Название науки происходит от греческого слова Logos речь, мысль, разум, слово

Вид материала

Закон

Содержание Закон исключённого третьего 3.4. Закон достаточного основания Основное заблуждение Круг в доказательстве От сказанного с условием к сказанному безусловно 4. Логические основы аргументации Аргумент (основание, довод) Демонстрация (аргументация) Прямое доказательство Обусловливающее доказательство Косвенное доказательство Разделительное доказательство Апогогическое доказательство Генетическое доказательство Прямое опровержение Опровержение тезиса путём лишения основания Косвенное опровержение Апогогическое опровержение Опровержение в генетических доказательствах Первый совет. ... Полное содержание

Подобный материал:

• Теоретический курс: Что означает термин «логика» Каковы объект и предмет логики, 632.78kb.
• Закон исключения третьего и закон достаточного основания, 204.59kb.
• План характеристика основных этапов технологического процесса Технологические операции, 234.25kb.
• Современное название древнейшей монотеистической религии мира, 345.41kb.
• Слово "логика" происходит от древнегреческого "логос", имеющего значения: слово, наука,, 280.22kb.
• Социология как наука. Объект и предмет социологии. Место социологии в системе, 67.7kb.
• Роль формальной логики в формировании логической культуры юриста, 182.06kb.
• Сикорская Галина Петровна, 61.78kb.
• Слово «существование» («экзистенция») происходит от латинского слова буквально означающего, 365.95kb.
• Г. П. Сикорская доктор педагогических наук, профессор, 55.88kb.

3.3. Закон исключённого третьего


Закон исключённого третьего представляет собой дальнейшее развитее закона непротиворечия. Как и два предыдущих закона формальной логики, он был открыт ещё Аристотелем, который в первоначальном виде сформулировал его так: "Не может быть ничего посередине между двумя противоречащими друг другу суждениями, но об одном субъекте всякий отдельный предикат
необходимо либо утверждать, либо отрицать" /10, с.75/. Закон гласит, что два вида противоречащих суждения не могут быть одновременно ложными: одно из них необходимо истинно; третье суждение исключено. Закон символически выражается следующим образом: истинно или А, или не - А. Он распространяется только на контрадикторные суждения, из которых, как было сказано выше, истинным может быть только одно, и не распространяется на контрарные суждения, которые не могут быть одновременно истинными, но могут быть одновременно ложными. На оба эти вида несовместимых суждений распространяется лишь рассмотренный выше закон непротиворечия.

Конечно, закон исключенного третьего не может указать, какое именно из двух суждений истинно. Этот вопрос решается при помощи практики, устанавливающей соответствие или несоответствие суждения объективной действительности. Закон лишь требует ясных и определённых ответов, указывает на невозможность отвечать на один и тот же вопрос в одном и том же смысле и "да", и "нет".

Соблюдение закона исключенного третьего служит необходимым условием последовательности правильной мысли, требующим всегда обращать особое внимание на то, чтобы наши высказывания были логически непротиворечивыми.

Закон исключенного третьего обосновывает требование: выбирай одно из двух противоречащих высказываний - одно из них есть искомая истина, и больше не существует никакого третьего промежуточного положения, которое оказалось бы истинным. Например, нет, и не может быть середины между осуждением или не осуждением третьей мировой войны, признанием или не признанием перестройки, как не может быть середины между жизнью и смертью.

Основанием закона исключенного третьего служит свойство объектов реальной действительности, состоящее в том, что у них не могут одновременно присутствовать противоречащие признаки, что наличие одного из них означает отсутствие другого и утверждать их одновременно - значит допускать логическую непоследовательность. Так, оценивая поведение человека с учётом всех, иногда довольно противоречивых сторон его характера, следует быть последовательным. Не следует, например, исполнительность связывать с карьеризмом, инициативу и творчество характеризовать как недисциплинированность, неблаговидные мотивы подменять некомпетентностью и т.п.

Но абсолютизация закона исключенного третьего, как и всех других формально-логических законов, недопустима, она ведёт к метафизическому взгляду на мир. Формула "или-или" имеет относительный характер. Она не учитывает изменения и развития, исходит из данного положения как устойчивого состояния.

По этой причине данный закон также отвергался Гегелем как якобы бесполезный, ничего не дающий исследователю в процессе мышления. "Закон исключенного третьего, - писал Гегель, - есть закон определяющего рассудка, который, желая избегнуть противоречия, как раз впадает в него, согласно этому закону, должно быть либо +А, либо -А; но этим уже положено третье А, которое не есть ни +, ни - и которое в то же самое время полагается и как +А, и как -А" /11, с.203/.

Гегель был бы прав, если бы закон исключенного третьего имел в виду всякие, и в том числе и диалектические противоречия. Но указанный закон говорит только о логических противоречиях, возникающих при высказывании противоречащих суждений. А в этих случаях, как мы видели, в принципе не может быть третьего А, которое бы не являлось ни +А, ни -А. Неправомерность позиции Гегеля заключается опять-таки в том, что он смешивает формально-­логические и диалектические противоречия, полагая, что закон исключенного третьего запрещает всякие, в том числе и диалектические, противоречия.

Однако закон исключенного третьего, как и закон непротиворечия, не отрицает того, что вещи меняются, а последовательные состояния одного и того же предмета могут незаметно переходить одно в другое. Он требует лишь в целях определенности вывода провести хотя бы условную грань между одним состоянием (этапом) и другим, между "А" и "не -А". Сама жизнь выдвигает острые, противоречащие ситуации, ставит альтернативы, решение которых возможно только по принципу "или-или". Важнейшими альтернативами современности являются: война или мир; сохранение природы или ее уничтожение; ускорение общественного развития или застой; демократия и гласность или скрытый под благовидной фразеологией диктат ведомств, административно-нажимной стиль деятельности; перестройка в обществе или приверженность к устоявшимся стереотипам и шаблонам, сложившимся в минувшие десятилетия и т.д.

3.4. Закон достаточного основания


Закон достаточного основания гласит, что всякая законченная мысль считается истинной только в том случае, если приведены достаточные основания в подтверждение ее истинности. Символически суть закона может быть выражена следующим образом: если из истинности суждения А следует истинность суждения В, то А будет достаточным основанием для В, а В - логическим следствием этого основания.

В формальной логике речь идет о логической обоснованности доказательности наших мыслей, без чего совершенно не может быть не только ни одной научной теории, но и просто обмена мыслями. Если первые три закона в своей совокупности обеспечивают определенность мышления, то четвертый закон логики утверждает, что логически стройная мысль должна не просто декларировать истинность известного положения, но всегда выдвигать достаточное основание.

