Информация по предмету История

1821. Деятельность Пьера де Кубертена по возрождению Олимпийских игр современности
Другое История

Администрация Афин и греческое правительство не в силах были произвести полные затраты на проведение Игр. Правительство не соглашалось на выделение дополнительных средств, мотивируя свой отказ тем, что афиняне, мол, слабо разбираются в спорте, что в городе нет необходимых спортсооружений для проведения соревнований, а финансовое положение Греции не позволяет пригласить представителей из многих стран на празднество. Многие видные государственные и политические деятели поддержали заявление правительства. Например, влиятельный политический деятель Стефонос Дратомис писал, что Греция не в состоянии воплотить в жизнь великолепную идею Пьера де Кубертена и проведение Игр лучше всего отложить до 1900 года, как составную часть Всемирной выставки в Париже. Пьер де Кубертен был вынужден обратиться с письмом к Ф. Кеменю с просьбой изыскать возможность проведения Игр 1896 года на венгерской территории. Однако венгерские власти в просьбе категорически отказали в связи с отсутствием средств. После этих отказов Пьер де Кубертен все же настаивал на проведении Игр в Греции.По мнению Пьер де Кубертена, при организации Игр можно было обойтись без особых правительственных затрат и рассчитывать на помощь только частных лиц. Эту точку зрения разделял и греческий кронпринц Константин, создавший специальную комиссию содействия. Он назначил бывшего мэра Афин Филемона генеральным секретарем комиссии, а также обратился к народу с призывом о пожертвовании средств в фонд подготовки Олимпиады. Деньги стали поступать не только от жителей Греции, но и из Лондона, Марселя, Константинополя и других городов, где существовали богатые греческие колонии. На деньги, поступившие из Александрии от Георга Авероффа, был восстановлен древний олимпийский стадион. В Афинах были сооружены также велодром и стрельбище. В центре города разместили теннисные корты. Спортсменам предоставлялись павильоны с эллингами и раздевалками для проведения соревнований по гребле. Подготовкой мест для проведения соревнований I Олимпиады занимался греческий Национальный олимпийский комитет, который сумел закончить все подготовительные работы за один год. Международный олимпийский комитет и национальные комитеты других стран подбирали участников Игр, что оказалось не простым делом. Вот что писал по этому поводу Пьер де Кубертен: "Большая часть гимнастических ассоциаций Германии, Франции и Бельгии преисполнена сознанием собственной исключительности: члены этих ассоциаций не намерены терпеть в программе Игр тех видов спорта, которые они не культивируют. Особую ненависть у них вызывают так называемые "английские" виды спорта... Другие ассоциации были готовы послать в Афины своих представителей лишь после предоставления им информации относительно того, какой интерес пробуждает к себе намеченный спортивный праздник... Германская пресса, в довершение всего, заявила, что Олимпиады являются исключительно франко-греческим предприятием. Тем временем г-н Кемень в Венгрии, майор Бальк в Швеции, генерал Бутовский в России, профессор Слоэн в США, лорд Амптхилл в Англии и доктор Гут-Ярковский в Богемии делали все возможное для того, чтобы пробудить интерес к предстоящим соревнованиям".Организуя эти Игры, Пьеру де Кубертену приходилось учитывать политические отношения и разногласия между странами, и в первую очередь между Германией и Грецией. В 1895 году в Германии был образован комитет по участию в Олимпийских играх. 6 апреля 1896 года, на Мраморном стадионе, король Греции в присутствии 80 тысяч зрителей объявил Игры I Олимпиады открытыми. "Это был волнующий момент. Тысяча пятьсот два года назад император Феодосии запретил Олимпийские игры, без сомнения полагая, что, уничтожая этот ненавистный пережиток язычества, он способствует делу прогресса. Теперь же христианский монарх объявил о формальной отмене императорского указа... Когда король вновь занял свое место, хор в 150 голосов исполнил Олимпийскую оду, написанную специально для этого случая греческим композитором Самарой", - отмечал Пьер де Кубертен.
1822. Деятельность Хрущева на Украине
Другое История

С приездом Хрущева политика «коренизации» окончательно завершилась. Постановлением ЦК КП(б)У от 10 апреля 1938 года «О реорганизации школ на Украине» создание учебных заведений, в которых учебный процесс осуществлялся на языках национальных меньшинств, квалифицировалась как «насаждение особенных национальных школ», которые были очагами «буржуазно-националистического влияния на детей», а их функционирование считалось «нецелесообразным и опасным». Такие школы и учебные заведения были ликвидированы, а учащихся перевели в школы с украинским и русским языками обучения. Об этом Хрущев говорил в докладе на вышеупомянутом XIV съезде КП(б)У, настаивая на том, что «следует очищать учительские кадры от вражеских элементов. А среди работников школ, мы не должны закрывать глаза, много петлюровцев, офицерства». Теперь уже Хрущев выступает и против «украинизации». Выступлении на XVIII съезде ВКП(б) Хрущев сказал: «Украинский народ относиться с ненавистью к буржуазным националистам, ко всем этим подлым шпионам любченкам, хвылям, затонским и другой нечести. Эти изверги, отбросы человечества прокляты трудящимися Советской Украины... С помощью этих врагов украинского народа фашисты хотели закабалить цветущую Советскую Украину. Не вышло и не выйдет вовеки!». Хрущев объявил «фашистами» ни в чем не виноватых партийных и государственных руководителей А.А.Хвылю, В.П.Затонского, А.П.Любченко. С его приездом на Украину резко изменилась карательная практика: почти все арестованные присуждались к высшей мере наказания. Такую перемену можно объяснить и приездом в республику в феврале 1938 года наркома внутренних дел СССР Н.И.Ежова. В том же году жертвами репрессий стали многие украинские чекисты - только из руководящего состава НКВД были расстреляны 1 199 человек.
1823. Деятельность эсеров в межреволюционный период
Другое История

Однако по мере того, как угасала инерция революции, общественная жизнь возвращалась в свое обычное, мирное русло, все более обнаруживалась несостоятельность эсеровских призывов к усилению боевой тактики. В самой партии стало оформляться более реалистическое течение. Лидером его стал 30-летний член ЦК и один из редакторов центрального органа партии газеты “Знамя труда” доктор философии Николай Дмитриевич Авксентьев. Для него революция была “варварской формой прогресса”, “отчаянным средством”, прибегать к которому допустимо лишь при трагическом сплетении событий. Почти сорок лет (включая и период послеоктябрьской эмиграции) он был членом партии, наиболее ярким представителем ее правого крыла. На I общепартийной конференции, состоявшейся в августе 1908 г. в Лондоне, он настойчиво призывал отказаться от тактики “частичных боевых выступлений” и подготовки к вооруженному восстанию. В резолюции о тактике он предлагал подчеркнуть два направления: пропа-гандистско-организационную работу и центральный террор. С минимальным перевесом Чернову и его сторонникам удалось отстоять пункт о боевой подготовке, но в урезанном виде. Заниматься боевой подготовкой разрешалось только сильным партийным организациям, ведущим “серьезную социалистическую работу”. Единодушными оказались участники конференции по вопросу об усилении центрального террора. Вполне назревшим был признан и удар “в центр центров”, т. е. покушение на Николая II. Однако ни одно из решений Лондонской конференции и состоявшегося после нее 4-го Совета партии реализовано не было. Не усилился и центральный террор. С помощью Азефа властям удалось ликвидировать Летучие боевые отряды партии. Гибель этих отрядов и бездеятельность БО вызвали подозрения в наличии провокации в центре партии. Осенью 1907 г. этим вопросом непосредственно занялся В. Л. Бурцев, к тому времени уже разоблачивший не одного провокатора. Почувствовав для себя серьезную угрозу ( в ЦК уже поступали предупреждения о провокаторстве Азефа, однако его авторитет в партии был настолько высок, что большинство эсеровского руководства считало эти предупреждения ложными и не принимало практически никаких мер по их проверке), Азеф активизировался на общепартийной работе и имитировал ряд попыток организовать покушение на царя. Провокаторство Азефа было признано лишь после того, как Бурцеву удалось организовать встречу в Лондоне делегации ЦК с бывшим директором Департамента полиции А. О. Лопухиным, который подтвердил, что Азеф является агентом Департамента полиции. 7 января 1909 г. ЦК партии официально объявил Азефа провокатором. Попытка Б. В. Савинкова возродить террор окончилась неудачей. В начале 1911 г. созданная им боевая группа самоликвидировалась. После разоблачения Азефа эсерам удалось совершить только три террористических акта, малозначительных в политическом отношении.
1824. Джерела з вивчення історії Стародавнього Єгипту
Другое История

