Художественные открытия Гоголя
Статья - Литература
Другие статьи по предмету Литература
±ретательство в виде откупной системы было отвратительным явлением - автор его оправдывает уж одним тем, что наделяет Муразова всеми добродетелями, в частности, и тем, что вкладывает в его уста слова, осуждающие страсть к приобретательству. Парадоксальный замысел, естественно, привел к художественному поражению: получилась чистая схема, беллетристическая иллюстрация ложной идеи.
То же самое случилось и с образом Павла Ивановича Чичикова, который по воле автора должен встать на путь нравственного воскресения. Искусственность замысла видна уже в том, что добродетельные идеи внушает Чичикову откупщик Муразов, в собственной добропорядочности которого автор так и не смог убедить читателя. Впрочем, мощная художественная сила первого тома местами дает себя знать и здесь: Чичиков может вдруг открыть свое хищное лицо накопителя. Правда, Гоголь не нарисовал идеальную картину жизни преображенного Чичикова, но, к сожалению, художественная тенденция второго тома "Мертвых душ" вела именно к подобной картине (предполагался и третий том, где она, вероятно, должна была быть представлена в полном объеме).
Гоголь, как мы уже знаем, сжег рукопись "Мертвых душ" незадолго до своей смерти - этот драматический факт с достаточной силой объясняет сомнения писателя в правильности своего художественного пути последних лет. Гоголь умер в Москве 4 марта 1852 года, измученный болезнями, призывами церковного мракобеса протоиерея Константиновского уйти в монастырь, в полной нищете. Один из близких Гоголю людей И. С. Аксаков сразу же сказал: "Мертвые души" сожжены, самая жизнь Гоголя сгорела от постоянной душевной муки, от беспрерывных духовных подвигов, от тщетных усилий - отыскать обещанную им светлую сторону, от необъятности творческой деятельности".
Гоголь умер, и, как это часто бывало в истории мировой литературы, наследие великого художника сразу оказалось объектом ожесточенной идейной борьбы. Образовалось два лагеря: один из них провозгласил "гоголевское направленно" в литературе как самое, может быть, даже единственно плодотворное. Это - русские революционные демократы. Другой, отстаивавший принципы "артистической" критики, защищавшей так называемое "чистое" искусство, пытался представить гоголевское творчество вне главной традиции русской литературы и доходил до прямого противопоставления Гоголя Пушкину.
Ложная попытка осталась чисто историческим явлением, потерявшим смысл за пределами своего времени. Значение истины сохранили лишь оценки Чернышевского и его единомышленников. Лидер революционных шестидесятников в духе своей общей концепции исторической роли реализма объявлял Гоголя "без всякого сравнения величайшим русским писателем по значению". Смысл этой оценки раскрывается в следующих словах: он "первый представил нас нам в настоящем нашем виде, первый научил пас знать наши недостатки и гнушаться ими". Чернышевский считал это не только великим художественным познанием России, но и фактом колоссального духовного развития нации.
Все лучшее, что было после Гоголя в русском искусстве XIX и XX веков, осуществляло ту великую художественную функцию, которую увидел Чернышевский в его книгах: двигать "вперед свою нацию".
С наибольшей полнотой значение этого опыта было раскрыто, разумеется, марксистской литературной наукой. Опорой для нее служили подлинно научная методология и конкретная трактовка Лениным исторической функции гоголевских образов в XX веке. Известно, как часто Ленин обращался к творчеству Гоголя, чтобы охарактеризовать самые разнообразные общественные и нравственные явления своего времени. Образы Манилова, Хлестакова, Ноздрева, Собакевича, Держиморды, Бобчинского и Добчинского обрели в ленинской интерпретации новую жизнь. Но они смогли наполниться новым содержанием только потому, что гений сотворил их как замечательнейшие художественные типы.
Судьба этих образов - судьба всего творчества Гоголя. Исключительная социальная конкретность его содержания и свойства общечеловеческой культуры - в этом нет противоречия, такова природа великого искусства вообще.
Если великое уникально, то уникальна и его историческая судьба. Но масштаб его всемирного значения еще не определен. Сейчас во всем мире происходит нечто вроде взрыва интереса к творчеству Гоголя. Повсеместно издают книги, ставят на сцене пьесы и инсценировки прозаических произведений, создают кинофильмы, его наследие изучается во множестве научных центров и университетов, публикуются сотни исследовательских работ о нем, ему посвящаются международные симпозиумы. Из русских классиков по степени популярности в мире Гоголь стоит в одном ряду с Достоевским и Толстым, а в самые последние годы, пожалуй, даже их превосходит.
В чем главная причина этого? Можно вспомнить то, как обосновывал Белинский право писателя на всемирное значение: он должен с максимальной полнотой и художественной мощью отразить национальные свойства жизни своего народа. Творчество Гоголя имеет такое "право".
Для отражения жизни великому писателю нужны были новые художественные принципы и формы, и он создал их. В его художественной системе возникли психологические типы редкостного своеобразия: они прямо "нацелены" на социальную проблематику. Художественный психологизм стал непосредственной формой художественного историзма.
Как изумительное воплощение единства данных проблем явились гоголевские жанры: героическая эпопея, с?/p>