Geum.ru

Проявления мотивационного конфликта и тенденций к его разрешению в мыслительной деятельности

Вид материалаДокументы

Содержание


Методика работы
Список использованной литературы
Подобный материал:
Проявления мотивационного конфликта и тенденций к его разрешению в мыслительной деятельности

(на материале методики «Толкование пословиц»)


Карпухина Анастасия Ивановна

Студентка

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, факультет психологии, Москва, Россия

nastasyakarp@bk.ru

Телефон: 8-910-422-64-72


Настоящая работа посвящена изучению негативного влияния переживаемого субъектом мотивационно-аффективного конфликта на мыслительную деятельность, в частности, на процессы решения задач, связанных с вербализацией смыслов, к которым относится толкование пословиц. Влияние мотивации и порождаемых ею аффективных процессов на процесс и результат мыслительной деятельности нередко становится предметом внимания как самых различных направлений психологического исследования.

В исследованиях Арестовой О.Н. и ее сотрудников (2005) было показано, что с помощью методики «Толкование пословиц» можно обнаружить область мотивационного конфликта, актуального в настоящий момент. Используя пословицы, являющиеся для испытуемого аффектогенными, можно наблюдать искажения в их понимании и толковании. Предполагается, что эти искажения связаны с попаданием пословицы в сферу личностного смыслового конфликта, актуального для данного испытуемого.

Цель исследования заключалась в проверке сделанного нами предположения о том, что проявления мотивационного конфликта в толкованиях пословиц связаны с их структурой и выражаются в том, что субъект занимает определенную позицию по отношению к пословичной дихотомии. Анализ этой позиции позволяет сделать ряд заключений об особенностях протекания мотивационного конфликта, вызвавшего искажения в толковании. Целью данной работы является выделение феноменов, возникающих при попадании пословицы в сферу личностного смыслового конфликта. Предполагается, что полученные феномены будут сходны с индикаторами мотивационно-смысловых конфликтов в других методиках. Далее, были сделаны предположения об этапах процесса толкования пословиц.

Разрешение внутреннего конфликта связано с выбором одной из двух альтернатив, как показывают работы Л.С. Выготского, Э. Эриксона, Д.А. Леонтьева и ряда других исследователей. Внутренние конфликты рассматриваются в связи с кризисными периодами развития, результатом которых является возникновение новообразований, важных для дальнейшего гармоничного развития личности.

Исследования структуры пословиц, проведенные в рамках лингвистики, показали, что тему любой пословицы можно определить как противопоставление объектов или сторон какой-либо вещи (Пермяков, 1988). Предполагается, что проявления мотивационного конфликта в толкованиях пословиц связаны с их структурой и выражаются в том, что субъект занимает определенную позицию по отношению к пословичной дихотомии. Анализ этой позиции позволяет сделать ряд заключений об особенностях протекания мотивационного конфликта, вызвавшего искажения в толковании.

В рамках проведенного нами исследования проверялись следующие гипотезы: методика «Толкование пословиц» позволяет не только определить сферу мотивационных конфликтов, актуальных для данного испытуемого, но и указать стадию их развития и вероятные способы их разрешения. При этом ожидается, что в толкованиях проявится ряд феноменов, описанных для других проективных методик: например, идентификация. При этом наблюдается разрешение пословичной дихотомии в пользу одной из сторон.

В случае попадания пословицы в зону мотивационного конфликта можно делать предположения о тенденциях к его разрешению в дальнейшем: колебания в идентификации связаны двойственностью занимаемой позиции, с изменениями, происходящими с личностью в текущий момент. Неосознаваемые искажения смысла могут говорить о нежелании субъекта идти на разрешение того или иного мотивационного конфликта.

Толкуя пословицу, субъект рассматривает ее как описывающую определенный круг ситуаций, и тем самым устанавливает зону действия выражаемой им позиции. В связи с высокой напряженностью того или иного конфликта эта зона может захватывать довольно узкий круг ситуаций. Субъект как бы фокусируется на том, что для него важно в настоящий момент. Мотивационно нейтральные пословицы, напротив, видятся «на расстоянии», целостно и объективно, причем занимаемая позиция, как правило, не окрашена эмоциями и близка к общепринятой. Это отличается от случаев, когда субъект активно отстаивает свою позицию, оценивая ее как хорошую и правильную.

