Жизнь и творчество Н.И. Пирогова
Информация - Медицина, физкультура, здравоохранение
Другие материалы по предмету Медицина, физкультура, здравоохранение
сех рангов. Он получил также разрешение самостоятельно набрать в свой отряд врачей. Слстры милосердия были подчинены ему непосредственно и единолично.
В Крыму Николай Иванович проявил себя как гениальный хирург-администратор и великий патриот. Первая сторона его деятельности получила отражение в классических Началах общей военно-полевой хирургии. Вторая сторона освещена в обширной литературе воспоминаний очевидцев, в Севастопольских письмах самого Пирогова.
Севастопольские письма важны я для характеристики Николая Ивановича в героическую эпоху борьбы русского народа с врагом. Они обличают непорядки в армии и высокопоставленных виновников зла. Для этого Пирогов и посылал свои письма. Севастопольские письма Пирогова оказывали влияние на общественное мнение страны. Подобно всем документам яркого политического содержания, Севастопольские письма Николая Ивановича распространялись в списках, иногда без имена автора. Такие списки переходили из рук в руки, будили дремлющую мысль, устанавливали правильный взгляд на события. Попадали они даже в Сибирь, к ссыльным декабристам.
Дорога из Петербурга в Крым была тяжёлая. Пришлось перенести много неприятностей. Но Пирогов умел видеть не только отрицательные стороны жизни. Город героев привёл его в восторг, и он дал художественное описание Севастополя.
Николай Иванович приехал в Севастополь 12 ноября 1854 года и немедленно окунулся в работу. Мне некогда, писал он жене через два дня по приезде в Севастополь, с восьми утра до шести вечера остаюсь в госпитале, где кровь течёт реками, слишком 4 000 раненых. Возвращаюсь весь в крови, и в поту, и в нечистоте. Дела столько, что некогда и подумать о семейных письмах. Чу, ещё залп!
При первом посещении главнокомандующего князя А, С. Меншикова великий учёный ужаснулся, увидев, с кем имеет дело. Вместо человека, сознающего свою громадную ответственность перед народом, который он вовлёк в тяжёлую, неподготовленную войну, вместо начальника армии, понимающего, что ему надо делать, Николай Иванович увидел площадного шута, не умеющего даже соблюдать внешнее достоинство занимаемого им места.
К этому начальнику армии, не понимающему, как вести себя, и не знающему, что ему делать, Пирогов возвращается в Севастопольских письмах несколько раз. Из его отдельных резких отзывов о Меншикове получается яркая, художественно-цельная характеристика этого придворного шаркуна и надменного эгоиста.
По дороге в Севастополь Николай Иванович слышал различные мнения о Меншикове: одни укоряли его за пренебрежение к административной части, другие считали его гением стратегии. Приехав в Севастополь, Пирогов узнал только одну партию: ненавистников, к которой перешел он сам.
К подлинным героям обороны Севастополя у Пирогова совсем другое отношение. О Нахимове, о талантливом генерале Васильчикове, о солдатах, о матросах Николай Иванович отзывается с любовью. Он подчёркивает в письмах их искренний, простой, трогательный патриотизм, их желание и умение воевать за родину, их отважные действия, стойкость в бою. Пирогов гордится родными воинами. Вот несколько выдержек из разных писем:
Матросы и солдаты убеждены, что Севастополь не будет взят. Наши штуцерные так хорошо стреляют, что удивляют даже англичан. Французы сделали нападение, но с одной стороны наши пароходы, а с другой штыки так их отжарили, что, по словам пленных раненых, русские дерутся, как львы.
Наши дрались славно, забегали и на не-приятельскую батарею. Наши делают ночью небольшие вылазки; в одной из них наши унесли на руках три мортиры с неприятельской батареи. Один казак схватил спящего французского офицера; тот ему откусил носвил его пленным.
Теперь в госпитале на перевязочном пункте лежит матрос. Кошка по прозванию? он сделался знаменитым человеком, его посещали и великие князья. Кошка этот участвовал во всех вылазках; да не только вонью, а и днём чудеса делал под выстрелами.
Душой обороны, вдохновителем героических защитников города был Нахимов. Любимец матросов, солдат и всего населения Севастополя, он не пользовался симпатиями одних только бездельников, окружавших Меньшикова. От них поползли в Петербург какие-то злоязычные слухи про Нахимова. Николаю Ивановичу писали об этом в Севастополь. Возмущённый наглостью клеветников, он просит жену передать всем, кому можно, что это враки; здесь все говорят о нём, как он этого заслуживает, с уважением.
С удовлетворением отмечает Пирогов, что Нахимов, как и все благомыслящие, называет Меншикова скупердяем.
Общение с героями обороны вселяло бодрость, давало силы переносить все невзгоды, облегчало борьбу за лучшее обслуживание защитников отечества. Терпи, пишет Николай Иванович жене, требовавшей его возвращения в Петербург, начатое нужно кончить, нельзя же, предприняв дело, уехать, ничего не окончив; предстоит ещё многое; подумай только, что мы живём на земле не для себя только, вспомни, что перед нами разыгрывается великая драма, которой следствия отзовутся, может быть, через целые столетия; грешно, сложив руки, быть одним только праздным зрителем, кому бог дал хоть какую-нибудь возможность участвовать в ней... Тому, у кого не остыло еще сердце для высокого и святого, нельзя смотреть на всё, что делается вокруг нас, смотреть односторонним эгоистическим ?/p>