Философско-этическая проблематика и жанрово-композиционные особенности сказки "Маленький Принц" Антуана Роже де Сент-Экзюпери
Контрольная работа - Литература
Другие контрольные работы по предмету Литература
я и орган видения - разные вещи. И он не уставал повторять: Зорко одно лишь сердце. Более того: Главного глазами не увидишь [5, С.128].
Он очень заботился о синем чемодане, в котором были рукописи, и главное - рукописи книги, задуманной в форме Тысячи и одной ночи, он мне говорил, что уже написал тысячу страниц. Он собирался писать эту книгу десять лет и еще года три-четыре пересматривать и отделывать ее. Помнится, уже тогда он дал ей название Цитадель[6, С.59].
...Едва он опустился в кресло пилота, лицо его преобразилось, в чертах появилась какая-то необыкновенная твердость и сила - за штурвалом самолета, в дрожи и реве мотора он вдруг стал божеством, величайшим из богов: это был Зевс-громовержец, озирающий землю, с молниями в руке [6, С.60].
Мистика жизни свелась к девяти последним полетам на этих рукотворных молниях - Лайтнингах. Он разбивал сверху зло, хотя и делал это бескровно, и он знал, что он - на пороге. Пишу посмертное сочинение, - грустно улыбаясь, говорил он друзьям.
Над ним тряслись, его берегли ил последних сил. Но он рвался назад в эскадрилью... уговаривал, грозил, прибег к поистине дьявольской дипломатии и, в конце концов, добился своего.
Ему разрешили пять боевых вылетов. Последний из них пришелся на его день рождения. Но он на этом не успокоился. Жить для него значило участвовать.
Весь июль он наседал на друзей, выторговывая еще по попытке. Скрепя сердце, ему дали еще три вылета. Готовилась высадка союзников. Ему решили сообщить ее дату и тем самым сделать невылетным.
Это должно было произойти первого августа. А 31-го июля, взяв буквально за глотку, он вымолил себе девятый вылет. Божественный, по определению. Из него Сент-Экса так и не дождались.
В Цитадели функция автобиографического повествования передана правителю североафриканских кочевников, воспринявшему почти библейскую мудрость от поколений предков: Ибо открылось мне, что человек подобен цитадели. Он разрушает стены, чтобы добиться свободы, но с той поры он всего лишь снесенная крепость, открытая звездам. И тогда приходит тревога - тревога, что он никто. Пусть же он обретет свою истину в чаде горящих ветвей или в запахе овец, которых он должен стричь. Истину выкапывают как колодец [1, С. 246].
Неспешный слог Цитадели, вставные притчи-новеллы, поучительные максимы не навязываются читателю, а лишь стимулируют его мысль, помогая рыть свой колодец истины. Здесь мысли о суровой требовательности к людям и себе, о солидарности ради высшей цели, о том, что боль одного стоит боли целого мира [14, С.14].
Цитадель - прежде всего книга о Боге, который так же нуждается в человеке, как и человек в Нем. Это книга о мучительных поисках Бога: Всякое творчество есть путь к Богу, обрывающийся только со смертью. Для Сент-Экзюпери Бог подобен сути и смыслу вселенской Книги, в которую вписано все мироздание: От одной вехи к другой не пойдешь ты к Тому, чье присутствие так ощутимо сквозь полотно жизни. К тому. кто суть и смысл той Книги, откуда я беру отдельные слова, к Нему - Мудрости, к Нему - Бытию и Жизни, к Нему, Кто возвращает все востребованное [14, С. 15].
Истоком мистического озарения служит обычно некий болезненный толчок извне, мучительное соприкосновение с инобытийными сферами, духовный ожог, по определению австрийского писателя Густава Майринка. В 1936 году Экзюпери и его напарник я едва не погибли от зноя и жажды, их спасли подоспевшие к месту катастрофы кочевники-берберы, что было подобно чуду. Память об этом ожоге и этом чуде стала тем зерном, из которого выросла Цитадель.
Вернее сказать, продолжает расти до сих пор. С каждым новым читателем, одолевшим Цитадель, в ее стены закладывается новый живой камень, она становится все выше, все просторней, все мощней. Мы - читатели Цитадели - вступаем в некое братство вольных каменщиков, целью которого в конечном счете является преодоление и преображение самой человеческой природы: Царство мое подобно храму. - говорит главный архитектор Цитадели, - я бужу и Побуждаю людей. Я созываю их возводить его стены. И вот это уже их храм. Воздвигающий храм возвышает людей [14, С.15].
Цитадель - не просто великая книга, но целая литература, содержащая в себе множество произведений разных жанров, сплавленных воедино неугасающим духовным накалом. С подобными моделями, разумеется, грандиозного масштаба, мы сталкиваемся в Махабхарате. Библии, в Тысяче и одной ночи. Однако Сент-Экзюпери не претендовал на роль основателя новой религии, хотя свою пророческую миссию сознавал отчетливо. Я - вестник, - писал он, не подозревая о том, что несколькими годами позже суфийская теория вестничества получит окончательное оформление под пером Даниила Андреева в Розе Мира. Послание вестника - Цитадель - совершенно естественным образом ориентируется на священные тексты.
Таким образом, Антуан Роже де Сент-Экзюпери был всесторонне развитым человеком с доброй и ранимой душой, большим сердцем, которое вмещало и любовь, и страдание, и мечту о справедливом и дружелюбном обществе. Творчество Экзюпери, осиянное его личностью и образом жизни, останется в культуре как напоминание о гуманизме высшей человеческой пробы, которому трагический XX век дал слишком мало места, разве что, позволив существовать в форме парадоксального мышления и образов. Именно такой человек и никто больше мог написать историю о Маленьком Принце.2. Жанрово