Макаров Андрей Иванович

Феномен надындивидуальной памяти:

стратегии концептуализации и онтологический статус в истории европейской философии

Специальность: 09.00.03 – история философии

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук

Санкт - Петербург

2010 г.

Работа выполнена на кафедре философской и психологической антропологии ГОУ ВПО «Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена»

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор философских наук, профессор

Роман Викторович Светлов

доктор философских наук, профессор

Татьяна Владимировна Артемьева

доктор философских наук, профессор

Николай Николаевич Суворов

ГОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет»

Защита состоится « ____ 17» июня _______________ 20102 года в _______ 16.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.199.16 10 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Российского Российском государственного государственном педагогического педагогическом университета университете им. А.И. Герцена по адресу: 191186, 197046,г. Санкт- Петербург, наб. р. Мойкиул. Малая Посадская, 48д. 26, корп. 5, ауд. 3167.

С диссертацией можно ознакомиться в Ффундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена

Автореферат разослан « ______ » _______________ 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат философских наук, доцент А.Ю. Дорский

I. Общая характеристика работыВведение

Актуальность темы исследования продиктована необходимостью прояснения проблематики надындивидуального измерения сознания в современной европейской философии, которая столкнулась сегодня с вхождением определяется теми глубинными процессами, которые происходят в современном обществесовременного мира , вошедшем в фазу проблематичного сосуществования различных символических универсумов и жизненных стратегий. Более ста лет европейская культурфилософская мысль стремилась обосновать возможность бесконфликтной плюралистической модели единого мирового пространства (глобальный мир), но сегодня идеал «гармоничного единства во множестве» поставлен под вопрос в связи с дезинтеграционными процессами, которые затронули все уровни организации европейской культуры и общества. Основной социокультурный интегратор эпохи модерна - историческая память сегодня слабо справляется со своей задачей. Если в обществах премодерна и модерна субъект был соотнесен с вполне конкретной социальной нишей, то в современном обществе, которое представляет собой сложный полифонический сплав предыдущих типов, субъект стремиться занять любое место в максимально большом количестве социальных структур; в погоне за ускользающей определенностью он мелькает на фоне институциональных практик, не преследуя больше никаких стратегических целей своей жизнедеятельности. Постоянно меняя конфигурацию смысла жизни, человек конструирует его, опираясь теперь на данные только своей биографической памяти. В результате хабитусом современного европейского общества становится «цинический разум» (П. Слотердайк). Соответствующая циническому разуму «мягкая идентичность» предоставляет определенные жизненные блага, однако расплачивается за них субъект потерей субъектности: когда не сам человек действует, а с ним случается.

Одной из причин описанного положения дел является дисфункция такого традиционного социокультурного интегратора как историческая память и традиция. Историографическая наука и связанная с ней музейно-архивная индустрия памяти, были призванные производить в качестве основы европейской идентичности историю-память (термин П. Нора). Однако, в ХХ в. их основания сталкиваются сколеблются мощной негативной критикой исторического метода и самого идеала историззацииированного сознанияпамяти, а ведь долгое время именно эти феномен придавали устойчивость как основы европейской модели идентичности. В постмодернистской критике Постепенно истории-памяти легитимизация нормативной идентичности, осуществлявшаяся отсылками к через прошломеу, зафиксированному в артефактах историзированного сознания (в том числе и в истории философии) заменяется легитимизацией через настоящее, конструируемое разноголосицей дискурсивных практик.

История-память, а до неё память-традиция создавали мы-идентичности, через них мир обретал целостность, становился собственно миром. Понятно, что в этом случае историко-философское знание, которое укоренено в обоих видах памяти оказывается под угрозой маргинализации . Способ исторического восприятия реальностираспадается благодаря медийным технологиям средств массовой информации, функция памяти начинает ограничиваться «эфемерной фотографией актуальности»^¹. История-память, вытеснившая в свое время память-традицию была средством создания коллективных идентичностей (этноса, нации, человечества), через которые мир для субъекта обретал целостность, собственно становился миром. Сегодня, когда исчезает и она, крайне обостряется необходимость исследования феноменов, способных обеспечивать устойчивую связь между регионами сущего. По нашему глубокому убеждению это - эксцесс, связанный с некоторым ослаблением влияния философии на социальную практику. Поэтому Надындивидуальные формы памяти издавна представлялись именно как условие стяженного единства регионов бытия. Сегоднясегодня, как никогда, нужна систематическая философская рефлексия форм бытия надындивидуальной памяти. Такая цель ставится в современной отечественной философии, но она не может быть достигнута без исследования процесс концептуализации феномена надындивидуальной памяти в истории философии.

