Макаров Андрей Иванович

Вид материала

Автореферат диссертации

Содержание Научная новизна исследования. На защиту выносятся следующие положения Теоретическая и практическая значимость Структура диссертации II. Основное содержание работы Первую группу Вторую группу Вторая группа работ Методологическая и теоретическая база исследования.

Подобный материал:

• Кушев Андрей Иванович, начальник отдела систем безопасности мореплавания фгуп «Морсвязьспутник», 129.32kb.
• Виталий Иванович Макаров. Врезультате студенты нашего университета получили возможность, 17.92kb.
• © Макаров В. Г. Составление, вступительная статья и комментарии, 2002, 963.93kb.
• -, 3521.02kb.
• С. О. Макаров С. О. Макаров родился 27 декабря 1848 г в г. Николаеве, в семье прапорщика., 262.57kb.
• Макаров Аркадий Иванович, кэн, доцент учебно-методический комплекс, 1567.16kb.
• Справочник по дисциплине специальность: 0104 „Финансы" 0106 „Учет и аудит", 76.47kb.
• А. А. Макаров Волгоградский государственный технический университет, 31.97kb.
• Неизвестный марксизм Теоретический журнал №2(3) 2011, 2597.99kb.
• Неизвестный марксизм Теоретический журнал №3(4) 2011, 2947.93kb.

Научная новизна исследования. Впервые с помощью философского анализа концепций памяти и социальности выявляется связь структуры феномена надындивидуальной памяти с основными концептами философских теорий памяти.

Введены понятия «образы группового единства» и «барьер во времени», которые позволяют задать новую призму продуктивную для историко-философских исследований теорий сознания и памяти.

Предложено новое рассмотрение истории развития мнемологической проблематике в европейской философии: определены этапы процесса концептуализации надындивидуальной памяти, и они соотнесены с возникновением и эволюцией холистической модели сознания и моделью сознания, созданной в рамках «методологического индивидуализма».

Впервые показана логика первичной философской концептуализации надындивидуальной памяти на раннем этапе становления холистической платонической традиции через соотнесение философского дискурса о памяти с принципом гиполепсиса, появившимся впервые в античности.

Выявлена смысловая связь между решением Платоном, Плотином и Бл. Августином мнемологической апории «присутствия отсутствующей вещи» и осмыслением выхода из кризиса определенных моделей социокультурной целостности, а также мифологическими концептами (мифологемами) «барьер времени» и «плероматическое время-пространство» (вечность).

Выявлены теоретические основания негативной критики учения о Мировой душе и надындивидуальном измереним сознания и памяти в новоевропейском субъективизме (Р. Декарт, Дж. Локк, Д. Юм).

Установлена связь между рассуждениями И. Канта о трансцендентальной природе схематизмов сознания и теоретической реабилитацией идеи надындивидуальной памяти в западноевропейской философской мысли Нового времени.

Впервые определен минимум основных концептов, лежащих в основе концептуальных схем феномена надындивидуальной памяти в неклассической философии и культурной антропологии. Выявлен эвристический потенциал и практическая значимость концепций надындивидуальной памяти для современной философии в контексте диалога западной культуры и культуры России.


На защиту выносятся следующие положения:

1. Надындивидуальная память является транцендентально-имманентным феноменом, объективно существующим как ретенциальный момент сознания и как интегрирующий фактор разумной организации социо-культурных целостностей.
   
2. Надындивидуальная память выполняет две взаимосвязанные функции: селективную и социально-интегративную. Первая функция памяти делает ее фактором интенционально направленного сознания, а вторая – фактором интеграции социально значимого опыта, в том числе и историко-философской традиции. На уровне индивидуального сознания обеспечивается интеграция образов и состояний сознания, а на уровне общественного сознания - целостность общественного организма (солидаризация) с помощью особого класса образов памяти – образов группового единства.
   
3. Надындивидуальная память в форме бытия коллективной памяти опосредует собой организацию человеческого опыта, функционируя как механизм селектирования и объединения разрозненных данных, придавая им социально значимый характер. Это делается с помощью фокусировки внимания общества и индивидов на одной части информации о прошлом (практики памятования) и помещения в «слепое пятно» сознания (вытеснения) другой части информационного массива (практики забывания, или сруктурные амнезии).
   
