Geum.ru

Оглавление Вступление 2

Вид материалаДокументы

Содержание


Генуэзская конференция. «Рапалльский договор».
Вступление Германии в Лигу наций. «Локарнские договоры». Договор между Россией и Германией о «дружбе и нейтралитете».
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Генуэзская конференция. «Рапалльский договор».


Мировая война истощила европейские страны. Экономические основы европейской стабильности были подорваны как самой войной, так и последовавшим урегулированием. Вопрос об экономическом положении в Европе было решено вынести на обсуждение международного форум. 6 января 1922 г. в Канне открылась сессия Верховного совета Антанты, главным вопросом которой был созыв международной экономической конференции в Генуе в марте 1922 г. с приглашением на нее делегаций Советской России, Германии, Венгрии, Австрии и Болгарии – то есть стран, оказавшихся исключенными из круга «держав-победительниц». Это была первая послевоенная конференция, созванная на недискриминационной основе, то есть с участием и победителей, и побежденных. В этом состояло ее символическое значение.

Для Москвы этот поворот в политике западных держав был знаком к готовности отказаться от попыток игнорировать Россию и вернуть ей статус «нормального европейского государства».

Генуэзская конференция открылась 10 апреля 1922 г. Она обсуждала четыре группы вопросов – политические, экономические, финансовые и транспортные. В части, касавшейся России, главными спорными вопросами были два: долги прежних российских правительств западным кредиторам, признания которых советским руководством добивались западные страны, и возвращение бывшим владельцам национализированной иностранной собственности в России. Ни по одному из этих вопросов советская делегация не уступила, поэтому удовлетворительного разрешения «русского вопроса» не получилось.

Раздражение держав Антанты в связи с отсутствием результатов от конференции в Генуе усугублялось успехом большевистской тактики « игры на межимпериалистических противоречиях». 14 апреля 1922 г. в промежутках между пленарными заседаниями Генуэзской конференции в предместье Генуи Рапалло главы советской и германской делегаций, советский нарком иностранных дел Г. В. Чичерин и министр иностранных дел Германии Вальтер Ратенау, подписали двусторонний договор об отказе от взаимных претензий (включая репарационные) и восстановлении дипломатических отношений. Германия признала советскую Россию де-юре.

После подписания «Рапалльского договора» экономические, военно-технические, культурные связи Советской России и Германии стали быстро развиваться. Стало налаживаться сотрудничество в подготовке специалистов военного профиля. Между Красной армией и рейхсвером в обход версальских запретов установилось тайное сотрудничество, продолжавшееся вплоть до прихода нацизма к власти в Германии. В СССР скрытно действовали совместные секретные объекты и военно-учебные заведения (заводы, аэродромы, танковые и авиационные школы), на которых проходили стажировку и обучались германские военные специалисты.

«Рапалльский договор» дал новые основания Парижу опасаться советско-германской оси. Итогом была новая активизация усилий Франции по созданию на пространстве между Германией и Россией «непреодолимго вала» из антироссийских и антигерманских настроенных малых государств. Однако, несмотря на все усилия европейских держав, предпринятая в Генуе попытка подвести под Версальский порядок общеевропейскую основу была перечеркнута в Рапалло.

Вступление Германии в Лигу наций. «Локарнские договоры». Договор между Россией и Германией о «дружбе и нейтралитете».


Политическая ситуация в Германии, между тем, была тревожной. В правящих кругах страны сложились две группировки – «проверсальская» и «провосточная». Первая - настаивала на точном выполнении версальских обязательств и ориентировалась на терпеливый диалог с Антантой в интересах смягчения условий репарационных выплат. Вторая - была связана с тяжелой промышленностью и видела будущее Германии в «соединении германского интеллекта с русскими трудовыми ресурсами и сырьем».

На фоне застоя в промышленности и инфляции финансовые спекулянты, играя на понижение курса марки к доллару, наживали колоссальные состояния. Росли социальное неравенство и безработица. Напряженность подогревалась «антиверсальскими» настроениями масс, обвинявших великие державы в намерении окончательно разорить страну репарациями. Коммунисты стремились подчинить себе антиправительственные и антииностранные настроения и направить их в революционное русло.

Оккупация Рейнской зоны до предела накалила ситуацию, пик остроты которой пал на лето 1923 г. 21 октября 1923 г. на фоне крайней напряженности в г. Э-ла-Шапель в Рейнской области с подачи премьер-министра Франции Раймона Пуанкаре была провозглашена «Рейнская Республика». Это накалило обстановку еще больше.

Германская дипломатия умело использовала шанс, который ей предоставило всеобщее раздражение европейских государств и США против действий Франции в Рейнской области. Теперь уже Берлин стремился представить себя в роли жертвы французской экспансии, встречая понимание международного политического мнения. Германские представители стали говорить о необходимости приобретения международных гарантий против нарушения франко-германской и германо-бельгийской границ.

