Geum.ru

Информация по предмету Философия

  • 2361. Утопический социализм и его представители
    Другое Философия
  • 2362. Утопический, этический и научный социализм
    Другое Философия

    Развитие человечества идет по плану, предустановленному богом. Но бог Фурье не может быть деспотом, он в известном смысле существо социальное. Он хочет, чтобы человек был не его рабом, а его сотрудником. Поэтому он предоставляет человеку известную свободу, которая выявляется через деятельность разума *. Человечество может ускорять или замедлять ход исторического развития, оно может даже вовсе миновать известные его периоды. Для того чтобы достигнуть гармонии, нужен известный уровень производства; но с другой стороны, нужно такое понимание человечеством его судеб, открытие человеческим разумом социального кодекса **. До сих пор разум не был в состоянии разрешить эту задачу. В течение веков дикости, патриархата и варварства это соответствовало планам бога. Если бы в один из этих периодов и был открыт социальный кодекс, человечество не смогло бы провести его в жизнь из-за низкого уровня производства. Ясное представление о блаженстве людей при гармоническом строе при невозможности его осуществления повергло бы людей в отчаяние и могло бы даже приостановить развитие человечества. Но с того момента, как материальные предпосылки гармонии созданы, неспособность человеческого разума открыть социальный кодекс служит лишь препятствием к установлению гармонического порядка. Социальный кодекс мог бы быть введен в жизнь, по мнению Фурье, еще в век Солона. Если этого не произошло, если человечество лишних 2300 лет провело в периоде цивилизации, то виноваты в этом ошибки разума, его ложная наука. Переживаемые человечеством страдания являются как бы карой божества за уклонение человечества от предназначенного ему пути, за замедление процесса исторического развития *.

  • 2363. Учение Аристотеля
    Другое Философия

    В сочинении «О софистических опровержениях» Аристотеля исследуются способы опровержения мнимых доказательств софистов. Роды подлежащего, называемые категориями, по мнению Аристотеля, следующие: сущность, количество («сколько»), качество («какое»), соотнесенное («по отношению к чему то»), место («где»), время («когда»), положение, обладание, действие, претерпевание. Отличительное свойство сущности состоит в том, что она удовлетворяет аксиоме силлогизма. Первой сущностью считается любой единичный предмет, например отдельный человек. Другими словами, то, что никогда не может быть сказуемым, и есть первая сущность. Ко вторым сущностям, по Аристотелю, относятся вид и род. Ни одной сущности не присущи противоположности, хотя она и способна принимать их. К примеру, отдельный человек может быть иногда бледным, иногда смуглым. Количество бывает раздельным и непрерывным. Раздельное количество состоит из единиц, имеющих определенное положение друг к другу (один раньше, чем два, два раньше, чем три, и т.д.). У подобного класса чисел не существует общей границы для частей. Непрерывное же количество вбирает в себя только те числа, для частей которых существует общая граница. Так, линия непрерывна в силу того, что имеется точка общая граница ее частей. Для поверхности общая граница линия. Категория качества объединяет преходящие свойства, которые легко поддаются колебаниям и изменениям (болезнь, холод, белое и т.д.), и устойчивые свойства (добродетель знание). Качества допускают большую и меньшую степень. Им также присущи противоположности, так что если одна противоположность есть качество (например, знание), то и другая будет им (например, незнание). Речь, утверждающая или отрицающая что то посредством сказуемого относительно подлежащего, является суждением. Если сказуемое сказывается как присущее всем данным подлежащим, то суждение считается общеутвердительным. Например, «все люди смертны». Бывают также общеотрицательные суждения («ни один человек не есть лошадь»), частоутвердительные («некоторые люди философы») и частоотрицательные («некоторые люди не мудры»). Имеются и неопределенные суждения, у которых подлежащее не связаны кванторами. Например, «человек есть добродетельное существо». Между собой общеутвердительное и частоутвердительное суждения вступают в отношения «логического квадрата». Приписываемые суждениям модальные операторы «могущее» и «необходимое» предполагают различные отрицания. Так, отрицанием «необходимого» не является «не необходимо быть», но таковым следует считать «необходимо не быть», тогда как отрицанием «могущего» будет «не могущее быть». Отсюда «могущее» эквивалентно «не необходимому», а «не могущее быть» - «необходимому не быть».