4. Надындивидуальная память, выполняя функцию приобщения индивидуального сознания к смысловой структуре культуры («большое время») создает возможность для преодоления пространственной и временной конечности людей, и тем самым выступает в качестве необходимого условия самоидентификации личности и самотождественности общества в культурном времени и социальном пространстве. Тем самым феномен надындивидуальной памяти в форме бытия культурной памяти является условием обеспечения преемственности исторического процесса в целом, и истории философии в частности.
   
5. Надындивидуальная память выступает обязательным условием конституирования семиотической реальности как сферы социокультурного опосредования символами синхронного (между современниками) и диахронного (между предками и потомками) общения людей. Благодаря ей, коммуникация принимает форму общения, т.е. эмоциональной вовлеченности в процесс такого обмена и интенционального переживания опыта прошлого.
   
6. Исторический процесс философской концептуализации феномена надындивидуальной памяти развивался как противостояние двух парадигмальных теоретических моделей памяти: холистической, опирающаяся на концепты Мировой души (античный платонизм), Вечной памяти (христианский платонизм); и модели, построенной на принципе «методологического индивидуализма», в которой предпринимается попытка перетолковать проблему надындивидуального измерения памяти в проблему трансперсональности как эффекта индивидуального мышления.
   
7. Концепт посредника, актуализированный в связи с переходом от устного к письменному типу культуры в Древней Греции имеет особое значение при оформлении античной метафизики памяти: теория индивидуальной и Мировой души является следствием концептуализации проблемы посредника между разумом космоса и разумом индивидуальной души. Этот холистический способ концептуализации надындивидуальной памяти оформился в качестве составной части платонического учения о Мировой душе как динамическом аспекте жизни космоса и учения о преодолении «барьеров времени».
   
8. В процессе эволюции платонической концептуальной схемы (от античного и христианского неоплатонизма Плотина и Бл. Августина к христианскому платонизму П. Флоренского) холистическая модель выстроилась по гиполептическому принципу: как тематизация и проблематизация непрерывной актуализации прошлого в настоящем (концепция «живой памяти», концепция «вечного настоящего», концепция «Вечной памяти»), присутствия свойств целого в своих частях («единство в многообразии»).
   
9. После того как философы Просвещения (Р. Декарт, Т. Локк, Д. Юм) обосновали антропоцентричную установку на индивидуализацию самотождества человеческого сознания и всеобщности опыта, возникает новая парадигмальная объяснительная модель памяти, в которой объяснение причин преобразования данных опыта отдельных сознаний в некий всеобщий опыт не нуждается больше ни в идее космического посредника (Мировая душа), ни в идее религиозного посредника (Вечная память, Примордиальная традиция).
   
10. И. Кант в своей концепции трансцендентального субъекта, не выходя за рамки новоевропейского субъективизма, заложил основу для критики методологического индивидуализма, что способствовало возвращению в философию идеи надындивидуального измерения сознания и памяти. Идея «трансцендентального субъекта», который является носителем структур всеобщности, дает основание для выдвижения трактовок памяти как одной из таких структур, имеющих надындивидуальное измерение.
    
11. Логика процесса концептуализации темы надындивидуальной памяти в неклассической современной философии приводит современную философскую антропологию и философию культуры к переориентации метафизики памяти с вопроса о времени (темпоральности субъекта) на вопрос о местоположении (телесности субъекта). В мнемологическом контексте это означает, что психологизаторский дискурс о памяти, в котором она представляется в виде со-бытия встречи Я и Другого, становится недостаточным, и поэтому в него возвращается концепт места (вместимости, уместности), с помощью которого тематизируется проблема соотнесенности мест памяти, события встречи Я и Другого как телесно-духовных существ.
    

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в возможности использования результатов работы в научно-исследовательской и преподавательской деятельности. Полученные результаты обладают ценностью для дальнейших разработок методологии исследования мнемологической проблематики в истории философии, философии культуры, антропологии и в ряде других наук. Результаты проделанной работы могут быть использованы в методологии изучения современных средств массовых коммуникаций.

