Онтологические допущения в научной теории: философско-методологический анализ

Вид материала

Автореферат диссертации

Содержание Официальные оппоненты Цели и задачи исследования Предмет и объект исследования Степень научно-теоретической разработанности проблемы Гипотезой исследования Теоретико-методологический базис исследования Положения, выносимые на защиту Научная новизна. Теоретическая значимость работы Практическая значимость исследования Апробация исследования Структура и объем работы Третья глава – «Онтологические допущения в естествознании» Пятая глава – «Неявные основания научных абстракций»

Подобный материал:

• Список використаної літератури, 15.06kb.
• Философско-методологический анализ проблемы физического совершенства человека 09. 00., 330.84kb.
• Нравственные основания жизненного мира человека: философско-методологический анализ, 354.95kb.
• Тектолого-гуманистические основания образовательного процесса (философско-методологический, 738.34kb.
• Аэрокосмическая деятельность: философско-методологический анализ, 901.32kb.
• Динамика Этнополитического конфликта в современных демократиях (теоретико-методологический, 320.56kb.
• Концепция социальной модернизации современной России: теоретико-методологический анализ, 407.31kb.
• Взаимоотношение научной рациональности и духовно-нравственных ценностей: философско-культурологический, 455.56kb.
• Летию со дня рождения с. Л. Рубинштейна= ранний период научного творчества с. Л. Рубинштейна, 11.23kb.
• Тезисы к дискуссии 30. 05. 07 Часть «методологическая», 7.47kb.

на правах рукописи


Ромашкин Константин Игоревич


Онтологические допущения

в НАУЧНОЙ ТЕОРИИ:

философско-методологический анализ.


Специальность 09.00.01 – онтология и теория познания


Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук


Москва – 2009


Работа выполнена на кафедре Философии Калужского филиала Московского гуманитарно-экономического института


Научный консультант: доктор философских наук, профессор

Ильин Виктор Васильевич

Официальные оппоненты:


Ведущая организация:


Защита диссертации состоится ___________ 2009 г. в ___ часов на заседании диссертационного совета Д. 212.150.04 при ФГОУ ВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса» по адресу: 141221, Московская область, Пушкинский р-н, пос. Черкизово, Главная, 99, ауд. 1209, Зал заседаний Советов.


С диссертационной работой можно ознакомиться в библиотеке ФГОУ ВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса».


Автореферат разослан «____» ____________ 200_ г.


Ученый секретарь

диссертационного совета Д. 212.150.04

доктор философских наук, профессор Л.П. Шиповская

общая характеристика работы

Актуальность исследования. Предлагаемое исследование посвящено изучению существующих в научной теории онтологических допущений, под которыми понимаются циркулирующие в культурах общезначимые образы бытия, гипотезы существования, задающие фундаментальные схемы строения действительности, типы причинения, постулаты значения, определяющие аксиоматику, характер интерпретации, понимания в познании. Онтологические допущения приписывают действительности некие свойства, обусловливают способы операционализации, правила концептуализации осваиваемых объектов.

Актуальность поиска продиктована необходимостью углубления трактовки структуры научного знания, тех его компонентов, которые выступают предпосылками, отправными пунктами развертывания теорий. В отличие от математики и естествознания онтология гуманитарного знания предполагает иную схематизацию, в связи с чем означенная область в дальнейшем не рассматривается.

Для установления картины бытия важно описать фундамент, благодаря которому систематизированное научное знание получает возможность расширения своего содержания. Достижение данной цели требует решения сложной проблемы природы, источника презумптивных комплексов науки.

Движение в указанной проблеме неизбежно предполагает выход на принципиальный сюжет генезиса научного знания в контексте антиномий опыта и мысли, факта и закона, уникального и универсального. Роль предпосылочных компонентов научного знания рассмотрена на фоне механизма согласования эмпирического и теоретического. Несмотря на тесную взаимосвязь эти уровни науки сохраняют некую автономию, качественное наполнение которой и должно быть уточнено для адекватного объяснения места, роли, значения исходных позиций. Каким образом последние обусловливают, направляют научный поиск, участвуют в формировании корпуса научной теории, предопределяют пути, результаты развития научного знания в целом? На рефлексии столь принципиальных содержательных линий, собственно, и сосредоточивается автор.

Цели и задачи исследования. Цель диссертации – подвергнуть анализу онтологические допущения, составляющие содержательный остов научного теоретизирования.

Достижение поставленной цели предполагало решение следующих задач:

1. уточнить концептуальный статус онтологических допущений в научной теории;
   
2. оценить динамику онтологических допущений от античной до современной науки.
   