Толкование пословицы, вызывающей актуализацию мотивационно-смыслового конфликта, может отличаться от толкования нейтральной пословицы по ряду параметров:

- не является общепринятым;

- респондент испытывает затруднения в толковании пословицы, наблюдается изменение уровня, на котором он работает (например, переход от абстрактно-логических построений к личным примерам, или наоборот);

- респондент указывает, что широко распространенная пословица ему незнакома;

- пословица вызывает эмоциональную реакцию на уровне невербальных проявлений;

- толкование отличается от других пословиц по объему (является очень кратким или, наоборот, значительно длиннее);

- респондент выражает свое отношение к пословице;

- респондент соотносит смысл пословицы с собственным опытом;

- респондент пытается понять смысл пословицы с помощью логических построений (иногда прямо сообщая об этом исследователю);

- респондент отказывается толковать пословицу.

Проведенное исследование является пилотажным, направленным прежде всего на выделение феноменов. Проверка связи искажений, возникающих в толкованиях пословиц, с актуальными мотивационными конфликтами, проводилась с помощью анализа показателей других методик.

Респонденты: В эксперименте приняло участие 20 испытуемых в возрасте от 19 до 26 лет. Двенадцать из них являются студентами высших учебных заведений, восемь человек имеют законченное высшее образование.

Методика работы: Работа с каждым испытуемым состояла из серии встреч, в ходе которых проводилось психодиагностическое обследование с использованием нескольких методик. Набор, предлагаемый всем испытуемым, включал следующие методики: «Неоконченные предложения», «Рисунок несуществующего животного», «Сложные аналогии», «Исключение четвертого», «Пиктограммы», «Восьмицветовой тест Люшера». Такой набор методик позволяет проверить уровень развития мышления испытуемого, а также определить предполагаемые зоны мотивационных конфликтов (Арестова, 2005).

Процедура проведения исследования: Ситуация толкования начиналась с озвучивания инструкции: «Сейчас я буду говорить Вам пословицы, а Вы скажите мне, что они обозначают, в чем их смысл, в каких случаях люди так говорят». Все двадцать испытуемых сразу говорили, что инструкция им понятна, и они готовы приступить к заданию. Пословица называлась психологом вслух, после чего испытуемый давал устное толкование, которое записывалось психологом на листе бумаги.

Методика «Толкование пословиц» проводилась последней: данные, полученные с помощью других методик, позволяли подбирать пословицы для каждого испытуемого индивидуально, с учетом предполагаемых мотивационных конфликтов и личностных особенностей.

Среди полученных толкований можно выделить те, которые строились на основе образа, и абстрактные. Предполагается, что абстрагирование не происходит, если усматриваемый на уровне образов конфликт актуален для субъекта настолько, что выглядит тотальным, захватывающим большое количество жизненных интересов, достойным того, чтобы быть темой отдельной пословицы. Сила образов в разных пословицах неодинакова: в некоторых из них логические толкования составили всего 50% случаев. В качестве примера можно привести пословицу «Баба с возу – кобыле легче». Распространены такие толкования: «Женщина приносит проблемы», «Женщина не говорит ничего умного».

Привычность, обыденность образа в психической реальности субъекта ведет к тому, что он не видит необходимости в обобщениях, в расширении области смыслов, которую описывает конкретная пословица. Значимость образа в некоторых случаях может оказаться настолько велика, что субъект вовсе оставляет задачу толкования, начиная размышлять на важную для себя тему.

Пример. В гостях хорошо, а дома лучше: «Дом, милый дом. Он один на свете. Это родное место, где ты вырос. Во-первых, где родился. Родился, рос, учился. То место, где ты всегда можешь найти себе прибежище. То место, где тебе всегда рады. То место, где ты можешь никого не бояться. Мой дом – моя крепость». (Толкование получено от респондентки Д., несколько лет живущей в Москве в общежитии и на съемной квартире с подругами. Д. старается как можно чаще ездить домой, в родной город, но там ей не удается найти работу по специальности. Д. с большим удовольствием выполнила рисунок семьи и сопроводила его подробным рассказом. В беседе Д. указывает на значимость для нее карьеры и профессионального становления).