  • 2364. Учение Аристотеля о материи и форме
    Другое Философия

    Относительно этих идей возникает много вопросов и проблем, одна из которых звучит примерно так: если ни материя, ни форма не возникают, то как же возникает, вещь? Первый ответ состоял в том, что они возникают посредством оформления материи, соединения формы и материн. Но ведь если они за исключением «первой материи» и «формы форм» не существуют по отдельности, то как могут они соединиться? И не существуют ли тогда вещи вечно, не возникая и не уничтожаясь? Избежать этого «элейского» вывода Аристотель смог за счет введения в философию двух новых важных понятий, а именное «возможность» и «действительность». Понятия эти тесно увязаны у него с понятиями формы и материи. Материя это возможность, поскольку она не есть то, чем может стать впоследствии. Форма действительность, или действительное как таковое. Отсюда своеобразная диалектика материи и формы, возможности и действительности. За исключением «первой материи», всякая материя в той или иной степени оформлена, а, следовательно, и сама может выступать в разных функциях. Формулировка Аристотелем учения о возможности и действительности имела важное значение в истории философии. Во-первых, это учение позволило разрешить парадокс возникновения: если что-либо возникает, то оно возникает как осуществление возможности, а не «из ничего». И в то же время не из простого сочетания (соединения) частиц материи гомеомерий, «корней», атомов. Во-вторых, оно позволяет более реалистически представить источник движения. Источник этот лежит не вне мира, как у Платона, а в самом мире, представляя его особый аспект. Наконец, здесь реализуется учение Аристотеля о причинах, данное уже не в статике, а в динамике. Видимо, одна из главных слабостей учения Аристотеля о причинах его тавтологичность. В самом деле, определение формы как действительности ведет к тому, что на вопрос о причине того или иного явления явно подразумевается ответ, что она должна быть отлична от самого исследуемого явления. Но если возникновение (изменение) есть переход возможности в действительность, то ничего нового и здесь не возникает как не возникает сама форма. Отсюда бесплодность философствования «по Аристотелю», выявившаяся в средневековой философии, доведшей логику аристотелевского учения о причинах до логического конца.

  • 2365. Учение Аристотеля о первоначалах
    Другое Философия

    Схема Аристотеля может показаться искусственной, если не принимать во внимание того, что все шесть терминов, которыми пользуется автор «Политики» для обозначения различных видов государственных устройств, были в ходу у греков в IV в. до н. э. Вряд ли существовали, какие-либо серьезные разногласия в том, что понимать под царской властью, тираннией, аристократией, олигархией, демократией. Платон в своих «Законах» говорит обо всех этих видах государственного устройства как о чем-то общеизвестном, не требующем пояснения. В диалоге «Политик» он упоминает о монархии, тирании, аристократии, олигархии и двух видах демократии. В «Государстве» речь идет об аристократии, олигархии, демократии, тирании. Нас интересует здесь не отношение схемы Аристотеля к схеме Платона, а только отражение в древнегреческой литературе бытовавших в политической практике терминов. Остается термин «полития». Платон в «Государстве» помещает между аристократией и олигархией то, что он называет тимократией, т. е. такой строй, который занимает среднее место между двумя названными и для которого характерно смешение зла с добром, предоставление должностей людям «смешанного права», почитание золота и серебра и некоторые другие особенности. Отсутствие у Платона точных определений не позволяет идентифицировать его тимократию с каким-либо из существовавших в Греции государственных устройств. Это скорее отвлеченное построение, предназначенное для того, чтобы перекинуть мост между двумя политическими реальностями аристократией и олигархией; первую философ усматривал в спартанском государственном устройстве, примеры второй в изобилии давала ему современность. Термин «тимократия» подхватывает Аристотель в своей «Никомаховой этике»; он представляется философу наиболее подходящим для обозначения государственного устройства, основанного на имущественном различии. В «Политике» для обозначения государственного строя, при котором власть находится в руках большинства «средних» людей, обладающих определенным небольшим цензом и управляющих государством в интересах всех граждан, Аристотель употребляет термин «полития».

