Т. Шанин. Россия как "развивающееся общество". Революция 1905 года: момент истины. (Главы из книг)
Информация - История
Другие материалы по предмету История
µобходимого, навязанного и ранее усвоенного с творческими и "диссидентскими" решениями проблем человеческого существования. Редукционизм подрывает наше понимание этих противоречивых процессов тем, что оставляет вне поля своего зрения некоторые из его звеньев. Это также приводит к тому, что мы довольствуемся лишь схемами, теряя вкус к изучению богатства человеческих реалий, которое замещается застывшим образом кукольного театра, где роль кукольника играют боги или фатализм входных сигналов и обстоятельств.
Мы живем в период огромной самоуверенности науки и - одновременно - невероятных фиаско предсказаний обществоведов. Это могло бы быть весьма смешным (как шутки про метеорологов предспутниковой эры), но слишком многое сегодня зависит от этих ошибок. Мы видим катастрофические результаты неосуществившихся прогнозов и планов, которые дали обратный результат, - фанатическую приверженность "модернизации", которая обернулась массовым голодом, либеральные мечты, которые привели к фашистским режимам, "революции святых", которые создали ад на Земле. Все это - не только вопрос интересов эгоистических элит, но также часто вопрос выбора, который в конечном счете обернулся и против тех, кто его сделал. И наша книжка ясно показывает это. Глобальные проблемы нельзя понять, если отнестись к ним только как к вопросам сознания. Но без понимания вопросов сознания и связанного с ними выбора мы также не можем их понять. Целое столетие политики и активисты с необыкновенным рвением пробовали изменить мир. Вопрос заключается в том, как понять их провалы или даже лучше - заново интерпретировать их и сделать частью будущего человеческого действия.
Один из методов выправить наши аналитические процедуры -заново взглянуть на историю. В нашем выборе начальной точки приложения мы сможем руководствоваться обманчиво наивным указанием немодного сегодня Мао. Пользуясь жаргоном своего времени, Мао среагировал на всесущий вопрос, какое "отклонение" от "линии партии" - "левое" или "правое" - более опасно, ответом: "то, против которого меньше борются". Социальные науки особо пострадали от массового редукционизма, можно сказать, были загипнотизированы тем правильным предположением, что мы наследуем наш общественный мир организованным, что большинство наших знаний вторично. Вот почему анализ истории должен начаться с восстановления утраченного баланса в наших умах и познавательной практике на базе признанной взаимозависимости между сознанием, выбором и случаем с одной стороны, и материальными и структурными детерминантами человеческого мира - с другой. Это также значит принять глубокую и изменяющуюся противоречивость элементов, из которых строится человеческий мир. Иными словами, прибегая к языку философских основ начала этой дискуссии, после периода детерминизма или даже фатализма, представляемого как "настоящая" наука, мы должны воссоздать и "диалектизировать" баланс понимания человеческой истории и особенно революционных процессов. "Диалектизировать" обозначало бы здесь признание не только нескончаемой цепи причинности, внутренней противоречивости, заложенной в человеческом существовании, и его фундаментальной историчности, но также места человеческой воли (в рамках ограничений, которые надо изучать), человеческого выбора (не свободного, но между альтернативами, которые надо определять) и проблематичности познания (где "фетишизм" и "идолы" всегда играют важную роль). Воля, выбор и ошибка не являются "черными ящиками" и нуждаются в перманентном дальнейшем исследовании, но их нельзя просто забыть или упростить до "причин". Хотя "они не создают ее по своей воле... люди делают свою собственную историю", - было бы трудно сказать это лучше, чем уже сказал Маркс.
Все это имеет непосредственное отношение к этой книге. Без этого предложенный выше взгляд на соотношение между "развивающейся страной", которая называлась Россией, и моментом истины в ее революции 1905 - 1907 гг. остался бы не более чем странностью... С учетом этого книга становится одним из вкладов (из которых многие еще потребуются) в процессе продвижения от пустого оптимизма теорий конца XIX в. о неизбежном прогрессе - к принятию нашим столетием трагического реализма, не отрекающегося от ценностей Возрождения и хорошо выраженного формулой Грамши: "...пессимизм интеллекта, оптимизм воли".
Вторым вопросом "шор", тесно связанным с предыдущим, является вопрос иерархии социальных институтов, используемых для объяснения истории. Проблемы и решения, обсуждаемые выше, имеют значение более широкое, чем вопрос относительной автономии выбора и случайности. Однонаправленные модели причины и следствия, часто монокаузальные, касающиеся взаимозависимости между социальными институтами, легко превращаются в средства редукционизма и/или абстракции, которые останавливают изучение вопроса на полпути. Хорошим примером может служить природа государства в свете Марксовой метафоры "базиса" и "надстройки", которые в интерпретации слишком многих его последователей превращались в синонимы причины и следствия в однонаправленной схеме. Это превращало государство в некий эпифеномен истинных причин, находящихся где-то вовне, что становится особенно опасным заблуждением в мире, где роль и значение государственного аппарата возрастают с каждым днем.
Здесь опять следует думать о взаимной причинности, ее противоречиях и необходимост