Художественное своеобразие поэтического компонента современной альтернативной музыки (на материале песен Дельфина)
Дипломная работа - Разное
Другие дипломы по предмету Разное
связанная прежде с именами В. Я. Брюсова, К. Д. Бальмонта, Д. С. Мережковского, З. Н. Гиппиус, Ф. К. Сологуба и др. [68].
Декаданс, как и другие русские модернистские школы, имеет своим истоком романтическую традицию. Романтики поставили в центр внимания своего творчества сам творческий процесс как продуцирование иного и чудесного в сознании автора, и в последующих модернистских школах эта тенденция представляется главной, системообразующей и предопределяющей магистральное развитие этих школ [68].
Декадентство обозначало такие явления в искусстве, как отказ от гражданских идеалов и веры в разум, погружение в сферу индивидуалистических переживаний. Эти идеи были выражением социальной позиции части художественной интеллигенции, которая пыталась уйти от сложностей жизни в мир грез, ирреальности, а подчас и мистики. Но и таким образом она отражала в своем творчестве кризисные явления тогдашней общественной жизни [58].
При выявлении отражения декадентской традиции в текстах Дельфина принимается во внимание ориентация на декадентские мировоззрение и эстетику, причем не конкретных авторов, а в контексте общей традиции.
Точками пересечения лирики Лысикова и декаданса являются установка на индивидуализм и одиночество (перед смертью каждый одинок), мотив противопоставления лирического героя обществу; торжество иррационализма; кризис веры; образ города - пугающий, отчужденный, мрачный, грязный; эсхатологические мотивы; темы смерти, самоубийства, обреченности, безысходности; тема наркотиков; страсть к разрушению; темы рока, судьбы, случайности, возврата на круги своя.
Приоритетной в большинстве стихов Лысикова является тема смерти и наркотической зависимости.
Как странно, я умираю весной
Под шорох растущей травы.
Мое время уносят к дали морской
Впитавшие грязь ручьи. (Ожидание лета)
Как богата ты осень, как добра ты ко мне.
Ты как штемпель судьбы
На последнем конверте.
С тобой очень приятно
Думать о смерти. (Штемпель)
Причем тема смерти реализуется как непосредственно через словесные темы мертвый, хоронит, убивать, умирать, сдохнешь и т. д. (Мы души тех, кого хоронят рядом / От безнадежно мертвых в сорока шагах (Облака); Я буду умирать, разрывая сердца. / Если убивать, то идти до конца (Нежность)), так и через образы-символы (Последняя сцена без дублей, всерьез, / С рабочим названием - "передоз" (Поп-корн); Я ослепительно богат: / Качаюсь на волнах рубина. / В глазах тускнеющий агат, /И лобной кости тает льдина (Тоска)).
Важно отметить и еще одну закономерность: если декаденты Серебряного века призывали смерть, воспевали ее, говорили о красоте угасания (Сладостнейшее из вожделений - вожделение смерти, - утверждал Ф. Сологуб [49]), то в поэзии Дельфина смерть признается героем, в первую очередь, как неизбежность. При этом однозначного отношения к ней нет. Она представляется герою и как способ убежать от реальности, избавиться от боли, и как единственный вариант в сложившейся ситуации, в жизни, которая уже не имеет смысла: Ты опускаешься на дно моря с названием вино, / И все тебе говорят, что ты должен бросить пить, / А я предлагаю тебе - себя убить (Суицидальное диско); и как обретение покоя: Как странно, я умираю весной, / Не чувствуя боли ран. / И все, что здесь называлось мечтой, / Я скоро увижу сам (Ожидание лета).
Очень часто смерь у героя связана с самоубийством: Мои пальцы сжимают холодную смерть, / И я посигналю в височную твердь (Транспечаль). При этом герой верит в жизнь, пытается найти в ней лучшие стороны:
Наверное, жизнь свою надо в кого-нибудь вкладывать,
Хотя для чего, все равно не понятно.
Но может быть, тогда она станет радовать,
В отдельные моменты становясь приятной.
Вот тогда можно со смертью спорить,
Отбрасывая себя в конец очереди.
Не к ней готовиться, а ее для себя готовить,
Относясь к ней, как отец к дочери. (Она)
Здесь в общем нечего делать, кроме того, чтобы жрать.
Здесь страшно быть убитым, но страшней убивать.
И очень хочется руки на себя наложить,
Но - я буду жить. (Я буду жить)
Мысли о смерти приходят герою в момент отчаяния и усталости от жизни. И хотя герой зовет, ждет ее, а порой жаждет смерти, он ее не воспевает. Тема скорого конца встречается довольно часто, но при этом герой жалеет себя и покидаемую жизнь: есть безнадежность, но нет приветствия смерти.
И я уйду рано -
Меня торопит небо.
И кажется, так мало.
И даже нигде не был.
Успею - возьму больше,
Чтоб утащить с собою.
Вот только бы подольше
Не прорастать травою. (Собака)
Жизнь в декадансе - это жизнь в болезни, т. к. искусственный рай измененного сознания был самоцелью и взращивался любыми способами, любой ценой. Здесь уместна метафора наркомании: трансцендентный двойник автора пожирал его личность - в конечном итоге и на уровне телесности. Видения иного возникали лишь в результате целенаправленного стремления к желанной галлюцинации [68]. В итоге все существование автора условно делилось на две составляющие - к состоянию пребывания в желанном инобытии и к выходу из него. При этом возвращение сулило только мучительное восприятие в грубой реальности:
Не остаётся ?/p>