Книги, научные публикации Pages:     | 1 |   ...   | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |   ...   | 11 |

. М. Достоевскй БСЫ РОМАНЪ ВЪ ТРЕХЪ ЧАСТЯХЪ ImWerdenVerlag Mnchen Ч Москва 2007 Хоть убей, слда не видно, Сбились мы, что длать намъ? ...

-- [ Страница 4 ] --

друзья можетъ-быть больше враговъ. Когда мн прислали первое презрнное, анонимное письмо, Петръ Степановичъ, то вы не поврите этому, у меня не достало, наконецъ, презрнiя въ отн втъ на всю эту злость.... Никогда, никогда не прощу себ моего малон душiя!

Ч Я уже слышалъ кое-что вообще о здшнихъ анонимныхъ письн махъ, оживился вдругъ Петръ Степановичъ, Ч и я вамъ ихъ разыщу, будьте покойны.

Возвышенно (франц ).

Ч Но вы не можете вообразить какiя здсь начались интриги! Ч они измучили даже нашу бдную Прасковью Ивановну Ч а ее-то ужь по какой причин? Я можетъ-быть слишкомъ виновата предъ тобой сегон дня, моя милая Прасковья Ивановна, прибавила она въ великодушномъ порыв умиленiя, но не безъ нкоторой побдоносной иронiи.

Ч Полноте, матушка, пробормотала та нехотя, Ч а по моему, это бы все надо кончить;

слишкомъ говорено.... и она опять робко поглядла на Лизу, но та смотрла на Петра Степановича.

Ч А это бдное, это несчастное существо, эту безумную, утративн шую все и сохранившую одно сердце, я намрена теперь сама усыновить, вдругъ воскликнула Варвара Петровна, Ч это долгъ, который я намрен на свято исполнить. Съ этого же дня беру ее подъ мою защиту!

Ч И это даже будетъ очень хорошо-съ въ нкоторомъ смысл, сон вершенно оживился Петръ Степановичъ! Ч Извините, я давеча не дон кончилъ. Я именно о покровительств. Можете представить, что когда ухалъ тогда Николай Всеволодовичъ (я начинаю съ того именно мста гд остановился, Варвара Петровна), этотъ господинъ, вотъ этотъ сан мый господинъ Лебядкинъ мигомъ вообразилъ себя въ прав распорян диться пенсiономъ назначеннымъ его сестриц, безъ остатка;

и распорян дился. Я не знаю въ точности какъ это было тогда устроено Николаемъ Всеволодовичемъ, но черезъ годъ, уже изъ-за границы, онъ, узнавъ о происходившемъ, принужденъ былъ распорядиться иначе. Опять не знаю подробностей, онъ ихъ самъ разкажетъ, но знаю только что инн тересную особу помстили гд-то въ отдаленномъ монастыр, весьма даже комфортно, но подъ дружескимъ присмотромъ Ч понимаете? На что же вы думаете ршается господинъ Лебядкинъ? Онъ употребляетъ сперва вс усилiя чтобы разыскать гд скрываютъ отъ него оброчную статью, то-есть сестрицу, недавно только достигаетъ цли, беретъ ее изъ монастыря, предъявивъ какое-то на нее право, и привозитъ ее прян мо сюда. Здсь онъ ее не кормитъ, бьетъ, тиранитъ, наконецъ получаетъ какимъ-то путемъ отъ Николая Всеволодовича значительную сумму, тотчасъ же пускается пьянствовать, а вмсто благодарности, кончаетъ дерзкимъ вызовомъ Николаю Всеволодовичу, безсмысленными требон ванiями, угрожая въ случа неплатежа пенсiона впредь ему прямо въ руки, судомъ. Такимъ образомъ добровольный даръ Николая Всеволодон вича онъ принимаетъ за дань, Ч можете себ это представить? Госпон динъ Лебядкинъ, правда ли все то что я здсь сейчасъ говорилъ?

Капитанъ, до сихъ поръ стоявшiй молча и потупивъ глаза, быстро шагнулъ два шага впередъ и весь побагровлъ.

Ч Петръ Степановичъ, вы жестоко со мной поступали, проговон рилъ онъ точно оборвалъ.

