Geum.ru


Особенности архаической модели диалога

Информация - Философия

Другие материалы по предмету Философия



ствующего глагола с достаточно известным и употребимым словом льнуть (телом и душой к кому-либо), явно iелью "понравиться, полюбиться".

  • Где-то в культурно-исторических глубинах произошло странное для языка соединение пассивного состояния и активного действия в одном глаголе; однако семантика сохранила не столько пассивную, сколько медиальную форму слова с суффиксом -им, означающую действие, совершаемое "для себя" и "внутри себя". Можно привести немного смешное сравнение с другим словом в той же форме - старославянское лежим буквально означало "лежимый", и сейчас мы так не говорим (хотя можем сказать лежащий или укладываемый?); но при этом любим-любимый выглядит вполне привычно, знакомо и хорошо. Но весь ли семантический объём слова при этом ощущается? Оказалось, что нет, потому что древние славянские тексты показали слово любимый также в значении "приверженный", что указывало на стремление к цели. Получается, что сам по себе пассивный глагол на деле активно оформляет отношения дальнейших действий. Сюда же может быть присоединена и улыбка, которая становится действием-ответом на возбуждение любви или даже сама пытается в этом возбуждении участвовать (надо заметить, что греки похожим словом обозначали блудниц, но это греки).
  • В русском народном быту слово "люблю" в смысле прямого выражения отношения к другому человеку не было принято - о любимом говорили жалею. Существует мнение, что оно было напрямую связано с бережным отношением (жалею в смысле скуплюсь, неохотно расходую), с одной стороны, а с другой - было спровоцировано физическим ощущением от жгучего (как от ужаления, жалею, жалю) следа в душе. К существу понимания того, что ещё возникало в душе любящего и любимого приближают также не вполне забытые слова любо в значении "мило, близко душе" и любый в значении "милый, близкий, желанный". Жить в любе буквально значило "жить в мире, в согласии".
  • Но что означал сам корень люб-? Через параллели от индоевропейских производных удалось восстановить два исконных значения: одно значило -"надёжный, которому можно довериться", другое - "возбуждающий доверие, приятный". И эти значения утверждают мысль о том, что и любовь (в чём, собственно, трудно сомневаться) представляет собой в "круговороте общения" (а значит, и в диалоге) взаимные отношения двух действующих лиц, их попеременной инициативы, общения одного с другим, подобного тому, что уже было рассмотрено в двух видах моделей, а сейчас может быть описано в третьей:
  • агенс А "сам" возбуждает желание и чувство любви в другом (Б);
  • после этого действия и у агенсаА наступает "состояние любви".

    • Эта простая схема заставляет искать хотя бы один дополнительный элемент, чтобы раскрыть механизм таинственного действа; и он находится в виде обязательного "попеременного сравнения и взаимного уподобления" двух лиц. В русской и английской языковой моделях это сравнение несёт в себе предельно ясная семантика слова "нравиться". В русском языке выражение "он (она) мне нравится" означает "расположение, склонность" как процесс, в котором происходит непременное связывание двух отдельных и противопоставленных субъектов одним чувством; при этом источником устанавливания отношений выступает другой (агенс Б), а улавливается это отношение в А, где и развивается, дополнительно раскрываемое ответной реакцией. Так происходит "приноровление", взаимное "примеривание", в результате которого люди "подходят друг другу" и становятся теми, кто "по душе", "по сердцу" (хотя может быть и "по плечу", и "по глазам", и "по росту"). В английском языке - буквально означает "подобие" двух людей.

    Русское слово норов имеет индоевропейский прототип, который используется в сложных прилагательных, таких как "хороший, отважный" и "вождю подобный", что дополнительно утверждает древний архетип "братской любви, дружбы". И это тоже совершается по модели "кругового общения" в постоянном осуществлении, непрестанном цикле действия между субъектами, где объектом будет каждый попеременно в смысле кругообразного дополнения друг друга в целом "мы" (без растворения и без обособления), одновременно вмещая в качестве "плотных сущностей" такие семантические компоненты в круг общения, как "забота", "радость", "iастье", но и "страх потерять", и как следствие этого страха - "бережение" и "жаление".

    Заключение

    В заключении психосемантического анализа важно отметить, что диалог - очень древняя форма вербального обмена и всех её тайн открыть невозможно. Как особую форму по-настоящему загадочного диалога в культурологии представляют известное многим культурам фольклорное "состязание загадками"; непревзойдённым до сих пор iитается "сократовский диалог" как известная в изложении Платона форма достижения философской истины во всей её полноте; разговоры Конфуция с учениками также признаны риторическими образцами диалога. Истоком не столько диалога как формы речи, сколько диалога как отношения iитается и древнегреческий театр.

    Раскрытая в данной статье особенная полифония диалога связали диалогических субъектов "Я" и "Ты" в целостность, не выходящую за рамки языка и всё-таки превосходящую её. Главным выводом анализа может стать синтезирующий вывод - обычное разделение мира на субъекты и объекты, а потом познавательное смешиван?/p>