3. эксплицировать природу положений базисной теории, детерминирующей эвристический процесс в математике;
   
4. исследовать характер концептуальных каркасов, направляющих естественнонаучный поиск;
   
5. показать проблематику неявных оснований научных абстракций;
   

Предмет и объект исследования. Предмет исследования – система онтологических допущений в структуре научной теории. Объект исследования – неявные идейные комплексы, стимулирующие научно-теоретическое творчество.

Степень научно-теоретической разработанности проблемы.

Проблемам статуса предпосылочных (онтологических) допущений в научной теории, характера детерминации познавательной деятельности посвящены многочисленные труды зарубежных и отечественных авторов.

Познание композиционно сложно, сознание изначально «отягощено», «нагружено» различными ингредиентами. Осознание данного факта разрушает миф о чистом созерцании как отправной точке познавательных устремлений разума.

Непреходящая заслуга в демонстрации сказанного принадлежит Канту. Несмотря на то, что основная задача его - решение проблемы возможности метафизики как науки, им созданы предпосылки адекватного толкования специфики теоретической системы знания, и в частности, понимания природы основополагающих компонентов в структуре теоретической системы, которые, согласно проводимой точке зрения, выполняют функцию онтологических допущений. Выявление фундаментальных условий, элементов, обеспечивающих возможность познания, предпринятое Кантом, раскрывает всеобщий механизм научно-теоретического мышления.

Разработку поставленных Кантом интересующих нас проблем познания продолжили представители марбургской школы неокантианства (Г. Коген, П. Наторп, Э. Кассирер, Н. Гартман)¹.

Г. Коген попытался создать логически обоснованное учение, необходимое для выяснения возможностей математики и естествознания как наук высшего плана. Он исходил из того, что бытие – не ощущаемо, а категориально мыслимо; время и пространство – не элементы интуиции, а категории логического мышления. В этом смысле бытие имманентно сознанию. Коген отказался от теории чувственности Канта, подверг критике понятие некоей «данности»: предмет познания лишь «задан», а не «дан»; он последовательно создается через акты категориального синтеза. Пытаясь устранить кантовское понимание «вещи в себе» и связанное с ним различие чувственности и рассудка, он превращает центральную кантовскую проблему трансцендентального синтеза в чисто логическую. Опираясь на кантовское учение о регулятивных идеях разума, Коген истолковывает «вещь в себе» не как существующую вне и независимо от познания, а как целенаправленную идею мышления. Мышление у Когена, в отличие от Канта, рождает содержание познания, а не только форму. Наиболее показательной моделью формирования знания мышлением является, по Когену, математика, выступающая в качестве фундамента естественных наук. Сохраняя характерный для Канта приоритет практического разума по отношению к теоретическому, Коген утверждает примат этики над наукой в логическом отношении, поскольку понятия конструируются по телеологическому принципу, который выявлен в наиболее чистом виде в этике, рассматриваемой как логика воли.

П. Наторп «вещь в себе» трактует в качестве «предельного понятия», побудительного начала научного познания. В противовес Канту, математику Наторп основывает на априорных формах мышления, а не чувственности. Кантовское принципиальное различие между априорными формами чувственности и рассудка устраняется, превращаясь в сугубо логическую проблему: содержание научного знания определяется изначальным актом мышления - связыванием противоположных деятельностей (обособления и объединения). Наторп полагает, что классическим примером научного знания является математический анализ, отслеживая в истории естествознания и математики тенденцию замещения специальных объектов исследования объектами чистой мысли.

Вслед за Наторпом и Когеном Э. Кассирер убирает из системы Канта понятие «вещи в себе». Отправная точка для построения «опыта» должна создаваться самой мыслью. Следовательно, время и пространство перестают быть кантовскими созерцаниями и трансформируются в понятия. Идеи разума, как и категории, вместо регулятивных становятся конститутивными принципами. Кассирер называет их «символическими функциями», репрезентирующими высшие ценности «божественного» в человеке.

В основе исканий Э. Гуссерля лежит идея, исходя из которой, познание по содержанию определяется структурой эмпирического сознания, а значит нельзя говорить об истине, не зависящей от субъективности. Гуссерль стремится найти последние самоочевидные логические принципы, очищая сознание от эмпирического содержания, для чего применяет метод редукции. Поскольку философия, согласно Гуссерлю, должна освободиться от догматов, базирующихся на почве «естественной установки» сознания по отношению к миру.

Идея «жизненного мира» ознаменовала переход на позиции исторической трактовки познавательного опыта. Гуссерль концептуализировал существо сферы, выступающей предпосылочным основанием науки. Последняя, по его мненю, опирается на «круг уверенностей, к которым относятся с давно сложившимся доверием и которые в человеческой жизни до всех потребностей научного обоснования приняты в качестве безусловно значимых и практически апробированных»². Этот «круг уверенностей» (сфера Lebenswelt) и представляет собой логически неотобразимое, бессистематичное, обыденное знание, которое, являясь внутренней ценностью личности, обладает надличностной значимостью, будучи компонентом научного обоснования. В то же время, научное познание, вторгнувшись в область повседневной жизни, изменяет обыденное знание, возводя его на научной основе. Гуссерль переориентировал внимание теории познания с объекта на субъект, с понятийно-спекулятивных методов философского анализа – на «непосредственное прозрение» и «переживание истины», тем самым утвердив тематику предпосылочности духовного опыта.