Памятники матеріальної культури Єгипту пізнього часу (Лівійсько-Саїський період, XVI ст. до н.е.) багаточисленні. Значну кількість матеріалів дали розкопки міста Туніса (суч. Сань-ель-Халар) в східній частині Дельти, який був столицею Єгипетської держави в період XXI і XXIII династій. Відкриті декілька царських гробниць з муміями фараонів XXI та XXII династій, царевичів та оточення. Дослідник В.Кузищин говорить, що тут були знайдені символи царської влади (жезл, батіг) та велика кількість прикрас (золоті маски, пекторалі, сандалі із золота, срібні та золоті блюда, браслети, каблучки). Л. Васильєв зазначає, що при розкопках міста Буто (суч. Тель-ель-Фарабн «Пагорб фараонів») були знайдені камяні плити з іменами і титулами лівійських вождів, амулети, сосуди часів XXII та XXVI династій, був відкритий шар персидського часу. Вивчалися археологами й інші міста Дельти: Саїс (суч. Са-ель-Хагар) і Бубастис (суч. Тель-Баста), знамениті в пізній період. Памятники часу правління в Єгипті XXV Ефіопської династії були знайдені як на території Куша, так і на території Єгипту. Їх дали розкопки храмів в Гематоні (суч. Кава) в верхньому Єгипті; Карнакського храму в Фівах, де знайшли каплицю фараона Тахорки; в столиці Кушитського царства Напатє, де в храмах Амона та інших богів були знайдені вівтарі, статуї Тахарки і його сімї. Був розкопаний некрополь в Нурі, де височила найвища на території Куша піраміда Тахарки, а також гробниці його наступників.
1825. Джерела права Великого князівства Литовського
Другое История

Серед українських істориків дослідженням джерел права Великого князівства Литовського займались М. Грушевський [6 - C.59], Н. Полонська-Василенко [15 - C.117], Д. Дорошенко [7 - C.49], дану проблему вони розглядали крізь призму української історії. Так, чимало уваги вони приділили вивченню Литовських Статутів, а також привілеїв, якими користувались різні українські землі. Вони також робили спроби систематизації литовського законодавства [15 - C.120]. Окремо варто відмітити Д. Яворницького, що досить детально вивчив козацьке звичаєве право [20 - C.157]. Серед сучасних дослідників можна назвати Д. Ващука, який досить детально проаналізував обласні привілеї Київщини і Волині [4 - C.101] ; А. Павлов, який в контексті вивчення економічної історії проаналізував вплив Магдебурзького права на розвиток митної справи на Київщині [13 - C.148]; П. Захарченка та І Вікторова, які розглянули особливості правового статусу українських земель у складі Великого князівства Литовського [8 - C.12]. Серед відомих сучасних правознавців варто згадати В. Кульчицького [11 - C.125], П. Музиченка [12 - C.173], В. Іванова [9 - C.95], їм належать узагальнюючі роботи по історії української держави і права, в їх контексті вони досконало проаналізували і литовське законодавство.
1826. Джерела права та правова система Запорізької Січі
Другое История

Досліджений матеріал дозволяє зробити такі висновки щодо особливостей джерел права Запорізької Січі: 1) правові норми, виражені у джерелах права, ймовірно тлумачилися розширено, оскільки вони були неписаними і не могли передбачити усі правовідносини, що виникали у суспільстві (у підтримку судження про розширене тлумачення можна навести призов козаків керуватися традиціями та “здоровим глуздом”)18; 2) важливого значення серед джерел права Січі набували різноманітні соціальні (зокрема релігійні) норми, котрі часто могли суттєво вплинути на здійснення правосуддя; 3) джерела права Запорізької Січі постійно могли зазнавати впливу права сусідніх держав або перебувати з ним у взаємодії (міжнародні договори, вплив права “метрополій” - Москви та Польщі); 4) більшість правових норм носили неписаний характер, що пояснюється самою сутністю правового звичаю, що домінував на Запорізькій вольниці; 5) джерела права Січі могли прямо залежити від чисельних збройних конфліктів, оскільки сама сутність Січі може бути визначена як “мілітаризована демократія”. Це пояснюється насамперед тим, що Січ часто знаходилася у ворожому оточенні на кордонах із Кримським ханством, бойові дії були принциповою засадою існування Січі (оскільки значну частину запорожців складали біглі від шляхти селяни, котрі боронили південні кордони України, а одним з основних видів “доходів” була військова здобич); 6) відсутнім був принцип розподілу влад, тобто законодавча влада не відокремлювалася від виконавчої та судової. Це сприяло відсутності на Січі писаного законодавства, оскільки не було спеціальних державних органів, котрі займалися б законотворенням, тобто створенням джерел права. Тим не менше, відсутність розподілу влад є важливою ознакою права феодальної доби, хоча сам принцип розподілу влад зявився вже у XVIII ст. завдяки французькому мислителю Ш.Л. Монтескє19; 7) чинність джерел права Запорізької Січі за територією та за колом осіб (тобто тих, хто проживав на цій території) могла суттєво змінюватися в залежності від успішності певного визвольного руху чи повстання (так регіон влади козацької держави, наприклад, було суттєво зменшено Білоцерківським миром 1651 року, порівняно із Зборівським миром 1649 року); 8) враховуючи прагнення козаків зберегти давні традиції, можна впевнено говорити про консерватизм, притаманний як правовим нормам на Запоріжжі, так і зовнішній формі їхнього виразу, тобто джерелам права.
1827. Джерелознавство до ХІХ ст.
Другое История

Значний внесок у теорію джерелознавства зробив професор Київського університету, визначний історик-джерелознавець В. Іконников. Проблеми джерелознавчої критики він розглянув у серії статей, присвячених науковій діяльності Болтіна, Шльоцера, Карамзіна, Бестужева-Рюміна, а також у монографії "Скептична школа в російській історіографії та її противники" і фундаментальному "Досвіді російської історіографії". Вчений зазначав, Ідо історик не може безпосередньо мати справу з предметом дослідження, а вивчає його за допомогою джерел, які відбивають враження сучасників подій. Джерела, на думку В. Іконникова, надзвичайно численні й різноманітні, тому їх доцільно поділити на певні категорії: писемні, усні та речові. Крім того, вчений виділяв прямі свідчення офіційні документи, хроніки, літописи, історичні картини тощо, і непрямі пам'ятки, створені для втілення ідеалу, ідеї, що містять побічні вказівки на минулі події. В цілому В. Іконников віддавав перевагу писемним джерелам над речовими, місцевим над іноземними, суто історичним творам над літературними. На відміну від багатьох своїх сучасників, вій па перше місце ставив акти, потім офіційні документи, до яких відносив і літописи, записки сучасників, донесення таємних агентів. Оповідні джерела вчений також вважав такими, що містять достовірні факти, хоча й у тенденційній формі.
1828. Джироламо Савонарола как политический деятель Флоренции
Другое История

Семейство Медичи происходило из Муджелло - долины у Апеннинских предгорий километрах в тридцати на север от Флоренции. Именно там зарождалось семейное достояние. В XII в. они переселяются в город, а с XIII в. участвуют в его политической и экономической жизни. Первым упоминается некто Бонаджунта Медичи, входивший в состав городского совета (1216), а его родственники с 1240 г. дают деньги в долг. К XIV в. Семья становится одним из крупнейших городских кланов, становясь одним из кланов (consorteria), в который входили все потомки по мужской линии от одного предка. Благодаря выгодным бракам, Медичи породнились с другими известными семействами города: Ручеллаи, Кавальканти, Донати. Однако в XIV в число самых могущественных и состоятельных семейств города ни Медичи пока не входят. Вспыльчивые и мстительные, Медичи не пользуются доверием и любовью. Посредственна и их роль в политических делах: будучи избранными в городской совет, они получают незначительные должности (только изредка направляются куда-либо с посольствами) и никогда не занимают ключевых постов.
1829. Джон Дальтон - биография
Другое История