Достаточным, т.е. действительным, невымышленным основанием наших суждений являются опыт, практика, факты, показания очевидцев того или иного события, предыдущий опыт человечества, закреплённый в законах и принципах науки, которые подтверждены практикой человечества и не нуждаются в новом подтверждении, не обязательно самому проверять истинность закона Архимеда или теоремы Пифагора - они миллиарды раз подтверждены опытным путем, и поэтому являются достаточным основанием для доказательства.

Закон достаточного основания, как и другие законы формальной логики, выведен людьми из самой материальной действительности. Если в мире все причинно обусловлено, все "обосновано" реальным процессом существования и развития явлений, то и наши мысли об этих явлениях должны быть обоснованы, доказательны, убедительны.

Само собой разумеется, что закон достаточного основания выражает лишь самое общее требование к мышлению. Он не указывает и не может указать , какие именно аргументы надо привести для обоснования каждого нашего конкретного высказывания. Закон выражает лишь общее утверждение о том, что всякое истинное высказывание обязательно имеет основание. Конкретное обоснование истинности теоретических положений - задача естественных, общественных, технических наук, которые делают это на основе конкретного анализа действительности.

Закон достаточного основания направлен против таких мыслей в наших рассуждениях, которые внутренне не связаны между собой необходимым образом, не вытекают одна из другой, не обосновывают одна другую; против нелогичного рассуждения, когда за основание вывода, заключения выдвигаются такие мысли и положения, которые не могут служить таковыми, или когда утверждения берутся на веру, обосновываются ссылками на несостоятельные примеры и религиозные предрассудки. Этот закон предостерегает нас от ошибок, которые в свое время блестяще высмеял Н.В. Гоголь в своей комедии "Ревизор". Вот как персонажи этой комедии -Бобчинский и Добчинский - "обосновали" истинность своего вывода о том, что Хлестаков, приехавший в их город, является тем ревизором, которого ждал городничий...

Городничий:

- Кто, какой чиновник ?

Бобчинский:

• Чиновник-та, о котором изволили получить нотицию, ревизор.
  

Городничий (в страхе):

- Что вы, господь с вами! Это не он.

Добчинский:

- Он! и денег не платит, и не едет. Кому же б быть, как не ему? И подорожная прописана в Саратов.

Бобчинский:

- Он, он, ей богу он… Такой наблюдательный. Все обсмотрел. Увидел, что мы с Петром-то Ивановичем ели семгу, - больше потому, что Петр Иванович насчет своего желудка… да, так; он и в тарелки, к нам заглянул. Меня так и проняло страхом.

Городничий:

• Господи, помилуй нас, грешных. Где же он там живет?
  

Нередко для обоснования утверждений берут такие факты, которые являются чисто случайными, органически не связанным с данным утверждением и потому не обосновывающими его.

Например, известно, что крупные наводнения в Ленинграде происходили периодически через 100 лет: в 1724, в 1824 и в 1924 годах. Значит ли это, что здесь существует определенная закономерность, и что следующее крупное наводнение в Ленинграде непременно произойдет в 2024 году? Для таких утверждений у нас пока нет оснований, поскольку есть немало аналогичных исторических фактов, когда периодичность некоторых из них нарушалась. В науке известно, что если во множестве повторяющихся событий встречается хотя бы одно отклонение, то процесс не может считаться закономерным. Например, самые теплые годы в Европе повторялись через 45 лет (1778, 1823, 1868, 1913 гг.). Однако наступивший через следующие 45 лет 1958 год был отнюдь не самым теплым. Более того, в Москве, например, в июне 1958 г. температура воздуха опускалась ниже нуля.

Попытки рассматривать случайно повторяющиеся события в качестве основания, достаточного для вывода, нередки тем более, что есть довольно поразительные исторические совпадения. Например, Линкольн – президент США – пришел к власти в 1860 году. Кеннеди – президент США – пришел к власти в 1960 году. Разница 100 лет.

Оба президента убиты в пятницу в присутствии жен.

Преемником Линкольна на посту президента стал Джонсон.

Преемником Кеннеди на посту президента стал Джонсон.

Джонсон I родился в 1808 году.

Джонсон II родился в 1908 году.

Разница 100 лет.

Однако все эти совпадения едва ли могут служить достаточным основанием для каких-либо серьезных выводов.

Но бывает и наоборот: явления, которые кажутся нам совершенно случайными, неповторимыми, на самом деле представляет собой проявление скрытой от нас закономерности. Ведь случайность как известно, есть форма проявления необходимости. Чтобы добиться успеха в научно-исследовательской работе, принять правильное решение, специалист должен при изучении фактов, оценке обстановки в гуще случайностей вскрыть необходимое, закономерное. Сделать это вполне возможно, ибо, даже там где на поверхности происходит игра случайности, там сама эта случайность оказывается подчиненной внутренним скрытым законам. Задача состоит именно в том, чтобы открыть эти законы с помощью научно-теоретического мышления.

Во всей практической деятельности и в наших рассуждениях мы руководствуемся какими либо основаниями. В конечном счете это могут быть достоверные факты, аксиомы и законы науки. Кроме них существует в нашем обиходе определенные принципы, правила и положения, уже признанные истинными и проверенные практикой. К ним обычно прибегают, чтобы обеспечить обоснованность и последовательность нашего поведения. Быть последовательным – значит выдвигать исходные суждения на достаточном основании и решительно делать выводы, вытекающие из этих суждений.

Основными ошибками, вытекающими из нарушения данного закона являются: основное заблуждение (или ложное основание), предвосхищение основания, круг в доказательстве, от сказанного с условием к сказанному безусловно.

Основное заблуждение, или ложное основание состоит в том, что тезис обосновывается ложными основаниями, аргументами.

Предвосхищение основания состоит в том, что в качестве основания, подвергающего или опровергающего тезис, берутся положения, нуждающихся в соответственном доказательстве (непроверенные факты, недостаточно убедительные показания свидетелей, недобросовестные оценки, выводы, заключения проверяющих и т. п.).

Круг в доказательстве состоит в том, что тезис обосновывается посредством аргументов, а аргументы - посредством тезиса. Еще недавно в нашей литературе нередко приходилось встречать рассуждения такого характера: «общий кризис капитализма продолжает углубляться потому, что капиталистический способ производства не может развиваться бескризисно».

От сказанного с условием к сказанному безусловно. Данная логическая ошибка допускается тогда, когда в качестве аргумента берется суждение, которое является истинным только для определенных условий. Но в конкретном случае оно рассматривается как истинное для всех условий. При этом забывается или сознательно игнорируется положение диалектической логики о том, что истинное в одних условиях является ложным в других, полезное в одних условиях является вредным в других.

Формально-логические законы служат нормой всякого правильного мышления. Никакая мысль не может быть истинной, если нарушен хотя бы один из логических законов. Причем в каждой операции мышления они применяются обычно не только раздельно, но и совместно в своем единстве. Нарушение их не остается безнаказанным: неопределенность мысли может вызвать недопонимание и привести к срыву выполнения поставленной задачи. Язык специалиста должен отличаться лопидарностью, ясностью и убедительностью, т. е. свойствами, предполагающими логическую стройность мышления. А логическая стройность мысли является залогом организованности и целеустремленности в решении многообразных вопросов практической работы.