Ч Какъ это жестоко, и почему-съ? Но позвольте, мы о жестокости или о мягкости посл, а теперь я прошу васъ только отвтить на первый вопросъ: правда ли все то что я говорилъ, или нтъ? Если вы находите что неправда, то вы можете немедленно сдлать свое заявленiе.

Ч Я.... вы сами знаете, Петръ Степановичъ.... пробормоталъ капин танъ, оскся и замолчалъ. Надо замтить что Петръ Степановичъ сидлъ въ креслахъ, заложивъ ногу на ногу, а капитанъ стоялъ предъ нимъ въ самой почтительной поз.

Колебанiя господина Лебядкина кажется очень не понравились Петру Степановичу;

лицо его передернулось какой-то злобной судорон гой.

Ч Да вы уже въ самомъ дл не хотите ли что-нибудь заявить?

тонко поглядлъ онъ на капитана, въ такомъ случа сдлайте одолн женiе, васъ ждутъ.

Ч Вы знаете сами, Петръ Степановичъ, что я не могу ничего заявн лять.

Ч Нтъ, я этого не знаю, въ первый разъ даже слышу;

почему такъ вы не можете заявлять?

Капитанъ молчалъ, опустивъ глаза въ землю.

Ч Позвольте мн уйти, Петръ Степановичъ, проговорилъ онъ ршительно.

Ч Но не ране того какъ вы дадите какой-нибудь отвтъ на мой первый вопросъ: правда ли все что я говорилъ?

Ч Правда-съ, глухо проговорилъ Лебядкинъ и вскинулъ глазами на мучителя. Даже потъ выступилъ на вискахъ его.

Ч Все правда?

Ч Все правда-съ.

Ч Не найдете ли вы что-нибудь прибавить, замтить? Если чувн ствуете что мы несправедливы, то заявите это;

протестуйте, заявляйте вслухъ ваше неудовольствiе.

Ч Нтъ, ничего не нахожу.

Ч Угрожали вы недавно Николаю Всеволодовичу?

Ч Это.... это, тутъ было больше вино, Петръ Степановичъ. (Онъ поднялъ вдругъ голову.) Петръ Степановичъ! Если фамильная честь и незаслуженный сердцемъ позоръ возопiютъ межь людей, то тогда, неун жели и тогда виноватъ человкъ? взревлъ онъ, вдругъ забывшись по давешнему.

Ч А вы теперь трезвы, господинъ Лебядкинъ? пронзительно поглядлъ на него Петръ Степановичъ.

Ч Я.... трезвъ.

Ч Что это такое значитъ фамильная честь и незаслуженный сердн цемъ позоръ?

Ч Это я про никого, я никого не хотлъ. Я про себя.... провалился опять капитанъ.

Ч Вы, кажется, очень обидились моими выраженiями про васъ и ваше поведенiе? Вы очень раздражительны, господинъ Лебядкинъ. Но позвольте, я вдь еще ничего не начиналъ про ваше поведенiе, въ его настоящемъ вид. Я начну говорить про ваше поведенiе, въ его настоян щемъ вид. Я начну говорить, это очень можетъ случиться, но я вдь еще не начиналъ въ настоящемъ вид.

Лебядкинъ вздрогнулъ и дико уставился на Петра Степановича.

Ч Петръ Степановичъ, я теперь лишь начинаю просыпаться!

Ч Гмъ. И это я васъ разбудилъ?

Ч Да, это вы меня разбудили, Петръ Степановичъ, а я спалъ четыре года подъ висвшей тучей. Могу я наконецъ удалиться, Петръ Степановичъ?

Ч Теперь можете, если только сама Варвара Петровна не найдетъ необходимымъ....

Но та замахала руками.

Капитанъ поклонился, шагнувъ два шага къ дверямъ, вдругъ остан новился, приложивъ руку къ сердцу, хотлъ было что-то сказать, не сказалъ, и быстро направился къ выходу. Но въ дверяхъ какъ разъ столкнулся съ Николаемъ Всеволодовичемъ;

тотъ посторонился;

капин танъ какъ-то весь вдругъ съежился предъ нимъ и такъ замеръ на мст, не отрывая отъ него глазъ, какъ кроликъ отъ удава. Подождавъ немного, Николай Всеволодовичъ слегка отстранилъ его рукой и вошелъ въ гостиную.

VII.