Джон Дальтон родился 6 сентября 1766 г. в семье деревенского ткача-квакера и пошел в школу только в 12 лет. Научное образование он получил самостоятельно, так как двери Оксфорда и Кембриджа тогда были открыты только для членов англиканской церкви, и уже к 15 годам достиг таких успехов, что получил место преподавателя математики в школе города Кендала. В 1793 году он становится преподавателем натуральной философии (так в английских колледжах называлась физика) и математики в колледже города Манчестера, где знаменитый социалист-утопист Роберт Оуэн вводит его в состав Манчестерского литературного и философского общества. Членом этого общества позднее был другой знаменитый манчестерец Джоуль, а в XX в. на заседании этого общества Эрнст Резерфорд сделал доклад о своих опытах, приведших к открытию ядерной модели атома. Дальтон в 1800 г. становится секретарем общества, а с 1817 г. его председателем.
1830. Джон Леннон и его время
Другое История

Когда летом 1966 года "Битлз" приехали в Мемфис, они узнали, что в день их концерта в городе состоится демонстрация местных христиан, организованная сотней священников-фундаменталистов. Все дело было в Джоне. Незадолго до того он заявил, что "Битлз" "более популярны, чем Иисус". В марте 1966 года Леннон в интервью лондонской газете Evening Standard обронил неосторожную фразу, во многом повлиявшую как на будущее Beatles в целом, так и для Джона Леннона в частности, сказав следующее:«Христианство уйдет. Оно исчезнет и усохнет. Не нужно спорить; я прав и будущее это докажет. Сейчас мы более популярны, чем Иисус; я не знаю, что исчезнет раньше - рок-н-ролл или христианство. Иисус был ничего, но его последователи тупы и заурядны. И именно их извращение губит христианство во мне». Англичане со свойственным им спокойствием сочли, что так оно и есть. Но в богобоязненных Соединенных Штатах религиозные правые обвинили Леннона в "богохульстве" и ринулись на него, точно стая волков, - на потеху прессе. Лидер мемфисских священников преподобный Джимми Строуд издал суровую прокламацию, где уверял сограждан, что христианская демонстрация даст молодежи Юга возможность убедиться: Иисус куда популярнее "Битлз". Пока Джон не упомянул об Иисусе, "Битлз" считались пай-мальчиками рок-музыки и не шли ни в какое сравнение с ужасными и сексуально-агрессивными "Роллинг стоунз". Взрослые называли "Битлз" веселыми и безобидными. Ребят из Ливерпуля любил Эд Сэлливен. Но американские священники-ортодоксы восприняли их в совершенно ином свете. "Что же такого сказали или сделали "Битлз", если их репутация настолько повысилась в глазах тех, кто спит и видит революцию? - вопрошал Дэвид Нобел, автор антибитловских статей, регулярно появлявшихся в печати с 1965 года. - Главная ценность "Битлз" для «левых» заключается в том, что они способствуют отвращению молодежи от веры в Бога". Нобел тщательно проштудировал все произведения Джона и обнаружил в них неопровержимые доказательства того, что его выпад против Иисуса явился лишь одним из проявлений куда более опасного комплекса неслыханных идей. В книге Леннона "Испанец за работой" он нашел фразу: "Отец, Носок и Майкл Моуст". (Майкл Моуст был продюсером группы "Херманз хермитс".) Эта фраза, по разумению Нобела, в существенной степени способствовала подрыву веры молодых людей в Бога и его единородного Сына. Городской совет Мемфиса поддержал своих духовных пастырей. Официальный документ муниципалитета гласил: "Мемфис отказывается принимать "Битлз"". Мемфис, где Элвис записал свои первые пластинки, пробудившие Джона Леннона от его мальчишеских грез; Мемфис, которому посвящен классический рок-н-ролл Чака Берри, исполнявшийся "Битлз" еще в самом начале их карьеры; Мемфис, где Джерри Ли Льюис пел о том, как "все вокруг ходит ходуном"; Мемфис, столица черной музыки, где летом 1966 года Карла Томас записала рок-хит "Позволь мне быть хорошей", а Сэм и Дейв - свой забойный шлягер "Гляди-ка, вот и я!". Как же Мемфис мог не принимать "Битлз"? На следующий день после того, как отцы города издали сие постановление, менеджер "Битлз" Брайен Эпстайн уже выработал стратегию поведения: извиниться за все. Он разослал во все газеты телеграммы, где заверял "жителей Мемфиса и всего Среднего Юга, что "Битлз" ни словами, ни поступками, ни иным каким-либо образом не будут оскорблять или высмеивать религиозную веру во время своих гастрольных концертов... Кроме того, Джон Леннон глубоко и искренне сожалеет о том оскорблении, которое он, возможно, нанес общественности". За неделю до начала концертов в местной печати разгорелась жаркая полемика. Среди прочих писем и заявлений было напечатано обращение нескольких священников, осуждавших готовящуюся фундаменталистами акцию "антибитловского" протеста. А ректор местной епископальной церкви Святой Троицы писал: "Мне нет дела до "Битлз". Я на их концерт идти не собираюсь. Я не уверен, что производимый ими на сцене шум и грохот можно отнести к тому, что мы привыкли называть музыкой. Однако истинность заявления Джона Леннона едва ли подлежит сомнению..." Некий методистский пастор процитировал заявление Джона на пресс-конференции в Чикаго и признал, что в нем точно характеризовались мемфисские преследователи "Битлз": "Иисус был праведник, а его ученики на поверку оказались слишком земными и недостойными своего учителя. Они-то и извратили нашу веру". В одной мемфисской газете было также помещено письмо студента Луизианского университета, который писал, что "отцы города должны наконец раз и навсегда отказаться от своего представления, будто любой, кто появляется в Мемфисе без креста на шее, совершает великий грех. Неужели ваша религия настолько беспомощна, что четыре рок-музыканта способны потрясти ее основы?" По мере приближения даты прибытия "Битлз" в Мемфис их команда все больше нервничала. Когда они покидали Лондон, фанаты, собравшиеся в аэропорту, кричали: "Джон, пожалуйста, не уезжай - они убьют тебя!" И Джон боялся, что так оно и случится. Впоследствии он вспоминал: "Я не хотел ехать на эти гастроли. Я был уверен, что меня там пристрелят. Они ведь там вообще все слишком серьезно воспринимают. Сначала тебе пустят пулю в лоб, а потом спохватятся, что напрасно, поскольку дело не стоило выеденного яйца. Словом, не хотелось мне ехать. Но Брайен и Пол меня уговорили. Только я здорово «перетрухал». И не он один. По словам ассистента "Битлз" Питера Брауна, Пол Маккартни не исключал, что и его могут застрелить во время выступления. Когда "Битлз" сошли с борта самолета в мемфисском аэропорту, Пол иронически заметил: "Мы забыли повесить мишени себе на грудь". Опасаясь, что среди публики может оказаться снайпер, устроители концерта попросили местную полицию усилить наблюдение за зрителями, чтобы никто не пронес огнестрельное оружие в зал. Последующие рассказы о том, что произошло во время концерта "Битлз" и на демонстрации протеста мемфисских христиан, весьма разноречивы. Как написано в одной из летописей "Битлз", в то самое время как ливерпульские ребята готовились к выходу на сцену, на улице перед концертным залом ку-клукс-клан "проводил восьмитысячную антибитловскую демонстрацию". В действительности же число участников "клановской" акции вряд ли насчитывало больше восьми человек, но уж никак не восемь тысяч! Правда, это были самые настоящие ку-клукс-клановцы в белом облачении. Такое никогда не случалось с Миком Джеггером, хотя он и старался эпатировать публику. Так что в каком-то смысле Джону можно было позавидовать: он оказался единственным белым рок-музыкантом, который спровоцировал ку-клукс-клановский демарш. В самый разгар их выступления раздался звук, похожий на выстрел. По лицу "битлов" промелькнула тень ужаса. Как потом признавался Джон, "мы посмотрели друг на друга: каждый подумал, что кого-то из нас подстрелили. Это было ужасно. Не представляю, как я еще там на ногах устоял". Переглянувшись и увидев, что все целы и невредимы, они продолжали играть как ни в чем не бывало. Потом выяснилось, что в зрительном зале взорвалась обыкновенная хлопушка. Итак, двенадцать тысяч зрителей присутствовали на концерте "Битлз", а восемь тысяч прошли через весь город в колоннах демонстрации протеста, причем половину ее участников составляли люди в возрасте. И они не производили впечатления мощной силы в битве за умы и сердца молодежи Среднего Юга. Так что преподобный Строуд косвенным образом все же подтвердил правоту Джона: Христос уступал в популярности "Битлз" даже в Мемфисе! Впрочем, Строуд издал новую прокламацию, где уверял, будто "эта демонстрация неопровержимо доказала всему миру, что христианств неизбывно". По крайней мере в этом пункте Джон Леннон был посрамлен... С самого начала истории рок-н-ролла церковники-ортодоксы и белые расисты выступали против новой музыки. В 1956 году "Нью-Йорк таймс" сообщила, что