Конечно, законы формальной логики не следует переоценивать: они выражают элементарные требования в приделах аналитического мышления. Но без соблюдения этих требований нельзя обойтись в познавательной и практической деятельности. Использованные в своих пределах и на своем месте они являются мощным средством разоблачения ошибок, лжи и установления истины.


4. ЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ АРГУМЕНТАЦИИ


Аргументация - это качественная характеристика таких рассуждений специалиста, которые не только не вызывают у слушателей возражения, но и обязательно пробуждают глубокую уверенность в их истинности, убеждают их принять высказанные положения как свои собственные, включить их в систему имеющихся у каждого из них знаний. Последнее очень важно, так как "не вызывать возражения" еще мало для признания тех или иных рассуждений убедительными. Например, многие курильщики "не возража­ют" против истины, что курение вредно, но не считают рассуждения о его пагубности убедительными для себя.

Аргументированность выступления - эта свойство речи, которого добивается специалист, и которое обнаруживается и оценивается слушающими его. У каждого слушающего есть определенная система достаточных (или недостаточ­ных) знаний. Каждый сопоставляет, "сличает" новые идеи и положения с имевшимися ранее и решает (сознательно или неосознанно), включить или не включить их в свою систему убеждений.

Наряду с рассмотренными выше формами и законами мышления, вы­текающими из них требованиями, правилами и принципами, аргументированность речи обусловливается также умением доказывать и опровергать мысли.

Доказательство - это логический прием, обосновывающий истинность какого-либо суждения с помощью других суждений, истинность которых ус­тановлена. Характерным признаком доказательства служит приведение дос­таточного основания для подтверждения истинного суждения. Опираясь на обоснованность вывода, доказательство эффективнее развивает наше мыш­ление, формирует идеалы убеждения и мотивы действий.

Доказательство как особый логический способ обоснования истины имеет свою структуру, включающую три основных элемента: тезис, аргу­мент, демонстрацию.

Тезис - это суждение, истинность которого требуется доказать. Тезис представляет собой центральный пункт доказательства. Все доказательное рассуждение целиком подчинено Тезису и служит для его подтверждения. Видный русский и советский логик С. И Поварнин (1870- 1952 г, г.) образно сравнивал роль тезиса в доказательстве со значением фигуры «короля» в шахматной игре. Этой фигуре подчинен весь процесс игры, с ее "интересами" сообразуется каждый шаг игрока. Аналогично и в доказательстве: главная цель всех рассуждений - подтверждение тезиса.

Аргумент (основание, довод) - такое истинное суждение, с помощью которого доказывается тезис. Аргумент должен быть полным и достаточным, чтобы из него с необходимостью следовало доказываемое положение.

Основанием доказательства могут служить действительные факты, научные положения и законы науки, аксиомы и документальные свидетельства. Малоубедительны единичные, разрозненные, а тем более тенденциозно подобранные факты. Научные положения, особенно законы науки, служат неопровержимыми аргументами, так как отражают закономерности объективного мира и проверенны общественной практикой. Аксиомы (постулаты) принимаются в качестве оснований без доказательства в математике, механике, теоретической физике. Для логической доказательности аксиомы должны удовлетворять определённым требованиям: не противоречить друг другу, обосновывать все теоремы данной науки, оставаться вполне независимыми одна от другой. Следует, однако, иметь и виду, что аксиомы, как и все наши знания, могут изменяться в процессе развития науки. Наконец, ос­нованием в доказательстве служат документальные свидетельства, ранее проверенные и не вызывающие никакого сомнения в своей достоверности.

Общим требованием при подборе аргументов в ходе доказательства является их объективная истинность и достаточная полнота для обоснования соответствующего тезиса. Только при этом условии заключительный вывод будет несомненным и убедительным.

Демонстрация (аргументация) - это способ связи между тезисом и ар­гументами; совокупность умозаключений, необходимых для подтверждения какого-либо положения посредством несомненных, ранее обоснованных до­водов; процесс доказательного рассуждения, выведения доказываемого по­ложения из аргументов. В процессе аргументации сопоставляются основания с выводами, подтверждающими или опровергающими тезис. Во всяком доказательстве (дискуссии) аргументация идёт в обоих направлениях. Демонстрация осуществляется в формах дедуктивных, индуктивных и традуктивных умозаключений. Однако последние являются не лучшим спо­собом обоснования истинности тезиса. Наибольшей доказательной силой обладают дедуктивные и индуктивные умозаключения.

Аргументация представляет собой творческий процесс. Искусство ее состоит в том, чтобы возможно убедительнее показать, как из основания с
логической необходимостью вытекает доказываемое положение. Гносеоло­гической основой аргументации является глубокое знание существа доказы­ваемого положения и соблюдение логических требований, предъявляемых
ко всякому доказательному рассуждению. Любое положение можно аргументировать различными способами в зависимости от характера оснований или соображений доходчивости, ясности и убедительности. По способу аргументации все до­казательства делятся на прямые, косвенные и генетические.

Прямое доказательство заключается в непосредственном обоснова­нии аргументами истинности данного тезиса. Для прямого подтверждения тезиса обычно применяется обусловливающее доказательство.

Обусловливающее доказательство сводится к показу непреложной достоверности оснований, из которых с необходимостью следует доказываемое положение. Например:

«А к нам идёт угрюмая зима:

Засохла степь, лес глохнет и желтеет.

Осенний ветер тучи не гоняя,

Открыл в кустах звериные лозы.

Листвой засыпал долы и овраги,

И по ночам в их чёрной темноте,

Под шум деревьев, свечками мерцает, таинственно блуждая, волчьи очи…

Да край родной не радует теперь!»

(Бунин Н.- «В степи»)

Обусловливающее доказательство отличается особой убедительностью аргументации, раскрывающей необходимую связь мыслей, в которых отображается связь явлений объективного мира.

Косвенное доказательство заключается в том, что истинность выдви­нутого тезиса обосновывается путем доказательства ложности антитезиса. Антитезис - это противопоставляемое положение, противоречащее ему суждение. Тезис и антитезис - понятия соотносительные. В силу закона исключённого третьего они должны исключать друг друга. При косвенном подтверждении тезиса пользуются разделительным и апогогическим методами доказательства.

Разделительное доказательство - это установление истинности доказываемо­го тезиса путем последовательного исключения всех членов разделительного суждения, кроме одного, являющегося достаточным аргументом. Символи­чески данный метод можно представить следующим образом: "А есть или В, или С, или Д. А не есть В. А не есть С. Следовательно А есть Д». Это умо­заключение построено в форме разделительно-категорического силлогизма. Подтверждение тезиса здесь получается косвенным способом, путем исклю­чения всех возможных альтернатив разделительного суждения, кроме одной, которая и является доказываемым тезисом. Естественно, альтернатива подбирается в ходе доказательства.

