Жизнь и творчество Н.И. Пирогова
Информация - Медицина, физкультура, здравоохранение
Другие материалы по предмету Медицина, физкультура, здравоохранение
имер его человеколюбия и самопожертвования на всех действует. Все одушевляются, видя его.
Кроме сестёр общины, за ранеными ухаживали местные жительницы. Среди них были, как сообщает Николай Иванович, жёны солдат и офицеров, одна дочь чиновника, девочка лет семнадцати, наконец, знаменитая Дарья, дочь матроса Черноморского флота, прославившаяся своими подвигами при уходе за ранеными.
С пятнадцатилетнего возраста Дарья осталась круглой сиротой. Зарабатывала свой хлеб стиркой белья для местных жителей и. для военных. Жила она в Севастополе на Корабельной стороне.
Когда неприятель высадил войска в Евпатории, наше командование стянуло значительные части к речке Альма. После первого сражения Дарья устроила при речке свой собственный, ничем не оборудованный перевязочный пункт. Под неприятельским огнём она оказывала раненым первую помощь. Привыкшая к работе, неутомимая девушка быстро переходила от одного больного к другому, Любящие руки нежно перевязывали раны. Страдания уменьшались, раненые успокаивались.
После Альмы Дарья ухаживала за ранеными и больными в Севастополе, работала на перевязочных пунктах, в лазаретах и госпиталях, осаждённого города.
По приезде Пирогова в Крым Дарья явилась к нему, чтобы записаться в общину. Видя, как почтительно относятся к знаменитому хирургу окружающие, слыша, как военные фельдшера и госпитальные служители, обращаясь к Пирогову, называют его превосходителъством, а между собой генералам, Дарья оробела. У неё мелькнула было мысль уйти. В этот момент Николай Иванович окончил обход больных и увидел девушку с медалью на груди. Узнав от своего помощника, кто она, Пирогов ласково обратился к Дарье с приветствием и похвалил её за работу на пользу раненых. При первых словах Николая . Ивановича робость девушки как рукой сняло, и она сказала, что хочет продолжать работу вместе с приехавшими сестрами общины.
Пирогов вопросительно взглянул на стоявшую возле него старшую сестру. Та сказала, что Дарья хорошо знакома с делом и справляется с ним, как опытная госпитальная работница, что она с полуслова понимает распоряжения врачей. Николай Иванович поручил старшей сестре заняться с девушкой и подготовить её к приёму в общину. По некоторым формальным обстоятельствам Дарья, однако, в общину не вступила. Это не помешало ей работать попрежнему на пользу раненых, и Пирогов не уставал в письмах к жене и друзьям хвалить Дарью за её благородную наклонность помогать раненым.
За своё героическое служение родной армии Дарья получила несколько наград. Имя этой девушки овеяно бессмертной славой. Оно занимает в летописях Севастопольской обороны одну из самых ярких страниц.
Герои наши любили своих сестричек, относились к ним с душевней ласковостью.
Разоблачая бездельников, уча сестёр бороться со злом. Пирогов советовал обращать внимание не только на худую сторону.
Не нужно закрывать глаза на худое. говорил Николай Иванович, но не следует выбрасывать и хорошее. Если нельзя вырвать сразу с корнем всё худое, то надо уцепиться обеими руками, ногами и зубами за хорошее и не выпускать того, за что раз ухватились.
Жалующимся на трудность борьбы с злоупотреблениями Пирогов отвечал стихами Карамзина: Кто всё плачет, всё вздыхает,
Вечно смотрит сентябрем, Тот науки жить не знает.
Посмотрите вокруг себя, добавлял, он, имея в виду подъём общественного настроения после смерти Николая I: ведь новое потоком льётся к нашему старому. Старые мехи должны лопнуть, наконец, от нового вина.
Пирогов учил, что нельзя жить только настоящим. Надо уметь жить и в будущем.
Без этого умения беда, говорил он Одна попытка не удалась, надо попытаться сделать иначе. Но за сделанное однажды надо держаться крепко обеими руками.
Сестры держались. Они. по словам очевидцев, выдерживали бомбардировку с геройством, которое бы сделало честь любому солдату. На перевязочных пунктах и в госпиталях они продолжали делать перевязки раненым, не трогаясь с места, когда бомбы летали у кругом и наносили присутствующим тяжёлые раны.
Николаю Ивановичу тяжело было наблюдать глупости и пошлости, какие делаются в штабе, видеть, из каких ничтожных людей
состоят штабы. Это ли любовь к родине? гневно пишет Пирогов. Это ли настоящая воинская честь? Сердце замирает, когда видишь перед глазами, в каких руках судьба войны, когда покороче ознакомишься с лицами, стоящими в челе. Они, не стыдясь, не скрывая перед подчинёнными, ругают друг . друга дураками... Не хочу видеть моими глазами бесславия моей родины; не хочу видеть Севастополь взятым; не хочу слышать, что его можно взять, когда вокруг его и в нём стоит слишком 100 000 войска; уеду, хоть и досадно. Доложи великой княгине, что я не привык делать что бы то ни было только для вида.
Николай Иванович готов бороться. Но трудно всё время преодолевать укоренившиеся преграды, что-либо сделать полезное, преграды, которые растут, как головы гидры: одну отрубишь, другая выставится.
Сильно огорчает Пирогова сознание, что своим отъездом из Крыма он сыграет наруку именно тем, с кем боролся за честь родины, за славу отечества, за здоровье героев защитников Севастополя. Он видит и другие последствия его отъезда. О, как будут рады многие начальства здесь, которых я так же бомбардирую, как бомбардируют Севастополь, когда я уеду. Я знаю, что многие эт