Онъ былъ веселъ и спокоенъ. Можетъ что-нибудь съ нимъ случин лось сейчасъ очень хорошее, еще намъ неизвстное;

но онъ, казалось, былъ даже чмъ-то особенно доволенъ.

Ч Простишь ли ты меня, Nicolas? не утерпла Варвара Петровна и поспшно встала ему навстрчу.

Но Nicolas ршительно разсмялся.

Ч Такъ и есть! воскликнулъ онъ добродушно и шутливо, Ч вижу что вамъ уже все извстно. А я какъ вышелъ отсюда и задумался въ кан рет: по крайней мр надо было хоть анекдотъ разказать, а то кто же такъ уходитъ? Но какъ вспомнилъ что у васъ остается Петръ Степанон вичъ, то и забота соскочила.

Говоря, онъ бгло осматривался кругомъ.

Ч Петръ Степановичъ разказалъ намъ одну древнюю петербургн скую исторiю изъ жизни одного причудника, восторженно подхватила Варвара Петровна, Ч одного капризнаго и сумашедшаго человка, но всегда высокаго въ своихъ чувствахъ, всегда рыцарски-благороднаго....

Ч Рыцарски? Неужто у васъ до того дошло? смялся Nicolas. Ч Впрочемъ я очень благодаренъ Петру Степановичу на этотъ разъ за его торопливость (тутъ онъ обмнялся съ нимъ мгновеннымъ взглядомъ).

Надобно вамъ узнать, maman, что Петръ Степановичъ Ч всеобщiй прин миритель;

это его роль, болзнь, конекъ, и я особенно рекомендую его вамъ съ этой точки зрнiя. Догадываюсь о чемъ онъ вамъ тутъ настрон чилъ. Онъ именно строчитъ когда разказываетъ;

въ голов у него канцен лярiя. Замтьте что въ качеств реалиста онъ не можетъ солгать, и что истина ему дороже успха.... разумется кром тхъ особенныхъ случан евъ, когда успхъ дороже истины. (Говоря это, онъ все осматривался.) Такимъ образомъ вы видите ясно, maman, что не вамъ у меня прощенiя просить и что если есть тутъ гд-нибудь сумашествiе, то конечно прежде всего съ моей стороны, и значитъ въ конц концовъ, я все-таки первый помшанный, Ч надо же поддержать свою здшнюю репутацiю....

Тутъ онъ нжно обнялъ мать.

Ч Во всякомъ случа, дло это теперь кончено и разказано, а стан ло-быть можно и перестать о немъ, прибавилъ онъ, и какая-то сухая, твердая нотка прозвучала въ его голос. Варвара Петровна поняла эту нотку;

но экзальтацiя ея не проходила, даже напротивъ.

Ч Я никакъ не ждала тебя раньше какъ черезъ мсяцъ, Nicolas!

Ч Я, разумется, вамъ все объясню, maman, а теперь....

И онъ направился къ Прасковь Ивановн.

Но та едва повернула къ нему голову, несмотря на то что съ полчан са назадъ была ошеломлена при первомъ его появленiи. Теперь же у ней были новыя хлопоты: съ самаго того мгновенiя какъ вышелъ капитанъ и столкнулся въ дверяхъ съ Николаемъ Всеволодовичемъ, Лиза вдругъ принялась смяться, Ч сначала тихо, порывисто, но смхъ разростался все боле и боле, громче и явственне. Она раскраснлась. Контрастъ съ ея недавнимъ мрачнымъ видомъ былъ чрезвычайный. Пока Николай Всеволодовичъ разговаривалъ съ Варварой Петровной, она раза два пон манила къ себ Маврикiя Николаевича, будто желая ему что-то шепн нуть;

но лишь только тотъ наклонялся къ ней, мигомъ заливалась смн хомъ;

можно было заключить что она именно надъ бднымъ Маврикiемъ Николаевичемъ и смется. Она впрочемъ видимо старалась скрпиться и прикладывала платокъ къ губамъ. Николай Всеволодовичъ съ самымъ невиннымъ и простодушнымъ видомъ обратился къ ней съ привтн ствiемъ.

Ч Вы пожалуста извините меня, отвтила она скороговоркой, вы....

вы конечно видли Маврикiя Николаевича.... Боже, какъ вы непозволин тельно высоки ростомъ, Маврикiй Николаевичъ!

И опять смхъ. Маврикiй Николаевичъ былъ роста высокаго, но вон все не такъ ужь непозволительно.