Мы уверены, что сегодня не достаточно только психологических, культурологичеких и исторических исследований феномена надындивидуальной памяти для прояснения проблематики ее онтологического статуса и механизма функционирования в культуре и обществе. Необходимы комплексные исследования структурно-функциональных моментов надындивидуальной памяти, а это предполагает союз философии и других наук. Такая комплексность и кооперация в науке не мыслима со времен Аристотеля без историко-философского исследования. При этом нужно отметить, что традиционное акцентирование диссертационных исследований по истории философии на локальных периодах и конкретных персоналиях философов в некоторой степени способствовало размежеванию философии с другими науками в ХХ веке.

Поэтому мы посчитали необходимым посвятить наше диссертационное исследование проблемному аспекту процесса концептуализации феномена надындивидуальной памяти в европейской философской традиции. Такой подход продиктован, в том числе, задачей разработки методологического основания и понятийного инструментария.

Анализ логики историко-философского процесса концептуализации феномена надындивидуальной человеческой памяти затруднен тем, что сама история философии является формой надындивидуальной памяти. Кроме того, это исследование затруднено и тем, что в результате ожесточенных дискуссий (начиная с XVII в.) между холистической линией и линией «методологического индивидуализма» вопрос об онтологическом статусе надындивидуальной памяти приобрел характер вопроса об априорных посылках тех или иных теорий.

Учет описанных трудностей потребовал от нас выбора соответствующих объекта и предмета исследования, а также выработки особой исследовательской стратегии.

структурно-функционального момента феномена надындивидуальной памяти и его онтологического статуса в культуре, а это предполагает обращение к исследованию историческо-философского процесса концептуализации феномена надындивидуальной памяти.

Если в обществах премодерна и модерна субъект был соотнесен с конкретной социальной нишей, то в современном обществе он стремиться занять хоть какое-нибудь место в максимально большом количестве социальных структур. Он мелькает на фоне институциональных практик, не имея стратегических целей своей деятельности и определенного места в мире. Возник феномен «размытой идентичности»: человек стремиться менять конфигурацию смыслов собственной жизни, соотнося их только с ситуационными задачами, вытекающими из его биографической ситуации, которую он больше не пытается вписывать в какой-либо более широкий контекст. Размытая, или мягкая идентичность, конечно, предоставляет определенные жизненные блага, но платой за это становится потеря субъектности: когда не сам человек действует, а с ним случается. Потому не случайно хабитусом современного европейского общества становится цинизм особого вида^².

Мы являемся свидетелями того, как в условиях плюралистической модели культуры всё более и более неопределённой становится идентичность самого человека. Вернее, она делается пластичной, однако, гибкость имеет свои пределы, обусловленные определённой размерностью человеческого сознания и памяти. Беспрецедентное ускорение темпов культурных изменений ведёт к утрате связи уже не только между поколениями, но даже между отрезками биографической памяти одного человека. Тема амнезий не случайно так мощно проявляется в современной науке и искусстве.

Создалась ситуация, когда воображение индивида и политическая фантазия общества перегружены, а память – и особенно ее надындивидуальное измерение – атрофируется по причине своей невостребованности. Атрофия памяти порождает опасный крен теоретически ориентированной мысли в релятивизм, а практики – в цинизм, а это чревато ценностно-смысловой девальвацией бытия современного человека. Так, все больший вес в современной философии культуры приобретает теория конструктивизма, в которой все (радикальный конструктивизм) или почти все (социальный конструктивизм) представления о мире трактуются как конструкты чувственности и воображения^³.

В этой связи философская мысль проявляет интерес к воображению и памяти в их феноменологическом аспекте. По нашему глубокому убеждению сегодня уже не достаточно только психологических и исследований этих феноменов. Тем более, что в последнее время накоплен огромный материал в ходе исторических, лингвистических, когнитивистских, культурологических исследований памяти. Вместе с тем произошло опасное обособление понятийно-терминологических систем гуманитарных дисциплин, используемых для описания мнемологических сюжетов. Поэтому крайне актуальной философской задачей является задача разработки методологического основания и понятийного инструментария для междисциплинарного синтеза мнемологических исследований. А это, по нашему глубокому убеждентию, невозможно без глубокой историко-философской рефлексии фундаменальных аспектов проблематики памяти: методологических оснований и логики историко-философского процесса концептуализации этого феномена.

