Методика изучения ишемического-реперфузионного повреждения миокарда у крыс на аппарате "изолированное сердце"
Дипломная работа - Медицина, физкультура, здравоохранение
Другие дипломы по предмету Медицина, физкультура, здравоохранение
?тью пациентов. Барнард тоже продолжал оперировать. Второй его пациент прожил после операции полтора года, пятый - 12,5 лет, а шестой, француз Эмманюэль Витриа, - 23 года (1968 год). Всего за свою жизнь Кристиан Барнард осуществил 52 операции по пересадке сердца.
Пересадка сердца пришла в Россию поздно и до сих пор остается операцией экзотической. Между тем, согласно изданной в Детройте капитальной "Истории сердечной хирургии", первый шаг к этой операции был сделан именно в нашей стране. Советским исследователям (Н. П. Синицын, В. П. Демихов) удалось достигнуть успеха в пересадке сердца одного животного другому животному того же вида. В опытах с амфибиями Синицын достиг того, что у одной лягушки работало два сердца - ее собственное и пересаженное. У млекопитающих пока удалось "приживление" пересаженного сердца лишь на несколько суток.
В 40-50-е годы советский хирург Владимир Демихов в серии опытов на собаках показал, что чужое сердце может не только прижиться, но и какое-то время успешно выполнять свои функции и даже подчиняться регуляторам сердечной деятельности организма-хозяина. За эти работы Демихов получил докторскую степень, но сами они воспринимались как курьез, в лучшем случае - как демонстрация технических возможностей хирургии.
Мощных средств подавления иммунитета вроде циклоспорина тогда не было, пересаженное сердце было обречено на скорое отторжение, так что практической медицине работы Демихова оказались не нужны. Однако через некоторое время американец Норман Шамвэй из Стэнфордского университета, основываясь на работах Демихова, разработал уже конкретную, применимую в клинике методику пересадки сердца. Именно по этой методике действовал Кристиан Барнард (а еще раньше, в 1964 году, доктор Харди пересадил ребенку сердце шимпанзе, но операция оказалась неудачной).
Сразу после сенсационной операции Барнарда в СССР, как водится, была предпринята попытка "догнать и перегнать".
Но, несмотря на то, что операцию проводил знаменитый хирург Александр Вишневский, закончилась она смертью больного. После этого на пересадку сердца в нашей стране было наложено почти двадцатилетнее табу, снятое только в 1987 году, когда директор Института трансплантологии и искусственных органов Валерий Шумаков на волне перестроечных разрешений добился права на такую операцию и успешно провел ее.
Все эти операции почти без отклонений следовали методике Шамвэя. В частности, при удалении "родного" сердца разрез делался не в местах впадения вен, а прямо по стенке предсердий. Целое донорское сердце пришивалось к остаткам собственного. Так было сподручнее и резать, и шить. Однако удобство хирурга оборачивалось дополнительными трудностями для больного.
"Комбинированные" предсердия оказывались увеличенными (что само по себе снижает эффективность их работы), в организме оставался изрядный кусок больной сердечной мышцы, иногда нарушалась работа клапанов пересаженного сердца.
Большой неприятностью оказались сложные нарушения ритма. Шов, соединяющий донорское сердце с остатками "родного", оказывается преградой для управляющих сигналов, и мышечная ткань каждого из сердец работает в своем ритме.
В результате может получиться, что когда нижняя часть предсердия сокращается, верхняя как раз расслаблена, и кровь идет не столько по своему естественному пути - в желудочек, сколько в расслабленную верхнюю часть. И наоборот. Подобная гемодинамика, сводящая на нет значительную часть эффекта от пересадки сердца, давно раздражала кардиохирургов. Уже были операции, в которых полностью удалялось правое предсердие. И вот группа профессора Дземешкевича разработала и провела операцию, при которой собственное сердце больного было полностью удалено.
"В России мы точно первые. Хирургов, пересаживающих сердце, здесь немного, все мы друг друга знаем, и мне точно известно, что никто такого не делал. Что касается мирового приоритета, то я могу только сказать, что публикаций на эту тему не видел. Но ведь никто и не будет писать статью на другой день после операции - надо посмотреть хотя бы ближайшие последствия. Мы ведь тоже сделали операцию в апреле, а сообщаем о ней только сейчас. Вообще автор должен показать, что он сделал, а первый он или нет - решать не ему.
Если почитать в "Медицинской энциклопедии" биографии академиков-кардиологов, то непонятно, чем вообще занимался весь остальной мир: у каждого все сделано впервые. А между тем в "Истории сердечной хирургии" только четыре русских имени: Брюхоненко, Демихов, Колесов и Петровский.
Конечно, наша методика сложнее, чем классическая. Но если она войдет в практику, пересадка сердца как хирургическая проблема будет исчерпана. Наверное, можно внести какие-то усовершенствования, но принципиально дальше двигаться некуда".
Оговорка "как хирургическая проблема" принципиальна: остальные проблемы далеки от окончательного решения. Сейчас примерно половина обладателей чужого сердца живет после операции не менее 10 лет - результат поразительный, если учесть, что без операции эти люди прожили бы несколько недель, в лучшем случае - месяцев. Но все эти годы они живут с подавленным иммунитетом и вынуждены остерегаться самых пустяковых инфекций. И все равно организм медленно убивает чужое сердце - постепенно снижается его мощность, ухудшается управление...
"Следующий прорыв будет в иммунологии, - говорит Сергей Дземешкевич, - имеется в виду не создание новых медикаментов для подавле?/p>