Логическое направление в исследовании оснований познания развивал Д. Гильберт, предпринявший попытку реализовать обширный план обоснования математики путем полной формализации с последующим «метаматематическим» доказательством непротиворечивости формализованной системы. Как показали исследования (результаты Геделя, Тарского) программа Гильберта не выполнима.

Идея обусловленности знания нерефлектируемыми предпосылками получила воплощение в концепции личностного знания М. Полани. Личностное знание, невыразимое в явной форме, является важной составляющей деятельности ученого. Личностное (неявное) знание формируется посредством персональных контактов, оказывает непосредственное влияние на теоретические и практические навыки деятелей науки, их способность к воображению, творчеству. Концепция Полани утверждает неизбежность включения субъективного фактора (личностных оценок, ценностных ориентиров и т.д.) в познавательный процесс, невозможность отделения науки от окружающего ее культурно-исторического и социального контекста³.

Среди исследований, оказавших влияние на понимание роли предпосылочных компонентов научного знания, выделяется модель социологии знания П. Бергера и Т. Лукмана⁴. Последние реконструировали, каким именно способом человек формирует социальную реальность и как социальная реальность формирует человека. По их мнению, социология знания занимается всем тем, что выступает «знанием» в обществе: « Теоретическое мышление, «идеи», Weltanschauungen – … лишь часть всего того, что считается «знанием». …Фокусирование внимания на теоретическом мышлении не только сильно ограничивает социологию знания, но и неудовлетворительно сказывается на существующем в обществе «знании», которое нельзя понять полностью, если оно не помещено в рамки более общего анализа «знания»»⁵. Таким образом, Лукман и Бергер полагают необходимым исследование знания людьми «реальности» в их повседневной, не- или дотеоретической жизни, поскольку не «идеи», а повседневное знание представляет «фабрику значений», обусловливает взаимосвязь знания и его социальной основы.

В отечественной философии науки изучение предпосылок научного теоретизирования привело к систематизации представлений о структуре научной теории и роли в ней онтологических допущений.

При разработке данной проблематики отечественные методологи опирались на принятый в мировой философии науки взгляд, согласно которому граница между теоретическим и эмпирическим не совпадает с границей между теоретическим языком и языком наблюдения⁶. Последнее долгое время рассматривалось представителями позитивистской философии науки в качестве основной линии в решении проблемы. Между тем не существует строгих, жестких критериев разграничения теоретического и эмпирического; соответственные типологизации зачастую не учитывают многообразия известных типов терминов и предложений⁷.

Формирование онтологических схем указывает на значительную роль в научных теориях особого блока знаний, который в методологической литературе получил название оснований⁸. Научная картина мира (НКМ) как элемент структуры оснований научного знания находилась в центре внимания отечественных методологов в течение длительного времени, однако многие вопросы, связанные с ее осмыслением, остаются дискуссионными. В работах, посвященных анализу феномена НКМ, выделяются два подхода – сциентистский и натурфилософский. Согласно первому (ему привержены большинство исследователей⁹), НКМ формируется средствами самой науки, опирающейся на философские принципы и категории. Согласно второму, НКМ создается в лоне философии и является ее составной частью. НКМ может быть рассмотрена и как форма теоретического знания, формирующаяся в ходе взаимодействия науки с другими областями культуры. В процессе становления картины мира наука активно использует различные ассоциации, аналогии, образы, имеющие корни в предметно-практической деятельности.

Под философскими основаниями науки понимаются философские идеи, принципы, которые обосновывают идеалы, нормы познания, онтологические постулаты теоретизирования. Философские основания науки не тождественны общему массиву философского знания: философия характеризуется неким переизбытком содержания, относительно запросов науки в каждую историческую эпоху. Избыточность объясняется тем, что философия не является рефлексией лишь науки: это рефлексия оснований культуры. Несмотря на разнородность философских оснований науки в них выделяют устойчивые структуры, соответствующие классической, неклассической, постнеклассической науке, получившие глубокую проработку¹⁰.

Таким образом, в отечественной эпистемологии проблематика оснований имеет фундаментальное освещение; созданы глубокие концепции, позволяющие выносить адекватные суждения об онтологических допущениях в научной теории.

Гипотезой исследования выступает предположение, согласно которому онтологические допущения локализуются в структуре научного знания как множество постулатов базисной теории (БТ) для логико-математических систем и как соответственное множество идентичных постулатов хроногеометрической природы, концептуальных каркасов для естественнонаучных систем.