  • 2366. Учение Бердяева
    Другое Философия

    'Чудо отменяет не закон, а ту природную сферу, которая есть область действия этого закона. Представим себе эту комнату; в ней даны такие- то силы и действуют закономерно. Мы можем изучать эти силы и их единообразное действие. Из имманентного действия этих сил не может произойти ничего абсолютно нового и неожиданного. Но представим себе, что стены разбиты и ворвались в эту комнату силы иного, трансцендентного по отношению к ней мира, силы, отличные от действующих в этом помещении. Ясно, что может произойти что-то неожиданное, новое, как бы "чудесное" для тех, для кого мир исчерпывался данным помещением. И весь мир, весь природный порядок есть замкнутое помещение, в котором закономерно действуют данные в нем силы. Эти силы не могут имманентно себя перерасти, создать чудесное. Но в замкнутое помещение нашего мира могут прорваться силы иного мира, силы божественные, благодатные. Тогда произойдет чудо'.

  • 2367. Учение В.И. Вернадского о ноосфере
    Другое Философия

    Мысль появилась в биосфере через человека разумного (Homo sapiens), но ее проявление не случайно, к нему вела вся предшествовавшая эволюция биосферы на протяжении нескольких миллиардов лет. Возникновение мысли открыло новую эру в развитии биосферы. Мысль стала мощнейшим геологическим фактором: как только сформировалось научное проявление мысли, оно стало строить и направлять техническую работу человека, переделывающую биосферу. Такое воздействие научной мысли на биосферу выявилось не сразу после появления в ней человека. Вначале, на протяжении многих тысяч человеческих поколений, никаких заметных изменений в биосфере не наблюдалось, но исподволь шло развитие научной мысли и накопление сил. Постепенно, используя свое интеллектуальное превосходство над остальными представителями животного мира, человек охватил своей жизнью, своей культурой всю верхнюю оболочку планеты в общем, всю биосферу, всю связанную с жизнью область планеты. Развитие научной мысли привело к приручению животных, к созданию культурных растений. Человек стал менять окружающий его животный мир и создавать для себя новую, не бывшую никогда на планете живую природу.

  • 2368. Учение В.И. Вернадского о ноосфере, проблема морали как специфического способа освоения мира
    Другое Философия

    Итак, что же ноосфера: утопия или реальная стратегия выживания? Труды Вернадского позволяют более обоснованно ответить на поставленный вопрос, поскольку в них указан ряд конкретных условий, необходимых для становления и существования ноосферы:

    1. Заселение человеком всей планеты.
    2. Резкое преобразование средств связи и обмена между странами.
    3. Усиление связей, в том числе политических, между всеми странами Земли.
    4. Начало преобладания геологической роли человека над другими геологическими процессами, протекающими в биосфере.
    5. Расширение границ биосферы и выход в космос.
    6. Открытие новых источников энергии.
    7. Равенство людей всех рас и религий.
    8. Увеличение роли народных масс в решении вопросов внешней и внутренней политики.
    9. Свобода научной мысли и научного искания от давления религиозных, философских и политических построений и создание в государственном строе условий, благоприятных для свободной научной мысли.
    10. Продуманная система народного образования и подъём благосостояния трудящихся. Создание реальной возможности не допустить недоедания и голода, нищеты и чрезвычайно ослабить болезни.
    11. Разумное преобразование первичной природы Земли с целью сделать её способной удовлетворить все материальные, эстетические и духовные потребности численно возрастающего населения.
    12. Исключение войн из жизни общества.
  • 2369. Учение Вернадского
    Другое Философия

    В данное время используется в мирных целях энергия атомного распада, а также проводятся исследования по получению энергии управляемого термоядерного синтеза, для чего применяются атомы легких химических элементов водорода и гелия.

