Ое воздействие одного человека на другого, нарушающее гарантированное Конституцией право граждан на личную неприкосновенность (в физическом и в духовном смысле)

Вид материала

Документы

Содержание Глава III. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ И ПРОФИЛАКТИКИ НАСИЛЬСТВЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ 3.2 Виктимологические аспекты предупреждения насильственной преступности Список используемых источников

Подобный материал:

• Конституционное право на свободу и личную неприкосновенность. 12. 00. 02 конституционное, 651.73kb.
• Защита конституционного права человека и гражданина на неприкосновенность частной жизни, 454.75kb.
• Личную свободу и неприкосновенность, неприкосновенность жилища, свободу вероисповедания,, 16.05kb.
• «Россия, я верю в твою силу, 656.57kb.
• Статья 52 Конституции Украины провозглашает следующее: дети равны в своих правах независимо, 55.81kb.
• Правовые основания ограничения права на свободу и личную неприкосновенность по Конвенции, 302.88kb.
• Сезоны жизни, 954.97kb.
• Ответственность педагога-психолога за нарушение правил работы с конфиденциальной информацией, 139.68kb.
• Лекция «Основы местного самоуправления», 78.42kb.
• Неприкосновенность частной жизни в гражданском праве: на примере права Великобритании,, 418.9kb.

Глава III. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ И ПРОФИЛАКТИКИ НАСИЛЬСТВЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

3.1 Предупреждение и профилактика насильственных преступлений


Предупреждение насильственных преступлений основывается на общих положениях профилактики преступлений и включает меры как общесоциального, так и специально-криминологического характера. Общесоциальное предупреждение насильственных преступлений осуществляется в ходе социально-экономического строительства, в процессе развития общества. Уменьшение противоречий, диспропорций в обществе уже несет в себе профилактическую направленность. В свою очередь специально-криминологическая профилактика насильственных преступлений включает меры по устранению причин и условий, способствующих совершению преступлений данного вида, а также меры индивидуально-профилактического воздействия на конкретных лиц.

К мерам по устранению причин и условий, способствующих совершению насильственных преступлений, относятся:

- выявление и устранение отрицательных факторов в семье и быту, способствующих формированию личностных качеств, типичных для насильственных преступников;

- нейтрализация бытовых и семейных конфликтов, на почве которых могут возникнуть насильственные или хулиганские действия их участников;

- обеспечение своевременной регистрации заявлений об угрозе убийством или причинением тяжкого вреда здоровью и быстрого реагирования на них органов внутренних дел;

- ограничение торговли спиртными напитками в определенное время суток и в определенных местах, запрет на их отпуск лицам, не достигшим совершеннолетия, находящимся в состоянии опьянения; установление ответственности за нарушение этих ограничений;

- запрет распространения сильнодействующих возбуждающих веществ, ограничение посевов содержащих их растений, установление контроля за отпуском и ответственности за незаконное изготовление, сбыт и потребление таких веществ;

- усиление контроля за соблюдением специальных правил приобретения и хранения огнестрельного оружия; привлечение к ответственности лиц за незаконное ношение, хранение, изготовление или сбыт оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ;

- изъятие органами внутренних дел оружия у лиц, уклоняющихся от его регистрации, а также систематически нарушающих общественный порядок, злоупотребляющих спиртными напитками, страдающих психическими заболеваниями;

- выявление случаев изготовления учащимися и рабочими самодельного холодного и огнестрельного оружия в цехах или учебно-производственных мастерских;

- принятие мер, затрудняющих совершение насильственных преступлений и хулиганства в общественных местах; обеспечение надлежащего освещения, запирание чердаков, подвалов, сараев и их периодические обходы; распределение сил и средств органов внутренних дел с учетом мест наиболее частого совершения насильственных преступлений;

- четкая организация деятельности различных служб органов внутренних дел: дежурных частей, нарядов и патрулей, подразделений по делам несовершеннолетних, уголовного розыска и следствия в целях борьбы с насильственными преступлениями;

- рассмотрение уголовных дел в отношении лиц, совершивших насильственные преступления, по месту их работы или учебы;

- организация приема граждан руководителями органов внутренних дел по месту жительства, на предприятиях и в организациях;

- осуществление постоянного контроля за состоянием насильственных преступлений и хулиганства со стороны администрации региона, регулярное обсуждение этих вопросов с привлечением заинтересованных лиц - руководителей предприятий, учреждений, учебных заведений, правоохранительных органов;

- организация правового обучения и воспитания населения.

Индивидуальная профилактика насильственных преступлений осуществляется с целью недопущения совершения этих преступлений со стороны конкретных лиц. Процесс индивидуальной профилактики складывается из следующих взаимосвязанных этапов: выявления лиц, ведущих антиобщественный образ жизни и склонных к совершению насильственных преступлений; постановки выявленных лиц на учет в органах внутренних дел; определения причин антиобщественного поведения и условий, способствующих этому поведению; принятия мер для устранения указанных причин и условий; применение разнообразных форм и методов профилактического воздействия.