Теоретико-методологический базис исследования обусловливался особенностями предметно-тематической сферы и структурой работы. Эвристическим основанием выступали критерии историчности, реалистичности, объективности, всесторонности, конкретности рассмотрения. Содержательным остовом работы послужили труды классиков фундаментальной науки¹¹. В качестве непосредственного инструмента изысканий использовались общенаучные методы анализа, синтеза, обобщения, индукции, дедукции, традукции, восхождения от абстрактного к конкретному.

Достоверность исследования обеспечена соответствием избранной методологии целям и задачам работы, надлежащей теоретико-логической демонстративной фиксацией результатов, их эмпирической верификацией. Информационной базой диссертации послужили тексты представителей точной науки, данные, свидетельства, фиксируемые историческими источниками, мемуарной литературой¹².

Положения, выносимые на защиту:

1. В настоящем исследовании проводится мысль, согласно которой онтологические допущения вводятся базисными теориями, имеющими различную природу для формальных и содержательных систем. Для формальных систем базисными теориями выступают аксиоматики, которые вводят различные типы значений. Для содержательных систем базисными теориями являются хроногеометрические схемы, задающие типы причинения.

Онтологические допущения участвуют в установлении способа связи теории с эмпирией, который заключается в трансформации абстрактных концептуальных каркасов в чувственно-наглядные объекты экспериментальной практики. Подобный переход возможен при совмещении эмпирических схем с концептуальными каркасами благодаря правилам соответствия и операциональным определениям.

Онтологические допущения через систему принципов обусловливают передачу знания, участвуя, таким образом, в формировании корпуса (фактов и законов) естественно-научной теории, выдвижении гипотез, определяя механизм связи эмпирического и теоретического, обслуживая процедуры интерпретации, верификации, апробации знания.

Проблема онтологических допущений в системе знания может быть переформулирована в проблему предпосылочного знания. Вот как она видится в створе обозначенной типологии аналитического и синтетического, априорного и апостериорного знания. Источником предпосылочного знания выступает и персональный опыт. В частной жизни складывается целостный и устойчивый образ мира, посредством воспроизводства, вариаций многообразия конкретных видов и форм мышления, представления и деятельности, характерных для каждого индивида.

2. Гипотеза лингвистической относительности позволяет понять механизм зависимости представлений об окружающем от языка. Из-за отсутствия естественных универсальных предметных кодов восприятия мира сознание носителей конкретных языковых групп вынуждено быть семантически дифференцированным, что порождает, в свою очередь, содержательные пробелы в трактовках и толкованиях одних и тех же явлений у представителей разных языковых общностей (этнических и культурных). В конечном итоге мир становится таким, каким для восприятия его формирует язык. Концептуальным рычагом данного процесса выступает аппарат формализации, математизации и строгой категоризации. Препятствием в преодолении барьеров между языковыми типами сознаний можно считать формальную невозможность устранить полностью из них элементов уникальности.

3. Концепциями, в рамках которых проводилось логико-семантическое исследование языка и получены ценные результаты, являются интерпретативная, генеративная, референтная, референтно-холистская концепции.

В интерпретативной (трансформационно-генеративной) семантической концепции смысл выражения непосредственно связан с «глубинной» его структурой, имеющей абстрактный характер и объясняющийся имманентными свойствами разума.

В референтной концепции принимается методологическая установка, отрицающая существенное теоретическое различие между искусственными и естественными языками. Референтная концепция, в отличие от интерпретативной, является теорией синтаксиса и семантики любых языков как интерпретируемых систем знаков. Критерий формальной строгости, элегантности зачастую преобладает в ней над критерием психологической достоверности, однако роль интуиции не отвергается.

В отличие от интерпретативной концепции семантики в генеративной речь идет не о порождении правильно построенных выражений естественного языка как таковых, а о порождении правильно построенных его выражений как соотнесенных с определенной базисной, или логической, структурой относительно данного контекста как возможного мира.

Референтно-холистская концепция (концепция Куайна) характеризуется неприятием интенсионального понятия смысла как посредника между выражениями естественного языка и мира и одновременно как эквивалента, или инварианта, внутри- и межъязыковых преобразований (прежде всего перевода)¹³.

4. В Древней Греции получили развитие такие необходимые для становления науки отношения, как общезначимость, интерсубъективность, надличностность, идеальное моделирование действительности и т.п. Гносеологическое значение данного обстоятельства имело существенное значение для науки в целом. Учреждению столь фундаментального и базисного научного принципа, такого как каузальность, также способствовала античная мысль. Обусловив абстрактно-систематичный характер потенциальных концепций мира, Античность стимулировала возникновение такого необходимого атрибута науки, как теоретичность, т.е. логически обоснованное мышление, использующее понятийно-категориальный арсенал. Т.о., Античность рассматривает онтологические допущения с точки зрения космизма, в контексте некоторой систематизации символов (Человек-Космос).