Установить истинность вывода (тезиса) этим методом удается не всегда, в большинстве случаев заключение остается вероятностным. В науке и практике этот способ применяется для выделения единственно приемлемого положения из ряда других, претен­дующих на истинность в решении проблемы. Затем выделенное обстоятель­ство доказывается другими приемами.

Разделительное доказательство широко применяется в судебной практике при установлении подлинного преступника из числа нескольких подозреваемых лиц, когда с целью сужения круга поисков последовательно исключаются первоначально предполагаемые кандидатуры.

Апогогическое доказательство - это установление истинности выдвинутого тезиса путем обоснования ложности антитезиса. Другими слова­ми, исследованию подвергается не сам доказываемый тезис, а противореча­щее ему положение. Если в ходе доказательства подобраны и приведены дос­таточные основания, свидетельствующие о ложности антитезиса, то делается вывод об истинности тезиса.

В рамках евклидовой геометрии методом апогогического подтверждения тезиса доказываются многие теоремы. Вспомним одну из них, хоро­шо известную каждому со школьной скамьи. Два перпендикуляра, опущен­ные на одну прямую, не могут пересечься, сколько бы мы их ни продолжали. Для доказательства этого положения выдвигается антитезис: два перпенди­куляра, опущенные на одну и ту же прямую, пересекаются. С помощью анти­тезиса мы оставляем рассматриваемый тезис как бы в стороне. Выдвинув ан­титезис, начинаем выводить следствие: из одной точки на прямую, следова­тельно, можно опустить два перпендикуляра. Но это противоречит аксиоме: из одной точки на данную прямую можно опустить только один перпендику­ляр. Значит, антитезис ложен. Но если антитезис ложен, то тезис истинен согласно закону исключенного третьего.

Метод апологического доказательства также широко используется в общественно-политической практике, идеологической борьбе, юриспруден­ции, военном деле. Например, на волне расширения демократизации и глас­ности стали открыто высказываются различные мысли, в том числе и безот­ветственные заявления, о ненужности армии, так как (по утверждению Ч. Айтматова) "нам в последние 20 лет вообще никто не угрожает".

Предположим, что угроза войны исчезла и армия действительно сегодня не нужна. Но, обращаясь к фактам, увидим, что пока мир покоится на сверх достаточном и сверхразумном количестве оружья, и в ряде западных стран есть весьма влиятельные ультраправые, реакционные круги, которые надеются одержать победу в ракетно-ядерной войне. США и расширяющееся НАТО не отказа­лись от политики ядерного сдерживания. Милитаристские круги этих стран заявляют, что сокращать можно всё, но только не ядерное оружие. Пентагон не отказался от проведения исследований по программе СОИ и ищет более изощренные пути размещения оружия в космосе. Все эти факты свидетельствуют о ложности антитезиса и, следовательно, подтверждают истинность тезиса. Позитивные процессы, на­чавшиеся в международных отношениях, пока ещё не стали необратимыми. Угроза возникновения войны, хотя и отодвинута, но не исключена.

Генетическое доказательство занимает особое место в логике суж­дений, в научном исследовании и общественно - политической практике. Его суть заключается в обосновании надежности источников информации. Оно применяется, главным образом, в исторических науках, в которых привле­каются в качестве аргументов документы, свидетельства, мемуары и т.д.

Процесс генетического доказательства состоит из нескольких этапов. На первом этапе доказательства устанавливается истинность первоначально возникшего суждения о каком-либо историческом факте (событии). Для этого обращаются к исследованию источников этого суждения, учитывается идеологический подход автора к данным событиям, его осведомленность, добросовестность и т.д. На втором этапе доказательства путем тщательной проверки устанавливается, что известные данные, суждения, взгляды дошли к нам без всяких (по крайней мере существенных) искажений, изменений при устной передаче, при переписке, при переводе на другой язык и прочее. На третьем этапе доказательства в результате предшествующих исследова­ний выводится заключение об истинности тезиса. Если доказываемый тезис - суждение, документ или свидетельство - не выдерживает всех этих «испы­таний», не удовлетворяет указанным условиям, то он подвергается генети­ческому опровержению.

В настоящее время широкий простор для применения генетического доказательства открывается в связи с необходимостью устранения искаже­ний в освещении истории страны, Великой Оте­чественной войны.

Умение применять все три вида доказательств (пря­мое, косвенное и генетическое) является важной характеристикой логической культуры личности. Способность убеждать свидетельствует о высокой профессиональной подго­товке специалиста, его убежденности в правоте своих суждений, высоких морально - психологических и социальных качествах.

В дискуссии или в споре мы отстаиваем свои собственные взгляды и одновременно опровергаем взгляды своих оппонентов. Без этого не может
быть ни дискуссии, ни диалога, ни критики. Поэтому важно не только обос­новать истинные положения, но и. опровергнуть ложные.

Опровержение - это логический прием, обосновывающий ложность выдвинутого положения. В структуру опровержения также входят три эле­мента. Тезис опровержения - суждение, которое требуется опровергнуть. Аргументы (основания) опровержения - суждения, при помощи которых оп­ровергают тезис. Демонстрация - совокупность умозаключений, необходи­мых для отрицания какого-либо положения посредством несомненных, ра­нее обоснованных доводов.

Как и доказательство, опровержение осуществляется в форме различ­ных умозаключений. По способу аргументации опровержения также делятся на прямые, косвенные и опровержения в генетических доказательствах.

Прямое опровержение заключается в непосредственном обосновании аргументами ложности данного тезиса. Для прямого опровержения тезиса обычно применяются методы: лишения основания и несостоятельности вы­вода.

Опровержение тезиса путём лишения основания достигается разруше­нием выставленного довода фактами, научными законами (фактическое ли­шение основания) или через демонстрацию отсутствия необходимой связи между данным тезисом и выдвинутым основанием (логическое лишение ос­нования). Оба способа обычно взаимосвязаны, дополняют друг друга.

Так, например, опровергая миф «о военной угрозе России», которым некоторые политики «ближнего» и «дальнего» зарубежья пытаются прикрывать гонку вооружений и которые «обосновывают» якобы извечно присущей русскому народу агрессивностью, следует обратиться к историческим фактам. А они свидетельствуют о том что в течение столетий Россия вынуждена была, обороняясь и наступая, ме­чом доказывать соседям свое право на жизнь и развитие. По подсчетам рус­ского историка В. О. Ключевского, великорусская народность в период своего формирования за 234 года (1228-1462г.г.) вынесла 160 внешних нападений /13, с.247/.