Круг лиц, нуждающихся в индивидуальной профилактике, определяется на основе информации, поступающей в органы внутренних дел от граждан, администрации предприятий, учреждений, учебных заведений, жилищно-эксплуатационных контор, органов суда, прокуратуры. Кроме того, объекты профилактики выявляются среди лиц, нарушающих правила общежития, пьяниц и алкоголиков, ранее судимых за аналогичные преступления, неработающих и неучащихся, несовершеннолетних, находящихся без надзора. Особое внимание необходимо уделять выявлению и нейтрализации влияния лидеров формирующихся по месту жительства групп с отрицательной направленностью времяпрепровождения (выпивки, приставания к прохожим и т.д.).

Успех в профилактике насильственных преступлений зависит от полноты их выявления и обеспечения неотвратимости наказания за совершение этих преступлений. Несоблюдение этих требований быстро приводит к повторному совершению лицами преступлений, вовлечению в преступления новых участников.


3.2 Виктимологические аспекты предупреждения насильственной преступности


В правовом смысле под «жертвой» понимается человек, который несет физический, моральный (психический) или материальный ущерб от действий других лиц. Этот вид жертвы как раз и является предметом нашего исследования. Если же говорить о жертве в более широком (бытовом) плане, то к этому определению нужно добавить жертвы собственного поведения, причиняющие себе физический или какой либо иной вред умышленно или по неосторожности, а также жертвы несчастных случаев, которыми, к сожалению, так насыщена наша жизнь.

Жертва преступления, ее социально-психологические особенности и роль в совершаемых преступлениях, интересовала ученых юристов, начиная с XIX века. Особенно следует отметить исследование вопросов, связанных с жертвой, немецкими учеными Георгом Клейнфеллером и Гансом фон Хентигом. Однако впервые понятие «виктимология» - наука о потерпевшем (о жертве) появилось в 1947 году, прозвучав на конференции в Бухаресте в докладе профессора Б. Мендельсона «О новой отрасли биопсихосоциологических наук «виктимологии».

Предмет этой науки состоит из следующих элементов:

• личностные характеристики потерпевших от преступлений и их поведенческие характеристики;
  
• отношения между жертвой и преступником до совершения преступления и во время его совершения;
  
• виктимизация, как процесс превращения лица в жертву;
  
• виктимологические факторы, влияющие на причины и условия превращения лица в жертву;
  
• прогнозирование виктимности отдельных лиц и групп населения и других вопросов, связанных с жертвой преступления.
  

В нашей стране виктимология разрабатывалась и развивалась такими учеными, как: Г.А. Аванесов, В.В. Вандышев, В.Е. Квашис, Д.В. Ривман, В.Я. Рыбальская, А.Л. Ситковский и другими.

Виктимизация - это превращение человека в жертву. В большинстве случаев будущая жертва сама способствует этому процессу по разным причинам. В большинстве по недомыслию и в связи с переоценкой своих сил и возможностей, часто - по неосторожности. Иногда - в связи с собственной грубостью, жестокостью и невежеством. Жертву насилия иногда можно сравнить с тем охотником, который, решив выгнать медведя из зимней берлоги, чтобы убить его, тычет в эту берлогу заостренной жердью, и сам потом оказывается в лапах проснувшегося медведя. Правда, виктимность их поведения носит уже не межличностный, а государственный (если не международный) масштаб

Исследования российско-американской группы по правам человека под руководством И.М. Михайловской, проведенные в 1999-2004 г.г., свидетельствуют о том, что самыми виктимизированными в современный период являются группы предпринимателей (62,5%). За ними идут служащие с высшим образованием (53%), неработающие (51%), учащиеся (46%). Самый виктимизированный возраст - 18 - 29 лет (42%). Но самое интересное, что разницы между степенью виктимизации мужчин и женщин исследованием не обнаружено [67, 147].

По результатам исследований, проведенных российскими учеными в 90-е годы, наиболее виктимизированными в сфере насильственных преступлений оказались: предприниматели - 52,6%; учащиеся школ, средних и высших учебных заведений в возрасте от 14 до 30 лет - 36,2%; служащие - 16,5%; неработающие - 34%; рабочие - 24,5%.

Виктимизация женщин в сфере бытовых насильственных преступлений почти в два раза больше, чем мужчин, и составляет 66%. Подростки до 14 лет не могут рассматриваться на предмет их виктимизации ввиду своих возрастных особенностей.

Как видим, более половины предпринимателей подвержены различного рода насильственным воздействиям на них. Это связано в основном с особенностями их деятельности - с преодолением конкуренции и с рэкетом. Насилие осуществляется в основном в форме угроз, оскорблений, в редких случаях - в форме физического насилия. Чаще всего это мелкие начинающие предприниматели, пытающиеся закрепиться в сфере бизнеса.