Ч Вы.... давно прiхали? пробормотала она опять сдерживаясь, даже конфузясь, но со сверкающими глазами.

Ч Часа два слишкомъ, отвтилъ Nicolas, пристально къ ней присматриваясь. Замчу что онъ былъ необыкновенно сдержанъ и вжн ливъ, но откинувъ вжливость, имлъ совершенно равнодушный видъ, даже вялый.

Ч А гд будете жить?

Ч Здсь.

Варвара Петровна тоже слдила за Лизой, но ее вдругъ поразила одна мысль.

Ч Гд же ты былъ Nicolas до сихъ поръ вс эти два часа слишкомъ? подошла она;

Ч поздъ приходитъ въ десять часовъ.

Ч Я сначала завезъ Петра Степановича къ Кирилову. А Петра Степановича я встртилъ въ Матвев (за три станцiи), въ одномъ ван гон и дохали.

Ч Я съ разсвта въ Матвев ждалъ, подхватилъ Петръ Степанон вичъ, Ч у насъ заднiе вагоны соскочили ночью съ рельсовъ, чуть ногъ не поломали.

Ч Ноги сломали! вскричала Лиза, Ч мама, мама, а мы съ вами хотли хать на прошлой недл въ Матвево, вотъ бы тоже ноги слон мали!

Ч Господи помилуй! перекрестилась Прасковья Ивановна.

Ч Мама, мама, милая ма, вы не пугайтесь, если я въ самомъ дл об ноги сломаю;

со мной это такъ можетъ случиться, сами же говорите что я каждый день скачу верхомъ сломя голову. Маврикiй Николаевичъ, будете меня водить хромую? захохотала она опять. Ч Если это случитн ся, я никому не дамъ себя водить кром васъ, смло разчитывайте. Ну, положимъ что я только одну ногу сломаю.... Ну будьте же любезны, скан жите что почтете за счастье.

Ч Что ужь за счастье съ одною ногой? серiозно нахмурился Маврикiй Николаевичъ.

Ч Боже, какой моралистъ! За то вы будете водить, одинъ вы, никон му больше!

Ч Вы и тогда меня водить будете, Лизавета Николаевна, еще серiозне проворчалъ Маврикiй Николаевичъ.

Ч Боже, да вдь онъ хотлъ сказать каламбуръ! почти въ ужас воскликнула Лиза. Ч Маврикiй Николаевичъ, не смйте никогда пусн каться на этотъ путь! Но только до какой же степени вы эгоистъ! Я убн ждена, къ чести вашей, что вы сами на себя теперь клевещете;

напрон тивъ: вы съ утра до ночи будете меня тогда уврять что я стала безъ ноги интересне! Одно непоправимо Ч вы безмрно высоки ростомъ, а безъ ноги я стану премаленькая, какъ же вы меня поведете подъ руку, мы будемъ не пара!

И она болзненно разсмялась. Остроты и намеки были плоски, но ей очевидно было не до славы.

Ч Истерика! шепнулъ мн Петръ Степановичъ, Ч поскоре бы воды стаканъ.

Онъ угадалъ;

черезъ минуту вс суетились, принесли воды. Лиза обнимала свою мама, горячо цловала ее, плакала на ея плеч, и тутъ же опять откинувшись и засматривая ей въ лицо, принималась хохотать.

Захныкала наконецъ и мама. Варвара Петровна увела ихъ обихъ пон скоре къ себ, въ ту самую дверь изъ которой вышла къ намъ давеча Дарья Павловна. Но пробыли он тамъ не долго, минуты четыре, не боле....

Я стараюсь припомнить теперь каждую черту этихъ послднихъ мгновенiй этого достопамятнаго утра. Помню что когда мы остались одни безъ дамъ (кром одной Дарьи Павловны, не тронувшейся съ мста), Ч Николай Всеволодовичъ обошелъ насъ всхъ и перездоровалн ся съ каждымъ, кром Шатова, продолжавшаго сидть въ своемъ углу, и еще больше чмъ давеча наклонившагося въ землю. Степанъ Трофимон вичъ началъ было съ Николаемъ Всеволодовичемъ о чемъ-то чрезвычайн но остроумномъ, но тотъ поспшно извинился и направился къ Дарь Павловн. Но на дорог почти силой перехватилъ его Петръ Степанон вичъ и утащилъ къ окну, гд и началъ о чемъ-то быстро шептать ему, повидимому объ очень важномъ, судя по выраженiю лица и по жестамъ сопровождавшимъ шепотъ. Николай же Всеволодовичъ слушалъ очень ниво и разсянно, съ своей офицiальною усмшкой, а подъ конецъ даже и нетерпливо, и все какъ бы порывался уйти. Онъ вырвался отъ него и ушелъ отъ окна именно когда воротились наши дамы;