Поставленная судьбой на границе двух континентов, Русь прикрыла со­бой, как щитом, Европу от вторжения диких татаро-монгольских орд. А в «благодарность» от неё получила удары в спину. Едва весть о страшном Батыевом погроме русских земель распространилась на Западе, как его духов­ный глава, папа римский, объявил крестовый поход против «русских схизма­тиков», чтобы острием меча подтолкнуть их в объятия католической церкви. Надежды возлагались на шведских крестоносцев и на Тевтонский орден.

Когда надежды рухнули, папа Александр VI направил грамоту литов­скому королю с разрешением «воевать Россию» и присоединить её области к своим владениям. Не успев ещё сложиться в плотное этническое ядро, Великороссия находилась в состоянии круговой обороны.

В XVI веке Московия вынуждена была воевать против Речи Посполитой, Ливонского ордена, Швеции в общей сложности 43 года. Одновременно на южных и юго-восточных границах ни на год не прерывалось борьба против татарских орд. В XVII веке Россия воевала 48 лет, в XVПI веке - 56 лет. В целом для России ХII - XVIII веков состояние мира было исключением, а войны и ликвидация их последствий - жестоким правилом.

Исторические факты лишают основания аргументы западных политиков и идеологов, и тем самым делают ложным исходный тезис их рассуждений.

Опровержение тезиса через несостоятельность вывода или приведение его к абсурду состоит в том, что опровергаемый тезис условно признается истин­ным, и из него выводят следствия. Если следствия не соответствуют действи­тельности, т.е. являются ложными, то ложным будет и опровергаемый тезис. Символически опровержение, осуществляемое данным способом, может быть представлено следующим образом: "Если А есть В, то С есть Д. Но С не есть Д. Следовательно, А не есть В".

Например, требуется опровергнуть тезис, что "по вине специалистов первого класса происходит больше, аварий и катастроф, чем по вине, менее классных специалистов". Допустим, что этот тезис истинен. Но в комплекс обстоя­тельств, приводящих к таким чрезвычайным происшествиям, входит как раз не мастерство, а напротив, слабая, профессиональная подготовка. Специалисты первого класса способны более профессионально эксплуатировать технику, управлять ею, по­этому более высокий уровень профессиональной подготовки не может быть причиной аварий и катастроф. Допущение об истинности тезиса абсурдно и, следовательно, сам исходный тезис ложен. Конечно, в какой-то конкретной ситуации специалистов первого класса, например, может погибнуть больше, чем третьего класса. Но это обусловлено не классностью, а тем, что первые чаще рискуют, поскольку выполняют задачи в более сложной обстановке.

Косвенное опровержение осуществляется с помощью разделительного или апогогического метода.

Разделительное опровержение строится по схеме утверждающе-отрицающего модуса простого разделительного умозаключения: либо S, либо S1; .либо S₂, есть Р; S есть Р; следовательно ни S1 ни S₂ не есть Р. Другими словами, в ходе опровержения рассматривается, по существу, не сам тезис, а аргументы, выдвинутые в его защиту. Поэтому этот способ на­зывают еще иначе - опровержением аргументов. Например, при расследовании факта преступления отводится (опровергается) виновность всех подозреваемых по данному делу, когда установлена винов­ность определенного лица. Однако, и в этом случае тезис будет полностью опровергнут, если самим обстоятельством дела не будет исключено соуча­стие других лиц в этом преступлении.

Если в процессе опровержения мы обнаружим, что аргументы являют­ся неосновательными, то будем вправе сделать неоднозначный вывод: либо тезис ложен, либо тезис истинен, но не следует из данных аргументов.

Апогогическое опровержение достигается косвенным путем через подтверждение антитезиса. Иными словами, если необходимо доказать, что тезис А есть В ложен, а прямых аргументов у нас нет, тогда временно "забу­дем" наш тезис и выдвинем прямо-противоположное суждение - антитезис, т.е. А не есть В. Далее, если в процессе рассмотрения антитезиса


установле­но, что он верен, тогда по закону исключительного третьего делаем вывод: тезис ложен.

Например, у многих читателей вызвала недоумение та часть интервью В. Астафьева корреспондентку газеты «Правда», в которой он заявил, что в годы Великой Отечественной войны Ленинград надо было сдать врагу: 'Миллионы жизней за город, за коробки? Восстановить можно все, вплоть до гвоздя, но жизни не вернешь.

А под Ленинградом? Люди предпочитали за камень погубить других людей. И какой мучительной смертью! Детей, стариков...

Убедительное опровержение данного суждения апогогическим мето­дом дал кандидат экономических наук В. Панов /19/. Он выдвинул антитезис: Ленинград сдавать врагу было нельзя, и обосновал его сильными аргумента­ми.

Во-первых, в потрясенной войной стране, утратившей за несколько ме­сяцев громадную территорию, падение символа социалистической револю­ции, каким является Ленинград, сильно отразилось бы на моральном состоя­нии народа и армии. Ведь за пять месяцев войны противник вклинился вглубь страны на 1200 километров; еще не было сражения под Москвой; еще не отбили, хотя бы на время, Ростов, убедившись тем самым, что врага можно побеждать. А Ленинград уже был примером стойкости, примером того, что противнику, по крайней мере, можно противостоять.

Во-вторых, Ленинград представлял собой крупный промышленный центр, в котором был сосредоточен большой оборонный потенциал. Он не переставал работать на разгром врага в самые тяжелые месяцы блокады. Могла ли страна, напрягавшая все силы в борьбе, лишиться его? Разве не привело бы все это к еще более тяжелым жертвам, которые формальный гу­манизм превратил бы в реальный антигуманизм?

В-третьих, Ленинград и Кронштадт (а их судьбы неразделимы) были последним пристанищем для Балтийского флота, который на случай сдачи этих городов был подготовлен к уничтожению. Ему просто некуда было деть­ся. Все дни блокады балтийские моряки мощью своего оружия способствова­ли сдерживанию, а затем разгрому врага. В последующем флот сыграл свою роль на Северо-западном театре военных действий.

В-четвертых, быстрый захват Ленинграда, писал маршал Советского Союза Г.К. Жуков, позволил бы Гитлеру высвободить действующие там германские войска, все танковые и моторизованные соединения, входившие состав 4-й танковой группы, необходимые для успешного осуществления операции "Тайфун", А. это кодовое название операции по захвату Москвы.

Приведенные аргументы убедительно подтверждают истинность анти­тезиса и, следовательно, свидетельствуют о ложности тезиса В. Астафьева.

Опровержение в генетических доказательствах - это установление лож­ности тезиса (документа или свидетельства), которые подвергаются проверке. Ложность какого-либо суждения, дошедшего к нам из разных источников, из прошлых времен, может заключаться или в неверном (искаженном) отобра­жении действительного события, или в изменениях (извращениях) и неточности при устной или письменной передаче этого суждения. В первом случае необходимо установить ложность первоначально высказанного суждения. Во втором случае не только выявляются искажения первоначально истинного суждения, но и ставится задача восстановления первоначального текста, очищения его от последующих извращений. Метод опровержения в генетических доказательствах применяется, например, при проверке разведанных, как в отношении источ­ников и каналов их поступления, так и в отношении мотивов их передачи.