Практически на одном уровне по численности в части предрасположенности к виктимному поведению - подростки, молодежь и неработающие. Кстати, среди последних также преобладает молодежь.

Наконец, служащие и рабочие оказались по нашим данным с наименьшим процентом виктимного поведения. Виктимность рабочих связана в основном с пьянством, что существенно их отличает от категории служащих.

Причины насильственных преступлений, связанные с виктимным поведением жертвы, имеют следующий процент:

Убийства при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК)	18,2%
Убийства при смягчающих обстоятельствах и в ссоре (ч. 1ст. 105 и др.)	26,5%
Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 1 1 1УК)	36,1%
Причинение вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113 УК)	96,4%
Побои (ст. 116 УК)	84,2%
Истязание (ст. 117 УК)	56,5%
Угроза убийством или причин. Тяжкого вреда здоровью (ст. 1 19)	68,0%
Изнасилование (ст. 1 3 1 УК)	24,5%
Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-ти летнего возраста (ст. 134 УК)	44,4%

Как видно из таблицы, доля участия потерпевших в формировании причины, а соответственно и мотива насильственных преступлений довольно велика. В отдельных преступлениях она приближается к 100 процентам. Это зависит и от характера преступле­ния, и в значительной степени - от социально-психологических особенностей самой личности потерпевшего (см., например, ст.ст. 113, 116, 119, 131, 134 УК). Убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 107 УК) либо причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, совершенные в том же состоянии (ст. 113 УК), практически немыслимы без предварительного негативного поведения потерпевшего, в результате которого как раз и возникает этот эмоциональный стресс (аффект) лица, совершающего насилие. В результатах нашего исследования процент виктимного поведения жертвы в этих преступлениях не достигает абсолютной величины (т.е. 100%) только по той причине, что нашлись такие уголовные дела и соответственно - приговоры, где фактически, потерпевший был не виновен, а состояние аффекта преступника было вызвано ошибочным представлением о его вине. Тем не менее, состояние аффекта было признано судом, и дела не были возвращены на доследование для переквалификации действий преступника на более суровый закон.

Не совсем верные на наш взгляд, толкования «виктимности» потерпевшего встречаются и в юридической литературе. Так, Л.В. Франк определяет виктимность, как «реализованную предрасположенность» и одновременно как «способность» лица при определенных обстоятельствах стать жертвой, как «неспособность из жать опасности там, где она была объективно предотвратима».

Во-первых, виктимность - это, как мы понимаем, не реализованная предрасположенность, а просто предрасположенность лица стать жертвой, так сказать, жертва в потенциале. Виктимное поведение всегда предшествует преступлению. Это поведение может быть провоцирующим, агрессивным и т.д.

Во-вторых, «неспособность избежать опасности», как правило, не характеризует виктимность поведения жертвы, так как «неспособность» не предполагает поведения вообще, скорее означает неумение, бессилие и т.п., что может относиться только к пассивным жертвам.

В последующей работе в соавторстве с С.С. Остроумовым Л.В. Франк поправил свою позицию, определив виктимность как «повышенную способность лица в силу ряда субъективных и объективных обстоятельств становиться «мишенью» для преступных посягательств» [59, 75].

Но и это понятие, по нашему мнению, неопределенно и требует уточнения. Что значит «повышенная способность» становиться мишенью? Виктимность - это не «способность», а именно предрасположенность лица, выраженная в поведении, связанным со своеобразием характера, темперамента, нравственных качеств потенциальной жертвы, ее культуры, наконец. «Предрасположенность», нам представляется, более точно определяет понятие «виктимность». Оно включает в себя любое провоцирующее преступника поведение будущей жертвы и активное, и пассивное.

Вряд ли можно согласиться также с Д.В. Ривманом, который пишет, что «индивид не приобретает виктимность, наоборот, он просто не может быть не виктимным, так как является членом общества, в котором не ликвидирована преступность, а, следовательно, и объективная возможность оказаться жертвой преступления».

Думается, что нельзя путать возможность каждого оказаться жертвой преступления и виктимное поведение отдельных категорий граждан и отдельных индивидов. Иначе понятие «виктимность» вообще утрачивает смысл. В том то и дело, что далеко не все граждане провоцируют преступление против самого себя либо просто не могут постоять за себя в схватке с преступником. Думается, оскорбительно для них быть включенными в число потенциальных жертв, хотя, конечно, они и не застрахованы от неудач в этой борьбе.

Другой вопрос, почему и как люди становятся потенциальными жертвами? Почему невыдержанны, вспыльчивы, мстительны либо наоборот, трусливы, неосмотрительны, стремятся всячески привлечь внимание посторонних, а затем от этого же и страдают?

«Внутреннее психическое содержание поведения, складывающееся в условиях определенной ситуации, особенно значимой для личности, переходит в свойства личности, а свойства личности, в свою очередь, сказываются в ее поведении», - пишет Л.С. Рубинштейн.