Средневековье выступает феноменом противоречивым, амбивалентным, внутренне неоднородным. Продолжая подспудно традиции античности, такие как мыслительные созерцательные комплексы, интенции на постижение общего, не соотнося его с единичным, склонность к умозрительному теоретизированию, частичный отказ от опытного познания, и т.п., тем не менее, средневековая мысль порывает с античными традициями. Средневековые онтологические допущения за отправную точку берут теоцентризм, выдвигая основной сущностной характеристикой не Космос, а божественную суть бытия, причем происходит это одновременно со смещением системы символов в сторону сакрализации (Бог-Ритуал).

Научная мысль Нового времени, развиваясь посредством синтеза переработанных античных традиций и сакрализированного знания средневековья, освобождает науку от схоластического и канонического авторитетов, делая независимым человеческий интеллект. Возрастает практическая значимость научного поиска: прогрессистская парадигма обретает общественную значимость. Посредством развенчания средневекового убеждения в существовании априорного оправдания разума божественным проведением Новое время вдвигает на первый план приоритет эмпирического контроля, опытной апробации, развертываемых дискурсивно конструкций и схем. Онтологические допущения проникают в науку, внедряя в знание понятий «число и величина», «анализ и расчет», «обработка и оценка», «Человек-Природа». Эмпирические данные, утверждающие гипотетико-дедуктивную архитектонику естественно-научного знания, стали обеспечивать формулировку опытно опробуемых и количественно детализируемых положений.

5. Необходимость опираться на интуитивные представления кроется в том, что математика не может быть полностью формализована. В математике аксиоматический характер организации существует благодаря бездоказательному принятию аксиом в значительной мере на интуитивной основе и имеет место использование нестрогих понятий в отсутствии возможности их уточнения. Остаются проблематичными такие базовые, имеющие онтологический смысл, категории, как «множество», «бесконечность».

Специфика онтологических допущений в математике обусловлена тем, что математика представляет ассоциацию дедуктивных теорий, отображающих фиксированные объектные области. В «чистой» математике абстрактные теории функционируют как собственно концептуальный аппарат (анализ, алгебра), средство обоснования (теория множеств, метаматематика).

Несмотря на максимально абстрактный характер онтологических допущений в математике, здесь существуют проблемы обоснования математического знания, заключающиеся в недостижимости математическими теориями абсолютных разрешимости, непротиворечивости, полноты и других качеств, отвечающих строгим критериям математического знания.

6. Онтологические допущения в естествознании приписывают действительности некие свойства, определяют способы операционализации, правила интерпретации теоретических объектов. Данные функции реализуются в основаниях научных теорий, которые (основания) подразделяются на логические, философские, собственные. В отличие от математических теорий в естественно-научных теориях онтологические допущения выражены через принципы выполняющие функцию задания свойств действительности, способов операционализации, правил интерпретации теоретических объектов.

Наиболее непосредственно роль онтологических допущений проявляется в философских основаниях естественно-научной теории, под которыми понимается совокупность принципов, включающих знания об универсальных атрибутивных свойствах материи, законах ее развития, природе мышления, принципах познавательной деятельности и т.д. Философские основания естествознания представляют эвристические предпосылки, семантический фон, который оттеняет условия постановки и решение внутренних естественно-научных проблем.

7. Различают онтологические, гносеологические, методологические философские основания естествознания.

Онтологические основания – гипотезы существования, назначение которых – задание фундаментальных допущений, схем, принципов строения действительности.

Специфика гносеологических оснований естественно-научной теории может быть прослежена на материале квантовой механики. Необходимость обращения к теоретико-познавательной рефлексии в пределах этой науки связана с проблемой интерпретации ее предмета; ответ на вопрос о предмете квантовой механики связан с гносеологической оценкой роли прибора и средств наблюдения в физическом исследовании.

Методологические основания – комплекс четких представлений, которые позволяют давать оценку продуктам естественно-научной деятельности согласно принципу предпочтительности. По методологическим основаниям решаются вопросы достаточности согласия теорий с данными опыта как условии их фальсификации, возможности решающего эксперимента, основаниях сравнения конкурирующих теорий и другие аналогичные вопросы.

8. Концептуальные каркасы по своей природе обеспечивают с помощью онтологических допущений принятие такого содержания объекта, которое в контексте научной теории определяет универсальный аподиктичный тип анализа. Посредством интенсионального придания онтологическими допущениями вводятся некоторые признаки изучаемых элементов абстрактных объектов концептуальных каркасов. Именно эти признаки в виде объекта исследования и воплощаются в концептуальные каркасы.

Научная новизна.

