Раздел Британской Индии на два доминиона - Пакистан и Индийский Союз
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
аявляли о равенстве всех общин, все же в представлении многих индийцев и, прежде всего, мусульман, он оставался партией индусского большинства. Тем более, что с середины 20-х годов количество мусульман в ИНК резко пошло на убыль, а в руководстве партии все более ощутимое влияние на выработку решений стали оказывать деятели, придерживавшиеся откровенно антимусульманских позиций - Л.Л. Рай, М.М. Малавия, В. Патель, Р. Прасад. Из видных конгрессистов-мусульман в лоне ИНК оставались считанные единицы - доктор М.А. Ансари (личный друг Дж. Неру и врач его жены Кама-лы), А.К. Азад, С. Махмуд. В 1921 году Конгресс покинул М.А. Джинна (впоследствии - лидер Мусульманской лиги и "отец-основатель" Пакистана), а в 30-е годы видные конгрессисты Ифти-харуддин, Кхаликуззамани и др.
Следует также добавить, что до 1932 года в ИНК существовала так называемая практика "двухпартийной принадлежности", в соответствии с которой конгрессисты одновременно могли являться и членами других политических организаций. Так, например, Л.Л. Рай и М.М. Малавия сыграли заметную роль в деятельности крупнейшей индусской коммуналистской организации - Хинду Махасабхи, являясь ее духовными идеологами, Л.Л. Раю, в частности, была доверена почетная роль президента на открытии I съезда этой партии в 1925 году, где, излагая цели и принципы организации, он и выступил со страстной речью в защиту индуизма.
К началу 30-х годов Конгресс однозначно превосходил Мусульманскую лигу, как численно, так и организационно - в его активе был опыт бессменного организатора массовых антиколониальных действий, что, безусловно, увеличивало его популярность среди самых различных слоев населения. Кроме того, ИНК являл собой своеобразный символ освободительного движения, а его лидеры - М. Ганди, Дж. Неру, которых с полным правом можно отнести к ярко выраженным деятелям харизматического типа, пользовались в стране огромнейшей популярностью. Что же касается М. Ганди, то простое население почитало его святым.
Неудивительно поэтому, что в таких условиях Конгресс мог позволить себе роскошь не замечать Мусульманскую лигу и совершенно недооценивал эту организацию, причисляя ее к разряду второстепенных и притом коммуналистских партий, не способных противостоять его силе и мощи.
Многочисленные утверждения лидеров ИНК о том, что в стране существуют лишь две основные силы - Конгресс и британская колониальная администрация, служат тому ярким подтверждением. Помимо этого, ИНК сумел навлечь на себя гнев мусульманских организаций страны еще и тем, что пытался представить себя единственным полномочным представителем мусульман Индии. Нетрудно понять, что такие утверждения, рефреном звучавшие на различных конференциях и переговорах, стали камнем преткновения в отношениях между двумя сторонами.
Так, например, именно на этих положениях как основе будущих соглашений настаивал М. Ганди на Лондонской конференции Круглого стола в 1931 году, тем самым фактически саботируя ход ее заседаний. Именно эти условия в качестве основополагающих выдвигали в своей переписке (закончившейся безрезультатно) с М.А. Джинной в 1937-1938 годах С.Ч. Бос, а затем и Дж. Неру.
Помимо данных разногласий еще один спорный вопрос разделял позиции двух сторон - принцип отдельного представительства, в соответствии с которым выборы в центральные и провинциальные законодательные учреждения проводились на основе религиозной принадлежности, что весьма импонировало индийским мусульманам, выделенным в результате этого в отдельную курию и получившим, таким образом, право отстаивать свои интересы.
После введения англичанами данного принципа в 1909 году (по закону Морли-Минто) лидеры ИНК, естественно, выступили против его распространения, считая, что он не вписывается в рамки демократии, а потому неприемлем для страны. Однако после резкого осуждения этого положения на съезде Конгресса в Алла-хабаде в 1910 году шестью годами позже ИНК не только пошел на признание данного принципа, но и сделал дальнейшие уступки мусульманам, согласившись на его введение еще в двух провинциях. Подобная непоследовательность Конгресса, ожидавшего от метрополии накануне окончания первой мировой войны долгожданных политических реформ и уступок в определении статуса страны и желавшего поэтому объединения усилий с Мусульманской лигой, явилась приятной неожиданностью для мусульман Индии.
Дальнейший подъем антиколониального и Халифатского движений в 1919-1921 годах способствовал редкостному единению усилий двух сторон, каждая из которых заявляла об общности интересов представителей двух конфессий. Однако последовавший вскоре спад освободительной борьбы, в результате которого на повестку дня вновь всплыл застарелый общинный вопрос, подвел окончательный итог периоду романтизма ИНК с Мусульманской лигой. К началу 30-х годов Конгресс вновь занимает жесткую позицию по принципу общинного представительства, на этот раз сформулированную сухим языком доклада комиссии М. Неру (отца Дж. Неру) на межпартийной конференции 1928 года, где черным по белому заявлялось о приверженности ИНК единым смешанным выборам в парламент и провинциальные законодательные собрания Индии. Решения конференции подействовали отрезвляюще на лидеров мусульман, в частности, М.А. Джинну, который впоследствии выдвинул свои знаменитые 14 пунктов, суть которых сводилась к обеспечению надлежащей защиты интересов представителей мусульманской общины. Лига начала обвинять Конгресс в непоследовательности и проиндусской направленно?/p>