К вопросу об определении оснований для самообороны в международном праве
Информация - Экономика
Другие материалы по предмету Экономика
членов ООН и, следовательно, над любыми не соответствующими ему положениями обычного права [22, с. 5].
Таким образом, для решения поставленной проблемы необходимо определить, является ли вооруженное нападение единственным основанием для правомерной самообороны.
Статья 51 Устава ООН
В соответствии с пунктом 1 статьи 31 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года [2] договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в контексте, а также в свете объекта и целей договора. В связи с этим слова неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону не должны рассматриваться отдельно от контекста статьи 51 Устава ООН. В соответствии с контекстом под неотъемлемым правом должно пониматься именно право на самооборону в ответ на вооруженное нападение. Следовательно, если статья 51 и закрепляла ранее существовавшее правило, то оно, видимо, предполагало применение силы в порядке самообороны только в ответ на вооруженное нападение. Такое толкование не противоречит также целям Устава ООН, так как ограничивает случаи применения силы и тем самым способствует обеспечению международного мира и безопасности.
Д.Бовет, сторонник широкого толкования оснований для самообороны, апеллирует к пункту 4 статьи 2 Устава ООН, который, по его мнению, не затрагивает существовавшие до принятия Устава ООН нормы обычного международного права о самообороне [30, с. 188-189]. Исходя из этого, он допускает параллельное наряду с Уставом ООН существование обычного международного права, которое не ограничивает основания для самообороны вооруженным нападением. Аналогичную точку зрения высказал и судья Международного суда ООН С.Швебель в своем особом мнении по делу о военных и полувоенных действиях в Никарагуа и против нее [37, с. 347-348]. Однако это представляется маловероятным, так как в противном случае на существование таких норм было бы прямо указано в Уставе ООН. Как справедливо отмечает Й.Динштайн, закрепление в Уставе ООН самого очевидного случая применения силы в порядке самообороны лишено всякого смысла, если при этом не урегулирован довольно сложный вопрос об упреждающей самообороне [32, с. 174-175].
Так или иначе, необходимо отметить, что пунктом 3 статьи 31 Венской конвенции 1969 года допускается помимо контекста договора обращаться к любым последующим соглашениям между государствами относительно толкования или применения его положений. Ряд основополагающих документов ООН, принятых после вступления в силу Устава ООН, указывает на то, что исключения из принципа неприменения силы, закрепленного в пункте 4 статьи 2 Устава ООН, могут быть предусмотрены только им самим. Например, в Декларации от 24 октября 1970 года о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН [5], в Определении агрессии 1974 года [11], в Декларации ООН об усилении эффективности принципа отказа от угрозы силой или ее применения в международных отношениях 1987 года [6] подчеркивается, что данные документы не должны толковаться как расширяющие или сужающие каким-либо образом сферу действия Устава ООН, включая его положения, которые касаются случаев, когда применение силы является законным. При этом данные документы не упоминают о других источниках международного права. Это, по нашему мнению, во многом свидетельствует о том, что правомерные формы применения государством силы, в том числе и право на индивидуальную или коллективную самооборону, закреплены исключительно в Уставе ООН. В данном случае нормы обычного международного права могут только дополнять положения статьи 51. В качестве подтверждения этого тезиса можно сослаться на решение Международного суда ООН по делу о военных и полувоенных действиях в Никарагуа и против нее. В этом деле Международный суд ООН подтвердил, что Устав ООН выразил принципы, уже существовавшие в обычном международном праве, и это право в последующие четыре десятилетия развивалось под его влиянием [38, с. 86].
Для надлежащего толкования статьи 51 Устава ООН необходимо также обратиться к практике применения соответствующих положений, которая устанавливает соглашение государств-участников относительно его положений. После принятия Устава ООН имели место случаи, когда государства оправдывали применение силы при отсутствии явного вооруженного нападения правом на самооборону. Например, в 1981 году Израиль атаковал ядерный реактор в Ираке, так как данный объект создавал смертельную опасность для народа и государства Израиль [12, с. 11]. При рассмотрении данного вопроса в Совете Безопасности ООН Израиль ссылался на неотъемлемое и естественное право на самооборону, как оно понимается в общем международном праве и в контексте статьи 51 Устава Организации Объединенных Наций [12, с. 12]. Однако Совет Безопасности решительно осудил военное нападение Израиля и признал его очевидным нарушением Устава ООН и норм международного поведения [20]. В 1986 году Соединенные Штаты Америки в порядке самообороны атаковали пять военных объектов на территории Ливии. Они утверждали о наличии доказательств того, что в предстоящее время Ливия планирует широкие акции против американцев. Однако Генеральная Ассамблея ООН также приняла резолюцию, осуждающую действия США [19].
В 1998 году США нанесли серию ударов по объектам в Афганистане и Судане. Причиной конфликта послужили взрывы ?/p>