    1. Равенство людей всех рас и религий.
    2. Увеличение роли народных масс в решении вопросов внешней и внутренней политики.
    3. Свобода научной мысли и научного поиска от давления религиозных, философских и политических настроений и создание в общественном и государственном строе условий, благоприятных для свободной и научной мысли.
    4. Подъем благосостояния трудящихся. Создание реальной возможности не допустить недоедания, голода, нищеты и ослабление влияния болезней.
    5. Разумное преобразование первичной природы Земли с целью сделать ее способной удовлетворить все материальные, эстетические и духовные потребности численно возрастающего населения.
    6. Исключение войн из жизни общества.
  • 2370. Учение Вернадского в биосфере
    Другое Философия

    Благодарные потомки, наши земляки, достойно оценили вклад В.И. Вернадского в развитие планетарной науки и своего родного края. Книга «В.И. Вернадский и Тамбовская область» тому подтверждение. Накануне 140-летия со дня рождения В.И. Вернадского вышла книга, её издание было приурочено к открытию Международной конференции «В.И. Вернадский: ноосферология и образование» (Тамбов, 21-22 мая 2002 год). Это не первые чтения, посвященные научному наследию ученого, - на Тамбовщине уже три года проводятся областные Вернадские конференции. Интерес к его творческому наследию велик не только в Тамбовском крае, имя В.И. Вернадского ныне известно всему цивилизованному миру. Это связано с тем, что человечество ныне столкнулось со сложнейшими глобальными, прежде всего экологическими проблемами, а их решение осуществляется в рамках учения В.И. Вернадского о переходе биосферы в ноосферу.

  • 2371. Учение Зигмунда Фрейда о бессознательном
    Другое Философия

    Фрейд, Зигмунд (1856 - 1939) - венский профессор психиатрии, знаменитый ученый, автор нового психологического учения о бессознательном (психоанализ). Среди психологов XX века доктору Зигмунду Фрейду принадлежит особое место. Психологические и социологические взгляды Фрейда оказали значительное влияние на искусство, социологию, этнографию, психологию и психиатрию первой половины ХХ в. Впервые Фрейд заговорил о психоанализе в 1896 году, а в 1897 он начал проводить систематические самонаблюдения, которые фиксировал в дневниках до конца жизни. В 1900 году появилась его книга “Толкование сновидений”, в которой он впервые опубликовал важнейшие положения своей концепции, дополненные в его последующих книгах “Психопатология обыденной жизни” (1901), “Я и Оно” (1923), “Тотем и табу” (1913), “Психология масс и анализ человеческого "Я"” (1921). Постепенно его идеи приобретали признание, в 1910 году его приглашают читать лекции в Америке, где его теория приобретает особую популярность. Его работы переводятся на многие языки. Вокруг Фрейда постепенно складывается кружок его почитателей и последователей, в который входят К.Юнг, А.Адлер, Ш.Ференчи, О.Ранк, К.Абрахам. После организации психоаналитического общества в Вене, его филиалы открываются во всем мире, психоаналитическое движение расширяется, приобретая все большее количество сторонников. В то же время Фрейд становится все более ортодоксальным и догматичным в своих взглядах, он не терпит ни малейших отклонений от своей концепции, пресекая все попытки самостоятельной разработки и анализа некоторых положений психотерапии или структуры личности, ее взаимоотношений с окружающим, предпринимаемые его учениками. Это приводит к отдалению, а потом и к разрыву с Фрейдом самых талантливых его последователей Адлера, Юнга, Ранка.