1.Уточнен концептуальный статус онтологических допущений в научной теории. Показано, что их индуктором предельной широты и общности выступают осуществляющие проекцию слов (алфавиты, термины, семейства языков, словари, правила построения выражений, средства номинации, дескрипции) и связанных с ними смыслов на сознание языковые формы, предопределяющие мировосприятие. Последнее производится во всех семантических регистрах проявления слова – как знаковом, так и лексико-категориальном. Использование и принятие языка (лексики) упорядочивает коммуникацию, состыковывая знаки с лексическими значениями и смыслами. Форма знаков и слов определяет соответствующее им концептуальное содержание, оказывающееся общим для тех носителей языка, которые являются представителями данного научного сообщества.

2. Перечислены пути, по которым содержательная суть проникает в логику:

а) Посредством семантической детерминации. Знание является симбиозом формы и содержания. Выявив семантическую основу, автор формализует и свертывает теорию до логического остова, восстанавливаемого посредством строгих искусственных языков. С точки зрения ограничительных результатов А. Тарского¹⁴, тем не менее, редукция содержания к форме не может быть полной при семантически богатых в достаточной степени системах

б) Посредством метатеории. Анализ свойств формализованной теории возможен через метатеорию, которая использует естественные, интуитивные, содержательные приемы рассуждения в разговорном языке. Т.к. в контексте метатеории содержатся логические составляющие, следовательно, в логике выделяется металогический комплекс, который нельзя свести к формальным знаковым, т.е. синтаксическим операциям. Т. о., формальный метод не всегда охватывает и решает все проблемы логики; содержательное, нестрогое, неточное должно быть взаимосвязано с формальным, строгим и точным, предполагая его как условие своего собственного конкретного анализа, задания.

3. Исследован характер концептуальных каркасов (КК), направляющих естественнонаучный поиск. Демонстрируется, что концептуальные каркасы по своей структуре состоят из базовых и производных абстрактных идеальных конструктов, объектов. Базовые объекты вводятся принципами, постулатами, дефинициями, и образуют каркас теории. Абстрактные объекты вводятся в оборот в процессе конструирования, свободного и творческого, элементов теоретического мира, что удовлетворяет требованиям когерентности; получаемые таким образом абстрактные объекты сочетаются с имеющимися, т.е. не противоречат им. Концептуальные каркасы, в таком случае, представляют собой цепь взаимосвязанных конструктов, находящихся относительно друг друга в отношениях координации и субординации.

4. Оценена динамика онтологических основоположений от античности до современной науки. Речь идет о группе исторически сменяющих друг друга архетипов, определяющихся модельно-аналоговым, объяснительным, интерпретативным и смыслообразующим процессами, задающими рациональные образы действительности, в обозначениях которых можно осмысленно черпать знания о достоверном течении событий. Сюда можно отнести нормативы требований к онтологическим и гносеологическим допущениям, а также к картинам мира, ориентированным на установленные в различных культурах идеалы, знания, исследовательские программы.

Теоретическая значимость работы. Теоретическая значимость исследования заключается в концептуальной проработке онтологических допущений в структуре научной теории, знания. Рефлексия архитектоники познавательной деятельности, базовых ее процедур, составляющих в качестве положительного итога имеет достижение адекватного взгляда на природу концептуальных изысканий, их исторической динамики.

Практическая значимость исследования. Использование развитых автором моделей, предложенных обобщений, выводов позволит оптимизировать трактовку гносеологической проблематики. Результаты поиска могут найти применение в преподавании, подготовке, чтении специальных и общих курсов по философии, эпистемологии, методологии.

Апробация исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях автора, излагались на научных конференциях («Ломоносовские чтения» МГУ, «Энгельмейеровские чтения» - МГТУ). Работа обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии Калужского филиала МГЭИ.

Структура и объем работы обусловлены целью, задачами, принятым способом исследования. Диссертации состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы, насчитывающего _____ источников.


основное содержание работы

Во введении обоснована актуальность исследования, оценена степень научно-теоретической изученности проблемы, определены предмет, объект, цель, задачи поиска, обозначена научная новизна, концептуальная, прикладная значимость работы, охарактеризованы методологические, эвристические, информационные основания изыскания, приведены данные об апробации результатов.

В первой главе – «Характер онтологических допущений», состоящей из пяти параграфов, уточняется статус неявных предпосылок познавательной деятельности.

В первом параграфе «Язык как средство объективации познаваемой реальности» выявляется роль языкового опосредования сознания многообразием вербальных и невербальных средств. Утверждается, что различия в языке влекут различия в миропонимании. Чем богаче язык, символизирующий и кодифицирующий различные пласты действительности, тем ярче воспринимаемая его носителями действительность. Мир всегда многообразнее для человека, наделенного большим лексическим потенциалом, так называемым языковым запасом.