Лизу Варн вара Петровна усадила на прежнее мсто, увряя что имъ минутъ хоть десять надо непремнно повременить и отдохнуть, и что свжiй воздухъ врядъ ли будетъ сейчасъ полезенъ на больные нервы. Очень ужь она ухаживала за Лизой и сама сла съ ней рядомъ. Къ нимъ немедленно подскочилъ освободившiйся Петръ Степановичъ и началъ быстрый и вен селый разговоръ. Вотъ тутъ-то Николай Всеволодовичъ и подошелъ нан конецъ къ Дарь Павловн неспшною походкой своей;

Даша такъ и зан колыхалась на мст при его приближенiи и быстро привскочила въ вин димомъ смущенiи и съ румянцемъ во все лицо.

Ч Васъ, кажется, можно поздравить.... или еще нтъ? проговорилъ онъ съ какой-то особенною складкой въ лиц.

Даша что-то ему отвтила, но трудно было разслышать.

Ч Простите за нескромность, возвысилъ онъ голосъ, Ч но вдь вы знаете, я былъ нарочно извщенъ. Знаете вы объ этомъ?

Ч Да, я знаю что вы были нарочно извщены.

Ч Надюсь, однако, что я не помшалъ ничему моимъ поздравн ленiемъ, засмялся онъ, и если Степанъ Трофимовичъ....

Ч Съ чмъ, съ чмъ поздравить? подскочилъ вдругъ Петръ Степан новичъ, Ч съ чмъ васъ поздравить, Дарья Павловна? Ба! Да ужь не съ тмъ ли самымъ? Краска ваша свидтельствуетъ что я угадалъ. Въ самомъ дл съ чмъ же и поздравляютъ нашихъ прекрасныхъ и благон нравныхъ двицъ и отъ какихъ поздравленiй он всего больше красн нютъ? Ну-съ, примите и отъ меня, если я угадалъ, и заплатите пари:

помните, въ Швейцарiи бились объ закладъ что никогда не выйдете зан мужъ.... Ахъ да, по поводу Швейцарiи Ч что жь это я? Представьте, на половину затмъ и халъ, а чуть не забылъ: скажи ты мн, быстро пон вернулся онъ къ Степану Трофимовичу, Ч ты-то когда же въ Швейн царiю?

Ч Я.... въ Швейцарiю? удивился и смутился Степанъ Трофимон вичъ.

Ч Какъ? разв не дешь? Да вдь ты тоже женишься.... ты писалъ?

Ч Pierre! воскликнулъ Степанъ Трофимовичъ.

Ч Да что Pierre.... Видишь, если теб это прiятно, то я летлъ заявить теб что я вовсе не противъ, такъ какъ ты непремнно желалъ моего мннiя какъ можно скоре;

если же (сыпалъ онъ) тебя надо спан сать, какъ ты тутъ же пишешь и умоляешь, въ томъ же самомъ письм, то опять-таки я къ твоимъ услугамъ. Правда что онъ женится, Варвара Петровна? быстро повернулся онъ къ ней. Ч Надюсь что я не нескромничаю;

самъ же пишетъ что весь городъ знаетъ и вс поздравн ляютъ, такъ что онъ, чтобъ избжать, выходитъ лишь по ночамъ. Письн мо у меня въ карман. Но поврите ли, Варвара Петровна, что я ничего въ немъ не понимаю! Ты мн только одно скажи, Степанъ Трофимовичъ, поздравлять тебя надо или спасать? Вы не поврите, рядомъ съ самын ми счастливыми строками у него отчаяннйшiя. Вопервыхъ, проситъ у меня прощенiя;