Выявлена связь смысловой структуры феномена надындивидуальной памяти с основными понятиями различных дисциплинарных дискурсов о памяти (социальная, коллективная, групповая, культурная память). Поэтому полученные результаты обладают ценностью для дальнейших разработок методологии исследования мнемологической проблематики в истории философии, философии культуры, антропологии и в ряде других наук.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на расширенном заседании кафедры философской и психологической антропологии РГПУ им. А.И. Герцена от 4 декабря 2009 года. Результаты работы представлены автором в научных публикациях, а также в ходе различных научных конференций, среди которых:

«ХХI век: на пути к единому человечеству?»: (Международная конференция 27-30 мая 2003 г. МГУ, Москва);

«Философия и будущее цивилизации» (IV Российский философский конгресс, 24-28 мая 2005г., Москва)

«Дни петербургской философии. Мир философии – мир человека. Круглый стол. Философия культуры и культурологии: вызовы и ответы» (Научная конференция, 2006, СПбГУ, СПб.)

«Человек в современных философских концепциях» (Четвертая международная конференция, 28 -31мая, 2007г., Волгоград)

«Дни петербургской философии. Миссия интеллектуала в обществе» (Научная конференция, 2007, СПбГУ, СПб)

“Evropská věda XX stoletί - Dίl 8. - 2008”» («IV Международная научно-практическая конференция, 2008 г., Прага)

"Культурное многообразие: от прошлого к будущему" (Второй Российский культурологический конгресс с международным участием, 25-29 ноября 2008 года, СПб)

«Теории и методы исторической науки: шаг в ХХI век» (Международная научная конференция, 2008 г., ИВИ РАН, Москва)

«Город как явление социокультурной и правовой реальности»: (Международная научно-практическая конференция, 28-29 ноября СПбГУП, 2008 г., СПб)

«Метод сократического диалога в преподавании права» (Cеминар с международным участием, СПбИП им. Принца П.Г. Ольденбургского, 2008 г., СПб)

Структура диссертации строится в соответствии с логикой восприятия читателем результатов работы, которая не совпадает этапностью исследования. Поэтому сначала мы знакомим читателя с моделью надындивидуальной памяти, а затем с развитием процесса концептуализации этого феномена в философской традиции. Работа состоит из введения, 4 глав, заключения и списка литературы из 265 наименований.


II. Основное содержание работы


Исследование надындивидуальной памяти велось на протяжении всего существования европейской философии, но специальные научные теории памяти начали создаваться только в Новое время вместе с выделением таких наук, как психология, социология, антропология. В связи со сложившимся положением дел в научном изучении поставленной проблемы, интересующие нас источники можно распределить по двум группам.

Первую группу составляют исследования по истории идеи надындивидуальной памяти, а также работы, посвящённые изучению смысловой структуры концептуального поля феномена надындивидуальной памяти в европейской интеллектуальной традиции.

Вторую группу составляют работы, посвящённые изучению самого феномена памяти в его социально-психологическом и социально-культурном аспектах. Анализ этих работ мы предприняли с целями прояснения методологических аспектов исследования феномена и концептуализации надындивидуальной памяти, а также для создания модели ее функционально-смысловой структуры.

Анализ первой группы источников показал, что исторические обзоры концептуализации памяти в основном касались её индивидуального измерения, ведь пальма первенства в изучении феномена памяти долгое время принадлежала психологии. К сегодняшнему дню в психологии накоплен огромный эмпирический материал, – что позволило сильно продвинуть эту науку по пути познания механизмов запоминания и амнезий¹⁸. Вместе с тем необходимо отметить, что методология и философские основы психологических теорий памяти существенно не изменились с рождения психологии памяти в трудах Аристотеля¹⁹.

Глубокий обзор чисто психологических теорий памяти ХIХ в. дал русский историк психологии И.С. Продан, проанализировавший огромный материал по истории развития психологических и философских учений о памяти²⁰. Этот труд ценен для нас тем, что вскрывает истоки современных психологических концепций памяти, продолжающих субъективистскую традицию отрицания надындивидуального измерения памяти, идущую от философов ХVII – ХVIII вв., стоявших на позициях методологического индивидуализма. Специальное исследование самого раннего периода становления теорий памяти предпринял Е.А. Бобров²¹. Концептуальное поле современных версий психологии памяти исследовали А.Г. Асмолов, А. Шевцов (культурно-исторической школы), В.И. Олешкевич²². М.С. Роговин в своих работах дал историко-философский обзор теорий памяти, а также предложил структурно-уровневую концепцию памяти²³. Все эти исследователи показали, что интерес психологов постепенно смещается в сторону социокультурного контекста эволюции высших психических функций и памяти в частности.

