Анализ эволюции аграрного законодательства периода французской революции
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
ливров в марте 1791 г.; Бассу Пьер, хозяин из Конкуля, купил 25 июля 1791 г. участок земли за 1 775 ливров; Жак Бенуа-сын, с хутора Травес, купил в июле 1791 г. участок земли за 900 ливров; Блан Антуан, хозяин из Арамона, купил в январе 1791 г. гумно и курятник за 726 ливров, а в мае 1791 г. - участок земли за 1500 ливров; Бурье Антуан из Арригаса приобрел виноградник за 132 ливра в июне 1791 г.: Бонфуа Бартелеми, хозяин из Мопфрена, купил в мае 1791 г. участок земли за 2400 ливров, а в июле 1791 г. еще один участок за 1 100 ливров.
Иногда крестьяне покупали землю в складчину вместе с мелкими торговцами, ремесленниками и другими небогатыми людьми. Вот некоторые примеры (по департаменту Гар): 16 покупателей из Пюжо объединились, чтобы купить 16 мая 1791 г. за 525 ливров участок земли у картезианского монастыря в Вильнёве; 13 покупателей из Сен-Жиля, крестьяне и ремесленники, совместно купили за 87 тыс. ливров земли, принадлежавшие аббатству, и канатный паром; 105 покупателей из Пюжо, крестьяне, торговцы, ремесленники, объединились, чтобы приобрести 30 марта 1791 г. поместье Септ-Антельм за 130 тыс. ливров; 106 покупателей, из них 67 из Вильнёва и 39 из Пюжо. приобрели совместно 12 марта 1791 г. ферму Сен-Врюно за 153688 ливров.
Покупка земель в складчину (затем эти земли делились между участниками покупки соответственно взносу каждого) несколько облегчала положение мелких покупателей на торгах. По против таких ассоциаций запротестовали богатые буржуа и впоследствии Конвент (декретом от 24 апреля 1793 г.) запретил их.
Продажа национальных имуществ (представлявшая самое крупное в истории Франции перемещение земельной собственности) имела большие социальные последствия. Она в огромной степени расширила и укрепила крупное буржуазное землевладение во французской деревне, принеся известные выгоды и крестьянской верхушке. Формировался как бы новый слой буржуазии, наиболее заинтересованный в полной победе революции, в недопущении какого-либо возврата к старому порядку. Что касается крестьянской бедноты, то она практически была лишена возможности приобрести землю из фонда национальных имуществ.
Естественно, что в деревне царило сильнейшее недовольство. Крестьянская беднота роптала. Директория департамента Крез доносила 3 марта 1791 г. что в некоторых кантонах, особенно в горах, говорят: церковные имущества являются национальными: мы образуем нацию, следовательно, они нам принадлежат, у нас нет нужды продавать их, а надо их поделить. Из дистрикта Монтелимар (департамент Дром) сообщали в апреле 1791 г., что жители нескольких деревень… захотели повесить лиц, купивших национальные имущества, и конфисковали эти имущества в свою пользу. Двух комиссаров, посланных дистриктом в эти деревин, заставили… подписать и утвердить акт о разделе этих имуществ, которые должны принадлежать тем, кто их конфисковал, так как они являются частью нации. Для восстановления порядка в эти деревни были направлены две роты солдат с артиллерией.
Крестьянству (даже его зажиточной верхушке), лишенному практической возможности выкупить феодальные повинности и получившему весьма ограниченный доступ к национальным имуществам, ничего не оставалось больше делать, как бунтовать, и оно продолжало бунтовать. Одна волна жакерии следовала за другой, составляя как бы основу, общий фон всей той эпохи, полной самых драматических событий. Росло озлобление крестьян не только против дворян, но и против буржуа, которые забирали в свои руки лучшие земли из фонда национальных имуществ. Во время крестьянских волнений в департаменте Соны-и-Луары один из зачинщиков говорил: Не мы ли хозяева?. Уже прогнали часть дворян в другие страны… Надо было прогнать также и буржуа.
На этом начальном этапе революции третье сословие выступало-до известной степени - единым в борьбе против феодально-абсолютистского режима. Это значило, что все классы и классовые группы, входящие в третье сословие: буржуазия, крестьянство, плебейство, включая и рабочих, были заинтересованы, хотя и по-разному, в сокрушении феодально-абсолютистского строя и активно, хотя и не в равной мере, боролись против общего врага.
Учредительное собрание хорошо видело, какую опасность таит упорное сопротивление деревень. Вопрос о феодальных повинностях занимал одно из центральных мест в его заботах; между маем 1790 г. и концом сентября 1791 г. Собрание посвятило ему около 70 специальных декретов или отдельных статей в декретах, касавшихся других вопросов. Крестьянскому ожесточению против сохранения сеньориальных прав. Учредительное собрание и королевское правительство противопоставили лишь консервативную и репрессивную политику, поистине буржуазную и антинародную. Действительно, оно последовательно стремилось довести до конца дело, начатое в августе 1789 - марте 1790 г. Собрание детализировало основные положения законов применительно к тем или иным частным сторонам системы феодальных связей, распространяло их на сферы поземельных отношений, еще не затронутые законодательством, уточняло порядок и процедуру выкупных операций.
Лишь в немногих частных вопросах оно пошло навстречу крестьянам. Во-первых, было покончено с почетными правами сеньоров, что естественно вытекало из уничтожения сословных привилегий и отмены сеньориального суда. Декрет 13-20 апреля 1791 г. обязал бывших сеньоров в течение 2 месяцев убрать из церквей скамьи, гербы, ликвидировать в деревнях знаки феодального суда (виселицы и позорные столбы), уничтожил исключительное право сеньора на соо