Жан-Жак Руссо
Информация - Философия
Другие материалы по предмету Философия
оследняя считает более приличным боязливо умалчивать или отрицать эти стремления.
В Руссо не было ни следа цинизма или развратности: его в высокой степени мещанская натура чувствовала себя слишком свободной и независимой от разлагающихся классов, чтобы подвергнуться заразе их морального вырождения. Но в нем не было и лицемерия и ложного стыда, свойственных пуританскому мещанству. Тонкий покров естественной робости, окружавший девушку, составлял в его глазах одну из величайших ее прелестей; но он чувствовал также, что в девушке дремлют чувственные наклонности, которые пробуждаются глазами, и голосом, и нежными жестами любимого человека. Для него целомудрие и скромность заключались не в отрицании или подавлении склонностей, естественных и уже потому хороших, а в соединении чувственного пыла с глубокой нежностью, теплой симпатией и чистой фантазией.
Любовь священна; она облагораживает сердце, в котором живет, она очищает душу, которой касается; она связана с добродетелью, с каждым благородным побуждением души; каждое способное чувствовать сердце следует ее велениям; под ее влиянием все лучшее в нашем "я" пускает ростки, развивается и дает плоды.
Любовь имеет право опрокидывать сословные перегородки и разрушать все правила приличия, но она должна преклониться перед священным институтом, на котором покоится здание буржуазного общества: перед институтом брака. Право любви не абсолютное; оно ограничивается другим правом, перед которым должно отступать: общество побеждает природу, нравственный долг-сердечное влечение. Эту основную мысль Руссо образно выразил в последних частях "Новой Элоизы". Таким образом в этой книге, больше чем в каком-либо другом из его произведений, примиряются обе стороны его существа безудержное следование своим импульсам и инстинктам - и воля их победить и жить согласно высоким нравственным принципам.
С той минуты, как Юлия выходит замуж за Вольмара - человека много старше ее, хладнокровного, бесстрастного, действиями которого всегда управляет рассудок, человека, которого она не любит, но за которого выходит по приказанию отца, - с этой минуты совершается чудо: с ней происходит внезапное внутреннее превращение. Ее истерзанная душа успокаивается; она чувствует, что между нею и ее страстью выросла преграда, которой она никогда не переступит. С этого времени она может спокойно думать о любимом человеке; она любит его, не меньше, чем прежде, но новый жизненный принцип окружил, словно панцирем, ее слабое сердце; этот принцип, в котором она находит твердую опору, есть сознание святости брака. Она с благодарностью в сердце чувствует себя в новой атмосфере безопасности и неприкосновенности, она горячо молит бога поддержать ее в ее новой задаче. "Я хочу, - обращается она к Богу, - любить супруга, которого ты мне дал. Я хочу быть верной, ибо верность первый долг, связывающий семью и общество. Я хочу всего того, что исходит из установленных тобою природных законов и из сущности разума, дарованною мне тобою".
У Юлии нет любви к мужу, как и у него нет к ней чувственной страсти. В их браке не было ни очарования чувственности, ни пыла просветляющей фантазии, и именно это делает его счастливым. "Ошибочно думать, - пишет Юлия любимому человеку, - что для счастливого брака необходима любовь. Для этого достаточно добродетели, честности, известной согласованности не столько в возрасте и положении, сколько в характере и темпераменте; результатом всего этого может быть очень нежная привязанность, не менее сладостная, чем сама любовь, но более прочная и спокойная. Вступают в брак не для того, чтобы всегда и исключительно заниматься друг другом, а для того, чтобы вместе выполнять обязанности гражданской жизни, с осторожностью и осмотрительностью вести свое хозяйство и воспитывать детей в добродетели и честности. Все это Юлия делает. Счастье ее жизни заключается в добросовестном выполнении семейного долга по отношению к мужу, к детям, к слугам и к рабочим в ее поместьи.
В этом большом патриархальном деревенском хозяйстве, продуктами которого покрываются важнейшие жизненные потребности всех членов этой большой семьи (ибо слуги здесь еще в самом деле принадлежат к семье), круг деятельности женщины обширен и благодарен. Она не только выполняет идеальное призвание супруги и матери, но и фактически стоит во главе обширного комплекса производств и многочисленной армии слуг.
Юлия выполняет эту двойную задачу изумительным образом. Она является средоточием семейного круга, силой, сохраняющей порядок, всех связующей, сглаживающей все шероховатости, регулирующее темп жизни, добрым гением дома, распространяющим вокруг себя мир, довольство и веселье. Ее верность не колеблется ни на одну минуту, даже тогда, когда ее муж, желая убедиться, может ли он решиться осуществить свое заветное желание: сделать Сен-Прё домашним учителем своих детей, таким почти жестоким образом ставит ей тяжелое испытание. В сознании святости брака и материнства Юлия находит силу противостоять старым, не потерявшим силы чарам любви. Когда смерть избавляет ее от борьбы между долгом и любовью, она считает себя счастливой. Ибо борьба эта, говорит она в своей последней исповеди, оказалась бы, в конце концов, непосильной для нее.
Так Руссо примиряет в "Новой Элоизе" право личности на любовь со святостью буржуазного брака; он выставляет Юлию героиней целомудрия, хотя она девушкой имела возлюбленного, и героиней любви, хотя она замужней женщиной противостояла искуше