендских мероприятиях для владельцев домашних животных можно узнать в интернете, в сообществе МNWDogActivities в рамках Yahoo! Groups. Там есть календарь готовящихся мероприятий, так что вы можете заранее распланировать развлечения для себя и своего любимца.
Если вам хочется, чтобы ваш пес научился танцевать, звоните Кристине Гюнтер: 503-788-3152.
Она говорит, держа за щекой нарезанную на кусочки сосиску:
— Я единственный в городе учитель собачьих танцев.
ПО БАРАМ С МОПСОМ
Собаки и пиво — это классное сочетание. Теперь представьте себе костюмированную вечеринку для мопсов, аттракцион «Чмокни мопса» и толпу мопсовладельцев вместе с собаками, и вы получите ежегодный паб-марафон «По барам с мопсом». Он проходит где-то на третьей неделе мая в пабе «Rogue Ales» на Фландерс-стрит (СЗ), 1339. Телефон: 503-222-5910.
«МОПСОВ ДЕНЬ»
В последнюю субботу каждого месяца Ирвинг-парк на Фримонт-драйв (СВ) и Седьмой авеню наводняется маленькими собачками. К двум часам дня мопсы и их хозяева собираются в парке. Другие маленькие собаки — тоже желанные гости, в том числе чихуахуа, французские бульдоги и бостонские терьеры. Портлендский писатель Джим Гоад, автор «Манифеста белой швали» и «Притягательной силы дерьма» («The White Trash Manifesto» и «Shit Magnet»), регулярно приходит на «Мопсов день» вместе со своим мопсом Куки.