в Новом Орлеане белые христиане пытались запретить рок с его "негритянским стилем" под предлогом того, что он оказывает дурное влияние на белых подростков. В Алабаме "Совет белых граждан", возникший для борьбы с движением черных за гражданские права, тоже выступил против рок-н-ролла, назвав его "средством низведения белого человека до уровня негра". Как утверждали "белые граждане" Алабамы, рок-музыка была "составной частью заговора с целью подорвать моральные устои молодого поколения нации". В том же 1956 году члены "Совета белых граждан" во время концерта Ната Кинга Коула в Бирмингеме напали на певца и избили его. Десять лет спустя высказывание Джона Леннона об Иисусе побудило те же общественные силы вновь заявить о себе. Мемфис оказался не единственным городом, где прошли выступления протеста против Леннона. Первые антиленноновские демонстрации состоялись в Бирмингеме, городе, который в 1966году стал символом грубейшего нарушения гражданских прав черных. Тремя годами ранее бирмингемская полиция напала на участников марша в защиту гражданских прав и в течение последующей недели арестовала более двух с половиной тысяч его участников. Тогда же, в 1963 году, в негритянской церкви города взорвалась бомба, и в результате взрыва погибли четыре девочки. И вот теперь, в конце июля 1966 года, за две недели до начала четвертых гастролей "Битлз" в США, пресса опять вспомнила о Бирмингеме: здесь местный диск-жокей Томми Чарлз собрал митинг, участники которого бросали пластинки "Битлз" в пасть огромного лесопильного агрегата, где они превращались в пластмассовую труху...В течение последующих нескольких дней тридцать радиостанций страны объявили о бойкоте музыки "Битлз". В основном это были радиостанции южных штатов, но к кампании бойкота быстро присоединились также станции Бостона и Нью-Йорка. В том числе и "Даблъю-эм-битл-эс", которая одной из первых в Соединенных Штатах начала насаждать "битломанию". Все газеты опубликовали фотографии коротко стриженных юнцов, веселящихся вокруг костров, где горели пластинки "Великолепной четверки". А в одной из передач вечерних теленовостей показали, как девочка-школьница радостно раздирает в клочки книжку Леннона "В своем праве" и бросает ее останки в костер. Великий дракон ку-клукс-клана Южной Каролины устроил церемонию, во время которой прикрепил к огромному деревянному кресту диск "Битлз" и произвел его сожжение. Мало кто обратил внимание на двусмысленный образ этого аутодафе: "Битлз" распяты на кресте. Но самое поразительное событие произошло в городке Лонг-вью штата Техас. В пятницу 13 августа там состоялось ритуальное сожжение "битловских" пластинок. Инициаторами этой акции были руководители местной радиостанции. На следующий день в её передатчик ударила молния, и станция надолго замолчала. Лидеры антибитловской кампании, впрочем, не сделали должных выводов. Прошедшие в Америке демонстрации получили международную поддержку у правых режимов: во франкистской Испании и в Южной Африке музыка "Битлз" была запрещена. В ЮАР запрет отменили только в 1970 году после распада ансамбля, но песни Джона Леннона оставались в черных списках и впоследствии. На первой пресс-конференции "Битлз", которую они провели 12 августа в Чикаго, журналистов в основном волновал скандал вокруг Леннона, позволившего себе столь вызывающий отзыв об Иисусе Христе. В июле Мартин Лютер Кинг организовал в этом городе сорокатысячную демонстрацию протеста против расовой дискриминации. То была его первая попытка борьбы с институциализированным расизмом на Севере. За неделю до приезда "Битлз" в Чикаго четырехтысячная толпа белых, возглавляемая членами Американской нацистской партии и ку-клукс-клана, напала на семитысячную демонстрацию черных и жестоко избила многих ее участников, включая самого Кинга. После побоища тот заявил: "Я участвовал во многих демонстрациях на Юге, но никогда не был свидетелем подобной жестокости и ненависти". Для прессы, однако, главным событием 12 августа оказались не расовые волнения, а извинения Джона, адресованные американским христианам. "Если бы я сказал, что телевидение популярнее Иисуса, на это не обратили бы внимания... Но что сказано, то сказано, и я признаю, что был не прав или неправильно понят, и теперь давайте об этом забудем", - сказал он. Репортеров этот ответ не удовлетворил. Леннону задали следующий вопрос: "Готовы ли вы принести извинения?" Джон начал опять: "Я не против Бога, не против Христа, не против религии. Я же не утверждаю, что мы лучше или важнее. Я и сам верю в Бога, но не как в некое существо, не в старика на небесах. Я верю: то, что люди называют Богом, находится внутри нас. Я верю: всё, что говорили Иисус, Магомет, Будда и все прочие, - это все верно. Просто их слова не всегда правильно переводили. Я же не имел в виду, что "Битлз" лучше Бога или Иисуса. Я упомянул о "Битлз", потому что мне просто легче говорить именно о "Битлз"". Репортеры продолжали наступать: "Вы сожалеете о том, что сказали по поводу Христа?" - "Я не говорил того, что мне приписывают... Я сожалею, что сказал так, - правда. Я не думал, что это будет воспринято как грубое антирелигиозное заявление...Я прошу прошения, если уж вам именно это так хочется услышать. Я до сих пор не понимаю, что же я такого сказал. Я пытаюсь вам все объяснить, и если вам уж так хочется и вас это успокоит, то ладно - я прошу прошения..." Извиняться перед репортерами и отвечать на их вопросы, касающиеся его религиозных убеждений, было для Джона унизительным. Он вел себя словно прилежный мальчик, который не желает никого обидеть. Но Джон вовсе не хотел, чтобы его "извинения" расценили именно в таком плане. Не отвечая искренне на все вопросы, он пытался сохранить чувство собственного достоинства. Он вспомнил о прочитанном когда-то "Пасхальном заговоре" Питера Шёнфилда, где утверждалось, что "ученики Иисуса извратили смысл его поучений из корыстных соображений". Эта книга, доказывал Джон, убедила его, что апостолы были, как он выразился, отвечая на вопрос газеты "Ивнинг стандард", "обычными толстокожими обывателями". Когда его спросили, верит ли он в Христа, он ответил, что верит в Иисуса, но скорее как в человека, нежели в Спасителя. Впрочем, его сравнение Иисуса с Буддой и Магометом прозвучало весьма вызывающе для христиан-фундаменталистов. Джон мог бы вообще отказаться от гастролей. В деньгах он не нуждался. Но что его задело, так это публичное сожжение пластинок "Битлз". Почему такое безобидное увлечение молодежи, как интерес к современной музыке, вызвало столь ожесточенный конфликт в обществе? По его словам, он понял, что должен сделать все возможное, чтобы погасить этот конфликт. В конце чикагской пресс-конференции Джон заговорил о "неприятностях, которые начинаются, стоит тебе хоть раз быть искренним". "Всегда ведь надеешься, что если ты с кем-то откровенен, то и тебя не станут ловить на слове, а тоже будут играть в открытую и все будет хорошо, но тут выясняется, что все играют в свои игры, и ты частенько оказываешься в дураках или стоишь голым перед сворой злых собак". Этот выразительный символ предвосхищает программную тему творчества Джона после распада "Битлз", фотографии голых Джона и Йоко на конвертах альбомов "Двое невинных" и "Пластик Оно бэнд" символизировали его стремление всегда и во всем говорить о себе голую правду. То, что эта тема появляется у него уже в 1966 году, доказывает, что он не позаимствовал ее у Йоко, как многие потом думали. Однако его отношения с ней, конечно, способствовали тому, что идея самообнажения стала центральным мотивом его творчества. Хотя все внимание общественности тем летом было приковано к скандалу вокруг Джона, столь нелицеприятно отозвавшегося о Христе, "Битлз" оказались в эпицентре еще одного политического конфликта, который для Джона имел куда более серьезное значение. Речь идет о войне во Вьетнаме. За два месяца до мемфисских событий американские диск-жокеи получили новый альбом "Битлз" ""Вчера"... и сегодня". На конверте были изображены "битлы" среди окровавленных кусков мяса и обезглавленных кукол. Журнал "Тайм" писал, что этот конверт "обнаруживает полное отсутствие вкуса". Перепуганные боссы студии "Кэпитол рекордз" сделали заявление для печати с публичными извинениями за, как они выразились, "попытку поп-сатиры". Отвечая на вопросы репортеров, Джон говорил, что изображение кровавой бойни на конверте их диска "имеет прямое отношение к Вьетнаму". Он не шутил, а говорил вполне серьезно: "Битлз", возможно, и не предполагали, что конверт их нового альбома будет ассоциироваться с бойней, устроенной Соединенными Штатами во Вьетнаме, но, уж коли обложка вызвала у кого-то негодование, Джон решил подлить масла в огонь. Это его заявление впервые показало, что Вьетнам для него являлся болезненной темой: эта война тревожила