Художественное своеобразие "русских романов" В. Набокова
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
?ой или иной мере. Исследователь М. Медарич утверждает, что на уровне поэтики стилевые признаки его текстов гетерогенны, совокупность этих признаков невозможно определить как черты определенной формации. На уровне поэтики мы не можем найти высказывания писателя о чувстве принадлежности к какой-либо существующей литературной поэтике [36, с. 455].
Если проследить хронологическую эволюцию литературного стиля в прозе Набокова, мы заметим у него постоянное развитие и совершенствование приемов, а также раннее проявление экспериментальных тенденций. Это, по мнению Медарич, указывает на существование единой модели синтетической прозы [36, с. 455].
Так, в романах Король, дама, валет, Защита Лужина, Камера обскура, Отчаяние отмечается сходная тенденция к деперсонализации персонажа, в то время как авторское я играет все более важную роль. По мнению М. Липовецкого, в романах Набокова повествуется о самой модели повествования [35, с. 79]. Проза сконцентрирована на феноменологических свойствах литературы и исследует сущностную природу словесного творчества. Данный род саморефлективного повествования может быть назван метапрозой [22, с. 128]. Набоков создает бесконечный монороман, в котором главные герои суть духовные близнецы автора. П. Бицилли пишет: Похоже на то, что мир, в котором живут герои В. Сирина, это мир самого автора [11, с. 42]. Тема творчества у Набокова это само творчество. Соглядатай, шахматист Лужин, собиратель бабочек Пильграм, убийца, от лица которого рассказано Отчаяние, приговоренный к смерти в Приглашении на казнь все это разнообразные, но однородные символы творца, художника, поэта.
При этом Набоков понимает язык как нечто наднациональное. На это указывал еще В. Ходасевич: При тщательном рассмотрении Сирин оказывается по преимуществу художником формы, писательского приема... Сирин не только не маскирует, не прячет своих приемов... но напротив: Сирин сам их выставляет наружу, как фокусник, который, поразив читателя, тут же показывает лабораторию своих чудес. Его произведения населены не только действующими лицами, но и бесчисленным множеством приемов, которые, точно эльфы и гномы, снуя между персонажами, производят огромную работу: пилят, режут, приколачивают, малюют, на глазах у зрителя ставя те декорации, в которых разыгрывается пьеса. Они строят мир произведения и сами оказываются неустрашимо важными персонажами. Сирин их потому не прячет, что одна из главных его задач именно показать, как живут и работают приемы... [64, с. 557]. Например, роман Ада это роман о художнике и процессе создания романа, а равно о литературных условностях и стиле прозы, проблеме времени и пространства. Роман Машенька это повествование о времени и его субъективной природе, тем более что идеи того рода носились в философском воздухе времени. (А. Бергсон, М. Пруст). В этом отношении даже субъективность Набокова объективна, т.е. она своеобразное порождение эпохи (Ф. Кафка).
Между тем отношение Набокова к своему веку особо, оно связано с иным пониманием природы времени, которое не является свойством материи, это своего рода код, с помощью которого возможно разгадать шифр, познать истинный смысл написанного. Таким образом, искусство для Набокова способ связи с потаенными предметами бытия. Смысл искусства в системе представлений Набокова выше социальных, эстетических, и даже познавательных его функций, он онтологичен.
Набоковым также активно разрабатывается тема уединенного Я, мотив двойничества, восходящий к романтической эстетике, что роднит писателя со Стендалем, Э. По, Гоголем, Уальдом и др. При этом данный мотив строится не только на противопоставлении индивидуума толпе, но и имеет архитипические соответствия. Именно этим объясняется множественность авторского я. Здесь форма эмпиризма оказывается лишь вынужденной метафорой глобального изгнанничества человека, его утраты земного рая.
Художественная проза В. Набокова предстает современному исследователю исключительно ценным материалом для изучения проблемы взаимодействия внутри литературного процесса ХХ века эстетических ценностей ХIХ и ХХ вв., с одной стороны, и русского и западного культурных начал, с другой.
Развитие искусства в целом процесс поступательный, процесс непрерывного обогащения. В литературе налицо как борьба, так и преемственность, захватывающая все сферы литературного творчества, его содержательный и формальный уровни. Литературный процесс сложная система литературных взаимодействий, притяжений и отталкиваний. Новое, как правило, рождается не в результате разрыва с традициями прошлого, а связано чаще всего с их переоценкой и обогащением. Набокову, как никакому другому художнику слова удалось выразить всечеловеческое в национальном и сказать русское слово о всечеловеческом. И если на синхронном уровне он воспринял импульсы, идущие от современной ему западноевропейской литературы (от прозы Г. Гессе, Ф. Кафки, Х.Л. Борхеса, А. Роб-Грийе, Дж. Джойса, М. Пруста), то на диахронном импульсы, шедшие от мировой литературы и предшествующих эпох [67, с. 93].
В творчестве Набокова нашло выражение три ведущих универсальных проблемно-тематических компонента тема утраченного рая, тема драматических отношений между иллюзией и действительностью, тема высшей по отношению к земному существованию реальности (метафизическая тема потусторонности