Анализ логики историко-философского процесса концептуализации феномена надындивидуальной человеческой памяти теснейшим образом связан с выявлением сущностных характеристик этого феномена, специфичность которого для истории философии состоит в том, что сама философия и история философии являются формами надындивидуальной памяти. Учет этого поребовал выдвижения особой исследовательской стратегии.

Стратегия нашего исследования основана на следующих теоретических установках:

Историк философии не может занять какую-то выделенную внешнюю позицию по отношению к памяти. Выявление феномена надындивидуальной памяти как смысловой конструкции, проявляющейся в процессе философской концептуализации, возможно в результате «сталкивания» определенных философских дискурсов о ней, - этот методологический прием был обоснован в свое время П.Рикером (но есть и другие его варианты в методологии науки)^⁴. Для осуществления этого приема нужно было выбрать: во-первых, такой дискуссионный вопрос, в свете которого при определенных методичных усилиях проявилась бы логика концептуализации интересующего нас феномена; во-вторых, смоделировать идейное столкновение контрарных версий философских концепций надындивидуальной памяти, которые бы парадигмальный характер для истории европейской философии.

После предварительного анализа истории философии памяти мы обнаружили, что такими парадигмальными концептуальными позициями являются 1) холистическая линия, которая начала формироваться еще в предфилосовский период, а затем получила всестороннее развитие в платонической традиции европейской философии^⁵; и 2) позиция «методологического индивидуализма», получившая свое концептуальное оформление в новоевропейском субъективизме (идейные корни которой находят еще в «психологии» Бл. Августина^⁶).

Смоделировав «конфликт интерпретаций» этих двух методологических подходов, мы смогли обнаружить 1) интересующий нас феномен в теоретических построениях философов, и 2) выявить логику исторического процесса его концептуализации.

Еще одной установкой, фундирующей наше исследование является прием постоянной рефлексии над способом рефлексии. По нашему мнению именно философско-феноменологическая исследовательская установка позволяет увидеть онтологические и гносеологические аспекты психологических и историко-культурных реалий, в которых выявляется феномен надындивидуальной памяти.

Понятно, что в этом случае возникают особого рода трудности. Эти трудности мы положили в основу проблематизации темы (т.е. рассмотрели их как определенное благо). Проблематичность анализа феномена надындивидуальной памяти связана с тем, что интеллектуальная традиции философствования о памяти сама является составной частью надындивидуальной памяти. Как в таком случае возможно памятование о памяти? Как возможна идентификация, когда неразрывно соединены рациональное постижение и переживание, когда сама философия как вид дискурса является частью потока памяти? Эти вопросы мы преобразовал в три основных проблемы историко-философского анализа:

1. Проблема различия между трансцендентальной природой этого феномена и его имманентной природой (психологическими и социокультурными проявлениями). Именно эта парадоксальность лежит в основе спора парадигмальных подходов, выбранных нами для анализа. Не случайно в одном классе теорий память редукцируется к индивидуальной психике и системе интеракций между индивидами, а в других присутсвует идея об онтологической укорененности этого феномена.

2. Проблема различия между самим феноменом и актом его конституирования в сознании и теории, а также между конструктивной природой индивидуального воспоминания и объективно-символическим бытием образов надындивидуальной памяти в философской традиции.

3. Проблема различия между темпоральным и пространственным аспектами бытия образов надындивидуальной памяти, между переживанием воспоминания и пониманием смысла представителями разных эпох и школ философии.

Обнаруженные нами проблемы до сих пор препятствовали комплексному исследованию фундаментальных проблем философии памяти со стороны истории философии. Но в сегодня историю философии проникли новые подходы и методы исследования^⁷. При этом, конечно же, нужно подходить к отбору новых подходов с особой тщательностью и изрядной долей здорового консерватизма, - что мы и сделали, выбрав для построения стратегии нашего исследования сочетание традиционных текстологического и герменевтического анализа с проблемным подходом, востребованным на современнои этапе развития исторической науки.