его мысли. Во время турне "Битлз" по США в 1966 году администрация Джонсона приняла решение об эскалации военных действий. В июне Соединенные Штаты начали бомбить Ханой и объявили о плане систематических массированных бомбардировок всей территории Северного Вьетнама. В стране стало нарастать антивоенное движение. В 1965 году ассоциация "Студенты за демократическое общество" организовала первый марш антивоенного протеста на Вашингтон. В марше участвовало двадцать пять тысяч человек. Вскоре после этого студенты Беркли устроили тридцатишестичасовую сидячую антивоенную забастовку, в которой приняли участие двенадцать тысяч человек. В 1966 году антивоенное движение докатилось и до университетов, никогда прежде не слывших центрами политического активизма. Когда весной 1966 года Джонсон приехал в Принстон, чтобы там изложить свою программу эскалации вьетнамской войны, его встретила мощная демонстрация протеста. Джон внимательно следил за новостями. Воздух, казалось, был напоен запахом войны. Когда "Битлз" проводили пресс-конференцию в Нью-Йорке, первый же репортер попросил их высказать свое отношение к войне во Вьетнаме. Они отвечали в унисон: "Мы против войны. Война - это ужасно". Это было смело и рискованно - Брайен Эпстайн всегда просил их воздерживаться от подобных демаршей. А Джон заявил о своей поддержке студентов - участников антивоенного движения. Причем он знал, что, согласно опросам общественного мнения, в то время лишь 10% населения Соединенных Штатов одобряли действия студентов. Тогда это был беспрецедентный случай: рок-группа имела свою политическую позицию. Такое себе могли в то время позволить разве что Боб Дилан и Фил Окс... В 1966 году контраст с их прежними нью-йоркскими пресс-конференциями был разительным. Никаких игривых шуточек, никаких веселых улыбочек. "Великолепная четверка" выглядела, по словам "Нью-Йорк таймс", "усталой и бледной". Они втягивались в разгоравшийся в Америке политический конфликт. 24 августа 1966 года, в день, когда "Битлз" во второй раз должны были выступать с концертом на стадионе "Шей", американская печать сообщила, что комиссия палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности предложила ввести уголовное наказание за "публичную критику вьетнамской войны". В частности, комиссия занялась выяснением подробностей о разработанном Джерри Рубином "плане Беркли" - кампании по сбору медикаментов для отправки в Северный Вьетнам. В тот же день Стокли Кармайкл объявил о новой политической стратегии студенческого координационного комитета ненасильственных действий "Черная власть": "Мы должны создавать наши собственные институты власти - финансовые союзы, кооперативы, политические партии - и сами творить свою историю!" Кармайкл призвал белых активистов комитета покинуть его и внедриться в другие общественные организации для борьбы с расизмом. В тот же день газеты сообщили, что "красногвардейцы культурной революции" Мао провели первую крупную манифестацию в Пекине. Антивоенное движение, "Черная власть" и маоизм - каждому из этих трех идеолого-политических течений суждено было занять важное место в жизни и творчестве Джона. Сначала в песне "Революция" (1968) он обвинил радикалов в том, что они носят значки с изображением Мао, а потом, в 1971 году, сам появился в Нью-Йорке с портретиком Мао в петлице и вместе с Джерри Рубином и представителями "Черной власти" принял участие в радикальном митинге "новых левых"... Как и предполагал Джон, пресса тотчас раструбила, что "Битлз" присоединились к антивоенному движению. Хотя публика жадно набрасывалась на любые сообщения о "Битлз", Брайену Эпстайну, строго говоря, не следовало особенно беспокоиться. Антивоенное заявление "Битлз" было опубликовано только в нью-йоркских газетах, но даже там их словам не придали большого значения. "Дейли ньюс" посвятила "Битлз" шесть полос и лишь одну строчку их осуждению войны. Журналы "Тайм" и "Ньюсуик" напечатали большие статьи, в которых подробно остановились на скандале вокруг Джона и его замечании об Иисусе, но ни словом не обмолвились о высказываниях музыкантов против войны. Джона изображали как наглого и самовлюбленного выскочку, которого разгневанные граждане поставили-таки на место. "Леннон получил прощение", - язвил "Ньюсуик", пропустив самое главное событие в его биографии: музыкант вышел из роли простецкого ливерпульского паренька и стал политическим радикалом. Много позже Джон приучил журналистов внимательнее относиться к его политическим заявлениям. Выступление "Битлз" против войны в 1966 году не удивило левую прессу, где о них уже не раз писали - например, в журнале "Синг-аут", который пропагандировал идеи движения за гражданские права среди фолк-музыкантов. Логично было ожидать от "Синг-аут" критики "Битлз", по крайней мере такой участи подвергалась любая группа из "десятки лучших". Но в статье о "Битлз", появившейся еще в январском номере "Синг-аут" за 1964 год, ливерпульский квартет хвалили за радикальное содержание их музыки. "Их наслаждение жизнью - это мощный протест, это альтернатива обществу поджигателей войны, это удар по бюрократическим правительствам..." Американские коммунисты пошли еще дальше, объявив "Битлз" составной частью международного левого движения. Одна из самых серьезных оценок творчества "Битлз" в прессе "новых левых" принадлежала Терри Иглтону. Тогда еще студент Оксфордского университета, впоследствии он стал ведущим литературным критиком-марксистом. В 1964 году "Битлз" показались ему значительным явлением, потому что "в большей степени, чем остальные поп-группы, они стерли классовые границы в молодежной культуре, сблизив студенчество и рабочих, и сплотили их вместе в протесте против безответственного мира родителей"... Серьезные статьи Иглтона о "Битлз" резко выделялись на фоне переполнявших страницы печати легковесных отзывов о ливерпульской четверке. В газетах, например, часто писали, что длинные волосы делают их женственными, в чем неизменно находили повод для потехи. Диск-жокеи называли их "ребятами, у которых чубы свисают на глаза". Телевизионные комики надевали парики с прическами "под битлов" и этим вызывали смех публики. Подшучивал над ними и Эд Сэлливен. А преподобный Билли Грэм говорил репортерам: "Надеюсь, когда они повзрослеют, они подстригутся". Даже президент Линдон Джонсон пытался острить на их счет. На встрече с британским премьер-министром он заметил: "Вам не кажется, что ребятам не мешает постричься?" Раньше "Битлз" реагировали на все эти укусы с юмором. "Как вы называете свою прическу?" - "Артур". - "Вы считаете себя участниками движения социального протеста против предшествующего поколения?" - "Это грязная ложь и клевета". Джон обычно отвечал более грубо - особенно когда собеседник интересовался, как их отличать друг от друга. Как-то на приеме в посольстве в Вашингтоне британский посол поприветствовал его: "Привет, Джон!" Он ответил: "Я не Джон, я Чарли. А Джон - вон там" - и указал на Джорджа Харрисона... Во время гастролей "Битлз" по Америке летом 1966 года Джон начал впервые отвечать на вопросы серьезно и искренне. Сначала он сказал все, что думал о войне во Вьетнаме. Позднее он с гордостью вспоминал о своем решении говорить всегда только правду. Он назвал это "довольно-таки радикальным поступком - особенно для Великолепной четверки... Я постепенно проникался ощущением, что в мире происходит что-то очень важное, и мне стало вдруг стыдно, что я все время несу какую-то чушь. И я решил - хватит! Потому что больше не мог играть в эти игры". И уж коли Джон решил говорить все, что у него на уме, отступать было нельзя. Вся глубина пережитого им тем летом душевного кризиса стала понятна осенью 1966 года, когда он дал пространное интервью журналу "Лук". Его размышления о классовых взаимоотношениях в обществе, о политике, о молодежной культуре почти полностью совпадают с мыслями, которые он четырьмя годами позже высказал в знаменитом интервью "Леннон вспоминает". Начиная с 1966 года Леннон стал высказывать идеи, которые и в 1970 году еще могли кому-то показаться необычными и даже шокирующими: он настойчиво утверждал, что контркультура не принесла реальных социальных перемен, выказывал острую враждебность к высшим слоям британского общества, испытывал смешанное чувство негодования и стыда оттого, что "Битлз" изжили присущий их раннему творчеству дух протеста, и, наконец, признавался в своей твердой решимости отныне быть предельно искренним в публичных высказываниях. Американские гастроли 1966 года стали для Джона первым шагом в сторону политического радикализма. Но каковы были последствия данного «шага»: драматичными, наполненными лютой ненавистью к человеку, пытающемуся честно высказать своё мнение.
1831. Джордано Бруно и его философские идеи
Другое История
1832. Джордж Вашингтон
Другое История