Действительно, исследования показывают, что практически всегда виктимное поведение лица складывается в зависимости от ситуации, особенно значимой для личности, которая может существенно влиять на ее внутренний мир, вызывая самые разные чувства: ненависть, злобу, страх либо желание понравиться и т.д.

В свою очередь, виктимное поведение жертвы, естественно, также создает ситуацию, которая уже напрямую связывает ее с преступником. Попытку дать классификацию такого рода ситуаций предприняла В.Я. Рыбальская. Она делит их на следующие виды:

- ситуации толчкового характера (нападение, оскорбление и т.п.);

• ситуации, в которых поведение потерпевших способствует совершению преступления;
  
• нейтральные ситуации либо обусловленные профессиональной или возрастной виктимностью потерпевших;
  
• замкнутые ситуации - когда действия потерпевшего направлены на причинение вреда себе (например, с целью уклонения от службы в армии).
  

К сожалению, эта попытка, на наш взгляд, не совсем удач. Думается, что В.Я. Рыбальская путает ситуации, обусловливающие поведение жертвы, и ситуации обусловленные поведение жертвы. Действительно, нападение будущей жертвы провоцирует насилие со стороны преступника и тем самым создает соответствующую ситуацию. Но второй пункт представленной классификации говорит о ситуациях, которые, наоборот, обусловливают виктимность жертвы. В данной классификации хотя и есть смысл, но нет логики. Второй пункт выглядел бы логичнее и вернее, по нашему мнению, в такой редакции: «ситуации, обусловленные длительным негативным поведением жертвы».

Бытовые преступления часто имеют смену ролей жертвы и виновного в насильственных действиях. В юридической литературе это называют «инверсией вины», т.е. перестановкой вины с одной конфликтной стороны на другую. Инициатор конфликта, вдруг, сам оказывается в роли жертвы. При этом вред во многих случаях является обоюдным, хотя и может носить разный характер и по виду, и по степени общественной опасности. Например, оскорбивший может быть избит, и наоборот, причинивший телесные повреждения, может быть оскорблен противником в конфликте.

В семейных конфликтах среди мужчин чаще всего встречаются агрессивные провокаторы. Примером может служить поведение К., который изменял жене, не скрывая от нее этого и даже бравируя своим поведением. Это порождало крупные ссоры, во время одной из которых жена ударила мужа сковородкой в висок и убила его. После этого она сама пыталась покончить жизнь самоубийством, порезала себе вену, но была спасена соседями.

В другом случае провоцирующей жертвой явилась женщина. Н., встретившись с бывшим мужем через два года после развода, поддалась на его уговоры зайти к нему домой, поговорить, «вспомнить молодость». Во время беседы после выпитого вина женщина решила отомстить человеку, который когда-то ее бросил, и с гордостью сообщила ему, что беременна от другого мужчины. Потом она решила ударить его словами еще больнее и заявила, что при жизни с ним у нее детей не было, так как она от него их иметь не хотела. Это сообщение настолько вывело хозяина дома из эмоционального равновесия, что он схватил кухонный нож, и несколько раз ударил Н. в живот, от чего она на месте скончалась.

Практика изобилует примерами легкомысленной жертвы. Особенно это относится к молодым неопытным девушкам. Типичным фактом явилось поведение 17-летней Л., которая в 23 часа после дискотеки согласилась зайти послушать музыку в дом к почти незнакомому ей Т. Закрыв дверь изнутри на замок, Т. предложил потанцевать, раздевшись до плавок, так как в квартире душно. Л. раздеться отказалась, но предложенное вино выпила, и танцевать согласилась. Вскоре в квартиру пришел еще один парень. Поняв, что дело принимает опасный для нее оборот, девушка выпрыгнула со второго этажа через балкон, и сломала себе обе ноги.

По данному факту уголовное дело не было возбуждено за отсутствием в действиях Т. состава покушения на изнасилование.

Исследование подобных фактов подтверждает выводы ученых о предрасположенности отдельных лиц к тому, чтобы стать жертвой. По нашему мнению, эта предрасположенность основывается не только на социальных свойствах и качествах личности, но во многих случаях - на биологических дефектах психики, к чему, прежде всего, следует отнести легкомыслие и агрессивную психопатию.

Д.В. Ривман и В.С. Устинов агрессивных насильников - потерпевших делят на пять видов: корыстных, сексуальных, хулиганов, негативных мстителей и лиц, психически больных. Для всех этих категорий лиц, исключая психически больных, авторы определяют наличие насильственной антиобщественной установки, некритичность, плохое понимание потенциальной опасности своего поведения. Из этих категорий выделяются избирательно агрессивные, т.е. нападающие только на определенный круг лиц. Например, семейные деспоты, применяющие насилие только против членов своей семьи (истязатели, пьяные хулиганы и др.), негативные мстители, реагирующие на негативное поведение не любого, а лишь определенного лица или лиц и т.д. [67, 167].