Толкования на основе образов являются скорее исключением, чем правилом. Как правило, сталкиваясь с задачей толкования пословицы, субъект усматривает в ней некоторую ситуацию, в которой заложено противоречие, напоминающее по своей структуре пару «потребность – давление», впервые выделенную Мерреем для интерпретации ТАТ (Соколова, 1980). Надо отметить, что в темах отражаются не объективные жизненные обстоятельства, а их восприятие субъектом. Именно противоречие желаний, устремлений, потребностей героя внешним обстоятельствам лежит и в основе многих общепринятых толкований пословиц.

Предполагается, что при абстрактном толковании пословицы субъект действует так же, как при переводе внешней речи во внутреннюю речь и обратно. Вначале выделяется действие, при этом на уровне внутренней речи происходит перебор ситуаций, подходящих для данной пословицы, затем совершается переход во внешнюю речь, где помимо действий вновь возникают персонажи. То есть, этапы таковы:

- уход от метафорических образов пословицы, описание пословичной ситуации через действие, глагол, перевод содержимого пословицы во внутреннюю предикативную речь (важно подчеркнуть, что видение ситуации у разных людей разное, и выделяемое действие, соответственно, может быть разным);

- отбор подходящих для пословицы ситуаций на уровне внутренней речи, на уровне действия;

- обобщение отобранных ситуаций, выделение общего;

- перевод внутренней предикативной речи во внешнюю развернутую, с присвоением новых, обобщенных объектов, или подбор другой метафорической аналогии (именно на данном этапе испытуемые говорят, что понимают смысл пословицы, но выразить его не могут). Также встречается толкование как оценка ситуации, вывод, урок.

На последнем этапе субъект может вернуться к первоначальным образам, но теперь, пройдя через его сознание, эти образы обретают для него новое содержание.

Д.А. Леонтьев (1999) указывает, что вербализация смысла, понимаемая как воплощение смысла в значениях, предполагает сужение его объема, фиксацию его связей с другими смыслами, появление причинных связей и переход от содержаний бессознательного к логике сознательного.

Можно рассматривать толкование пословиц как специфический вид процесса вербализации смыслов, при котором субъект сам неосознанно определяет степень сближения вербализуемого смысла со своей жизнью, своим бытием. Так, разрешая конфликт на уровне взаимодействия пословичных персонажей, он может активно сопротивляться перенесению его на собственные жизненные реалии.

Предполагается, что ситуации, которые субъект подбирает для выделения общего в пословице, являются для него значимыми и актуальными. Субъект либо сам принимает участие в такой ситуации, либо чувствует солидарность с кем-либо из ее участников. Подобное отнесение к себе служит лучшему запоминанию. То есть, мы полагаем, что в ситуациях, которые описывает пословица, субъект занимает какое-то вполне определенное место, некую позицию. Если эта позиция постоянна, то толкование пословицы будет однозначным. В случае, когда субъект смотрит на пословицу с разных сторон, можно говорить о его взгляде из разных ролей, с разных позиций. Также различной может быть «характеристика себя в роли»: субъект может, к примеру, приводить оправдания в пользу своей позиции, или же, наоборот, яростно критиковать «другую сторону». Здесь выбор позиции соответствует выбору точки зрения.

Как же узнать, какова позиция субъекта, какова избранная им точка зрения? Для ответа на этот вопрос обратимся к приемам анализа, принятым в других проективных методах.

При анализе рассказов, полученных с помощью ТАТ, Генри Меррей (Murray, 1943) выделял такой параметр, как идентификация. Рассказчик, как правило, идентифицируется или солидаризируется с одним из персонажей рассказа. Об этом позволяют судить следующие признаки:

- персонаж больше других интересует рассказчика, его точка зрения разделяется, а чувства и мотивы изображаются наиболее интимно;

- персонаж подобен рассказчику по полу, возрасту и социальному статусу, он разделяет некоторые его цели;

- данный персонаж обычно изображен на картине, хотя встречается и идентификация с дополнительно введенными персонажами;

- этот персонаж играет ведущую роль в сюжете, появляясь с самого начала и принимая наиболее существенное участие во всех перипетиях сюжета.

В силу того, что толкование пословицы представляет собой значительно более краткий текст, нежели рассказ в ТАТ, говорить о полноценном сюжете обычно не приходится. Но такие параметры, как общие цели и точка зрения, понимание чувств и мотивов, присутствуют достаточно часто.