Эта тенденция вызвала к жизни исследования историков и филологов по истории идеи памяти и концепта внешнего измерения памяти в европейской интеллектуальной традиции. Среди этих работ выдеяются обобщающие труды Ф.А. Йейтс²⁴, О.Г. Эксле²⁵, П. Хаттона²⁶. В отечественной истории идей ад этой темой плодотворно работа коллектив исследователей, выпустивший книгу «История и память: Историческая культура Европы до начала Нового времени»²⁷. В нашей работе мы использовали сведения по словоупотреблению слова «память», которые собрала и обобщила Н.Г. Брагина²⁸.

Анализу платонической и неоплатонической традиции концептуализации памяти, которая анализируется в диссертационном исследовании, посвящены труды А.Ф. Лосева²⁹, В.Ф. Асмуса³⁰, С.С. Аверинцева³¹, П. Адо³². Новейшие исследования античных теорий памяти Л. Бриссона³³, К. Моргана³⁴, К. Хельмига³⁵, С. Скольников³⁶ делают акцент на социально-культурных предпосылках их создания. Тема связи платонизма с античной религиозностью и культурой, которую мы не могли обойти в связи с выбранной стратегией исследования, глубоко разработана в трудах Э.Р. Доддса³⁷, Ж.-П. Вернана³⁸, Р.В. Светлова³⁹.

Вторая группа работ - это исследования самого феномена надындивидуальной памяти. Проблему надындивидуальной памяти встречаем в философских учениях Платона, Аристотеля, Плотина, А. Августина, Т. Гоббса, Д. Локка, И. Канта, Г. В. Гегеля, К. Маркса, В. Дильтея, А. Бергсона, Ф. Ницше, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, К.Г. Юнга.

Пионерами в области исследований социальной и культурной обусловленности психологических функций запоминания и забывания были Т. Рибо⁴⁰, П. Жане⁴¹ и Ф. Бартлет⁴². Объединение культурно-исторических факторов с психологическими продолжилось в советской и американской культурно-исторической психологической школе (Л.С. Выгодский⁴³, А.Р. Лурия⁴⁴, М. Коул⁴⁵).

Тему надындивидуального измерения бытия была поставлена в естественных науках, где возникла холистичесая концепция. Необходимость для выживания феномена надындивидуальных структур разума подняли биологи, выдвинувшие тезис о том, что некоторые функции отдельных организмов детерминированы существованием «надорганизменных организмов» (Э. Геккель, Г. Дриш)⁴⁶. На формирование методологии теоретической конструкции данного исследования оказали влияние идеи В.И. Вернадского, К.Н. Любутина, И.И. Шмальгаузена, Н. Смелзера,. Идея ароморфозов А.Н. Северцева повлияла на становление представлений об надындивдуальных сруктурах социальности⁴⁷.

К теме надындивидуального измерения психических феноменов обращались представители разных философских наук⁴⁸. Исследования социокультурных аспектов функционирования коллективной памяти начал М. Хальбвакс⁴⁹. Его пионерское исследование социальных рамок памяти способствовало возникновению линии на деонтологизацию внешнего измерения феномена памяти. В 1920-е годы А. Варбург исследовал способы и формы репрезентации социальной памяти в изображениях (на материале европейского искусства) и создал концепцию «сообщества вспоминающих», в которой природа памяти толкуется в релятивистском ключе⁵⁰. Эту линию продолжили Э.Х. Гомбрич, Дж.Трепп и др сотрудники Варбургианского института. Современными продолжателями этой линии являются Э. Тульвиг и Я. Ассман. Первый в 1970-х гг. предложил деление памяти на процедурную, эпизодическую и семантическую (надындивидуальное символическое пространство смысловых структур)⁵¹.  Немецкий египтолог Я. Ассман выдвинул теорию «культурной памяти». По мнению Я. Ассмана, культурная память связана с коммуникативными практиками социальных групп, с актуальной для настоящего времени ситуацией: «ретроспективное воспоминание» является формой памяти, в которой «группа живет вместе со своими умершими членами, ощущает их реальное присутствие и таким образом создает картину своей целостности»⁵². Алейда Ассман, опираясь на эту теорию, провела специальное исследование образов памяти в европейской традиции⁵³.