ну положимъ, это въ ихъ нравахъ.... А впрочемъ нельзя не сказать: вообразите, человкъ въ жизни видлъ меня два раза, да и то нечаянно, и вдругъ теперь, вступая въ третiй бракъ, воображаетъ что нарушаетъ этимъ ко мн какiя-то родительскiя обязанности, умоляетъ меня за тысячу верстъ чтобъ я не сердился и разршилъ ему! Ты пожан луста не обижайся, Степанъ Трофимовичъ, черта времени, я широко смотрю и не осуждаю, и это, положимъ, теб длаетъ честь и т. д., и т. д., но опять-таки главное въ томъ что ничего не понимаю. Тутъ что-то о какихъ-то грхахъ въ Швейцарiи. Женюсь, дескать, по грхамъ или изъ-за чужихъ грховъ, или какъ у него тамъ Ч однимъ словомъ грн хи. Двушка, говоритъ, перлъ и алмазъ, ну и разумется лонъ недон стоинъ Ч ихъ слогъ;

но изъ-за какихъ-то тамъ грховъ или обстоян тельствъ принужденъ идти къ внцу и хать въ Швейцарiю, а потому бросай все и лети спасать. Понимаете ли вы что-нибудь посл этого?

А впрочемъ.... а впрочемъ я по выраженiю лицъ замчаю (повертывался онъ съ письмомъ въ рукахъ, съ невинною улыбкой всматриваясь въ лица) что по моему обыкновенiю я, кажется, въ чемъ-то далъ маху.... по глупой моей откровенности, или, какъ Николай Всеволодовичъ говон ритъ, торопливости. Я вдь думалъ что мы тутъ свои, то-есть твои свои, Степанъ Трофимовичъ, твои свои, а я-то въ сущности чужой, и вижу....

и вижу что вс что-то знаютъ, а я-то вотъ именно чего-то и не знаю.

Онъ все продолжалъ осматриваться.

Ч Степанъ Трофимовичъ такъ и написалъ вамъ что онъ женится на чужихъ грхахъ, совершенныхъ въ Швейцарiи и чтобы вы летли спасать его, этими самыми выраженiями? подошла вдругъ Варвара Петровна, вся желтая, съ искривившимся лицомъ, со вздрагивающими губами.

Ч То-есть видите ли-съ, если тутъ чего-нибудь я не понялъ, какъ бы испугался и еще пуще заторопился Петръ Степановичъ, Ч то винон ватъ разумется онъ что такъ пишетъ. Вотъ письмо. Знаете, Варвара Петровна, письма безконечныя и безпрерывныя, а въ послднiе два-три мсяца, просто письмо за письмомъ, и признаюсь, я наконецъ иногда не дочитывалъ. Ты меня прости, Степанъ Трофимовичъ, за такое глупое признанiе, но вдь согласись пожалуста что хоть ты и ко мн адресон валъ, а писалъ вдь боле для потомства, такъ что теб вдь и все равн но.... Ну-ну, не обижайся;

мы-то съ тобой все-таки свои! Но это письмо, Варвара Петровна, это письмо я дочиталъ. Эти грхи-съ Ч эти чужiе грхи Ч это наврно какiе-нибудь наши собственные гршки, и объ закладъ бьюсь, самые невиннйшiе, но изъ-за которыхъ вдругъ намъ вздумалось поднять ужасную исторiю съ благороднымъ оттнн комъ Ч именно ради благороднаго оттнка и подняли. Тутъ, видите ли, что-нибудь по счетной части у насъ прихрамываетъ Ч надо же након нецъ сознаться. Мы, знаете, въ карточки очень повадливы.... а впрочемъ это лишнее, это совсмъ уже лишнее, виноватъ, я слишкомъ болтливъ, но ей-Богу, Варвара Петровна, онъ меня напугалъ, и я дйствительно приготовился отчасти спасать его. Мн наконецъ и самому совстно.

Что я, съ ножомъ къ горлу что ли зу къ нему? Кредиторъ неумолимый я что ли? Онъ что-то пишетъ тутъ о приданомъ.... А впрочемъ ужь жен нишься ли ты полно, Степанъ Трофимовичъ? Вдь и это станется, вдь мы наговоримъ, наговоримъ, а боле для слога.... Ахъ, Варвара Петровн на, я вдь вотъ увренъ что вы пожалуй осуждаете меня теперь, и именн но тоже за слогъ-съ. Согласенъ;

самъ себя осудилъ бы-съ. Но вдь еслин бы вы знали какой тамъ-то слогъ! Ну прочтите, ну прочтите сами! Ахъ, Варвара Петровна, я вдь вотъ ржу, а вдь можетъ-быть я.... любя гон ворю! Ну, и тутъ сморозилъ: дуракъ я человкъ, грубый я человкъ!...

