Особенности художественного изображения эпохи Ивана Грозного в творчестве А. К. Толстого
Реферат - Литература
Другие рефераты по предмету Литература
и своеволит?
Но вдруг слышит слова: То земной едет бог,
То отец наш казнить нас изволит!
И на улице, сколько там было толпы,
Воеводы, бояре, монахи, попы,
Мужики, старики и старухи,
Все пред ним повалились на брюхи.
Русский былинный богатырь Поток, привыкший к свободным отношениям князя и дружины, естественно, не может принять этого уродливого раболепства:
Нам Писанием велено строго
Признавать лишь небесного Бога!
Богатырь недоумевает, как могла так измениться психология, деформироваться духовная сущность русского человека, как могла за несколько веков деградировать нация?
Толстой в своих балладах, посвященных Ивану Грозному и Киевской Руси, через противопоставление этих полярных эпох и обличение кровавой деспотической власти пытается ответить на эти вопросы. Поэт писал по этому поводу, что в том же Потоке я выставил со смешной стороны раболепство перед царем в московский период.1
Иван Грозный у Толстого символичное воплощение азиатского деспотизма, злой стихии, ханства, которые Русская земля унаследовала от татар. Подобный тип правителя (как уже отмечалось) писатель ненавидел до дрожи. В балладе Василий Шибанов (1840 г.) царь Иван Грозный воплощает в себе деспотическое татарское начало: он царь-тиран, царь-сыроядец, человек, который уничтожил последние остатки русской вольности, правды, гуманности, который погубил много добрых и сильных людей. Ему противопоставлен князь Курбский, бежавший в Литву и посылающий оттуда царю горькие слова правды. Но и Курбского автор не оправдывает (и здесь писатель не противоречит Карамзину, в Истории государства Российского которого сказано: Но увлеченный страстию, сей муж злополучный лишил себя выгоды быть правым и главного утешения в бедствиях: внутреннего чувства добродетели. Он мог без угрызения совести искать убежища от гонителя в самой Литве: к несчастию, сделал более: пристал ко врагам отечества… он предал ему свою честь и душу; советовал, как губить Россию; убеждал его (короля Сигизмунда) действовать смелее).1
У Толстого Курбский (как и у Карамзина) не только изменник, перебежавший на сторону исконного врага Руси, он еще, в гордыне своей очень жестокий человек. Его верный стремянный Василий Шибанов только что спас ему жизнь, а он отправляет своего спасителя с посланием к Иоанну на верную гибель!
Еще один герой баллады Василий Шибанов человек долга, правда, долг этот очень похож на исконное рабское чувство. Он вовсе не сочувствует Курбскому (наоборот, упрекает его в измене), но тем не менее, согласно рабской природе, рабской верности идет на смерть. Он не может сочувствовать и своим мучителям царю и опричникам… Его последние слова:
За Грозного, Боже, царя я молюсь,
За нашу святую, великую Русь
И твердо жду смерти желанной!
Так умер Шибанов, стремянный.
Мы сочувствуем этой смерти, но, пожалуй нельзя назвать Шибанова идеальным героем, так как слова раб и герой не совместимы. В этой балладе такая преданность предателю- -господину скорее не одобряется автором. Критики отмечают, что по изобразительности, концентрированности эффектов и сильному языку эта баллада одно из лучших произведений Толстого.1
Но зато в следующей балладе Князь Михайло Репнин мы видим уже не покорного раба, спокойно взирающего на несправедливость и измену, а смелого, полного достоинства и чести, князя, не пожелавшего в машкаре плясать2, несмотря на веление царя.
Михайло Репнин тоже (как и Шибанов) предан царю и отечеству, но, тем не менее, он не может молча смотреть на произвол и издевательства и открыто заявляет об этом Иоанну:
О царь! Забыл ты Бога, свой сан ты, царь,
забыл!
Опричниной на горе престол свой окружил!
Репнин истинный патриот, у него болит душа о благоденствии Родины, но он не способен рабски сносить разгул правителя, как Василий Шибанов, и в то же время не может предать отечество и постыдно бежать, как это сделал Курбский.
Поэт, рисуя образы стремянного Шибанова и князя Репнина, хотел раскрыть сущность истинной преданности и любви к Отечеству, она не в бессловесной покорности, а в осмыслении происходящего в стране и активном участии в судьбе Родины, смелом выражении своей гражданской позиции:
Опричнина да сгинет! он рек, перекрестясь
Да здравствует во веки наш православный царь!
Да правит человеки, как правил ими встарь!
………………………………………………………….
Он молвил и ногами личину растоптал;
Из рук его на землю звенящий кубок пал…
Умри же, дерзновенный! царь вскрикнул,
разъярясь,
И пал, жезлом пронзенный, Репнин, правдивый
князь.
Источником баллады является рассказ о смерти Репнина в Истории государства Российского князя Курбского, а также в Истории государства Российского Карамзина: Боярин, князь Михайло Репнин также был жертвою великодушной смелости. Видя во дворце непристойные игрища, где царь, упоенный крепким медом, плясал со своими любимцами в масках, сей вельможа заплакал от горести. Иоанн хотел надеть на него маску: Репнин вырвал ее, растоптал ногами и сказал: Государю ли быть скоморохом? По крайней мере я, боярин и советник думы, не могу безумствовать.1
А. К. То