Рассмотренные выше логические основы речи определяют, образно го­воря, также тактику и стратегию диалога, спора, хотя она каждый раз будет зависеть от предмета. Ведь всякая материя, как говорил М. В. Ломоносов, ищет своего ключа для раскрытия. Поэтому нет универсальных, единых пра­вил на все случаи. Однако некоторые советы участникам диалога можно выразить следующим образом.

Первый совет. Внимательно выслушивай доводы противника. Старайся их понять до конца и оценить по достоинству. Умение слушать оппонента - это важнейшее условие мастерства ведения диалога. Выслушивая все доводы собеседника, вы лучше познаете его позицию и можете точнее, убедительнее доказывать или опровергать те или иные положения.

А в чем природа вообще любого решения, как не во взвешивании всех «за» и "против", в выяснении, какой же позиции отдать предпочтение. Любая форма человеческого общения содержит элемент борьбы. Пусть ваш партнер молчит и даже кивает головой в знак согласия. Но ведь он тоже находится в состоянии борьбы между своим представлениями о предмете рассуждений и теми, которые вы предлагаете ему. В этом смысле любое выступление перед аудиторией - это акт борьбы. Поэтому правомерно выражение, что «аудиторию надо завоевать», т.е. выйти победителем в борьбе за умы и души слушателей, убедить или переубедить их. В этом и состоит особенность диалога: «убедить и этим увлечь», "полемика убеждает больше всего».Овладение искусством доказывать и опровергать является важнейшим усло­вием убедительности суждений. Убеждать - значит пре­жде всего доказывать. Недаром этимологически слово «убеждать» восходит к «победить», т.е. заставить подчиниться, в логике - заставить подчиниться силе довода, аргумента, основания.

Второй совет. Избегайте неуместных острот, личных выпадов, и вооб­ще всякого рода пренебрежительного тона в адрес собеседника. Надо внима­тельно относиться к убеждениям других людей, даже если их убеждения чу­жды вашим. Разумеется, все наносное, несерьезное должно быть решительно отброшено как недостойное обсуждения.

Следует иметь в виду, что дискуссия, спор могут завершиться или не завершиться. В первом случае один из собеседников целиком становится на позиции другого, во втором случае спор продолжается длительное время. Так, научные споры нередко длятся годами. В этот период многое изменяет­ся, проясняется, может выдвигаться новый тезис, который не вызывает воз­ражений с обеих сторон.

Залогом успеха в дискуссии являются знание предмета, сдержанность, мужественное спокойствие убежденного человека. Всякая горячность, возбу­димость, истеричность подрывает убедительность речи.

Третий совет. Уточните тезис, ибо спор по неясному тезису бесполе­зен. Например, выдвинуто положение: «уверенность - залог успеха». Чтобы понять, истинен или ложен этот тезис, надо начать с определения понятий, т.е. с исходной позиции любого доказательства.

Сначала нужно договориться, что такое "успех". Предположим: успех-это достижение цели. Но бывает, что вы достигли цели, а успеха не имеете. Мало того, поставили перед собой задачу и решили ее, а в ответ слышите: «А кому это надо?..».

Может быть, успех - это признание? Но какое: общественное или личное? Кто-то, например, скажет, что он имеет успех у женщин, т.е. его ин­дивидуальные качества пользуются популярностью у представительниц пре­красного пола. Однако для более широкого общественного признания этого может оказаться недостаточно. Значит успех, видимо, следует понимать как общественное и личное призна-

ние индивидуальных качеств, деяний, свер­шений.

Затем следует разобраться, какой смысл вкладывается в понятие «уве­ренность», которое можно характеризовать как спокойное осознание своих сил и возможностей в данном начинании, основанное на знаниях и жизнен­ном опыте. Только уточнив смысл понятий, можно принять тезис «уверен­ность- залог успеха» в качестве истинного для продолжения дискуссии.

Четвертый совет. Тезис должен оставаться постоянным на протяжении всего рассуждения, иначе возможна его подмена. Например, доказывая неправду собеседника, нельзя допускать ссылку на его личные качества: мол, он не прав, потому как неопытный человек. Неправота в суждении и не­опытность - это разные тезисы, и по каждому из них надо вести отдельный разговор.

Пятый совет. Не допускать потерю, тезиса в споре. Это происходит тогда, когда оба оппонента в запальчивости прибегают к массе сомнитель­ных доводов, «цепляются» за новые нестрогие суждения и необоснованные предметом дискуссии слова. Через некоторое время спохватываются: а из-за чего они, собственно, спорят, забыв с чего все начиналось. Иными словами, важным условием поиска истинны в споре, беседе является лаконизм.

Термин «лаконизм» имеет отношение к полулегендарному эпизоду из жизни Древней Греции. К жителям греческой провинции Лаконии пришли посланцы с острова Самоса и предложили установить с ними торговые
отношения. Но при этом говорили очень путано и долго. Тогда лаконцы заметили, что островитяне весьма длинно, невнятно выражают свою мысль, поэтому лаконцы забыли начало речей, а забыв начало, они перестали пони­
мать, о чем идет речь в настоящем. Гостям было предложено говорить коро­че. Отсюда лаконизм - краткость и точность


речи, искусство выражать мысль, не допускать потерю тезиса в споре.

Шестой совет. Доводы должны быть истинными, опирающимися на факты и обязательно отражающими сущность доказываемого тезиса. В про­тивном случае даже истинные сами по себе доводы не служат доказательству тезиса.

Вспомним, какие доводы подчас приводятся в школе для доказа­тельства шарообразности Земли.

1. Земля-шар, потому что, когда корабль приближается к берегу, то сначала показываются его мачты, потом другие палубные надстройки, затем нос корабля и, наконец, весь он сам.
   
2. Когда мы поднимаемся вверх, то дальность горизонта увеличивается. На плоскости этого не произошло бы.
   
3. Когда солнце садится, то его лучи сначала золотят верхушки деревьев, потом крыши домов, затем верхушки башен, наконец, облака. Такой эф­фект возможен только на шаре.
   

Приведенные доводы истинны по своему содержанию. Но они еще не до­казывают шарообразность земли, а лишь свидетельствуют о кривизне по­верхности, которая может иметь форму, отличную от шара.

Академик Воронцов - Вельяминов приводит иные доводы для доказа­тельства тезиса о шарообразности земли.

1. Земля-шар, потому, что в любой точке ее поверхности горизонт представляется окружностью и дальность горизонта всюду одина­кова.
   
2. Во время затмения тень Земли, падающая на Луну, имеет округлые очертания. В любом положении отбрасывать круглую тень спосо­бен только шар.
   