Применительно к насильственным преступлениям следует обратить внимание также на пассивных потерпевших. Они становятся жертвами в результате своего неумения противостоять нападению из собственной трусости, физической слабости или боязни нарушить закон (чрезмерной интеллигентности). Однако непротивление насилию иногда происходит и из целесообразности такого поведения по различным «дипломатическим» причинам. Но как бы то ни было, потерпевший, беспрепятственно позволяющий под угрозой насилия забрать у себя кошелек или себя ударить, тем самым помогает преступнику совершить преступление.

В юридической литературе выделяются также такие разновидности жертв, как инициативные, некритичные и случайные.

Первые включают в свой состав в основном лиц, которым по долгу службы положено рисковать, например, задерживать вооруженного преступника.

Вторые - в основном лица с невысоким интеллектуальным уровнем, не умеющие правильно оценить ситуацию, соразмерить силы и возможности противника.

Наконец, третьи - случайные, совершенно ни в чем не повинные люди, случайно попавшие, например, под пьяную руку хулигана.

Исследования доказывают, что виктимность жертвы в насильственных преступлениях имеет приоритет перед криминогенной ситуацией в подавляющем большинстве случаев (около 70%). Жертва своим поведением как бы навлекает на себя насилие в результате всевозможных ошибок. Одной из наиболее распространенных ошибок потерпевших в насильственных преступлениях является «некритичность» их поведения.

Примером некритичности, основанной на невысоком интеллекте, является уголовное дело по факту убийства одним пастухом другого при следующих обстоятельствах: Находясь в степи при исполнении своих пастушьих обязанностей, два друга казаха после обеда с употреблением спиртных напитков затеяли турнир на лошадях, с условием - кто кого собьет с лошади. Этим турнир должен был закончиться. Бились бичами. Тот, что был моложе, сбил пожилого вместе с лошадью, но не прекратил действий, как было условлено, а еще раз ударил поверженного противника. Придя в ярость от несправедливости, проигравший стащил победителя с лошади и мгновенно перерезал ему горло ножом.

Представляется, что в данном случае главную роль сыграло именно легкомыслие потерпевшего. Личностные качества и алкогольное опьянение жертвы и убийцы при совершении столь тяж­кого преступления имели решающее значение. В результате, по­терпевший проявил излишнюю агрессивность, а преступник в данном случае действовал импульсивно, под воздействием вне­запно возникшего сильного душевного волнения, что исключало продуманность им собственных действий. Этому способствовал и низкий уровень культуры, и особенность темперамента, и, несомненно, алкоголь. Нельзя не отметить также и то обстоятельство, что убийца на протяжении всей жизни привык убивать подобным образом домашних животных и выработал уже в этом определенный инстинкт.

При анализе подобных убийств, следует, по нашему мнению, согласиться с И.А. Руденко, который пишет: «реализация умысла, внезапно возникшего у субъекта преступления, находящегося в состоянии алкогольного опьянения, как реакция на какое-либо «неугодное» ему поведение потерпевшего или иных лиц, выражается чаще всего в форме быстротечного агрессивного нападения с безразличным отношением в этот момент к любым по степени тяжести последствиям» [71, 65].

Возвращаясь к приведенному выше факту убийства, заметим, что суд, на наш взгляд, неверно подошел к оценке психологического аспекта совершенного преступления, не найдя никаких смягчающих вину обстоятельств в поведении виновного, и назначив ему в соответствии со ст. 103 УК РСФСР полные 10 лет лишения свободы. Не было принято во внимание, что преступление было совершено в состоянии аффекта. Не учтена была даже явка преступника с повинной.

При рассмотрении объективных и субъективных факторов, влияющих в подобных случаях на формирование мотива совершенного насилия, становится очевидной необходимость в каж­дом конкретном случае учитывать не только сложившуюся в момент преступления обстановку (ситуацию), но и внутренние свойства и состояния, как насильника, так и его жертвы. Все здесь взаимообусловлено и взаимосвязано

Рассматривая виктимность поведения потерпевшего при насилии, надо коснуться также вопроса о том, можно ли считать насилием действия лица, направленные на членовредительство потерпевшего по его просьбе. Например, в целях уклонения от работ один осужденный попросил другого прибить его к стулу. Просьба была выполнена, мошонка половых органов была прибита к стулу обыкновенным гвоздем. В таком положении осужденный просидел около восьми часов, пока один из надзирателей ни выбил из-под него табуретку ногой, причинив потерпевшему тем самым легкие телесные повреждения без расстройства здоровья.

Прибивавший осужденного к стулу, по нашему мнению, насилия не совершил, так как действовал по воле последнего, хотя и совершил дисциплинарный проступок. Со стороны надзирателя физическое насилие имело место, и если бы оно повлекло более тяжкие последствия, надзиратель вполне мог бы быть привлечен к уголовной ответственности, так как подобным образом при данной ситуации восстанавливать дисциплину не имел права, и явно превысил свои служебные полномочия.