  • 2372. Учение Канта о государстве и праве
    Другое Философия

    Государство, утверждает Кант, должно строиться на основе взаимной ответственности личности и государства. Государство и гражданин равные субъекты права. Деятельность государства основана на правовых законах, а эти законы, в свою очередь, должны соответствовать правовым принципам, суть которых составляют естественные права человека. Кант выделяет права и свободы граждан как членов государства: «Объединенные для законодательства члены такого общества (societas civilis), т.е. государства, называются гражданами (cives), а неотъемлемые от их сущности (как таковой) правовые атрибуты суть: основанная на законе свобода каждого не повиноваться иному закону, кроме того, на который он дал свое согласие; гражданское равенство признавать стоящим выше себя только того в составе народа, на кого он имеет моральную способность налагать такие же правовые обязанности, какие этот может налагать на него; атрибут гражданской самостоятельности быть обязанным своим существованием и содержанием не произволу кого-то другого в составе народа, а своим собственным правам и силам как члену общности, следовательно, в правовых делах гражданская личность не должна быть представлена никем другим».2 Кант в числе других гражданских прав выделяет и избирательное право.

  • 2373. Учение Лейбница о монадах по работе "Монадология"
    Другое Философия

    Итак, монады при всем безграничном их качественном разнообразии, составляют всеобщую последовательность, систему. Развитие монад низшего класса имеет целью достижение состояния монад более развитых, животных, а развитие последних устремлено к состоянию духов. Но и у высших, духовных монад, т. е. людей, наблюдается та же картина - их сознательной жизни, ориентированной на развитие научного и философского мышления, предшествуют довольно примитивные состояния, как в детстве, так и на начальных стадиях познания ими любого объекта, поскольку оно начинается с пассивной чувствительности. В монаде более высокого ранга всегда присутствуют низшие состояния. В свете этого учения Лейбница получает новое осмысление теория Аристотеля о трех уровнях души - растительном, животном и разумном, т. е. мыслящем. Рациональное содержание этой теории в том, что высшие функции организма не могут осуществляться иначе как на основе низших функций, то есть первые зависят от последних.

  • 2374. Учение о бытие и материи
    Другое Философия

    Материальное бытие, произведенное человеком, или "вторая природа" - это, не что иное, как предметно- вещественный мир, созданный людьми и окружающий нас в повседневной жизни. Это бытие возникнув по воле человека однажды, затем живет независимой от него жизнью. К элементам "второй природы" относится и бытие техники, в том числе и военной. Особенность бытия техники в том, что она выступает как совокупность содеянным человеком вещей. Рассматриваемые в качестве химических, физических, биологических они не отличаются от природных явлений, но как искусственные объекты, они являются результатом опредмечивания человеческой деятельности. Следовательно, техника бытийствует в качестве природного и социального объекта. Человек и техника находятся в противоречивом единстве. Используя технику человек изменяется физически и духовно, сила его интеллекта реализуется через технологию, через целенаправленное использование техники. Однако, есть и отрицательные последствия, они ослабляют человека. Конечно, человек никогда не откажется от своих технических завоеваний, поэтому необходимость оптимального сочетания бытия человека остается необходимым условием его выживания.

  • 2375. Учение о бытии М. Хайдеггера
    Другое Философия

    При ужасе для сумятицы, характерной страху, уже нет места. Ужасу присущ какой-то оцепенелый покой. Существует феноменальное отличие между тем, от чего ужасается ужас, и тем, чего страшится страх. Хоть ужас это всегда ужас перед чем-то, но не перед этой вот конкретной вещью. От-чего ужаса не есть внутримирное сущее. Поэтому с ним по его сути невозможно никакое имение-дела. Угроза не имеет характер некой определенной вредоностности, задевающей угрожаемое в определенном аспекте какой-то особенной фактичной возможности быть. От-чего ужаса абсолютно неопределенно, что не только оставляет нерешенным, какое внутримирное сущее угрожает, но говорит о том, что внутримирное сущее тут не «релевантно». Внутримирно раскрытая целость имения-дела как таковая вообще не при чем. Мир имеет характер полной незначимости. В ужасе встречает не то или это, с чем как угрожающим могло бы иметься-дело. Оттого ужас и не «видит» определенного «тут» и «там», откуда сюда близится угрожающее. Для от-чего ужаса характерно угрожающее нигде, он не знает перед чем он ужасается. Потому угрожающее не может приблизится сюда по определенному направлению внутри близости, оно уже «вот» и все же нигде, оно так близко, что теснит и перебивает дыхание и все же нигде. В от-чего ужаса его «ничто и нигде» выходит наружу. Наседание внутримирного ничто и нигде означает феноменально, что от-чего ужаса есть мир как таковой. В качестве от-чего ужаса выступает ничто, мир как таковой.

