Geum.ru

Оглавление Вступление 2

Вид материалаДокументы

Содержание


Цели и задачи во внешней политике правительств Германии и СССР к 1938-ому году. Превращение Германии в европейского гегемона.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Цели и задачи во внешней политике правительств Германии и СССР к 1938-ому году. Превращение Германии в европейского гегемона.


К весне 1938 г. в международных отношениях на европейском континенте обозначился явный перелом. Гитлер, воодушевленный предшествующими дипломатическими победами, а также успешным развитием событий в Германии, которая не только покорилась нацизму, но и в значительной мере с энтузиазмом приняла его, приступил к практическому осуществлению задач, сформулированных им четырнадцатью годами ранее в «Майн Кампф». «Майн Кампф», несмотря на изрядную противоречивость была основным программным документом нацизма, и она четко заявляла, что первоочередной задачей Германии являлось достижение гегемонии в Европе. Дипломатический гений Гитлера заключался, собственно, в том, чтобы начать борьбу за гегемонию именно тогда, когда, с одной стороны, он имел практически единодушную поддержку в самой Германии, а с другой, ведущие европейские державы еще не начали воспринимать германскую угрозу всерьез.

Советский Союз к 1938 г. был парализован террором. Сталин полностью завершил консолидацию общества. СССР и Германия практически одновременно стали тоталитарными государствами, однако нацизм добился этого быстрее и меньшей ценою. Германская элита – за исключением ее европейской части – подвергалась не столько чистке сколько нацификации. Гитлер сохранил практически полную преемственность в руководстве экономикой дипломатией и военной машиной. Лояльность режиму была достаточной гарантией личного и корпоративного выживания. В Советском Союзе ситуация была в принципе иной, и лояльность как таковая не стоила ничего. Сталинский террор был гораздо иррациональнее гитлеровского. Репрессии обескровили советскую элиту. Более того, если в Германии элита в рамках лояльности имела права совещательного голоса, в Советском Союзе она была его полностью лишена. Это привело к тому, что внешнеполитические воззрения Сталина не подвергались никакой корректировке и единолично обусловливали внешнюю политику.

Сталин ставил перед собой две разноплановые задачи: обеспечить безопасность страны в условиях усиления Германии в Европе и Японии на Дальнем Востоке, а также завоевать для СССР новые сферы влияния. На конец 30-ых годов задачей – максимум для Сталина было восстановление границ 1913 года. Для этого необходим был военный конфликт в Европе. Однако Сталин, оставаясь реалистом, понимал относительную слабость СССР и сам инициировать конфликт не хотел. В1938 г. он внимательно прислушивался к тому, что происходило в закрытой от него Европе, стараясь нащупать дорогу в европейскую политику. Усиление Германии объективно давало Сталину таковой шанс: европейский баланс сил менялся, и СССР обретал значимую геополитическую функцию. В принципе, Сталину было все равно, в партнерстве с кем вступать в большую дипломатическую игру. Однако ни Германия, ни ее потенциальные противники поначалу не проявляли никакой заинтересованности в партнерстве с СССР.

Со своей стороны Сталин не знал о том, с какой стороны могла исходить потенциальная угроза. Недвусмысленные формулировки «Майн Кампф» и активный антикоммунизм Гитлера, казалось, давали все основания опасаться именно германской угрозы. Однако Сталин с крайней подозрительностью относился к Великобритании, Франции и Польше. Геополитически Германия скорее была потенциальным противником, а Великобритания и Франция – союзниками, однако традиционные представления о Лондоне и Париже как центрах антисоветской деятельности нейтрализовали геополитические соображения.

Мюнхенское соглашение вновь напомнило СССР о неуклонно растущей германской мощи. Великобритания и Франция, превосходившие в сентябре 1938 г. Германию по совокупной военной мощи, дали Гитлеру шанс начать реальную экспансию. Даже присоединение Судет с известными оговорками можно было отнести к реваншу, к восстановлению Германии как крупной европейской державы. Но открытая к аннексии оставшейся части Чехословакии означала, что старый Версальский порядок в Европе полностью сломан. Надежда обеспечить мир в Европе на основе дипломатического взаимодействия Великобритании, Франции, Германии и Италии была эфемерной. Германия открыто диктовала свои условия западным демократиям, не говоря уже о восточноевропейских странах. Мюнхен констатировал, что Германия превратилась в европейского гегемона.

СССР, обеспокоенный ситуацией вокруг Чехословакии, потому что экспансия Германии приближалась к его рубежам, предпринимал слабые попытки заинтересовать западные демократии в антигерманском сотрудничестве. Однако он находился в полной изоляции. Постоянно вызываемая им идеологическая враждебность к Западу создала прочный барьер между Москвой и Европой. Когда британские и французские политики в 1938 г. оценивали перспективы военного антигерманского сотрудничества с СССР, они исходили из слабости СССР.

Москва наблюдала за событиями в Европе с растущим страхом. Сталин задавался вопросом, как скажется неизбежный военный конфликт на безопасности СССР. Глядя на Германию, экспансированные стремления которой поощрялись Лондоном и Парижем, Германию, приближавшуюся к советским границам, Сталин задавался мыслью – какова будет реакция Запада, если Германия начнет осуществлять нацистскую идею завоевания на Востоке, в том числе за счет СССР. Никакого ясного ответа Сталин получить не мог. При этом за Мюнхеном последовали события, только усилившие его беспокойство (аннексия Чехословакии, обострение польского вопроса).

10 марта 1939 г. Сталин выступал на восемнадцатом съезде ВКП (б). Раздел его речи, касавшийся международных дел, также странным образом был лишен антигерманского запала. Вина за разжигание войны в Европе перекладывалась на Великобританию и Францию. Он обвинил их в том, что они толкают Германию на восток и провоцируют конфликт между Германией и СССР.