Подобные факты причинения физического вреда лицу по его просьбе встречаются довольно часто при производстве кримнальных абортов. Лица, совершающие криминальные аборты, для большинства женщин, прибегающих к такого рода операциям, являются не только не преступниками, но благодетелями. Жертвы часто их уговаривают прервать беременность любым путем, зная, что способы немедицинского проникновения внутрь организма чрезвычайно опасны не только для здоровья потерпевшей, но и для ее жизни.

Однако, исходя из общего понятия насилия, криминальный аборт, как бы он ни был опасен для жизни женщины, нельзя признать насилием, если он совершается с согласия потерпевшей.

Отдельные авторы считают, что настойчивые просьбы потерпевшей о совершении криминального аборта, следует признать подстрекательством к совершению противозаконных действий, за что она должна нести ответственность. Кроме того, по их мнению, потерпевшая при криминальном аборте должна отвечать и за укрывательство, если такая ответственность предусмотрена в отношении причинившего ему вред преступления [67, 165].

Формально они правы. Однако здесь необходимо учитывать особое процессуальное положение потерпевшей при криминальном аборте и специфику совершаемого преступления. Признав эту позицию верной, практически суды будут вынуждены судить всех без исключения потерпевших от криминальных абортов за то, что они не донесли на самих себя, что противоречит уголовно процессуальному закону России. С другой стороны, как можно заставить женщину предать человека, которого она сама уговорила избавить ее от беременности в связи с определенной жизненной ситуацией. Кроме того, каждая такая женщина, решаясь на криминальный аборт, не видит в себе потенциальную жертву, рассчитывая на удачный исход, хотя и понимает, что в определенной степени рискует, а потому и не видит в человеке, взявшемся ей помочь, преступника.

Встречающиеся в юридической литературе понятия - «вина потерпевшего» и «виктимологическая вина», на наш взгляд, вполне имеют право на существование, но могут иметь юридическое значение далеко не во всех случаях. Вина жертвы в уголовно правовом смысле может иметь место лишь в тех случаях, если совершаемые ею действия (или бездействие), в том числе причинение физического вреда себе самому, нарушают общественные отношения, выходящие за пределы интересов этого потерпевшего (например, в случае оскорбления или причинения увечья самому себе с целью уклонения от службы в армии и т.д.).

В этом плане мы согласны с мнением авторов, которые пишут, что вина потерпевшего должна носить иной характер и иметь иную оценку со стороны правоохранительных органов по сравнению с виной преступника. Это в основном вина морального плана, заключающаяся «в отрицательном отношении его (потерпевшего ) к общественным интересам».

Признавая эти позиции в целом, Д.В. Ривман и В.С. Устинов сходятся на том, что понятие «виктимологическая вина» уже понятия - «вина потерпевшего». Далее авторы находят два вида виктимологической вины: моральную и юридическую в зависимости от того, затрагивают их действия общественные интересы либо интересы других граждан или нет, что, на наш взгляд, справедливо. Но само понятие виктимологической вины, по нашему мнению, определяется неточно. Авторы дают следующее определение: «Виктимологическая вина - это психическое отношение подвергающегося опасности лица в форме умысла или неосторожности к своим действиям и их результату в виде причинения ему морального, физического или материального вреда» [67, 167].

Это определение является неполным, так как не различает потерпевших, действительно виновных в противоправных действиях, совершенных против них другим лицом, и совершенно не виновных. Дело в том, что психическое отношение подвергающегося опасности лица к своим действиям и их результату имеет место в любом случае, если он находится в сознании. Но ведь он может подвергнуться нападению и без всякого повода и при этом совершенно естественно пытается защитить себя, делая это почти инстинктивно.

Следовательно, давая определение виктимологической вины и вины потерпевшего, необходимо, на наш взгляд, оговорить, что имеется в виду не любое психическое отношение подвергающегося опасности лица к своим действиям, а заведомо неверное, легкомысленное или небрежное в определенной ситуации (чрезмерно агрессивное, провоцирующее и т.д.).

Кроме того, мы считаем, что «виктимологическая вина», напротив, является понятием более широким по отношению к «вине потерпевшего», так как включает в себя психологическое отношение к своему поведению будущей жертвы задолго до посягательства преступника на ее интересы, в том числе и непосредственно перед совершением этого посягательства. Вина же потерпевшего должна, по нашему мнению, касаться только его отношения к своему поведению в момент конкретного преступления, в котором он оказывается в роли жертвы. Но мы вполне согласны с позицией авторов, что при наличии уголовно-правовой вины потерпевшего «он, в сущности, исключается в этом своем качестве из системы уголовно-правовых оценок, но в любых обстоятельствах остается в роли жертвы - потерпевшим в виктимологическом смысле этого понятия» [67, 166].