Ч Напротивъ, напротивъ, я вижу что вы просто выведены изъ терн пнiя, и ужь конечно имли на то причины, злобно подхватила Варвара Петровна.

Она со злобнымъ наслажденiемъ выслушала вс правдивыя слон воизверженiя Петра Степановича, очевидно игравшаго роль (какую Ч не зналъ я тогда, но роль была очевидная, даже слишкомъ ужь грубован то сыгранная).

Ч Напротивъ, продолжала она, Ч я вамъ слишкомъ благодарна что вы заговорили;

безъ васъ я бы такъ ничего и не узнала. Въ первый разъ въ двадцать тъ я раскрываю глаза. Николай Всеволодовичъ, вы сказан ли сейчасъ что и вы были нарочно извщены: ужь не писалъ ли и къ вамъ Степанъ Трофимовичъ въ этомъ же род?

Ч Я получилъ отъ него невиннйшее и.... и.... очень благородное письмо....

Ч Вы затрудняетесь, ищете словъ Ч довольно! Степанъ Трофимон вичъ, я ожидаю отъ васъ чрезвычайнаго одолженiя, вдругъ обратилась она къ нему съ засверкавшими глазами, Ч сдлайте мн милость, оставьте насъ сейчасъ же, а впредь не переступайте черезъ порогъ моен го дома.

Прошу припомнить недавнюю лэкзальтацiю, еще и теперь не прон шедшую. Правда и виноватъ же былъ Степанъ Трофимовичъ! Но вотъ что ршительно изумило меня тогда: то что онъ съ удивительнымъ дон стоинствомъ выстоялъ и подъ лобличенiями Петруши, не думая прерын вать ихъ, и подъ проклятiемъ Варвары Петровны. Откудова взялось у него столько духа? Я узналъ только одно, что онъ несомннно и глубоко оскорбленъ былъ давешнею первою встрчей съ Петрушей, именно дан вешними объятiями. Это было глубокое и настоящее уже горе, по крайней мр на его глаза, его сердцу. Было у него и другое горе въ ту минуту, а именно язвительное собственное сознанiе въ томъ что онъ нсколько сподличалъ;

въ этомъ онъ мн самъ потомъ признавался со всею откровенностью. А вдь настоящее, несомннное горе даже фенон менально легкомысленнаго человка способно иногда сдлать солидн нымъ и стойкимъ, ну хоть на малое время;

мало того, отъ истиннаго, нан стоящаго горя даже дураки иногда умнли, тоже, разумется, на время;

это ужь свойство такое горя. А если такъ, то что же могло произойти съ такимъ человкомъ какъ Степанъ Трофимовичъ? Цлый переворотъ, Ч конечно тоже на время.

Онъ съ достоинствомъ поклонился Варвар Петровн и не вымолн вилъ слова (правда, ему ничего и не оставалось боле). Онъ такъ и хотлъ было совсмъ уже выйти, но не утерплъ и подошелъ къ Дарь Павловн. Та, кажется, это предчувствовала, потому что тотчасъ же сама, вся въ испуг, начала говорить, не давъ ему вымолвить слова:

Ч Пожалуста, Степанъ Трофимовичъ, ради Бога, ничего не говорин те, начала она горячею скороговоркой, съ болзненнымъ выраженiемъ лица и поспшно протягивая ему руку: Ч будьте уврены что я васъ все такъ же уважаю.... и все такъ же цню васъ, и.... думайте обо мн тоже хорошо, Степанъ Трофимовичъ, и я буду очень, очень это цнить....

Степанъ Трофимовичъ низко, низко ей поклонился.

Ч Воля твоя, Дарья Павловна, ты знаешь что во всемъ этомъ дл твоя полная воля! Была и есть, и теперь и впредь, вско заключила Варн вара Петровна.

Ч Ба! да и я теперь все понимаю! ударилъ себя по бу Петръ Стен пановичъ. Ч Но.... но въ какое же положенiе я былъ поставленъ посл этого? Дарья Павловна, пожалуста извините меня!... Что ты надлалъ со мной посл этого, а? обратился онъ къ отцу.