М.З. Дукаревич (1990) указывает, что о действиях и переживаниях персонажа, с которым идентифицируется рассказчик, сообщается то, что никак не может быть известно внешнему наблюдателю.

Пример. Простота хуже воровства: «Это слишком личное. По простоте и прекраснодушию, а еще рассеянности можно подвести очень много людей. Или кого-то конкретного. Или делая вид, что ты прост, и ведя себя так». (После окончания исследования респондентка рассказала про неприятный инцидент на работе, когда ее могли уволить из-за допущенной ошибки).

В форме внешнего конфликта между двумя персонажами может выражаться внутренний личностный конфликт. В таких случаях исход внешнего, пословичного конфликта представляет особый диагностический интерес. Метафорическое представление конфликтующих сторон не обязательно предполагает вовлеченность двух персонажей, встречаются случаи, когда конфликт разрешается «из роли», причем толкование пословицы может значительно меняться.

Пример. Доверяй, но проверяй: «Предосторожности. Хотя я никогда не следую этой пословице, а надо бы. Нельзя полностью полагаться на человека, не проверив его качеств. Но это глупо – если доверяешь… Слишком рационально. Даже проверяя, можно ошибиться». (Данное толкование сочетается с пропущенным в «Пиктограммах» словосочетанием «строгий контроль» и недоверием к людям, привычкой полагаться на свои силы, отразившихся в методике «Неоконченные предложения»).

Мерей (1943) описывает идентификацию с ситуацией, когда субъект действует «из роли».

Пример. Мой дом – моя крепость: «Отстаньте от меня. Оставьте меня, наконец, в покое. Желание, чтобы все оставили в покое. Очень часто бывает». (Респондент, по его словам, очень страдает от скандалов в родительской семье, где жилищные условия не позволяют ему изолироваться, а необходимость продолжать образование не позволяет изменить ситуацию. «Рисунок семьи» - дом с решетками на окнах).

Корабль тонет – крысы бегут: «Либо тонуть, либо бежать. Жить хочется».

М.З. Дукаревич (1990), обсуждая методику «Рисунок несуществующего животного», указывает, что принятие или отвержение испытуемым образа животного является одним из индикаторов силы неосознанной идентификации с ним. Развивая эту мысль, можно предположить, что оценочные суждения в адрес той или иной пословицы также будут указывать на степень идентификации субъекта с выбранной им стороной. Кроме того, оценка пословицы указывает психологу на оценку тех ситуаций и действий, которые испытуемый в ней увидел.

Здесь следует также вспомнить об одном достаточно распространенном феномене, выражающемся в полном согласии с пословицей.

Пример. Простота хуже воровства: «Не могу интерпретировать. Она сама про себя».

Важно подчеркнуть, что в случае согласия субъект не обозначает, с чем именно он согласился. Вполне вероятно, что выражение словами того смысла, с которым он чувствует общность, для него крайне затруднительно. Невозможность вербализации означает и невозможность абстрагироваться от ситуации, встать на другую точку зрения или осознать свою. Можно предположить, что при таком восприятии пословицы субъект вообще не видит в ней никакого конфликта, ощущая ее смысл как банальный и очевидный. Подобные структуры напоминают автоматические мысли (автоматизмы), описанные Аароном Беком в модели когнитивной терапии (Соколова, 2006).

Выводы. Характер искажений в понимании и толковании, возникающих при попадании пословицы в смысловую зону мотивационного конфликта, неслучаен и связан со стадией, содержанием и характером переживания мотивационного конфликта, отражающего тенденцию к его разрешению. При возникновении искажений в толковании пословицы, затрагивающей зону мотивационного конфликта, наблюдается ряд феноменов, позволяющих говорить об идентификации субъекта с одной из сторон пословичной дихотомии. Возникновение искажения в толковании пословиц, связанного с проявлением идентификации с одной из сторон пословичной дихотомии, позволяет говорить о наличии мотивационного конфликта, а также стадии его развития и тенденций к разрешению. Тенденция к разрешению мотивационного конфликта определяется по полюсу пословичной дихотомии, с которым идентифицируется субъект. Идентификация субъекта с одной из сторон пословичной дихотомии связана с его внутренней позицией, которая проявляется не только в задаче толкования пословиц, но и в других жизненных ситуациях. В особенностях идентификации отражается динамика прохождения личностью кризисных периодов ее развития. Наличие идентификации свидетельствует о выбранной субъектом позиции. Ярко выраженное тяготение к одному из полюсов дихотомии может свидетельствовать о неспособности принять другую позицию. При возрастании напряженности мотивационного конфликта идентификация становится более интенсивной, ее показатели более очевидными. Развивая эту мысль, можно предположить, что высоко интенсивные проявления идентификации в какой-либо ситуации могут свидетельствовать о наличии актуального мотивационного конфликта, который таким образом находит выражение и, возможно, символическое разрешение.