Гипотеза исследования основывается на предположении о том, что феномен надындивидуальной памяти онтологически укоренен в бытии культуры и имеет транцендентно-имманентную природу. В этом противоречивом качестве он выявляет себя наиболее очевидно во-первых, в ситуациях мировоззренческих кризисов, когда возникает угроза распада социокультурной целостности, к которой принадлежит мыслитель. Поэтому именно в такие моменты истории возникает дискурс о надындивидуальой памяти. Этот феномен и его концептуализация обнаруживают себя в философских текстах, созданных в переломные эпохи. В соответствии с этим были отобраны персоналии философов. Выбранные фигуры являются вполне репрезенативными для анализируемых нами концептуальных версий философии памяти, а выбранные течения – для проверки гипотезы и достижении поставленных целей.

Проверяемая гипотеза состоит в том, что множество концептуальных версий надындивидуальной памяти могут быть сведены к двум методологическим парадигмальным установкам («индивидуалистической» установке на отрицание интересующего нас феномена и холистической установке на обоснование его реального существования). В рамках этих моделей памяти, а также в дискуссионном поле их взаимодействия развивается процесс философской концептуализации феномена надындивидуальной памяти.

Объектом исследования является феномен надындивидуальной памяти, структура его осмысления в европейской философской традиции.

Предметом исследования являются парадигмальные формы философской концептуализации этого феномена, представленные холизмом платонической традиции и «методологическим индивидуализмом» новоевропейского субъективизма.

Цель исследования состоит в том, чтобы выявить логику формирования в европейской философской традиции смысловой структуры феномена надындивидуальной памяти через анализ процесса философской концептуализации онтологического статуса этого феномена. Достижение этой цели предполагает решение следующих задач:

– операционализировать, проанализировав и раскрыв общефилософское содержание, ключевые для исследования реальности надындивидуальной памяти понятия «реальность», «надындивидуальная память», «организация опыта», «социальность», «солидарность»;

– определить роль феномена надындивидуальной памяти в процессах конституирования социальной реальности, личностной и коллективной идентичности с помощью «символов групповой идентичности».

– выявить социокультурные предпосылки возникновения представлений о памяти в обществах «обрядовой когеренции»

- выявить смысловую структуру мифологемы памяти в качестве предпосылки формирования философского этапа концептуализации феномена надындивидуальной памяти;

– выявить связь холистической версии памяти (концептов платонизма) с кризисом полисной системы;

– определить роль и значение понятий «истина», «смерть», «Мировая душа», «чувствующая душа», «образ» для процесса концептуализации надындивидуальной памяти в платонизме, рассмотрев их в качестве минимума концептов, образующих фундаментальную схему понимания реальности этого феномена в европейской философской традиции.

– выявить особенности эволюции платонической концепции Прапамяти в неоплатонизме;

– выявить социокультурные и идейные предпосылки смены холистической концептуальной схемы памяти объяснительной схемой новоевропейского субъективизма;

– показать, как принцип методологического индивидуализма повлиял на эволюцию процесса концептуализации надындивидуальной памяти в философских теориях сознания эпохи Просвещения;

– выявить связь между идеей надындивидуальной памяти и кантианским учением о трансцендентальном субъекте;

– проанализировать идейные предпосылки возникновения редукционистских версий надындивидуальной памяти в неклассической философии ХХ века;

– проанализировать «конфликт интерпретаций» холистической и индивидуалистической линий концептуализации надындивидуальной памяти в современной неклассической философии памяти, принявший форму противоречивого сосуществования онто-топо-логической и онто-хроно-логической версий бытия надындивидуальной памяти.

Стратегия нашего исследования основана на следующих теоретических установках:

Историк философии не может занять какую-то выделенную внешнюю позицию по отношению к памяти. Исследование феномена надындивидуальной памяти возможно как анализ смысловой конструкции философской концептуализации, конституирующейся в результате моделирования «сталкивания» определенных философских дискурсов о ней. Этот методологический прием был обоснован в свое время П. Рикером .

Для осуществления этого приема нам понадобилось выбрать: во-первых, такой дискуссионный вопрос, в свете которого при определенных методичных усилиях проявилась бы логика концептуализации интересующего нас феномена; во-вторых, смоделировать идейное столкновение контрарных версий философских концепций надындивидуальной памяти, которые бы парадигмальный характер для истории европейской философии. После предварительного анализа истории философии памяти мы обнаружили, что такими парадигмальными концептуальными позициями являются 1) холистическая линия, которая начала формироваться еще в предфилосовский период, а затем получила всестороннее развитие в платонической традиции европейской философии^⁸; и 2) позиция «методологического индивидуализма», получившая свое концептуальное оформление в новоевропейском субъективизме (идейные корни которой находят еще в «психологии» Бл. Августина).