  • 2376. Учение о государстве и праве в западной Европе в период капитализма
    Другое Философия

    Вместе с расширением практики завоеваний усложняется классовая структура- возникают различные сословия, выделяется особый правящий слой и тем самым усложняется политическая структура, возрастает роль “принудительной кооперации”, что ведет к утрате индивидуальности у ее участников (так, в военном типе социальной организации индивид оказывается собственностью государства). Вэто время сохранение общественных устоев становится самой главной целью, тогда как сохранение каждого члена общества- целью второстепенной. Статус иерархизированной подчиненности- самая примечательная черта военного правления: начиная от деспота и кончая рабом, все являются господами стоящих ниже и подчиненными тех, кто стоит выше в данной иерархии. При этом регламентация поведения в таком обществе и при таком правлении носит не только запрещающий характер, но также и поощряющий. Она не только сдерживает, но и поощряет, не только запрещает, но и предписывает определенное поведение.

  • 2377. Учение о государстве и праве в западной Европе в период разложения феодализма
    Другое Философия

    Отсюда вытекает одно из любимых правил Макиавелли в политике:

    • · "следует или вовсе не обижать никого, или удовлетворить своей злобе и ненависти одним ударом, а потом успокоить людей и возвратить им уверенность в безопасности";
    • · лучше убить, чем грозить, - грозя, создаешь и предупреждаешь врага, убивая, отделываешься от врага окончательно;
    • · лучше жестокость, чем милосердие: от наказаний страдают отдельные лица, милосердие ведет к беспорядку, порождающему грабежи и убийства, от которых страдает все население;
    • · правитель, неспособный к жестокостям, не сможет удержать власть. Лучше быть скупым, чем щедрым, так как щедростью всем не угодишь, и окончательно она обращается в тяжесть для народа, из которого извлекаются деньги, тогда как скупость обогащает казну, не обременяя подданных;
    • · лучше внушать страх, чем любовь. Любят государей по своему усмотрению, боятся - по усмотрению государей, мудрому правителю рассчитывать на то, что зависит от него. Слово свое князь должен держать только тогда, когда это ему выгодно; иначе он будет всегда обманут коварными людьми;
    • · политика требует подлости и хитрости. "Опыт наших дней свидетельствует, - пишет Макиавелли, - что великие дела творили как раз те князья, которые не считались с обещаниями, а действовали хитростью и обманом".
  • 2378. Учение о единой субстанции
    Другое Философия

    Чтобы построить надежное знание истинной философии пересматривались схоластические установки и понятия. Философы обращались к осмыслению и обобщению методов математики, ибо видели в ее истинах проявление естественного света человеческого разума, который собственными силами, без помощи каких бы то ни было авторитетов и, даже, без помощи сверхъестественного откровения божия способен проникнуть в любую тайну и постичь любую истину. Наиболее влиятельным и глубоким критиком схоластики с этих позиций стал Ренэ Декарт. В философии Нового Времени он выступил родоначальником рационализма. Связь философии Спинозы с картезианством настолько очевидна, что долгое время рационалистическое учение Ренэ Декарта рассматривалось как единственный ее источник. Спиноза был его младшим современником и просто не мог не испытать значительного влияние мыслителя. Поднимаемые им вопросы могут рассматриваться как попытки решения картезианских положений, а его учение - как, с одной стороны,разработка, с другой, - реакция на это влиятельное учение. Основы философии Декарта (раннее произведение Спинозы) содержат введение, поясняющее, что Спиноза не всегда разделяет взгляды, изложенные в книге. Принимая физику Декарта в целом (хотя и выражая некоторую неудовлетворенность к концу жизни), в картезианской метафизике он находил три неудовлетворительных особенности: трансцендентность Бога; дуализм души и тела; и приписывание свободы воли Богу и человеку (последнюю и сам Декарт признавал чудом, наряду с вещью из ничего и Человеком-Богом) - эти доктрины делают мир непостигаемым. Несомненно, что из всех ближайших последователей Декарта он был самым оригинальным, и ему пришлось сыграть в дальнейших судьбах философии такую роль, как никому другому.

