К. Лэш \"Восстание элит и предательство демократии\"
Методическое пособие - Культура и искусство
Другие методички по предмету Культура и искусство
?х ценностей. Критики морального релятивизма и \"секулярного гуманизма\" могут упрощать предмет, но их тревоги не должны слишком поспешно отметаться. В моральном отношении многие молодые люди пребывают в темном лесу. Они не терпят предъявления к ним этических требований, принимая их за посягательства на личную свободу. Они считают, что их права как человеческих особей включают право \"создавать свои собственные ценности\", но не могут объяснить, что это значит, помимо права поступать как заблагорассудится. Они, похоже, не могут уловить идею, что \"ценности\" подразумевают некий принцип морального обязательства. Они утверждают, что ничего не должны \"обществу\", - и эта абстракция властвует над их попытками размышлять о социальных и моральных вопросах. Если они приспосабливаются к общественным ожиданиям, то лишь потому, что приспособленчество вызывает наименьшее сопротивление. Дебаты по поводу образования напоминают дебаты по поводу семьи - вопроса, тесно связанного с первым. Правые ведут разговор о крахе и кризисе, левые - о плюрализме и инаковости. Правые не предлагают убедительного объяснения проблемы, не говоря уже об убедительном решении. Но они по крайней мере признают существование проблемы: частые разводы; рост числа семейств, где женщины играют главную роль; неустойчивость личных отношений; разрушительное воздействие этой неустойчивости на детей. Для левых подобные вещи служат знаком здоровых перемен, движения от семьи как ядра с мужским единоначалием к плюралистической семейной структуре, где люди смогут выбирать из целого ряда житейских укладов. То, что любой из подобных укладов должен получить общественную санкцию, вызывает у прогрессистов неодобрение не меньшее, чем общая культура или общий курс дисциплин. Переход от единообразия к многообразию, говорят они, может породить сумятицу, но сумятица - это недорогая цена за свободу выбора. Для тех, кто не может принять подобный, в розовых тонах, взгляд на вещи, такого рода аргументация попросту маскирует под видом прогресса крушение семьи. С их точки зрения, то же возражение применимо к тем, кто защищает последние тенденции в гуманитарных науках на том основании, что \"именно те самые вещи, которые сейчас признаются за неуспехи гуманитарных наук, в действительности свидетельствуют о преобразованиях, дающих наукам новый жизненный импульс\".1 Нетрудно показать, что представления консерваторов о культурном кризисе, внушены ли они состоянием семьи или положением в высшем образовании, часто преувеличены и взяты с потолка. Утверждение, что в академической жизни воцарилось засилье марксизма, не выдерживает даже более-менее поверхностного анализа. Если марксизм перестал быть первым на подозрении, то это потому, что он больше не является основным источником радикальных идей. Марксизм \"негласно отступился от своих притязаний на главенствующее положение в радикальном дискурсе\", как замечает Мартин Джей. Но это не дает ответа на вопрос, определяет ли \"радикальный\" \"дискурс\" тон в университетской жизни, - по крайней мере, в гуманитарных дисциплинах. Джей сам замечает, что \"новый пароль для опознания своих \"раса-гендер-класс\", \"в определенных университетских дискуссиях поминается теперь с ошеломляющей предсказуемостью\". Если дело обстоит так, нужно обратить внимание на то, что критики от консерваторов говорят об этой новой форме \"радикального дискурса\". Не можем мы игнорировать и тех, кто нападает на этот псевдорадикализм с левых позиций. В выражениях, которые можно было бы назвать ошеломляюще предсказуемыми, Джей отвергает критику академического радикализма у Якоби в Последних из интеллектуалов как \"ностальгические ламентации\" по поводу заката \"soi~disant интеллектуалов-универсалов, способных обращаться ко всему обществу и от его лица\". Действительно ли от социальной критики требуется универсализм такого рода - важный вопрос, к которому я вернусь, но тот вопрос, который Джей, из-за своего пренебрежительного отметания доводов Якоби, оставляет без ответа, - это может ли социальная критика какого угодно толка процветать тогда, когда \"радикальный дискурс\", добивающийся всё большего верховенства в гуманитарных науках, настолько мало соприкасается с миром вне академических стен. Роджер Кимболл не питает особого интереса к судьбе социального критицизма, но его нападки на университетский радикализм, \"Радикалы на должностях\", могут быть прочитаны с большой пользой всяким, кто питает такой интерес. Кимболл является редактором журнала Хилтона Креймера \"Нью Критерион\", ныне одного из последних оплотов модернизма и высокой культуры. Этого самого по себе достаточно, чтобы не вызывать к нему доверия в глазах тех, чье чтение в основном составляют издания типа \"Французских исследований Йельского университета\", \"Новой немецкой критики\", \"Критических исследований\", \"Социального текста\" и \"Октобер\". В эпоху \"постмодерна\", \"постгуманизма\", \"постструктурализма\" и \"постсовременности\" защита \"Новым критерием\" литературного модернизма - защита прежде предоставлявшаяся, в основном, интеллектуалам-авангардистам, отождествлявшимся с левыми, - безоговорочно относит это издание к стану реакционеров. Но любой, кто прочтет книгу Кимболла непредвзято, признает точность многих