Смоделировав «конфликт интерпретаций» этих двух методологических подходов, мы смогли обнаружить 1) интересующий нас феномен в теоретических построениях философов, и 2) выявить логику исторического процесса его концептуализации. Для выявления феномена надындивидуальной памяти в качестве развивающегося концепта истории философии памяти таким образом мы выбрали мыслителей, живущих на стыке не просто времен, а целых эпох: Платон, Аристотель, Плотин, Бл. Августин, и И. Кант – экзистенциально погружены в проблему разрушения надындивидуальных форм памяти, которые обеспечивали (а теперь на их глазах утрачивают эту способность) существования определенных социокультурных целостностей. Этот подход позволил нам сосредоточиться на этих фигурах, как тех мыслителях, которые закладывали основу целых линий концептуализации интересующего нас феномена. Писавших о нем Г.В.Ф. Гегеля, немецких классиков и романтиков мы не включили в этот ряд по той причине, что они осуществили не прорыв новых ходов концептуализации, а их гениальное развитие. Так, например И.В.Г. Фихте и Г.В.Ф. Гегель осуществили оригинальную и разработку уже введенных И.Кантом проблем сознания в части памяти. Философия памяти А.Бергсона и Э. Гуссерля, теория памяти М. Хальбвакса и П. Флоренского – это те вполне репрезентативные источники по современно, которые позволяют выявить логику взаимодействия двух выбранных нами парадигмальных подходов к истории философии памяти.

Еще одной установкой, фундирующей наше исследование, является прием постоянной рефлексии над способом рефлексии. По нашему мнению именно философско-феноменологическая исследовательская установка позволяет увидеть онтологические и гносеологические аспекты психологических и историко-культурных реалий, в которых выявляется феномен надындивидуальной памяти.

Понятно, что в этом случае возникают особого рода трудности. Эти трудности мы положили в основу проблематизации темы. Проблематичность анализа феномена надындивидуальной памяти связана с тем, что интеллектуальная традиции философствования о памяти сама является составной частью надындивидуальной памяти. Как в таком случае возможно памятование о памяти? Как возможна идентификация, когда неразрывно соединены рациональное постижение и переживание, когда сама философия как вид дискурса является частью потока памяти? Эти вопросы мы преобразовал в три основных проблемы историко-философского анализа:

1. Проблема различия между трансцендентальной природой этого феномена и его имманентной природой (психологическими и социокультурными проявлениями). Именно эта парадоксальность лежит в основе спора парадигмальных подходов, выбранных для анализа. Не случайно в одних теориях память редукцируется к индивидуальной психике и системе межличностных интеракций, а в других - присутсвует идея об онтологической укоренённости этого феномена.

2. Проблема различия между самим феноменом и актом его конституирования в сознании и теории, а также между конструктивной природой индивидуального воспоминания и объективно-символическим бытием образов надындивидуальной памяти в философской традиции.

3. Проблема различия между темпоральным и пространственным аспектами бытия образов надындивидуальной памяти, между переживанием воспоминания и пониманием смысла представителями разных эпох и школ философии.

Обнаруженные нами проблемы до сих пор препятствовали комплексному исследованию фундаментальных проблем философии памяти со стороны истории философии. Но в сегодня историю философии проникли новые подходы и методы исследования. При этом, конечно, нужно подходить к отбору новых подходов с особой тщательностью и изрядной долей здорового консерватизма, - что мы и сделали, выбрав сочетание традиционных текстологического и герменевтического анализа с проблемным подходом, востребованным на современном этапе развития исторической науки.

Проверяемая гипотеза исследования состоит в том, что множество концептуальных версий надындивидуальной памяти могут быть сведены к двум методологическим парадигмальным установкам («индивидуалистической» установке на отрицание интересующего нас феномена и холистической установке на обоснование его реального существования). В рамках этих моделей памяти, а также в дискуссионном поле их взаимодействия развивается процесс философской концептуализации феномена надындивидуальной памяти. Феномен надындивидуальной памяти онтологически укоренен в бытии культуры и имеет транцендентно-имманентную природу. В этом противоречивом качестве он выявляет себя наиболее очевидно в ситуациях мировоззренческих кризисов, когда возникает угроза распада социокультурной целостности, к которой принадлежит мыслитель. Этот феномен и его концептуализация обнаруживают себя в философских текстах, созданных в переломные эпохи. В соответствии с этим были отобраны персоналии философов. Выбранные для историко-философского анализа персоналии и течения являются репрезентативными для проверки нашей гипотезы и достижении поставленных целей.

