Философия А.Ф. Лосева в математике
Курсовой проект - Математика и статистика
Другие курсовые по предмету Математика и статистика
?ии математики, В.П. Троицкий предлагает рассмотреть ближнее и дальнее окружение, во взаимодействии, с которым оформились взгляды А.Ф. Лосева [1, с. 808], и воспользоваться для этого излюбленным приемом философа, методом меонального отграничения: чтобы подвести к какому-нибудь это, нужно всесторонне рассмотреть, то, что не есть это. Приверженность подобной интеллектуальной технике лишний раз показывает и доказывает действительную цельность творчества А.Ф. Лосева, который предстает диалектом и по содержанию полученных результатов, и по стилистике способа добывания таковых [1, с. 809].
А.Ф. Лосев, конечно же, желал видеть свои работы опубликованными, потому должен был, так или иначе, кодифицировать их на языке, господствующем в обществе. Ведь даже в относительно либеральные времена конца 20-х годов, когда никакого классового содержания еще можно было не находить ни в Пифагоровой теореме, ни в правиле Ампера, ни в законах Менделя [1, с. 810], уже тогда философская система Лосева была обречена на отторжение. Философское же освещение проблем математики в интеллектуальной атмосфере 30-х годов было направлено на борьбу с оговорщиной и лузинщиной [1, с. 810], а Д.Ф. Егоров и Н.Н. Лузин входили в круг ближайших друзей А.Ф. Лосева. Как отмечает Троицкий, в Диалектических основах математики нет и слабого намека на идейное сближение с классиками марксизма-ленинизма [1, с. 810]. Однако если же дело к тому все-таки шло, все нужные цитаты компоновались в локальные области вступительной части или в специальный отдельный параграф, где механически складируя высказывания без каких-либо оценочных суждений и реальной связи с собственными построениями [1, с. 811].
Более содержательным может быть рассмотрение дружественного А.Ф. Лосеву окружения. И, прежде всего это творческие и личные отношения А.Ф. Лосева с математиками Д.Ф. Егоровым и Н.Н. Лузиным. От первого А.Ф. Лосев получал уроки сжатого изложения математического материала, от второго - особый интерес к теории меры и проблематике измеримости. Признанные лидеры Московской математической школы своим творчеством являли тот самый союз, о котором хлопотал А.Ф. Лосев, - тот союз философии математики, который так част в интуитивных глубинах у настоящих философов и математиков и который так редок у тех, кому суждено повторять и распространять философские и математические идеи, но не создавать их впервые [3, с. 426].
В кругу современников А.Ф. Лосева необходимо выделить фигуру П.А. Флоренского. Безусловно, близкими для А.Ф. Лосева предстают пифагорейско-платоновские по своим основаниям взгляды П.А. Флоренского на число, а также трактовка им канторовской теории множеств. Троицкий указывает и на иные более общие установки, сближающие своих мыслителей: предпочтение диалектики иным философским системам, лишенное формалистики отношение к познавательным категориям, понимание не только мировоззренческих, но и мироустроительных функций символизма, готовность рассматривать любые факты и явления в единстве структурно-смысловых (Логос) и выравнивающее-десемантизированных (Хаос) процессов. Их одинаково волновали именно последние как и почему, мысленный взор каждого устремлялся в одну и ту же глубинную точку [1, с. 813].
Нельзя не вспомнить и о фигуре В.Н. Муравьева. Он оставил яркий след в публицистике начала 20-го века и успел издать философскую работу Овладение временем как основная задача организации труда (1924). Однако значительная часть его творчества, как отмечает Троицкий, остающаяся неопубликованной, свидетельствует о том, что одновременно с А.Ф. Лосевым трудился мыслитель, интересы которого особенно тяготели к философским основаниям математики. Имя и число, ипостасийный характер учения Г. Кантора, последовательное развертывание числового принципа в диалектическом синтезе единства - множественности - вот только некоторые из тем, затронутых В.Н. Муравьевым вместе с А.Ф. Лосевым.
Логико-математические работы А.Ф. Лосева, по меньшей мере, по двум причинам правомерно рассматривать как целое и как некую световую точку на фоне мировых исследований в области математики [1, с. 814]. Во-первых, к началу 40-х годов, когда лосевская философия числа приняла известную форму, многое существенное в данной области уже произошло и о многом главном сам Лосев имел вполне ясное представление. А во-вторых, проделанная целой армией мыслителей работа убеждала самого Лосева в том, что подлинно философское осмысление математического материала еще слишком далеко от завершения и что философию числа можно и должно строить - ему, здесь и теперь [1, с. 814].
Необходимо отметить тот факт, что лосевское понимание природы математических объектов чуждо психологическому подходу, выводящему представление о числе непосредственно из некоторого комплекса переживаний субъекта. Автором Диалектических основ математики отрицалась доктрина о научных, в том числе математических понятиях, как результате абстракции, отвлечения от материальной действительности. Как отмечает В.П. Троицкий, сама установка на абстрагирование имплицитно содержит знание именно того понятия, которое надлежит определить [1, с. 815].
Не однозначно отрицательным было отношение А.Ф. Лосева к логицизму. Как отмечает Троицкий, с одной стороны Лосеву импонировали начинания некоторых выдающихся ученых, приступивших на рубеже 19-20-х веков к строительству оснований математике на аксиоматических принци?/p>