Анализируется содержание гипотезы лингвистической относительности, позволяющей понять механизм зависимости представлений об окружающем от языка. Языковые каркасы, влекущие за собой гипотезы существования детерминируют качество объективации мира. Препятствием в преодолении барьеров между языковыми типами сознаний является явная невозможность полного удаления из них элементов уникальности.

Второй параграф «Логико-семантические концепции языка» посвящен уяснению тех ценных результатов, которые получены в рамках интерпретативной, генеративной, референтной, референтно-холистской моделей.

В интерпретативной (трансформационно-генеративной) семантической концепции смысл выражения непосредственно связан с «глубинной» его структурой, имеющей абстрактный характер и объясняющийся имманентными свойствами разума. Различие между «глубинной структурой» и «поверхностной структурой», соответствующее различию между «сутью» и «явлением», показывает: если логическая форма выражений искусственного языка логики представлена явно, то логическая форма выражений естественного языка содержится в них скрыто. В основе интерпретативной концепции лежит «принцип Фреге», согласно которому смысл языкового выражения – функция составляющих его смыслов и их глубинной синтаксической организации. Глубинная структура порождается определенными правилами грамматики подобно тому, как в математической логике полагается производимость бесконечного множества выражений из конечного множества исходных элементов путем применения к ним конечного множества правил. Данный механизм рассматривается как согласующийся с интуицией носителя естественного языка, который понимает предложение на основе понимания составляющих его элементов и способа, которым элементы в предложении упорядочиваются.

Интерпретативная концепция противостоит концепциям естественного языка (в частности, таксономической, бихевиористской), согласно которым все характеристики, необходимые для объяснения феномена языка, содержатся в его поверхностной структуре, являясь не теорией употребления («исполнения») естественного языка его реальными носителями, а теорией лингвистической компетенции, моделирующей языковую интуицию идеального носителя естественного языка, «исполнение» языка которым не ограничено никакими физическими и психологическими факторами, признанными грамматически иррелевантными. Теория абстрагируется не только от неправильностей живой речи, но и – ввиду исключения из поля рассмотрения фактора употребления языковых выражений – от рассмотрения фундаментальной связи языка и мира, функции языка в процессе познания мира, преследует цель систематизации лишь тех аспектов языка, которые отражают его знание как системы – знание идеального носителя языка о всех имеющихся в системе языка семантических отношениях, заданных на постулируемом абсолютном множестве смыслов. Такое знание определяется безотносительно к знанию носителей естественного языка о мире, напротив: через понятие идеального носителя языка определяется понятие языковой компетенции как основы языкового «исполнения» реальных носителей языка, основы его употребления.

Неучет экстралингвистических обстоятельств употребления естественного языка предрешает замкнутость интерпретативной концепции – смысл определяется исключительно комбинаторикой исходных универсальных «семантических атомов». Претензии интерпретативной концепции на выполнение ею условий эмпирической проверяемости вступают в конфликт с необходимостью внутрилингвистической замкнутости, что указывает на несостоятельность противопоставления лингвистического (знания о языке) экстралингвистическому знанию (знанию о мире).

Референтная концепция, в отличие от интерпретативной, является теорией синтаксиса и семантики любых языков как интерпретируемых систем знаков. Критерий формальной строгости, элегантности зачастую преобладает в ней над критерием психологической достоверности, однако роль интуиции не отвергается. При референтном подходе строится некоторый формальный язык (или иерархия формальных языков в качестве постепенно усложняемых и приближающихся к реалиям естественного языка его формальных моделей) как фрагмент естественного языка, интерпретируемый в терминах семантики некоторого (формального) языка интенсиональной логики, либо строится некоторый формальный язык, задается семантика этого языка, а естественный язык интерпретируется опосредованно – путем указания определенной процедуры (правил) перевода фрагмента естественного языка на формальный язык.

Как в интерпретативной, так и в генеративной концепции фундаментальная роль отводится понятию логической формы выражения, от которой зависят отношения вывода языковых выражений. В генеративной семантической концепции построение семантической теории естественного языка рассматривается как построение «естественной логики», занятой эмпирическим исследованием природы естественного языка и человеческого рассуждения, стремящейся к адекватному описанию и объяснению способности носителей языка производить предложения и понимать логические отношения между ними. Полагается, что такая теория может описать понятия необходимости, долженствования, мнения, знания, намерения, приказания и др. (как в модальной и эпистемической логике). Глубинная структура в понимании генеративной концепции семантики уступает место логической, или семантической, структуре. Последняя, формально представленная в терминах логических категорий предложения, предиката и аргумента, полагается универсальной в том смысле, что ее конечные составляющие – атомарные предикаты – считаются примитивными семантическими универсалиями. Множество атомарных предикатов полагается конечным. Универсальной полагается и сама «естественная логика», так как ее цель – охарактеризовать смыслы всех примитивных концептов, которые имеют место в естественном языке. Из универсалий посредством правил трансформации строится смысл лексических формативов, вводимых на разных уровнях вывода поверхностной структуры. Тем самым устраняется необходимость утверждения некоторых постулатов смысла (аксиом, правил вывода) «естественной логики» для осуществления процедур вывода. Однако использование постулатов смысла оказывается неизбежным ввиду необходимости указания отношений между атомарными предикатами.