Феномену надындивидуальной памяти посвящены исследования таких отечественных и зарубежных учёных как М.С. Розов⁵⁴, С. Роуз⁵⁵, Д. Мидлетон⁵⁶.

Особо нужно отметить подходы к пониманию природы надындивидуальной памяти П. Флоренского, Г.Г. Шпета, Н.А. Бердяева, Ю.М. Лотмана. Особая роль в приросте знания о механизмах памяти принадлежит М.М. Бахтину, который философски осмыслил огромный эмпирический материал и выработал диалогический метод исследования культурных феноменов⁵⁷. Некоторые положения теории диалога М.М. Бахтина и О.Розенштока-Хюсси легли в основу нашей исследовательской гипотезы.

Еще одним важным источником исследовательских идей является теория Ю.М Лотмана. Она опирается на тезис об объективной реальности феномена надындивидуальной памяти⁵⁸. В этом мы с ним совершенно согласны. Потому мы не согласны с Я. Ассманом, который хотя и ссылается на то, что заимствовал идею коннективной структуры памяти у семиотической школы Ю.М. Лотмана, интерпретирует ее в конструктивистском ключе (этим он оказывается гораздо ближе к М. Хальбваксу). Вместе с тем нужно заметить, что концепция механизма функционирования частных феноменов коллективной памяти достаточно хорошо разработана этими учеными, и некоторые ее идеи легли в основу нашего исследования функционала феномена надындивидуальной памяти.

Новейшие диссертации на соискание доктора философских наук по теме социальной обусловленности памяти и философским аспектам социальной памяти были защищены Л.П. Швец⁵⁹, О.Т. Лойко⁶⁰, Стародубцевой Л.В.⁶¹, Федоровым О.С.⁶²

В итоге этого обзора можно констатировать, что, во-первых, проблема надындивидуальной памяти в отечественной и зарубежной литературе специально не рассматривалась. Во-вторых, обычно проблема надындивидуальной памяти осмысляется с помощью достаточно большого набора терминов. В-третьих, идея надындивидуальной памяти не выделяется как отдельная порождающая модель различных концепций памяти. Это связано с тем, что тема памяти в философских учениях прошлого глубоко интегрирована в онтологическую, гносеологическую, этическую и эстетическую проблематику.

Кроме того, предпринятый нами анализ научной литературы показал, что в связи с осмыслением проблемы надындивидуального измерения памяти в научный оборот было введено множество терминов: «социальная память», «историческая память», «коллективная память», «культурная память», «семантическая память», «мемориальная культура» и т.д. В этой связи наше исследование нацелено на решение двух взаимосвязанных задач: 1) анализ историко-философского процесса концептуализации феномена надындивидуальной памяти, и 2) поиск такого способа осмысления этого феномена, который мог бы послужить основой для междисциплинарного синтеза.

В связи с постановкой проблемы междисциплинарного синтеза, нужно ответить на следующий вопрос: почему для выбранного нами ракурса зрения предпочтителен термин «надындивидуальная память»? Во-первых, это понятие в большей степени способно послужить делу междисциплинарного синтеза: в силу того, что оно имеет более широкий объем содержания, включающий в себя накопленные научными дисциплинами смысловые поля как свои аспекты. Во-вторых, это понятие прямо указывает на дихотомию индивидуальное / надындивидуальное. Эта диада является центральной для философской концептуализации проблемы памяти: от Платона до современной философии культуры и антропологии⁶³. На этом основании именно ее мы выбрали в качестве проблемно-ограничительной рамки настоящего исследования феномена надындивидуальной памяти и историко-философской эволюции соответствующих концептов.

