Исторический анализ деятельности органов, осуществлявших расследование краж личного имущества на железнодорожном транспорте после распада Российской империи
Информация - Юриспруденция, право, государство
Другие материалы по предмету Юриспруденция, право, государство
о краж личного имущества пассажиров в пути следования, на станциях. Работа железнодорожной милиции протекала в усиленном режиме. На всех железных дорогах Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 апреля 1943 года вводилось военное положение. Военные прокуратуры Белорусской и Брест-Литовской железных дорог расследовали дела о хищениях частной собственности в максимально короткие сроки и направляли их в Военные трибуналы железных дорог для рассмотрения по законам военного времени. По распоряжению военного командования подлежали уничтожению оперативные и следственные дела на оккупированной немцами территории. В послевоенный период названные прокуратуры продолжали действовать на территории БССР, однако слово "военные" в 1948 году исключалось из их названия.
В 1947 году транспортная милиция Белоруссии вошла в состав Министерства государственной безопасности СССР (далее - МГБ), а в управлениях охраны МГБ на Белорусской, Брест-Литовской, Западной железных дорогах имелись следственные и уголовно-розыскные отделы. В основном по кражам проводилось дознание в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом 1923 года, практически не отличавшееся по форме от предварительного следствия. Несмотря на сложность обстановки, вызванной валом преступлений, работники милиции быстро реагировали на совершавшиеся хищения имущества пассажиров, раскрывая их по горячим следам. Так, обратившиеся в Барановичский ОВДТ потерпевшие подозревали в краже чемодана девушку по имени Ирина, ехавшую с ними в одном купе, сошедшую с поезда на железнодорожном вокзале г. Барановичи. Сотрудники Барановичского ОВДТ немедленно отправились на попутной машине для преследования автобуса, в котором, по их предположению, могла ехать подозреваемая. Догнав автобус, они обнаружили ехавшую в нем разыскиваемую девушку, у которой при себе находился украденный чемодан [5, с.128].
После объединения в 1953 году МГБ СССР с МВД в МВД СССР на Белорусской железной дороге образовано Дорожно-транспортное управление МВД СССР, в состав которого чуть позже вошел Дорожный отдел милиции, включавший в себя следственное отделение со штатом шесть сотрудников, а на местах создавались линейные отделы, отделения, пункты и посты милиции. Основы уголовного судопроизводства 1958 года предоставили право ведения предварительного следствия следователям прокуратуры, органов внутренних дел, государственной безопасности.
Высокий уровень раскрытия и расследования многоэпизодичных дел о хищениях частной собственности свидетельствовал о профессионализме следователей. Так, А.А. Коссовский, работавший с 1957 года и по 1958 год старшим следователем линейного отдела на станции Орша, а с августа 1958 года - в г. Минске следователем оргинспекторского отделения Дорожного отдела, вспомнил дело по обвинению Дуброва - вора-гастролера, который, приобретя военную форму старшего лейтенанта в целях конспирации, садился в поезда и обворовывал пассажиров, пользуясь их халатностью и доверием. В качестве жертв он выбирал в основном военнослужащих, возвращавшихся из Восточной Германии в Советский Союз. Благодаря согласованности и слаженности действий органов следствия и дознания совершенные Дубровым преступления были раскрыты [5, с.105].
Необоснованные действия самих транспортных прокуроров приводили порой к неизгладимым последствиям. Произведенной Главной транспортной прокуратурой проверкой было установлено, что 4 августа 1955 года сотрудники линейного отдела милиции станции Москва-Белорусская Калининской железной дороги представили надзирающему прокурору И.Е. Слуцкину материалы о задержании В.М. Блинова, ранее судимого, совершившего хищение из цеха машиностроительного завода "Сантехмонтаж" листов кровельного железа, а также 21 июля 1955 года - личных вещей у путевого обходчика на сумму 2500 рублей. Прокурор отказал в аресте задержанного, который, воспользовавшись ситуацией, продолжил свою преступную деятельность, находясь на свободе [6, с.8].
При возмещении обвиняемыми ущерба или задержании их с похищенным следователи милиции и прокуратуры иногда не принимали меры к наложению ареста на имущество, которое могло быть конфисковано по приговору суда. Обращение Прокуратуры СССР ко всем транспортным прокуратурам призывало не допускать проявления безынициативности со стороны следователей милиции и прокурорских работников при выявлении имущества, находившегося в распоряжении обвиняемого и членов его семьи до и после совершения кражи, местонахождения собственности преступника во время расследования дела. Имели место случаи, когда описанное имущество, подлежащее аресту, оставлялось обвиняемому либо его родственникам. При составлении описи следователи не всегда оценивали изымаемое имущество и указывали его индивидуальные признаки, в том числе не проверяли в сберегательных кассах вклады обвиняемого.
Наиболее квалифицированные и имеющие практический опыт следователи органов прокуратуры проводили предварительное следствие по делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними.
По официальным данным Дорожного отдела милиции за 7 месяцев 1957 года следователями и прокурорами окончено 11 дел по кражам личной собственности. Но раскрываемость их составляла всего 82 %, что признавалось худшим результатом по сравнению с раскрытием разбоев и хищений грузов. Анализ материалов милиции, по которым отказано в возбуждении уголовного дела, показал, что точного учета заявлений о совершенных преступлениях не велось, отказы бы?/p>