Россия у А.Блока и поэтическая традиция
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
опровождались потерями в синтезе, утратой ощущения целого.
Влас, Саша, Несчастные, Школьник произведения, по-разному важные на пути к синтетическому образу современной России. Однако подлинно этапным произведением стала лишь поэма Тишина. События Крымской войны, ожидание всероссийских перемен сыграли колоссальную роль в становлении Некрасова-поэта, во многом аналогичную той роли, которую сыграли для Блока события 1905 года. Русская история на крутых своих поворотах выводила обоих к ощущению национальной жизни в целом, выявляла их качества национальные поэтов. Только после этих событии каждый на них приобретает способность говорить с Россией в целом..
Важнейший мотив, объединяющий Некрасова и Блока, чувство исторической ответственности и готовность делить судьбу с народом, брать на себя причитающуюся долю того, что дает история народа. Это меньше всего, писал П. Медведев, национальный задор и упоение и больше всего тяжелая историческая судьба...[5] Блок полагал, что художнику надлежит готовиться встретить великие события и, встретив, суметь склониться перед ними [6, 59]. Именно этот принцип, а никакой не либерализм сказался в заключительных строках одной из самых близких Блоку поэм Некрасова поэмы Тишина[6,61]:
Проблема бытия России в ее прошлом Некрасова волновала сравнительно мало. Блок же начал с Руси довизантийской, с пра- России. Мы находим у Блока Русь древних стихий, легенд и поверий. Если искать для образов Блока параллелей в живописи, то придется называть и Рериха, и Нестерова, п Врубеля. Само по себе это осмысление национальной истории во весь ее рост, очевидно, вызвала предреволюционная эпоха, как бы производившая генеральный смотр всех сил нации, се возможностей и резервов.
Путь Блока был путем от Руси к России. Синтетический образ современной России в лирике Блока включал всю ее историю. 13 Стихах о России нет на одного былинного образа, писал Георгий Иванов, никаких молодечеств и гой еси. Но в них Россия былин и татарского владычества, Россия Лермонтова и Некрасова, волжских скитов и 1905 года[4,56]'.
Центральное стихотворение цикла Родина Россия. По сути это целая лирическая поэма, подготовленная многими предшествовавшими опытами, прежде всего такими, как Осенняя воля и Русь. Интересно, что тематически стихотворения эти как будто бы должны были войти в цикл Родина, но не вошли в него. Они этюды, пусть гениальные, как Осенняя воля; Россия сама картина. Некрасовское начало живет у Блока в ряду других, взаимодействуя с ними. В Осенней воле Блок почти буквально повторяет предшественников.
Да пьяный топот трепака
Перед порогом кабака...писал Пушкин.
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков...вторил Лермонтов.
Буду слушать голос Руси пьяной,
Отдыхать под крышей кабака...заключил Блок.
Однако Блок, следуя за Некрасовым, выявляет характер отношения к России, гораздо более сложный, чем это было, например, у Лермонтова. У Блока, в отличие от Пушкина, Лермонтова, тем более Тютчева, Россия персонифицирована: она предстает в его стихах как человек, вернее, как живое существо.
У Блока некрасовский коробейник вообще счал очень широко истолкованным образом-символом. Коробейник знает дорогу и выводит па псе. Так, под некрасовскую Коробушку появляется коробейник в драме Песня Судьбы, спасая Германа, доводя его до ближнего места. Но Коробейники важны для Блока и как поэма о любви. В поэзии и, шире, в творчестве Блока любовь (в поэме у Некрасова еще только конкретная частная любовь парня и девушки, Вани и Катеринушки) связана с более общей темой: Россия, путь к родине, любовь к ней. Коробейники, отмечает Блок в шестнадцатой записной книжке, поются с какой-то тайной грустью. Особенно Цены сам платил немалые, не торгуйся, по скупись.... Голос исходит слезами в дождливых далях. Все в этом голосе: просторная Русь, и красная рябина, и цветной рукав девичий, и погубленная молодость. Осенний хмель. Дождь и будущее солнце. В этом будет тайна ее и моего пути. ТАК писать пьесу в этой осени [9, 94]. Речь идет о пьесе Песня Судьбы, но так Блоком уже была написана пьеса Осенняя воля.
Это целый необычайно интимный роман с открывающимися на наших глазах чувствами. Покажем это на примере подлинно удивительного четверостишья:
Вот оно, мое веселье, пляшет
И звенит, звенит, в кустах пропав!
И вдали, вдали призывно машет
Твой узорный, твой цветной рукав.[6,89]
Что такое мое веселье? Само по себе это определение психологического состояния, по у Блока сразу же остраненное, наглядное нот оно и тем объективированное. Слово пляшет еще более персонифицирует его, превращая в символ и одновременно придавая этому символу живость непосредственного действия. Все дальнейшее развитие образа это усиление конкретности: пляшет... звенит... машет. Но происходит не только оживляющая конкретизация. Образ начинает жить эмоциональной жизнью. И звенит, звенит, в кустах припев, фраза не только о музыке, но и звучит музыкой, песенным повтором, еще более усиленным повтором следующей строки: И вдали, вдали призывно машет... Музыка продолжает звучать, но уже не только его эмоционально обогащается образ. Здесь задано непроизвольное движение глаза, сердца вдаль и еще дальний, за нею. За этим и ?/p>