Планируется дальнейшее изучение особенностей процесса идентификации с той или иной стороной конфликта, отраженного в пословице. Для этого предполагается подбор двух групп испытуемых, заведомо различных по какому-либо параметру, но сходных по содержанию актуальных в данный момент мотивационных конфликтов. Наиболее удобным параметром для деления групп представляются гендерные различия.

Для того, чтобы последовательно связать процесс идентификации с этапами возникновения и разрешения мотивационного конфликта, необходимо провести исследование с серией встреч, позволяющее проследить динамику мотивационных конфликтов и событий в жизни субъектов.

Исследование конкретного мотивационного конфликта с помощью методики «Толкование пословиц» включает в себя, во-первых, анализ толкований, полученных для пословиц, тематически связанных с данным конфликтом, а во-вторых, изучение множества всех полученных толкований.

Установление и научное описание тематической связи конкретных пословиц с определенными типами мотивационных конфликтов также является на данный момент одной из важных задач. Интуитивный подбор пословиц, с высокой вероятностью затрагивающих конфликт, актуальный для конкретного испытуемого, и анализ получаемых толкований может быть значительно облегчен при существовании списков пословиц, обращенных к той или иной теме. При составлении списков прежде всего стоит исходить из содержания получаемых толкований. Вероятно, что подобные перечни по своей структуре будут отличаться от тематических классификаций, построенных в рамках лингвистики.

Также возникает вопрос о существовании феномена идентификации в других классах задач. Предполагается, что данный феномен отражает субъективность человеческого мышления. Идентификация происходит непроизвольно, как правило, автоматически и предполагает, с одной стороны, определенную программу действий, с другой – позиционирование себя в мире.


Список использованной литературы

  1. Алексеев К.И. «Метафора как объект исследования в философии и психологии» // Вопросы психологии, № 2, 1996
  2. Арестова О.Н. «Аффективные искажения в понимании пословиц» // «Вопросы психологии», 2005, №1
  3. Арестова О.Н. «Диагностика мотивационного конфликта личности с помощью метода пиктограмм» // «Вопросы психологии», 2007, №2
  4. Беломестнова Н.В. «Клиническая диагностика интеллекта», Санкт-Петербург, 2003
  5. Выготский Л.С. «Мышление и речь» // «Психология развития человека», Москва, 2005
  6. Выготский Л.С. «Критические периоды детского развития»// «Психология конфликта», Санкт-Петербург, 2001
  7. Леонтьев Д.А. «Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности», Москва, 1999 (Глава 4, «Динамика и трансформации смысловых структур»)
  8. Леонтьев Д.А. «Тематический апперцептивный тест», Москва, 2000
  9. Пермяков Г.Л. «Основы структурной паремиологии», Москва, 1988
  10. Потебня А.А. «Теоретическая поэтика», Москва, 1990
  11. Соколова Е.Т. «Мотивация и восприятие в норме и патологии», Москва, 1976
  12. Соколова Е.Т. «Проективные методы исследования личности», Москва, 1980
  13. Соколова Е.Т. «Психотерапия: теория и практика», Москва, 2006
  14. Фричкова Е.Б. «Эмоциональные искажения в понимании субъектом переносного смысла пословиц», Дипломная работа, МГУ, факультет психологии, 2005
  15. Херсонский Б.Г. «Психодиагностика мышления», Одесса, 2003
  16. Эриксон Э. «Детство и общество», Москва, 1996
  17. Эриксон Э. «Идентичность: юность и кризис», Москва, 1996
  18. Murray H.A. Thematic Apperception Test Manual, Cambridge, 1943