Наиболее близко к надындивидуальной памяти стоит понятие социальной памяти. В основе содержательного наполнения и того, и другого концепта лежит важнейшая для нас идея внешнего контроля над индивидуальным сознанием. В этом аспекте содержание понятия надындивидуальной памяти почти совпадает с содержанием понятия «социальная память». Однако есть и различие: термин «социальная память» акцентирует внимание на социально-коммуникативном аспекте феномена социальной наследственности⁶⁴, тогда как термин «надындивидуальная память» указывает, в том числе, и на структурный момент феномена культурного наследования.

Этот момент исследуется в теории культурной памяти. Объем содержания понятия культурная память ỳже понятия «социальная память». Понятие «культурная память», хотя и подходит для описания современных феноменологических представлений о специфике надындивидуального измерения памяти, для описания античных и средневековых метафизических представлений об этом виде памяти, оказывается излишне акцентировано на имманентной природе сознания. Это особенно заметно в теории культурной памяти Я. Ассмана.

Есть ещё один уже достаточно устоявшийся термин – коллективная память. Введённое М. Хальбваксом это понятие призвано было указать, во-первых, на социальную обусловленность памяти, а, во-вторых, – на идею идентификационной конкретности памяти индивида⁶⁵. М. Хальбвакс считал, что фигуры воспоминания зависят не только от типа социальных отношений, но и от конкретно-групповой модификации коммуникаций в определённой группе. Понятие «коллективная память» подходит, с некоторыми оговорками, для социологических и психологических объектов исследования, где устоялись понятие коллектива, или группы.

Резюмируя этот обзор понятийного аппарата мнемологических исследований, отметим, что выбор термина «надындивидуальная память» был обусловлен тем, что предмет нашего исследования требует: 1) понятия, ориентированного на структурный аспект механизма социального наследия; 2) понятия с более широким объемом, чем понятие «культурная память» или «коллективная память». В содержании понятия надындивидуальной памяти объединяются социальный, культурный и историко-генетический аспекты внешнего контроля над сознанием индивида.

Методологическая и теоретическая база исследования. Методологическую основу исследования составляет единство историко-философского, герменевтического методов и феноменологического исследования. Историко-философский метод анализа генезиса концепций памяти позволяет выявить смысловую структуру этого явления в генетическом аспекте, а это служит основой для анализа форм бытия этого феномена. Герменевтический метод помогает толковать данный феномен и эксплицировать те метафизические основания, которые имплицированы в его исторической форме и соответствующих концептуальных схемах европейской философии. Феноменологический метод позволяет выявить динамическую связь между анализируемой концептуальной версией и исторический формой бытийствования феномена надындивидуальной памяти.

Основная теоретическая установка диссертационного исследования – представление историко-философского процесса познания феномена памяти как процесса взаимодействия концептуальных понимающе-объяснительных схем, социокультурных реалий и исторических формой бытийствования феномена надындивидуальной памяти. В соответствии с этим мы опираемся на принцип корреляции между понятийными средствами той или иной теории и устройством социума. Основанием для такого подхода является теория «превращённых форм», разработанная в отечественной и зарубежной философии. Согласно ей, философские концепции могут быть рассмотрены как превращённые формы социальных отношений⁶⁶. Ключевое понятие этой теории – «превращённая форма» – призвано обосновать тезис о социальной обусловленности механизмов восприятия и осмысления людьми действительности с помощью символов культуры: то, как люди воспринимают действительность, зависит от структуры социальности – от типа её внутренней дифференциации. Здесь важен принцип корреляции между устройством социума и возможностями теоретического осмысления философских проблем, разрабатываемый в отечественной философии и методологии науки М. К. Петровым, В. С. Степиным, Л. М. Косаревой, А. П. Огурцовым, М. А. Розовым и др.

В ходе анализа источников учитывалось, что наряду с эксплицитным содержанием понятия (связанным с темой текста, его логикой, аргументацией) существует имплицитный слой, который не используется в источнике, но отсылает автора и читателя к определенным мировоззренческим конвенциям. Такой имплицитный слой выявляется при анализе комплекса источников, когда учитываются все значения и контексты употребления слова и его производных. Следует иметь в виду, что эксплицитный смысл, обнаруженный в одном источнике, может быть имплицитным в другом и наоборот. Таким образом, осуществляется реконструкция поля значений, продуцируемых концептами.

Теоретической базой исследования являются работы отечественных и зарубежных исследователей природы и функций феномена надындивидуальной памяти: Ю.М. Лотмана, М.А. Розова, Я. Ассмана.