Седьмой совет. В споре, беседе с нечестными, беспринципными людь­ми будьте бдительны в отношении


всякого рода логических и психологиче­ских уловок, «подножек».

Самой безобидной и распространенной из них является оттягивание возражении. Ваш собеседник хочет возразить, но не знает, как это сделать, поэтому переспрашивает, уточняет, затем медленно, с потугами, издалека пытается опровергнуть тезис в надежде на то, что может быть за это время в голову придет какая-нибудь мысль. Высмеивая такой прием, В. В. Маяков­ский в одной из полемик сказал: «Вы, товарищи, возражаете, будто возра­жаете».

Всё это не случайно. Оппонент выжидает, собирается с мыслями, ждёт, может быть вы не выдержите и допустите какую-нибудь оплошность, за которую можно будет ухватится. Реже оттягивание возражения происхо­дит по неопытности или из-за растерянности, когда от волнения кажется, что все мысли перепутаны. Но это нетрудно отличить от сознательного прибегания к данному приёму.

Подчас предпринимается попытка вывода из равновесия. Опытные демагоги, политиканы, не брезгают насмешкой над партнёром в споре, до­пускают несправедливость по отношению к нему, делают всё, чтобы сбить его с толку, вывести из равновесия, заставить утратить непременные свойст­ва правильного мышления: определённость, непротиворечивость, последо­вательность, обоснованность. Поэтому в диалоге нужно всегда быть собран­ным и не выходить из состояния покоя, передавая инициативу в руки недоб­росовестного собеседника.

Следует иметь в виду, что весьма распространённой уловкой является попытка выдавать ложный довод за всем известную истину. Желая сбить партнёра с толку, иной оппонент заявляет: «Общеизвестно, что...», а далее высказывает ложное положение. Такой приём нередко срабатывает: раз дан­ное положение общеизвестно, а я не знаю его, то лучше помолчу. Аналогич­ную психологическую реакцию могут вызвать заявления: «И школьнику яс­но, что...», «Последние данные науки свидетельствуют, что...», а дальше идут ложные утверждения. Чтобы избежать подобных уловок, нужно, не стесняясь, спросить: «Какие данные?», «Где об этом говориться?», «Давайте обратимся к источнику и уточним, как там сказано » и т.д.

К разряду уловок относится внушаемость внешностью и поведением. Таким приёмом пользуются демагоги, рассчитывая на собеседников невеже­ственных в предмете спора. Данную ситуацию великолепно показал В. Шукшин в своем рассказе «Срезал» /16/.

Его герой Глеб Капустин, работающий в деревне на пилораме, знаме­нит тем, что «срезает » в споре самых именитых гостей деревни. Приехал погостить в родные места полковник, и Глеб Капустин затеял с ним разговор о том, кто поджег Москву в 1812 году. Бегали к учительнице, выясняли фа­милию графа, который ответствен за пожар, но репутация полковника была посрамлена. Потом к Агафье Журавлевой приехал сын с женой. Оба они кандидаты наук. Глеб Капустин на следующий день, как на кулачный бой в сопровождении мужиков пошёл на встречу с гостями. Познакомились и рас­севшись для беседы, Глеб с уверенностью этакого «специалиста» бросает вызов кандидату наук:

- Как сейчас философия определяет понятие невесомость?

- Как всегда определяла, - отвечает кандидат. - А почему сейчас?

- Да, но явление-то открыто недавно. - Глеб улыбнулся прямо в лицо кандидату. - Вот поэтому я и спрашиваю. Натурфилософия, допустим, определяет так, а стратегическая философия совершенно иначе.

Да нет такой философии «стратегической», -заволновался кандидат. - Вы собственно, о чем говорите?

- Да, но есть диалектика природы, - спокойно при общем внимании продолжал Глеб. - А природу определяет философия, и в качестве одного из элементов природы недавно обнаружена невесомость, поэтому я и спраши­ваю. Растерянность у вас не наблюдается?

Кандидат засмеялся, но засмеялся один и почувствовал неловкость, потому что мужики смотрели и ждали, как он ответит на вопрос.

- Давайте условимся, - заговорил, наконец, серьезно кандидат, - о чем мы, собственно спорим?

- Хорошо, второй вопрос...

В этом диалоге со стороны Глеба Капустина полный набор нарушений правил логического мышления. Тут и подмена тезиса, и выдача ложных доводов за известные, и сознательный уход от ясности. И над всем этим не­возмутимая, непоколебимая внушаемость «начитанного невежды».

Еще одна уловка - ложный отвод довода. К ней противник прибега­ет тогда, когда он чувствует, что довод весом, опасен, опровергнуть его он не может, и тогда заявляет: «Это к делу не относится».

Нередко используется и такая уловка, которая называется «чтение в сердцах». Это случай, когда собеседник принимает во внимание не ваши доводы, а якобы те известные ему причины, которые заставили вас так го­ворить. Он смотрит на вас и как бы «читает в вашем сердце». Вместо того, чтобы разбить ваши доводы, заявляет: «Ну, это же вы от зависти говорите» или «Ну, вы же сами не верите в то, что говорите» или «Ну, это же вы гово­рите из упрямства». Такой прием является нарушением элементарных норм этики и правил логического мышления.

Рассмотренные выше положения, правила, советы являются, пожа­луй, необходимыми в любом диалоге. Но они отнюдь не исчерпывают всех нюансов и трудностей речи. Конкретная обстановка потребует своих собст­венных средств, своей методики, своей тактики и стратегии. Успех общения будет зависеть от логической культуры, от знаний и умений правильно сформировать мысль, от натренированности ума и глубины воображения, от быстроты мыслительных операций и морально-психологической атмосферы дискуссии.

Аргументированность речи специалиста должна вызывать логически обоснованную уверенность в истинности суждении говорящего, трансформироваться в убежденность, в эмоциональную, интеллектуальную и служебную активность слушателей.

Понятно, что убедительность речи нельзя сводить только к доказательству или опровержению тех или иных положений. Не менее важна задача объяснения сложных социально-политических, экономиче­ских, идеологических проблем конкретных документов, актуальных ситуаций, непонятных причинно-следственных связей и т.д. При этом надо стремиться к реализаций извест­ного требования, данного в формуле: « максимум популярности и простоты». Популярное объяснение, опирающееся на требования диалектической и формальной логики, является одним из условий убедительности рассуждений

Установка на активизацию мыслительной деятельности слушателей связана также с тем, чтобы они не оставались «холодными регистрато­рами» логических связей, а прочувствовали их, пережили движение сужде­ний к выводному знанию. Для этого особенно важно логику мышления под­креплять психологическим, нравственным, педагогическим, профессиональным и общим культурным воздействием на них. Все эти приемы в комплексе должны стимулировать критическую направленность мышления слушателей, развивать у них способность задаваться вопросом: так ли это и почему это так. Время благодушия в обществе всё основательнее уходит в прошлое. Создалась ситуация, при которой острейшие вопросы, непривычные прежде высказыва­ния стали буднями россиян. Активизация человеческого фактора в нашем обществе связана, в частности, с тем, чтобы не брать ничего на веру, подвергать всё сомнению, осмысливать, анализировать.