Большую озабоченность вызывало у Вашингтона неясное отношение к индейцам, которые искали защиты от надвигающихся переселенцев на юго-западе у испанцев, а на северо-востоке у британцев. Президент неоднократно выступал за справедливое обращение с коренным населением, верил в его способность к ассимиляции и лично вел переговоры с вождями. Однако также говорил и об "искоренении", когда его представлениям об империи угрожали отдельные племена. Как главнокомандующий он чувствовал себя непосредственно ответственным за поражения, которые недостаточно вооруженные и плохо руководимые американские экспедиционные войска потерпели от индейцев в долине Огайо в 1790 и 1791 годах. Поэтому он почувствовал гордость и облегчение, когда генерал Энтони Уэйн несколько лет спустя победил союзные северо-восточные индейские племена на озере Эри, и Соединенные Штаты смогли осуществить свое притязание на суверенитет в регионе Огайо при заключении мира в Гринвилле в 1795 году.
1833. Джузеппе Гарибальди
Другое История

Джузеппе Гарибальди, знаменитый итальянский патриот, по происхождению генуезец, родился 4 июля 1807 года в Ницце, в семье моряка, рано вступил на службу в сардинский флот, участвовал в заговаре 1834 г., закончившемся неудачным вторжением Мадзини в Савойю, и должен был бежать во Францию. Приговорённый на родине к смерти, долгие годы вёл бродячую жизнь, состоял на службе тунисского бея, в 1846 г. Предложил свои услуги южно-американским республикам Рио-Гранде и Монтевидео и, сам снарядив несколько кораблей, наводил, в качестве начальника каперов, ужас на Бразилию. В 1848 г., когда в Верхней Италии вспыхнуло восстание против австрийцев, Гарибальди поспешил на родину и с 54 сотоварищами по оружию высадился в Ницце; но первый, счастливый период верхнеитальянской войны уже миновал. Предложение Джузеппе сражаться под знамёнами сардинского короля Карла- Альберта было последним отвергнуто, а миланский комитет слишком поздно поручил Джузеппе организовать корпус волонтёров. Располагая лишь корпусом в 1500 чел., Гарибальди, после упорной войны, должен был уступить численному превосходству австрийцев и перешёл на швейцарскую территорию. Эта отчаянная настойчивость, во время всеобщего упадка духа, сделала Гарибальди чрезвычайно популярным во всей Италии. Сицилийцы предложили ему начальство в своей борьбе против неаполитанского короля Фердинанда 2; но Джузеппе был уже тогда в Риме, куда привёл / 21 дек./ несколько сот своих приверженцев на помощь временному правительству. Выбранный в римский парламент, он в первом же заседании, 5 февр., 1849 г., внёс предложение о провозглашении республики. После успешных операций против неаполитанцев при Палестрине и Валлетри / 15 мая/, он принял видное участие в блестящем отражении французского генерала Удино, атаковавшего Рим 30 апреля. Удино был вынужден предпринять правильную осаду Рима и, получив сильные подкрепления, взял его штурмом 3 июля. Гарибальди повёл свои войска / 1500чел./ к северу, чтобы продолжать борьбу с австрийцами, завладевшими Болоньей, и добраться, если возможно, до Венеции, всё ещё державшейся против австрийцев. Оттеснённый к восточному берегу и окружённый неприятелем, он был вынужден искать спасение на море. Вскоре он опять высадился, но только для того, чтобы подвергнутся травле в горах и лесах; во время этих скитаний умерла его жена, всюду сопровождавшая его. Обязанный своим спасением преданности итальянских патриотов, он бежал в Пьемонт, но здесь его заставили эмигрировать в Северную Америку. В Нью-Йорке Гарибальди сначала работал на мыловаренном заводе, затем получил место капитана корабля и совершал рейсы по Тихому океану. В 1854 г., Гарибальди вернулся в Европу и скоро поселился на скалистом островке Капрере / близ Сардинии/, часть которого была им куплена; здесь он занялся сельским хозяйством. Кавур призвал его на тайное свидание в Турин и убедил его принять участие в войне, которую Виктор - Эммануил готовился предпринять против Австралии. Несмотря на решительное отвращение, которое питал к Гарибальди и его волонтёрам союзник Пьемонта, Наполеон 3, Кавур разрешил ему организовать корпус волонтёров. 25 мая 1859 г. Джузеппе, в звании сардинского генерала, перешел со своими « Альпийскими егерями». Типично и не без успеха действовал против австрийского генерала Урбана. Возмущённый Виллафранским миром, Гарибальди был готов стать во главе экспедиции, которая должна была произвести нападение на Рим. Потребовалось личное вмешательство Виктора-Эммануила, чтобы приостановить экспедицию, которая могла возобновить войну с Австрией и уничтожить союз с Наполеоном 3. Гарибальди распустил своих товарищей / ноябрь 1859/, советуя им, впрочем, быть всегда на готове и не разоружаться. Присоединение к Пьемонту Средней Италии и открытие первого северо-итальянского парламента в Турине должны были быть куплены ценою уступки Франции Ниццы и Савойн. Гарибальди явившийся в парламент в качестве депутата от своей родины Ниццы, произнёс речь против Кавура, сделавшего его чужестранцем для Италии, и отказался от звания депутата и генерала сардинской службы. Вслед затем Гарибальди поспешил на помощь сицилицким инсургентам. В ночь на 5 мая 1860 г. он захватил два парохода, стоявшие в генуезской гавани, и с 1200 волонтёрами / знаменитая « тысяча»/ и 4 пушками направился к сицилийскому берегу. Высадившись в Марсале, он разбил при Калатафими неаполитанского генерала Ланди; к Палермо он подошёл уже с 1000 чел; 30 мая неаполитанский генерал Ланца, после упорного боя, передал ему город и заключил перемирие. В столице Сицилии Гарибальди прожил около 2 мес., управляя ею, как диктатор, от имени Виктора-Эммануила. Сильные подкрепления прибыли к нему из Италии. Неаполитанцы удержали в своей власти только северо-восточную окраину острова. 20 июля Гарибальди, оперируя с моря и с суши, атаковал их и разбил при Милаццо. Мессина, за исключением цитадели, была очищена неаполитанцами. Войска Гарибальди которые доходили до 1800 чел., овладел, таким образом, всем островом. Под влиянием « партии действия», провозглашавшей, что первая обязанность итальянской нации заключается в присоединении, во что бы то ни стало, Рима в Венеции, Гарибальди объявил депутации сицилийцев, что если соединение Сицилии с монархией Виктора-Эммануила произойдёт раньше, чем будет обеспечено объединение Италии, он откажется от дальнейших действий и удалится. Эти слова Гарибальди произвели такое глубокое впечатление, что назначенные им министры подали в отставку. Скоро сам Джузеппе убедился в необходимости вверить Турину направление дел и признал вице-диктатором пьемонтца Депретиса, предложенного на этот пост Кавуром. 19 августа, под прикрытием сардинского флота, Гарибальди высадился близ Реджио на материке Италии и при Монталеоне разбил Неаполь генералов. Оставив свои войска в Салерно, Гарибальди 7 сентября, в сопровождении только нескольких офицеров своего штаба, прибыл в Неаполь, из которого бежал Франциск 2. В фортах ещё стоял гарнизон в 8000 чел., но всякая мысль о сопротивлении была на оставлена, и Гарибальди бесстрашно въехал в город среди толпы, восторжённо приветствовавшей его. Неаполит. войска отступили на Капую, чтобы начать оборонительную борьбу на линии Вольтурно. Между тем гарибальдийцы двинулись далее на север, но были оттеснены в Кайяццо. Ободрённая этим успехом, неаполитанская армия перешла в наступление. Гарибальди, принявшему снова команду над своими войсками, лишь с трудом удалось заставить неприятеля отступать назад на Капую. Тут ему на помощь пришли войска Виктора-Эммануила, встреча которого с Гарибальди произошла 26 октября, в окрестностях Теано. После сдачи Капуи, 2 ноября, Виктор-Эммануил въехал в Неаполь. Гарибальди потребовал, чтобы его назначили на год полномочным наместником Южной Италии; король ответил на это резким отказом. Тогда Гарибальди, отказавшись от всех предложенных ему почестей и наград, уехал на Капреру. В июне 1862 г. он внезапно появился в Палермо и признал своих приверженцев к походу на Рим. Это предприятие подверглось строгому суждению со стороны Виктора-Эммануила, и когда Гарибальди высадился с 3000 волонтёров на материк, он встретил с войсками короля, у подножия Аспромонте. Произошёл обмен выстрелов, и Гарибальди был ранен в ногу / 28 авг./. С ним обходились с тем вниманием, которое оказывается обыкновенным пленникам царской крови, и когда его рана была излечена / при участии Н. И. Пирогова/, его немедленно освободили из заточения; ещё раньше его товарищи получили амнистию. Гарибальди вернулся на Капреру, где прожил до весны 1864 г., когда совершил поездку в Англию, доставившую ему необыкновенные овации. Когда вспыхнула война 1866 г., Гарибальди предоставил себя в расположение Виктора-Эммануила и был назначен главнокомандующим над 20 батальонами волонтёров. Он производил диверсии против австрийского корпуса, расположенного в Южной Тироле, но 3 июля был разбит при озере Гарда, а 15 августа простился с своими войсками и уехал на Капреру. Конвенцией, заключённою с Наполеоном в сентябре 1864 года, итальянское правительство обязывалось не нападать на территорию папы и защищать её с оружием в руках против всякого нападения, которое будет сделано из вне. Но Гарибальди не отказался от мысли завладеть Римом собственными силами. Так как приготовления к походу не могли быть скрыты, то итальянское правительство 23 сентября 1867 г., успело арестовать его в Асиналунго и водворило его обратно на Капреру, но ему удалось проскользнуть на лодке, среди итальянских крейсеров. Он одержал победу на папскими войсками при Монтеротондо, но вслед затем в папскую область явились две французские бригады, под начальством генерала Фальи, который 3 ноября разбил Гарибальди при Ментане. При Фельни Гарибальди встретился с войсками Виктора-Эммануила, был обезоружен и в качестве военнопленного отвезён в форт Вариньяно близ Специ, но в конце сентября 1868 г. получил разрешение вернутся на Капреру, где к нему была приставлена стража. В своём невольном уединении Гарибальди, по совету друзей, решился написать ряд исторических романов. Романы Гарибальди направлены в особенности против папства и католического духовенства. Он является в них поочерёдно атеистом и верующим, аристократом и плебеем; то он провозглашает себя горячим поборником учения Христа и проповедует всеобщий мир и прощение, то выражает желание, чтобы весь земной шар был предан огню и мечу. В 1870 г. во время франко-прусской войны, Гарибальди, в сопровождении двух своих сыновей, явился в Тур к Гамбетте; ему было поручено начальствовать сначала над корпусом волонтёров на северо-восточном фронте войны, а затем и над всей вогезской армией. Деятельность его здесь была безуспешна. Он не помешал походу Мантейфеля, между Лангром и Дижоном, и поздно выступил из Дижона, благодаря чему Мантейфель, сосредоточив свои силы на реке Дубе, мог отрядить против Гарибальди свободный корпус, вынудивший его 1 февраля очистить Дижон. Как бы то ни было, усилия Гарибальди помочь всеми оставленной Франции заслуживали другого приёма, чем сделанный ему национальным собранием в Бордо. Явись туда в качестве депутата, он встретил лишь одни оскорбления и сложил с себя депутатские полномочия. В 1874 г. итальянский парламент вотировал Гарибальди ренту 1000000 лир, которую он сначала отклонил, ссылаясь на финансовое расстройство Италии, но в 1876г., под влиянием семьи принял.
1834. Джузеппе Гарибальди - человек-легенда
Другое История