29 сентября 1924 г. Германия сделала заявление о намерении вступить в Лигу Наций и высказала пожелание о предоставление ей места постоянного члена Совета Лиги, а 12 декабря декларировала требование ликвидировать «неравенство в вооружениях, которое вытекало из Версальского договора. Действия германской стороны предпринимались при благосклонном внимании Великобритании, считавшей источником нестабильности в Европе французские амбиции.

В итоге долгих и сложных дипломатических маневров в октябре 1925 г. в Локарно были парафированы, а 1 декабря в Лондоне окончательно подписаны договоры и соглашения, получившие общее название «Локарнских». Главным из них был Рейнский гарантийный пакт между Германией, Францией, Бельгией, Великобританией и Италией.

Однако достигнутыми в Локарно результатами были довольны не все страны. Негативной была реакция СССР. Во-первых, потому что Советский Союз, имевший основания считаться великой державой, был в очередной раз отстранен от решения крупной европейской проблемы. Германии помогали восстановиться и вернуться в «европейскую семью», а Советскому Союзу не помогали, продолжая его игнорировать. Во-вторых, сближение с Британией и ослабление антагонизма с Францией отчасти обесценивало для Берлина сотрудничество с Москвой. Сталинское руководство с полным основанием задавалось вопросом о том, следует ли считать «рапалльские договоренности» действующими или в силу изменившихся обстоятельств в Берлине не будут с ними считаться. В-третьих, СССР смущало предстоящее вступление Германии в Лигу наций. После ее присоединения к этой организации Советский Союз оставался бы единственной крупной державой, остающейся за порогом Лиги. Более того, в случае решения Лиги применить репрессивные санкции против СССР, Германии пришлось бы, в соответствии с Уставом Лиги, в этих санкциях участвовать.

В Германии не испытывали иллюзий по поводу перспектив примирения с Францией и не хотели терять СССР. Партнерство с Москвой могло бы помочь Берлину продолжить борьбу за пересмотр Версальского договора. Стремясь ослабить подозрения России в отношении переориентации Германии, германская сторона накануне созыва Локарнской конференции осенью 1925 г. пошла на выделение Советскому Союзу краткосрочного кредита для закупки германских товаров. Затем, 12 октября 1925 г., состоялось подписание советско-германских торгового договора и консульской конвенции. Но этого было не достаточно. Советский Союз добивался от Германии обязательства в случае ее вступления в Лигу наций оговорить себе право не участвовать в санкциях Лиги, если окажется, что объектом этих санкций является СССР. Германские представители соответствующие заверения дали.

И в самом деле. Во время обсуждения вопроса о приеме Германии в Лигу германская делегация отказалась от автоматического участия в возможных мерах Лиги против государства, признанного агрессором, ссылаясь на свое положение как фактически не вооруженной державы. Она также отказалась и от безусловного пропуска войск других держав через свою территорию при возникновении аналогичных обстоятельств. Принципиальная позиция Берлина состояла в том, что германское правительство должно было само определять в каждом конкретном случае меру своего возможного участия в санкциях Лиги. Таким образом, с одной стороны, германская дипломатия фактически поставила перед Лигой вопрос о необходимости согласиться с перевооружением в Германии, а с другой - не позволяла нейтрализовать значения «Рапалльского договора», который оставался в ее руках инструментом давления на западных партнеров. Несмотря на критику германской позиции, страны Лиги согласились с германской трактовкой обязательства об участии в санкциях, что было оформлено официальным документом Локарнской конференции. Одержав этот успех, германская дипломатия сделала новый шаг к развитию своей «антиверсальской» линии.

24 апреля 1926 г. в Берлине СССР и Германия подписали договор о дружбе и нейтралитете. Главным его положением было подтверждение буквы и духа «Рапалльского договора» как правовой и политической основы советско-германских отношений. В случае, если одна из сторон, «несмотря на миролюбивый образ действий», подверглась бы нападению одной или группы держав, другая бы принимала на себя обязательство «соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта». Особой статьей оговаривался отказ сторон от участия в любых коалициях, имеющих целью подвергнуть экономическому или финансовому бойкоту одну из них. 1К договору были приложены ноты, которыми обменивались стороны. В них Германия взяла на себя обязательство «со всей энергией противодействовать» в Лиге наций стремлениям, которые «были бы односторонне направлены против СССР. Линия Рапалло была продолжена в Берлине. Она заложила в двусторонних отношениях традиции взаимодействия, которым суждено было сыграть неоднозначную роль в мировой истории. Советский союз со всей определенностью рассматривал «систему Локарно» как направленную против его интересов.