  • 2379. Учение о Мессии и Царстве Его
    Другое Философия

    Надобно заметить, что кривое толкование пророков богоотступниками началось еще до Пришествия Христова. Отступив от Бога и отвергнув Дух Истиннаго Мессии, Которого проповедывали пророки, они, по словам свт. Игнатия Брянчанинова, вступили в общение с духом антихриста. Они ждали и во времена Христовы точно такого же мессию, которого ждут и сейчас, такого же блистательного иудейскаго царя. Никаких существенных изменений во взглядах на царство Мессии с тех пор у них не произошло. Ко времени Пришествия Христова иудеи рассеялись уже почти по всему свету, и везде проповедывали свою религию, а главное, во множестве народов, и прежде всего в своем, заложили основы своего учения о Мессии. В наше время широко распространилось мнение, что это знание и ожидание Мессии немало способствовало принятию апостольской проповеди. Такое мнение очевидно ложно. Иудеи научили мир ждать не Христа, а антихриста, не Богочеловека, а человекобога, не Искупителя, и Обновителя падшей природы, а гениальнейшего мироваго злодея, не Отверзителя для нас Врат Райских, а устроителя всеобщаго благоденствия на земле. Об этом засвидетельствовал Сам Христос, обличая фарисеев: «горе вам, книжницы и фарисеи лицемери, яко преходите море и сушу, сотворити единаго пришельца, и всегда будет, творите его сына геены сугубейша вас». Как объяснить эти слова, если единственным грехом фарисеев считать их гордость и мелочность в обрядах, как нас всюду учат церковные либералы, представляющие фарисеев чуть ли не самыми горячими последователями Иеговы? Единственное верное объяснение этих слов может быть только такое, что фарисеи, проповедуя у язычников, готовили их к тому, чтобы истиннаго Мессию не узнать, а поверить вместе с ними мессии ложному. Сам Спаситель многократно терпеливо искоренял это ложное «народное» представление о Мессии у Своих учеников, говорил им о прележащих Ему Страданиях и Воскресении, и все время слова эти наталкивались на непонимание. Уже перед самым Входом в Иерусалим на Пасху Страданий сыновья Зеведеевы с матерью своей подытожили это общее непонимание Царства Истиннаго Мессии своею просьбою сесть у Него по правую и левую сторону в Царстве Его (Мтф. 20.21). Ответ Господа был: «не веста, чесо просита», т. е. у вас по-прежнему неправильное представление о Царстве Небесном, представление иудейское, земное. Так растолковывает эту сцену, например свт. Иннокентий Херсонский в книге о последних днях земной жизни Спасителя. Еммаусские путники вдень Воскресения Христова пересказывают обстоятельства Его Страданий и Смерти с нескрываемым разочарованием: «мы же надеяхомся, яко Сей есть хотяй избавити Израиля» (Лк. 24.21), на что Сам неузнанный ими Воскресший Господь отвечает: «о, несмысленные и косныя сердцем, еже веровати о всех, яже глаголаша пророцы!» Действительно, если бы вникли в суть учения самих пророков, а не в басни фарисеев и книжников, тогда бы поняли, Кто Есть Мессия и каково Царство Его. Так что к Вере любого ученика Христова приводил прежде всего сам факт Креста и Воскресения, а уж затем эта Вера подкреплялась правильным Христианским пониманием пророческих книг. Именно об этом свидетельствовал, скажем, смч. Игнатий Богоносец, что мы веруем прежде в факт Пришествия Мессии, а потом осмысливаем пророческие книги, став на камени настоящей Веры. И в правильном понимании пророков всем ученикам Христовым приходилось постоянно отвергать навязанное ранее фарисейское учение о Мессии, это как раз то, о чем говорил Апостол: «понеже бо в премудрости Божией не разуме мир премудростию Бога, благоизволил Бог буйством проповеди спасти верующих» (1Кор. 1.21). Сначала прими «слово крестное, которое погибающим убо юродство есть» (1.18), а потом уже послушай премудрости, «глаголемой в совершенных, Премудрость Божию в тайне сокровенную» (2.6-7). Миру, обработанному рафинированной иудейской идеологией, было не легче, а труднее принять Истиннаго Мессию, не потому ли проповедь ап. Павла в синагогах всегда встречала больше противников, чем последователей. Были, конечно, те, кто пришли к желанию принять Истиннаго Спасителя, читая Писания, как, например, вельможа ефиопской царицы, которому послал Господь на пути ап. Филиппа. Но ведь вельможа этот не фарисейское толкование слушал, а сам пророка Исаию читал, да еще какое важное место, именно о Страданиях Христовых, не о чем другом. Конечно, через это он был подготовлен к принятию благовествования. Многие языческие поэты и мыслители незадолго до Пришествия Христова ожидали, что вот-вот на Востоке покажется могущественный царь, который покорит себе мир (свидетельство римских историков Светония и Тацита в кн. А. Лопухина «Библейская история Ветхаго Завета». Монреаль, 1986). Как известно, именно эта «интеллигентская когорта» соблазнилась на Крест Христов и произвела из себя множество всяких философствующих еретиков типа гностиков, сходившихся в отрицании Божества Христова. Между тем, приняли Христа как раз не слыхавшие прежде иудейских интерпретаций, во исполнение пророчества: «Явлен бых не ищущим Мене обретохся не вопрошающим о Мне, рекох: Се Есмь, языку, иже не призваша Имени Моего» (Ис. 65.1 ср. Рим. 10.20-21).