Только на основе активной интеллектуальной деятельности, ясного понимания логики рассуждения у слушателей, собеседников возникает глубокая, внутренне неоспоримая убежденность в истинности предложенных им вы­водов. Диалектическое противоречие между имеющимся и новым значени­ем разрешается в пользу нового, и о таких выступлениях отзываются как об убедительных и убеждающих.

Следует также иметь в виду, что одним из важнейших условий убе­дительности специалиста является выразительность его языка. Существует ряд фигур и приемов, повышающих выразительность понятий, суждений и умо­заключений. Вот некоторые из них, которые называют стилистическими фи­гурами.

Метафора - оборот речи, троп, всякое иносказание, образное выражение понятия; употребление слова или выражения в переносном смысле, т.е. в интересах образности переноса на данный предмет (явление) характерных признаков другого предмета (явления). При этом перенос основан на сходст­ве или контрасте сходств. Например, говорят: «шепот волн », «улыбка Солнца», «бег облаков», «дряхлость экономики», «бесхребетность политики» и т. д.

Метонимия - оборот речи, троп, связанный с заменой одного слова другим на основании смежности двух понятий; употребление части вместо целого. Например: « читать Маркса» вместо « читать произведения Маркса»; «выделить стволы для прикрытия» вместо «выделить зенитную артиллерию для прикрытия» и т.д.

Анафора (единоначатие) - прием, состоящий в повторении одного и того же слова или звука в начале нескольких отрезков речи. Классическим примером ана­форы является обращение Цицерона к Катилине в его знаменитой речи:

- Доколе ты будишь, Катилина, пренебрегать, злоупотреблять моим терпени­ем?

• Доколе ты в своем бешенстве будешь издеваться над нами?
  
• Доколе ты будешь кичиться необузданной дерзостью и надменной отвагой?
  

Единоначатие - очень активный риторический прием. Он выразителен потому, что подразумевает смену интонации, связанную с усилением мысли, потому что дважды ведь не будешь повторять, сохраняя один и тот же тон. Повторение подразумевает именно интонационную активизацию мысли, яв­ляется очень выразительным речевым приемом.

Градация - нанизывание выражений со всё усиливающимся значением. Этот прием позволяет расширить масштабы явления, усилить экспрессивное, взволнованное состояние людей. Вот как, например, В.И. Ленин привлекает общественное внимание к положению женщин в обществе в своей статье «Великий почин». «Женщина продолжает оставаться домашней рабыней, не­смотря на все освободительные законы, ибо, ее давит, душит, отупляет, принижает мелкое домашнее хозяйство, приковывая ее к кухне и к детской, расхищая ее труд работой до дикости непроизводительною, мелочною, отупляющею, забивающею».

Антитеза - противопоставление противоположных мыслей или образов для усиления впечатления. В.И. Ленин широко использовал этот прием в названии своих статей: «Пролетариат борется, буржуазия крадется к власти!», «Максимум беззастенчивости и минимум логики» и т.д.

К антитезе примыкает такой стилистический прием, как оксиморон. В переводе с греческого буквально означает остроумно глупое, т.е. подчеркну­тое соединение противоположностей, исключающих друг друга. Например: «сладкая скорбь», «красноречивое молчание», «мрачное веселье », «живой труп». Такие, и подобные им, сочетания оказываются очень выразительными именно своей неожиданностью.

Для оживления речи применяются также некоторые ораторские прие­мы.

Концессия - как бы уступка, как бы соглашение с доводами собесед­ника, чтобы использовать их против него. Вот, например, как использовал этот прием А.В. Луначарский в своем высту­пление на юбилее, посвященном 200-летию Российской академик наук. Пе­ред ним произнес речь французский ученый, который сказал, что пора от­крыть границы науки, ибо наука - это Солнце, которое светит всем.

А.В. Луначевский, выражая свое отношение к сказанному, берет этот же образ Солнце. «Да, - говорит он, - наука - это Солнце. Но когда лучи по­падают на хорошо обработанную землю, из нее начинают вырастать побеги, колосятся поля, созревает хлеб, способный накормить всё человечество. Но эти же лучи Солнца попадают в выгребную яму, и тогда под их воздействи­ем развиваются микробы, способные задушить весь земной шар». Эта мысль А.В. Луначарского и сейчас звучит актуально в том смысле, что в обстановке усиления приоритетов, общечеловеческого, по отношению к классовому, воз­растает ответственность за направленность научно-технического процесса, и характер использования его достижении не во вред, а во благо развития ци­вилизации.

Стилизация - подражание внешним формам какого - либо определен­ного стиля, подделка речи под какую то характерную особенность конкрет­ного момента.

Вот как, например, Г.В. Плеханов использовал данный прием, разо­блачая несостоятельность взглядов либерального народника Михайловского. Он закончил свою речь словами: «Дан господин Михайловский. Дано пол­ное название им Гегеля. Дано совершенное непонимание им Маркса. Дано неудержимое стремление рассуждать и о Гегеле, и о Марксе, и обо всех их отношениях. Спрашивается, сколько ошибок сделает Михайловский, благодаря этому стремлению?». Как видим, здесь стилизация под математическую задачу.

Другой пример. А.Ф. Кони выступает, приветствуя МХАТ с 10-летним юбилеем. Как может поздравить театральный коллектив судебный дея­тель? Он стилизует своё выступление под судебную речь: «Господа! Господа присяжные заседатели! Перед вами два «преступника»- Станиславский и Не­мирович - Данченко, которые с заранее обдуманным намерением зверски убили всем нам знакомую, старую, добрую «Рутину»... Это пример велико­лепной стилизации под язык профессии, под судебный язык.

Очень здорово, толково, умело использовал стилизацию, игру слов В.И. Ленин. Одной фразой он поразительно точно разоблачил такую фари­сейскую организацию бывших богачей, которая, желая примазаться к Совет­ской власти, но фактически не помогавшей ей, назвала себя «Помгол» - «помощь голодающим». В.И. Ленин, раскрывая состав этой организации пока­зал, что в неё входят такие контрреволюционные элементы, как Прокопович, Кускова, Кишкин. Поэтому организация на деле представляет собою не «Помгол», а «Прокукиш».

Действительно, как гласит народная поговорка, «шутка - минутка, а за­рядит на час». Но шутки надо использовать в высшей степени осторожно. Следует помнить Цицерона: «Все избыточное оскорбляет более, чем то, что представляется недостаточным ». Другими словами, в выступлениях, прибе­гая к выразительным средствам, нужно соблюдать меру.