После объединения страны не пришло ни моральное, ни материальное улучшение, на которое надеялся Гарибальди, а внутренние социальные проблемы обострились. Понимая это, Гарибальди пытался найти решение, составив программу действий, в которой он настаивал на «духовном освобождении» от влияния католической церкви, считая, что необходимо запретить религиозные корпорации в Риме. По его мнению, религиозные суеверия народа могут быть рассеяны лишь с помощью повышения уровня грамотности. Поэтому он предлагал сделать образование обязательным и бесплатным. Нужно было усовершенствовать систему налогообложения, отменив специальный налог на соль и на предметы широкого потребления, и вместо ряда тяжелых налогов ввести один, более справедливый и равномерно распределенный. Гарибальди понимал, что для уменьшения налогов необходимо сократить государственные расходы. В 1880 г., в более позднем варианте своей программы, он конкретизировал этот пункт, указывая, что надо: 1) уменьшить государственные пенсии; 2) сократить военные расходы и вместо постоянной армии создать «национальную милицию»; 3) привлечь к работе духовенство, на содержание которого уходят большие деньги. Но наиболее важный пункт политической программы Гарибальди касался предоставления избирательного права всем грамотным итальянцам.
1835. Джузппе Мадзіні - діяч національно-визвольного руху Італії
Другое История

У 1831 Мадзіні заснував в Марселі таємну організацію «Молода Італія». Її метою було перетворити Італію в єдину, незалежну і вільну країну з республіканським ладом. Незабаром подібні об'єднання («Молода Швейцарія», «Молода Німеччина» і т. п.) з'явилися і в інших країнах. Їх організатори бачили своє завдання у згуртуванні зусиль і організації повстань в декількох країнах під гаслами свободи, братерства і миру для всієї Європи. У 1833 році Мадзіні був головним організатором вторгнення в П'ємонт, здійсненого зі Швейцарії під керівництвом Раморіно; сам Мадзіні взяв особисту участь в поході. Експедиція не вдалася. Мадзіні був висланий за межі Франції і переселився до Женеви, а «Молода Італія» вступила в смугу розпаду.
1836. Дзёмон - японский неолит
Другое История

Особенности природных условий Японии позволяли её обитателям использовать альтернативные источники пищи в зависимости от сезонных изменений, миграций, погодных условий и т.д. Так, анализ содержания "раковинных куч" показал, что сбор раковин особенно активно велся весной и менее интенсивно летом. Осенью и зимой этот вид хозяйственной деятельности замирал. Это объясняется тем, что весной собирать раковины достаточно просто, а другие пищевые ресурсы менее доступны. Осенью и ранней зимой люди сосредотачивались на сборе растительной пищи (наиболее практичным, т. е. легко сохраняемым видом были каштаны, грецкие орехи и желуди), ловле мигрирующих пород рыб и охоте на перелетных птиц. Зимой же основным источником пищи служила охота. Из крупных млекопитающих люди периода Дзёмон больше всего охотились на оленя и кабана (с помощью луков и стрел с каменными и костяными наконечниками). Для ловли барсуков, енотовидных собак и зайцев применяли капканы.
1837. Дзяржаўны і саслоўны лад Вялікага княства Літоўскага
Другое История
1. 150 пытанняў і адказаў з гісторыі Беларусі / Уклад. З.Санько, І. Саверчанка Вільня: «Наша будучыня», 2002;
2. Арлоў У., Сагановіч Г.Дзесяць вякоў беларускай гісторыі. Вільня: «Наша будучыня», 1999;
3. Запавет Мураўёва, графа Віленскага. Записка о некоторыхъ вопросахъ по устройству Северо-западнаго края// Новы Час №11 (16), 2003;
4. Гісторыя Беларусі. У 2-х ч. Ч.1. / Я.К. Новік, Г.С.Марцуль, І. Л. Качалаў і інш. Мінск: «Універсітэцкае», 2000;
5. Ігнатоўскі У.М. Кароткі нарыс гісторыі Беларусі. Мінск: «Беларусь», 1992;
6. Иллюстрированная хронология истории Беларуси. Минск: «БелЭн», 1998;
7. История Беларуси в документах и материалах / Авт.-сост. И.Н.Кузнецов, В.Г.Мазец Минск: «Амалфея», 2000;
8. Каліноўскі К.За нашую вольнасць. Творы, дакументы / Уклад. Г. Кісялёў Мінск: «Беларускі кнігазбор», 1999;
9. К.Калиновский. Из печатного и рукописного наследия. Минск: «Беларусь», 1988;
10. Краіна Беларусь. Ілюстраваная гісторыя / У. Арлоў, З. Герасімовіч. Martin: «Neografia», 2003;
11. Нарысы гісторыі Беларусі. У 2-х ч. Ч.1. М.П.Касцюк, У.Ф. Ісаенка, Г.В. Штыхаў і інш. Мінск: «Беларусь», 1994;
12. Таляронак С. Генерал Міхаіл Мураўёў 7 «Вешальнік»// Беларускі гістарычны часопіс №3, 1997;
13. ШалькевичВ.Ф.Кастусь Калиновский: Страницы биографии. Мн.: Университетское, 1988. 240с.: ил.
14. Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. У 6 т. Тт. 16/ч.1/. Мінск «БелЭн», 19932001;
1838. Диалог культур
Другое История