Попытка включения понятия контекста в виде определенных постулатов смысла в смысловую структуру языковых выражений, равно как принимаемая при данном подходе истинностная интерпретация базисных структур естественного языка в терминах возможных миров, свидетельствует, с одной стороны, о более конструктивном, нежели при интерпретативном анализе, понимании функций этого языка в мире и коммуникации, говорит о стремлении преодолеть внутрилингвистическую замкнутость концепции, выйти в существенный для понимания языка внеязыковый мир. Задача построения общей теории аргументации, осуществляемой на естественном языке, делает неизбежным утверждение универсального характера семантических составляющих логических структур. В итоге переход к концептуальным предпосылкам носителей языка предстает всего лишь как попытка формализовать один из наиболее трудных участков «семантики языка». Учитывая роль, которая в концепции придается понятию концептуальных предпосылок как части лингвистической компетенции носителей языка, можно сказать, что данная концепция предполагает такую релятивизацию понятия «семантика языка», которая допускает определенную множественность «семантик языка», соотносимых с определенными типами предпосылок его носителей о мире. Такая релятивизация несовместима с программой построения универсальной «естественной логики».

Референтно-холистская концепция (концепция В. Куайна) характеризуется неприятием интенсионального понятия смысла как посредника между выражениями естественного языка и мира и одновременно как эквивалента, или инварианта, внутри- и межъязыковых преобразований (прежде всего перевода)¹⁵. Подход В. Куайна предполагает элиминацию менталистского содержания понятия смысла, его экстериоризацию – вынесение во внешний мир, объяснение смысла в терминах предрасположений (диспозиций) носителей языка к определенному вербальному поведению. При этом для В. Куайна, как и других сторонников референтного подхода, понятие смысла неотделимо от понятия информации относительно определенного положения вещей в мире.

Связь предложений с действительностью выражается в том, что она выступает в качестве стимула для согласия или несогласия с такими предложениями – стимула для определенной вербальной диспозиции. Такое согласие или несогласие обусловлено врожденным критерием, стандартом тождественного и различного как результатом естественного отбора, равно как и последующим опытом в определенной социальной среде.

Переход от предложений наблюдения к постоянным предложениям, истинностное значение которых в отличие от предложений наблюдения не меняется в зависимости от контекста, есть, согласно В. Куайну, переход к теоретическому языку. Теория естественного языка рассматривается В. Куайном как теория познания. Путь усвоения языка, который ведет от предложений наблюдения к теоретическим предложениям, признается единственной связью, которая имеется между наблюдением и теорией. Эта связь, однако, если ее проследить в обратном направлении, не позволяет свести научную теорию к простому наблюдению: супер-структуры, образованные из постоянных предложений, несводимы к предложениям наблюдения, хотя и связаны с ними. Согласие или несогласие с такими предложениями опосредовано связью через сеть других постоянных предложений с предложениями наблюдения.

Язык, отмечает автор, содержит расширенную систему значений, их соотношение, членение на категории, а также синтез объектов действительности. Стереотипное закрепление знаний о мире, типовые грамматические навыки и мыслительные операции, пустые вербализмы, некие возможные «навязчивые идеи», «холостые» и, возможно, ложные ходы проанализированы автором на предмет их роли в формировании неких обыденных онтологических допущений. Являясь первичной и наиболее универсальной формой объективации человеческого опыта, язык содержит в себе заданные программы запретов и возможностей, механизмы реализации связей и понятийных отношений. Язык человеку дан изначально, он приспосабливается к нему через навязываемые языком интерпретации, объективации, дискретизации.

Любое проявление человеческого познания от визуализации до концептуализации может быть осуществлено только в соответствии с исторически сложившимся языковым контекстом, в котором закреплены базовые понятия бытия и проявляются комплексы предпосылок, определяющие механизмы мировосприятия.

Между сознанием и языком существует глубинная связь. Качество языка во многом предопределяет типы реализации сознания. Реконструкция данной связи проводится тонкими ресурсами гипотезы Сепира – Уорфа, подчеркивающей запрограммированность вида сознания, способы мышления носителей языка, качество выразительных ресурсов лингвистических фигур, средств выражения. Действительность представлена выражениями, понимание завязано на экспрессию. Свойства релевантных языковых каркасов обусловливают атрибуты репрезентации.