Определяя вину потерпевшего в насильственных преступлениях, надо отметить, что степень тяжести этой вины существенно влияет на тяжесть вины преступника, совершившего преступление в связи с противоправным поведением потерпевшего. Видимо, можно сказать, что зависимость здесь в большинстве случаев обратно пропорциональная. Как справедливо отмечал П.С. Дагель, в данном случае имеет место «смягчение вины причинителя вреда, совершившего преступление вследствие отрицательного поведения потерпевшего». В связи с этим автор обращал внимание на индивидуализацию ответственности, ее смягчение вследствие снижения степени индивидуальной вины. При этом он имел в виду вину потерпевшего не в уголовно-правовом, а в административно-правовом, гражданско-правовом либо моральном смысле.

Однако в полной мере это, по нашему мнению, можно отнести только к насильственным преступлениям, в которых вина потерпевшего не связана с провокацией или обманом со стороны виновного. В противном случае, ни о каком смягчении ответственности преступника в связи с поведением потерпевшего речь не может идти.

Особый аспект имеет жертва в преступлениях против правосудия. Особенность в том, что все потерпевшие здесь разделяются на три вида:

- жертвы в результате противозаконных действий работников правоохранительных органов;

- жертвы - сами работники правоохранительных органов (судьи, следователи, дознаватели и т.д.), в отношении которых осуществляется насилие в связи с их служебной деятельностью со стороны преступных элементов и их сторонников; жертвы - свидетели, потерпевшие, эксперты и их родственники, на которых происходит давление насильственного характера со стороны виновных и их сторонников во время следствия и судебного разбирательства.

Рассмотрим последний вид жертвы как самый многочисленный и самый бесправный. По данным наших исследований (изучено более тысячи уголовных дел), противоправное воздействие осуществлялось в отношении 36% жертв преступлений со стороны виновных, их друзей и родственников. 34,4% из них вынужденно в связи с этим противодействовали следствию, изменяя показания в пользу обвиняемых, а 12% - даже скрывались от следствия, будучи запуганными обвиняемыми, их знакомыми и родственниками. При этом, сами обвиняемые запугивают потерпевших и свидетелей в 22% случаев, их родственники - в 54% случаев, их друзья (сообщники) - в 24% случаев. Физическое и психическое насилие применяется в подавляющем большинстве, примерно в 78%. В остальных случаях имел место подкуп. Одна­ко надо заметить, что и подкуп в ряде случаев сочетался с угрозами в завуалированном виде.

По результатам исследований В. В. Вандышева, изучившего такое же количество уголовных дел, процент жертв, противодействовавших следствию, изменив показания в пользу обвиняемых по причине воздействия на них со стороны этих лиц, почти в два раза больше - 65,4% [29, 156].

По данным И. А. Бобракова в 55% случаев свидетели и потерпевшие реализовали установки преступников, давая ложные показания при допросах, скрывая негативную для преступников информацию [21, 11].

Все это свидетельствует о серьезности проблемы защиты прав и свобод личности в правоприменительной деятельности Органов Внутренних Дел не только в связи с защитой прав и свобод потерпевших и свидетелей, но и в целях защиты интересов самого правосудия, соблюдения принципов неотвратимости наказания за каждое совершенное преступление и законности. Однако, мы согласны с А. Н. Харитоновым, который говорит о нереальности защиты этих принципов в условиях ослабленного государства Это возможно только исключительно в декларативном тоне. В нашей стране даже состоятельные граждане, занимающие высокие посты не могут обеспечить себе безопасность, становясь жертвами наемных убийц [92, 103]. Правоохранительные органы не имеют реальной возможности защитить даже лиц, оказавших содействие следствию, несмотря на наличие комплекса законов, декларирующих гарантии защиты прав и свобод участников уголовного процесса без соответствующих санкций.

В этом плане нам представляется гораздо более действенным и вполне реально защищающим права и свободы этих лиц Закон США «О защите жертв и свидетелей преступлений» от 12 октября 1982 года. Этот закон усилил уголовное наказание за психическое и физическое насилие в отношении указанных лиц до штрафа в 250 тыс. долларов и до 10 лет лишения свободы. По нашему мнению, законодателю России в связи с разгулом преступности пора также пойти по этому пути, а не заботиться слишком о правах обвиняемых, постоянно ссылаясь на то, что они «такие же граждане нашей страны». На это еще раньше обращали внимание многие юристы. «В процессуальном праве более видна защита обвиняемых, чем тех, кому преступность приносит неисчислимые беды и страдания», - писал И.И. Карпец. Эта уголовная политика, к сожалению, продолжается и поныне, основанная на перегибах российской демократии.

В юридической литературе высказывается вполне справедливое мнение о том, что не нужна громоздкая форма судебной защиты прав и свобод личности, если преступление не представляет большой общественной опасности либо в силу малозначительности. «Нужна «живая» система правосудия, способная быстро отреагировать на нарушение прав личности и принимать оперативные меры по их восстановлению», - пишет, например, Р. Г. Усков. Автор предлагает в таких случаях применять протокольную форму досудебной подготовки материалов. Это, по его мнению, повысит роль суда в защите прав и законных интересов граждан, а также выдвигает целый ряд предложений процессуального порядка, призванных защитить потерпевших от насильственных воздействий со стороны обвиняемых.

