Краткая история имяславских споров в России начала ХХ века
Дипломная работа - Культура и искусство
Другие дипломы по предмету Культура и искусство
;имябожнического учения. Основные аргументы докладов против учения имяславцев можно свести к следующим:
- Имя условное слово, более или менее соответствующее тому предмету, о коем мы хотим мыслить; это есть необходимый для нашего ума условный знак, облекаемый нами в звуки. […] Имена Его суть только слова, указующие на то или иное свойство […], это только идея о Боге, только благоговейная мысль о Нем, наше субъективное представление, а не Сам Он по Своему существу.
- Для нас имя Божие есть только слабая тень одного из свойств или состояний Божиих, отмеченная в нашем слове или мышлении; мы и тени воздаем должное почитание, как иконе, ибо и тень апостола Петра исцеляла болящих.
- Если обратиться к греческому оригиналу […], то мы увидим, что собор [Константинопольский собор 1341 года Д.Г.] вовсе не называет энергию Божию Богом, а говорит лишь о ее божественности и ни разу не применяет к ней слова Бог, а всегда лишь слово божество, божественность. И во время споров паламиты всегда говорили лишь о божественности энергии Божией, а не о том, что она есть самое существо Божие, что она есть Бог […], говорить, что имя Божие, как энергия Божия, есть Сам Бог, (а не божественность), это значит становиться всецело на сторону именно варлаамитов […], подвергать себя анафеме собора, изреченной против тех, кто не признавал разность божеского существа и энергии.
- По мнению архиепископа Антония Волынского, назвать это лжеучение ересью значит оказать ему большую честь, т.к. это просто-напросто хлыстовские сумасбродные бредни.
- Иноки дерзостно попрали законы монашеского смирения и послушания, оставили молитву Иисусову и занялись рассуждениями, подобными занятию силлогизмами Варлаама.
Указанные доклады послужили основой для составления Послания Святейшего Синода по вопросу имяславия. Экстренное заседание Синода для рассмотрения вопроса о православности учения имяславцев было созвано 16 мая 1913 года и проходило под председательством митрополита Петербургского Владимира (Богоявленского), будущего священномученика.
К этому времени в Константинополе уже состоялся суд над отцом Давидом, имяславие было признано новоявленным и неосновательным […] хульным злословием и ересью, как отождествляющей и сливающей неслитное и тем самым ведущей к пантеизму (всебожию). Отец Давид был отпущен на Афон с условием, что откажется от игуменства в Андреевском скиту. По свидетельству о. Антония (Булатовича) от архимандрита Давида не потребовали ни покаяния, ни отречения от его ереси, но свободно отпустили его обратно на Св. Гору под условием лишь отказа от игуменства в Андреевском скиту, чего добивалось наше посольство. Мнение Константинопольского Патриарха, который в свою очередь по свидетельству П.Б.Мансурова сам в этот вопрос не вникал и основывался на взглядах архиепископа Антония, сыграло не последнюю роль в решении Св. Синода Российской Церкви. В осуждении о. Давида значительную роль сыграл посол Гирс: он воздействовал на Патриарха в смысле самого скорейшего и решительного осуждения архимандрита Давида, по приезде о. Давида в Константинополь попытался арестовать его, затем потребовал написать расписку об отречении от игуменства. По свидетельству противников имяславцев, первое время о. Давид соблюдал свое обещание не претендовать на игуменство в Андреевском скиту и жил на безмолвии вне скита, но в дальнейшем под воздействием игумена Арсения он вновь включился в борьбу с имяборцами и занял игуменское место.
На заседании Св. Синода были заслушаны указанные выше доклады, архиепископу Сергию (Страгородскому) Синод поручил составить сводку докладов в виде Послания всечестным братиям, во иночестве подвизающимся. Послание было единогласно одобрено членами Святейшего Синода, опубликовано в Церковных ведомостях от 18 мая 1913 года и зачитано во всех церквях Российской Церкви. Синод выдвигает обвинения имяславцев и их апологета отца Антония (Булатовича) в обожествлении слов и букв имени Божия, в магическом суеверии, принуждающем Бога быть Своею благодатию с […] человеком и творить свойственное ему. Новые учители явно смешивают энергию Божию с ее плодами, когда называют Божеством и даже Самим Богом и Имена Божии, и даже церковные молитвословия, т.е. не только слово, сказанное Богом, но и все наши слова о Боге […] слова, коими мы именуем Бога. Но ведь это обоготворение твари. В молитве Имя Божие и Сам Бог сознаются нами нераздельно, как бы отождествляются, даже не могут и не должны быть отделены и противопоставлены одно другому; но это только в молитве и только для нашего сердца, в богословствовании же, как и на деле, Имя Божие есть только имя, а не Сам Бог и не Его свойство, название предмета, а не сам предмет, и потому не может быть признано или называемо ни Богом (что было бы бессмысленно и богохульно), ни Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия.
Естественно, что подобные утверждения о разделении молитвенной практики и богословия, слова и дела, подобно фантазии и действительности не могли быть одобрены афонскими имяславцами, опиравшимися в своих утверждениях на слова св. Иоанна Кронштадтского: Молясь, нужно так веровать в силу слов молитвы, чтобы не отделять самых слов от самого дела, выражаемого ими; нужно веровать, что за словом, как тень за т?/p>