Степень научной разработанности проблемы. характеризуется противоречивой ситуацией. С одной стороны, память как культурный и социальный феномен, а также история теорий памяти достаточно интенсивно изучалась представителями разных гуманитарных дисциплин на протяжении последних ста лет. С другой стороны, можно констатировать отсутствие в научной литературе исследований процесса концептуализации феномена надындивидуальной памяти в философии как онтологически укорененной. В обширной литературе, посвящённой проблеме памяти, осуществлялся анализ частных концептов надындивидуальной памяти в рамках отдельных исследовательских парадигм, использовавших различные термины для описания специфики надындивидуального измерения памяти.

Первую группу источников составляют работы, посвящённые изучению самого феномена памяти в его социально-психологическом и социально-культурном аспектах. Анализ этих работ мы предприняли с целями прояснения методологических аспектов исследования феномена и концептуализации надындивидуальной памяти, а также для создания модели ее функционально-смысловой структуры.

Вторую группу составляют исследования по истории идеи надындивидуальной памяти и отдельных фрагментов концептуального поля интересующего нас феномена.

Первая группа работ - это исследования самого феномена надындивидуальной памяти. Онтологические и методологические основания для исследования проблемы надындивидуальной памяти мы находим в трудах Платона, Аристотеля, Плотина, А. Августина, Т. Гоббса, Д. Локка, И. Канта, И.Г. Фихте, И.Г.В. Гегеля, Ф.В.Й. Шеллинга, К. Маркса, В. Дильтея, А. Бергсона, Ф. Ницше, Э. Гуссерля, М.Шелера, А. Швейцера, М. Хайдеггера, К.Г. Юнга, Н.А. Бердяева, Вл. Соловьева, П.А. Флоренского, Г. Г. Шпета.

В XIX —XX вв. тема надындивидуального измерения бытия была получила развитие в естественных науках; здесь возникла современная версия холистической модели сознания и памяти (Э. Геккель, Г. Дриш, В.И. Вернадский, К.Н. Любутин, И.И. Шмальгаузен, Н. Смелзер, А.Н. Северцев) О социальной и культурной обусловленности психологических функций запоминания и забывания писали Т. Рибо, П. Жане, Ф. Бартлет, Л.С. Выгодский, А.Р. Лурия, М. Коул.

Исследования социокультурных аспектов функционирования коллективной памяти начал М. Хальбвакс^⁹. Эту линию продолжили Э.Х. Гомбрич, Дж. Трепп. Современными продолжателями этой линии являются Э. Тульвиг и Я. Ассман, А. Ассман. Феномену надындивидуальной памяти посвящены исследования таких отечественных и зарубежных учёных как М.С. Розов, С. Роуз, Д. Мидлетон.

Особая роль в приросте знания о механизмах памяти принадлежит М.М. Бахтину, О. Розенштоку-Хюсси, Ю.М Лотману.

Новейшие диссертации на соискание доктора философских наук по теме социальной обусловленности памяти и философским аспектам социальной памяти были защищены Л.П. Швец, О.Т. Лойко, Стародубцевой Л.В., Федоровым О.С.

Анализ второй группы источников показал, что исторические обзоры концептуализации памяти в основном касались её индивидуального измерения, и занимались этим историки психологии. Глубокий обзор психологических теорий памяти ХIХ в. дал русский историк психологии И.С. Продан^¹⁰. В историко-философском ключе специальное исследование раннего периода становления теорий памяти предпринял Е.А. Бобров^¹¹. Эволюцию концептуального поля современных версий психологии памяти исследовали А.Г. Асмолов, А. Шевцов, В.И. Олешкевич^¹². М.С. Роговин в своих работах дал историко-философский обзор теорий памяти, а также предложил структурно-уровневую концепцию памяти^¹³. Среди работ историков выделяются труды Ф.А. Йейтс, О.Г. Эксле, П. Хаттона.