Реальная и оперативная защита свидетелей и лиц, уже ставших жертвами преступлений, повысит раскрываемость преступлений и эффективность принятых по ним решений суда. А пока преступный мир часто оказывается сильнее правосудия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Выдвижение преступлений против личности на первое место соответствует важнейшей концептуальной идее, положенной в основу реформы уголовного законодательства, а именно - приоритетной охране жизни и здоровья человека, его прав, свобод и законных интересов. Сама по себе эта концепция основывается на положениях Конституции РФ, провозгласившей: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства» (ст. 2). О приоритетной защите указанных благ говорится также во многих международных актах.

В центре внимания борьбы с преступностью на современном этапе стоят преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности, которые занимают особое место в системе уголовного права. Преступные посягательства на личность являются все более нетерпимыми, а решительная борьба с ними составляют важнейшую обязанность органов внутренних дел, прокуратуры и судов.

Приоритетная защита личности, и прежде всего жизни и здоровья человека, выражается в Уголовном кодексе РФ не только в изменении расположения раздела о преступлениях против личности, но и в других его особенностях: 1) установление (сохранение) высоких санкций за наиболее опасные преступления против личности; 2) учет при разработке системы санкций насильственного способа совершения преступлений (наиболее наглядно это проявляется в санкциях за преступления против собственности); 3) при использовании в качестве криминообразующего или квалифицирующего признака тяжких последствий, они раскрываются в законе путем указания в первую очередь на причинение смерти или вреда здоровью человека (особенно это заметно в транспортных, экологических и других преступлениях против общественной безопасности); 4) осуществление защиты личной собственности наравне с государственной и иными формами собственности.

Теория уголовно – правовой науки отмечает, что интересы личности защищаются и в тех главах Кодекса, которые устанавливают уголовную ответственность за посягательства на личную собственность граждан, за нарушение их политических и трудовых прав, за возбуждение насильственной или расовой вражды, за транспортные преступления и др.


Насилие – это закономерное социальное явление, существующее в обществе как черта его характера, как обязательный элемент общественных отношений: межличностных, межгрупповых, межнациональных, межгосударственных. Человеческое общество, к сожалению, как собственно, и все живое на планете, немыслимо без насилия. Интересно, что добрая половина лиц, совершающих насильственные действия, причиняющие физический, моральный и материальный вред, не осознает, что совершает зло, убежденная в своей правоте избивая, угрожая, унижая и даже убивая других людей, часто близких людей. Эмоции, злоба, жестокость заглушают разум и добрые чувства, отодвигая социальные свойства на второй план, обнажая человека – биологическое существо с инстинктами зверя.

Именно с этой негативной стороной насилия борется государство с помощью закона и правоохранительных подразделений. В литературе представлено множество вариантов комплексного подхода к предупреждению насильственных преступлений. Детерминанты насилия видятся во всем: в слабости законов, в бездеятельности правоохранительных органов, в неумелой политике, в коррумпированной экономике, в гипертрофированной идеологии и т.д. Все это верно, но все это только детерминанты в плане условий и криминогенных факторов. Надо определить причину просыпающейся в человеке злобы и жестокости. Необходимо рассмотреть причину в самом насильнике и предпринять все для того, чтобы эта причина не могла формироваться. Надо найти ее истоки, а не пытаться «перекрыть уже бурную реку», борясь с рецидивом, с уже сформировавшимися насильниками. Очевидно, что эта причина в неправильном, примитивном, часто крайне пассивном воспитании детей и со стороны семьи, и со стороны государства.

Криминологической особенностью насильственных преступлений является их определенная стабильность, сопровождаемая некоторым ростом. Однако необходимо отметить, что за последние 15 лет количество совершаемых ежегодно умышленных убийств выросло в стране более чем в три раза (с 10 до 32 тыс.), причинений тяжкого вреда здоровью - в два с лишним раза (с 26 до 58 тыс.). Сегодня по числу ежегодно совершаемых убийств и покушений на убийство Россия стоит на первом месте в мире, а по уровню преступлений этого вида (20,52 убийства на 100 тыс. населения) - на втором, после Южной Африки (56,49).

Причем уровень умышленных убийств, совершаемых у нас в стране, во много раз превышает аналогичные показатели в развитых зарубежных странах. Столь значимую разницу в показателях России и других стран мира вряд ли можно объяснить особенностями национальной уголовной статистики. Тем более что в общем числе убийств с покушениями на убийство покушения составляют лишь 9-10% и не влияют на общую картину преступлений данного вида. Поэтому указанные показатели следует сделать предметом пристального криминологического анализа, особенно учитывая тот факт, что в других восточно-европейских странах, где в последние годы наблюдались схожие с российскими негативные тенденции роста преступности, уровень умышленных убийств фактически не отличается от соответствующего уровня в западно-европейских странах.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