На защиту выносятся следующие положения:

12. Надындивидуальная память является транцендентально-имманентным феноменом, объективно существующим как ретенциальный момент сознания и как интегрирующий фактор разумной организации органических целостностей.
    

13. Надындивидуальная память выполняет две необходимые для создания и функционирования систем жизнеобеспечения взаимосвязанные функции: информационно-селективнаю и социально-интегративную. Первая функция памяти делает ее фактором интенционально направленного сознания, а вторая – фактором интеграции социально значимого опыта, в том числе философской традиции. На уровне индивидуального сознания обеспечивается интеграция образов и состояний сознания, а на уровне общественного - целостность общественного организма с помощью особого класса образов памяти – образов группового единства.
    

14. Надындивидуальная память в форме бытия коллективной памяти опосредует собой специфическую организацию человеческого опыта, функционируя как механизм селектирования опыта объединения разрозненных данных индивидуального опыта, придавая им форму социально значимого опыта. Это делается с помощью фокусировки внимания общества и индивидов на одной части информации о прошлом (практики памятования) и помещения в «слепое пятно» сознания (вытеснения) другой части инфомационного массива (практики забывания, или стуктурные амнезии).
    
15. Надындивидуальная память, выполняя функцию приобщения индивидуального сознания к смысловой структуре культуры («большое время») создает возможность для преодоления пространственной и временной конечности людей, и тем самым выступает в качестве необходимого условия самотождественности индивида и общества в культурном времени и социальном пространстве. Тем самым феномен надындивидуальной памяти в форме бытия культурной памяти является условием обеспечения преемственности исторического процесса, в том числе истории философии.
    
16. Надындивидуальная память, выступает обязательным условием конституирования семиотической реальности как сферы социкультурного опосредования символами синхронного (между современниками) и диахронного (между предками и потомками) общения людей. Благодаря ей, коммуникация принимает форму общения, эмоциональной вовлеченности в процесс обмена и интенцинального переживания опыта прошлого.
    
17. Исторический процесс философской концептуализации феномена надындивидуальной памяти развивался как противостояние двух парадигмальных теоретических моделей памяти, - это холистическая модель, опирающаяся на концепты Мировой души (античный платонизм), Вечной памяти (христианский платонизм); и теоретическая модель, построенная на принципе «методологического индивидуализма», в которой предпринимается попытка перетолковать проблему надындивидуального измерения памяти в проблему транперсональности как эффекта индивидуального мышления.
    

В античной философии холистический способ концептуализации надындивидуальной памяти оформился в качестве составной части платонического учения о Мировой душе как динамическом аспекте жизни космоса и учения о преодаении «барьера времени».

18. После того как философы Просвещения (Р. Декарт, Т. Локк, Д. Юм) обосновали антропоцентричную установку на индивидуализацию самотождества человеческого сознания и всеобщности опыта, возникает новая парадигмальная объяснительная модель памяти, в которой объяснение причин преобразования данных опыта отдельных сознаний в некий всеобщий опыт не нуждается больше ни в идее космического посредника (Мировая душа), ни в идее религиозного посредника (Вечная память, Примордиальная традиция).
    

19. И. Кант в своей концепции трансцендентального субъекта, не выходя за рамки новоевропейского субъективизма, заложил основу для критики методологического индивидуализма, что способствовало возвращению в философию идеи надындивидуального измерения сознания и памяти. Идея «трансцендентального субъекта», который является носителем структур всеобщности дает основание для выдвижения трактовок памяти как одной из таких структур, имеющих надындивидуальное измерение.
    

20. Логика процесса концептуализации темы надындивидуальной памяти в неклассической современной философии приводит современную философскую антропологию и философию культуры к переориентации метафизики памяти с вопроса о времени (темпоральности субъекта) на вопрос о местоположении (телесности субъекта). В мнемологическом контексте это означает, что психологизаторский дискурс о памяти, в котором она представляется в виде длительности, потока, феномена со-бытия встречи интенций сознаний Я и другого Я становится недостаточным, и в него возвращаются концепт места (вместимости, уместности), с помощью которого тематизируется проблема соотнесенности мест памяти, события встречи Я и Другого как телесно-духовных существ.