Анализу платонической и неоплатонической традиции концептуализации памяти, которая анализируется в диссертационном исследовании, посвящены работы А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, С.С. Аверинцева, П. Адо^¹⁴. Новейшие исследования античных теорий памяти Л. Бриссона, К. Моргана, К. Хельмига, С. Скольников^¹⁵ делают акцент на социально-культурных предпосылках их создания. Тема связи платонизма с античной религиозностью и культурой, которую мы не могли обойти в связи с выбранной стратегией исследования, глубоко разработана в трудах Э.Р. Ж.-П. Вернана, Доддса, Р.В. Светлова^¹⁶.

Философию памяти Нового времени в историческом ракурсе исследовали П. Рикер, С. Прист, Б. Уильямс, Гайденко П.П. Феноменологию проанализировали с интересующей нас точки зрения В.И.Молчанов, М. Рубене, Я.А. Слинин, И. И. Блауберг, Е.В.Мареева^¹⁷.

В итоге этого обзора можно констатировать, что, во-первых, проблема надындивидуальной памяти в отечественной и зарубежной литературе специально не рассматривалась. Во-вторых, обычно проблема надындивидуальной памяти осмысляется с помощью достаточно большого набора терминов. В-третьих, идея надындивидуальной памяти не выделяется как отдельная порождающая модель различных концепций памяти. Это связано с тем, что тема памяти в философских учениях прошлого глубоко интегрирована в онтологическую, гносеологическую, этическую и эстетическую проблематику.

Кроме того, предпринятый нами анализ научной литературы показал, что в связи с осмыслением проблемы надындивидуального измерения памяти в научный оборот было введено множество терминов: «социальная память», «историческая память», «коллективная память», «культурная память», «семантическая память», «мемориальная культура» и т.д. В этой связи наше исследование нацелено на решение двух взаимосвязанных задач: 1) анализ историко-философского процесса концептуализации феномена надындивидуальной памяти, и 2) поиск такого способа осмысления этого феномена, который мог бы послужить основой для междисциплинарного синтеза.

В связи с постановкой проблемы задачи междисциплинарного синтеза, нужно ответить на следующий вопрос: почему для выбранного нами ракурса зрения предпочтителен термин «надындивидуальная память»? Во-первых, это понятие в большей степени способно послужить делу междисциплинарного синтеза: в силу того, что оно имеет более широкий объем содержания, включающий в себя накопленные научными дисциплинами смысловые поля как свои аспекты. Во-вторых, это понятие прямо указывает на дихотомию индивидуальное / надындивидуальное. Эта диада является центральной для философской концептуализации проблемы памяти: от Платона до современной философии культуры и антропологии. На этом основании именно ее мы выбрали в качестве проблемно-ограничительной рамки настоящего исследования феномена надындивидуальной памяти и историко-философской эволюции соответствующих концептов. Выбор термина «надындивидуальная память» был обусловлен и тем, что предмет нашего исследования требует: 1) понятия, ориентированного на структурный аспект механизма социального наследия; 2) понятия с более широким объемом, чем понятие «культурная память» или «коллективная память». В содержании понятия надындивидуальной памяти объединяются социальный, культурный и историко-генетический аспекты внешнего контроля над сознанием индивида.

Методологическая и теоретическая база исследования. Методологическую основу исследования составляет единство историко-философского, герменевтического методов и феноменологического исследования. Историко-философский метод анализа генезиса концепций памяти позволяет выявить смысловую структуру этого явления в генетическом аспекте. Герменевтический метод, феноменологический метод помогает толковать данный феномен и эксплицировать те метафизические основания, которые имплицированы в его исторической форме и соответствующих концептуальных схемах европейской философии.

Теоретической базой исследования являются работы отечественных и зарубежных исследователей природы и функций феномена надындивидуальной памяти: Ю.М. Лотмана, М.А. Розова, Я. Ассмана. Основная теоретическая установка диссертационного исследования – представление историко-философского процесса познания феномена памяти как процесса взаимодействия концептуальных понимающе-объяснительных схем, социокультурных реалий и исторических формой бытийствования феномена надындивидуальной памяти. В соответствии с этим мы опираемся на принцип корреляции между понятийными средствами той или иной теории и устройством социума. Здесь важен принцип корреляции между устройством социума, его этических и эстетических аспектов и возможностями теоретического осмысления философских проблем, разрабатываемый в отечественной философии и методологии науки Грякаловым А.А., М. К. Петровым, В. С. Степиным, Л. М. Косаревой, А. П. Огурцовым, М. А. и др.

Blog

Макаров Андрей Иванович

Содержание

На правах рукописи