  • 2380. Учение о мировой воле и смысл человеческого существования в философии Шопенгауэра
    Другое Философия

    Математически возвышенное связано с пространственно-временными представлениями; чувство возвышенного возникает, если "представить в пространстве и времени простую величину, перед неизмеримостью которой индивид ничтожен". "Когда мы теряемся в размышлении о бесконечной огромности мира в пространстве и времени, когда мы думаем о прошедших и грядущих тысячелетиях, или когда ночное небо действительно являет нашим взорам бесчисленные миры и таким образом неизмеримость вселенной невольно проникает в наше сознание, - тогда мы чувствуем себя ничтожно малыми, чувствуем, что как индивид, как одушевленное тело, как преходящее явление воли мы исчезаем, словно капля в океане, растворяемся в ничто. Но в то же время против такого признака нашего собственного ничтожества, против этой неправды и невозможности подымается непосредственное сознание того, что все эти миры существуют только в нашем представлении, что они - модификации вечного субъекта чистого познания, того субъекта, которым мы осознаем себя, лишь только забываем о своей индивидуальности, и который есть необходимый, обусловливающий носитель всех миров и всех времен. Огромность мира, тревожившая нас раньше, теперь покоится в нас: наша зависимость от него уничтожается его зависимостью от нас. - Все это... проявляется лишь как предчувствие того, что в известном смысле (разъясняемом только философией) мы едины с миром и потому его неизмеримость не подавляет нас, а возвышает". Итак, полная оторванность от нас природы, ее недоброжелательная противопоставленность нам, ее детям, враждебное равнодушие ее сил и ее беспредельность оборачиваются не просто негативной от нее зависимостью, но и прямо противоположным эффектом - свободой. Эта свобода - результат открытия в нас самих идеального, чего-то и объективного и сверхприродного одновременно; чего-то такого, что по своей универсальной значимости эквивалентно всему остальному миру и совпадает с ним, и само при этом входит в его состав, причем - как его внутренняя сущность: это и наше внутреннее "я", и сущностное "я" мира одновременно.