Через всю историю человечества проходит противопоставление "культуры" и "некультуры" (то, что древние греки называли "варварством", имея в виду высокую организованность своего общества). Сегодня мы понимаем, что тогдашнее "варварство" было лишь иным типом культуры, что современное "варварство" недаром уделяло культуре такое острое внимание, пыталось внедрить как единственно возможный "свой тип" культуры. Правда, в окружении Гитлера родились знаменитые слова: "Когда я слышу слово "культура", мне хочется сразу же схватиться за пистолет". Тут нет противоречия: тип культуры не только научное понятие, не только явление, формирующееся органически в процессе исторического развития. Тип культуры может стать положительным или отрицательным идеалом, сама же культура находится в любом обществе в очень ложной взаимосвязи с идеологией, с политикой, с экономикой, со всей системой социальный отношений. И любая социальная сила не может быть безразличной к существующему или возникающему, тем более, насильственно формируемому типу культуры. Так и фашизм, и любая другая форма авторитаризма, тоталитаризма, всякой абсолютной власти непременно стремится ввести жесткую регламентацию в систему культуры, подчинить культуру своему воздействию, контролю, "изъять" из культуры как памяти и из культуры как процесса то, что "не угодно", "вредно". И чем острее социальные, политические и иные противоборства в обществе, тем острее и конфликты внутри культуры, тем острее конфликт культуры, отстаивающей гуманистические идеалы, с обществом, с властью.
1839. Дивизия Ваффен СС Викинг. Причины возникновения и история формирования
Другое История

7. С момента Октябрьского переворота 1917 года и развязанной советскими большевиками кровавой многолетней войны против народов России широкие круги европейской общественности рассматривали СССР, открыто претендовавший на мировое господство, в качестве главной угрозы для Европы. Марксизм превратил лозунг о гибели капитализма в «научно обоснованный» тезис. Засевшее в красной Москве советское руководство во всеуслышание грозило «на горе всем буржуям» раздуть «пожар мировой революции». Коминтерн, окопавшийся в той же Москве, плёл из нее по всему миру свою красную паутину, управляя щедро финансируемыми им по своим тайным каналам коммунистическими партиями всех стран и призывая «пролетариев всех стран» на «последний и решительный бой». В Испании и Франции при советской поддержке пришли к власти состоявшие из коммунистов, социалистов и масонов правительства Народного фронта. Стремясь не допустить чего-либо подобного в других странах, свободная пресса непрестанно публиковала материалы о чудовищных злодеяниях, творимых советскими властителями за «железным занавесом» (хотя сам этот термин был изобретен позднее) убийстве царской семьи, жестокостях большевиков до, во время и после Гражданской войны, расстрелах заложников, преследовании верующих, закрытии и ограблении церквей, экспроприациях, насильственной коллективизации как восстановлении крепостного права, раскулачивании, расказачивании, «чистках», показательных процессах, бессудных убийствах, концентрационных лагерях, массовом терроре ЧК, ГПУ и НКВД и т.д. Многие жители Западной и Северной Европы, устрашенные перспективами захвата своих стран Красной «армией мировой революции» (Польша, Финляндия) или в результате коммунистического заговора (Эстония), не видели никакой действенной альтернативы агрессивному советскому коммунизму, кроме идеологии национал-социализма, и склонны были опираться на Третий рейх как на единственный оплот в борьбе с большевизмом. Ибо ни в одной стране Европы в описываемое время не велось более последовательной борьбы с коммунизмом, чем в Германской империи при Гитлере. Нигде большевик, наряду с евреем, не рассматривался в качестве врага так откровенно, как в Третьем рейхе. И многие европейцы, желавшие защитить Запад и западноевропейскую культуру, шли, в сложившейся ситуации, на сотрудничество с единственной державой, не только способной противостоять «красной чуме», но и открыто заявившей о своем твердом намерении сделать это на практике. Немцы были готовы предоставить коллаборационистам возможность сражаться против «красного зверя» с оружием в руках. Но и работа на предприятиях германской оборонной промышленности могла рассматриваться в качестве весомого вклада в борьбу за уничтожение коммунизма. Военное, экономическое и пропагандистское сотрудничество с Третьим рейхом находило убедительное обосновывание (или правдоподобное алиби) в общем «образе врага». Поэтому на всех территориях стран Европы, оккупированных германскими войсками, после германского нападения на Советский Союз летом 1941 года множество местных жителей безо всякого принуждения, добровольно пошло на сотрудничество с оккупантами. Даже славянское население Сербии удалось склонить к сотрудничеству с оккупационными властями тем аргументом, что немцы борются с главным врагом всех христиан «безбожным большевизмом».
1840. Дивный Новый Мир и его катастрофа (1923 -1933)
Другое История

Причин этому несколько. Прежде всего, следует вспомнить, что стабилизация Запада 1923 - 1929 годов покоилась на весьма непрочном основании. Эту стабильность (выразившуюся в частичной демассовизации) обеспечивал рост уровня жизни, основанный в свою очередь на росте производства за счет использования новых технологий, ориентированных на производство однотипных товаров массового спроса без их постоянного совершенствования. Этот рост был постоянным, но скорее механическим, количественным, а не качественным. Естественно, рано или поздно, он должен был закончиться, столкнувшись с насыщением рынка. Но вполне закономерный в этих условиях кризис перепроизводства стал катастрофой потому, что происходил в условиях монополистического массового производства, когда гигантские предприятия настолько инертны, что не могут быстро сократить и перестроить производство, оперативно отреагировав на кризис: не могут, да и не хотят, полагаясь на конкурентоспособность своего капитала и на монопольные цены (попытки крупных монополистов искусственно удержать цены на высоком уровне только усугубляли ситуацию). Замедленная реакция на изменения положения дел сильно ударила по ним самим и во многом определила глубину кризиса. Еще одной причиной катастрофических последствий Великой Депрессии стало нарушение традиционной системы международных отношений и экономических связей после Первой мировой войны. В Европе появилось множество новых субъектов хозяйства, из мировой экономики в большой степени выпала Россия, поражение Германии и жестокая репарационная политика в ее отношении дисбалансировала европейский рынок, наконец, международный экономический центр окончательно переместился из Лондона в Нью-Йорк, и мировая торговля и финансы были теперь жестко привязана к экономике США, экономическое господство которых держалось на английских, французских и особенно немецких долгах. Это последнее само по себе рождало некоторую нестабильность экономических связей. Огромное место в любой торговле и денежных операциях всегда занимает доверие партнеров друг к другу (чем еще, кроме мирового доверия, можно объяснить полную неподверженность инфляции британского фунта на протяжении всего XIX века, помня, что инфляция есть закономерное для любой, самой твердой валюты, явление). Быстрое, слишком быстрое перемещение мирового экономического центра в Америку не создало ей такого доверия, что делало твердость и надежность доллара несколько эфемерными. Доверия у Америки было значительно меньше, чем должников.

Blog

Информация по предмету История