Ч Pierre, ты бы могъ со мной выражаться иначе, не правда ли, другъ мой? совсмъ даже тихо промолвилъ Степанъ Трофимовичъ.

Ч Не кричи пожалуста, замахалъ Pierre руками, Ч поврь что все это старые, больные нервы, и кричать ни къ чему не послужитъ. Скажи ты мн лучше, вдь ты могъ же предположить что я съ перваго шага зан говорю: какъ же было не предувдомить?

Степанъ Трофимовичъ проницательно посмотрлъ на него:

Ч Pierre, ты, который такъ много знаешь изъ того что здсь происн ходитъ, неужели ты и вправду объ этомъ дл такъ-таки ничего и не зналъ, ничего не слыхалъ?

Ч Что-о-о? Вотъ люди! Такъ мы мало того что старыя дти, мы еще злыя дти? Варвара Петровна, вы слышали что онъ говоритъ?

Поднялся шумъ;

но тутъ разразилось вдругъ приключенiе, котораго никто не могъ ожидать.

VIII.

Прежде всего упомяну что въ послднiя дв-три минуты Лизаветой Николаевной овладло какое-то новое движенiе;

она быстро шепталась о чемъ-то съ мама и съ наклонившимся къ ней Маврикiемъ Николаевин чемъ. Лицо ея было тревожно, но въ то же время выражало ршимость.

Наконецъ встала съ мста, видимо торопясь ухать и торопя мама, кон торую началъ приподымать съ креселъ Маврикiй Николаевичъ. Но видн но не суждено имъ было ухать не досмотрвъ всего до конца.

Шатовъ, совершенно всми забытый въ своемъ углу (неподалеку отъ Лизаветы Николаевны) и повидимому самъ не знавшiй для чего онъ сидлъ и не уходилъ, вдругъ поднялся со стула и черезъ всю комнату, неспшнымъ, но твердымъ шагомъ направился къ Николаю Всеволодон вичу, прямо смотря ему въ лицо. Тотъ еще издали замтилъ его приблин женiе и чуть-чуть усмхнулся;

но когда Шатовъ подошелъ къ нему вплоть, то пересталъ усмхаться.

Когда Шатовъ молча предъ нимъ остановился, не спуская съ него глазъ, вс вдругъ это замтили и затихли, позже всхъ Петръ Степанон вичъ;

Лиза и мама остановились посреди комнаты. Такъ прошло секунн дъ пять;

выраженiе дерзкаго недоумнiя смнилось въ лиц Николая Всеволодовича гнвомъ, онъ нахмурилъ брови и вдругъ....

И вдругъ Шатовъ размахнулся своею длинною, тяжелою рукой и изо всей силы ударилъ его по щек. Николай Всеволодовичъ сильно качнулся на мст.

Шатовъ и ударилъ-то по особенному, вовсе не такъ какъ обыкнон венно принято давать пощечины (если только можно такъ выразиться), не ладонью, а всмъ кулакомъ, а кулакъ у него былъ большой, вскiй, костлявый, съ рыжимъ пухомъ и съ веснушками. Еслибъ ударъ пришелн ся по носу, то раздробилъ бы носъ. Но пришелся онъ по щек, задвъ вый край губы и верхнихъ зубовъ, изъ которыхъ тотчасъ же потекла кровь.

Кажется раздался мгновенный крикъ, можетъ-быть вскрикнула Варвара Петровна Ч этого не припомню, потому что все тотчасъ же опять какъ бы замерло. Впрочемъ вся сцена продолжалась не боле кан кихъ-нибудь десяти секундъ.

Тмъ не мене въ эти десять секундъ произошло ужасно много.

Напомню опять читателю что Николай Всеволодовичъ принадлен жалъ къ тмъ натурамъ которыя страха не вдаютъ. На дуэли онъ могъ стоять подъ выстрломъ противника хладнокровно, самъ цлить и убин вать до зврства спокойно. Еслибы кто ударилъ его по щек, то, какъ мн кажется, онъ бы и на дуэль не вызвалъ, а тутъ же, тотчасъ же убилъ бы обидчика;

онъ именно былъ изъ такихъ, и убилъ бы съ полн нымъ сознанiемъ, а вовсе не вн себя. Мн кажется даже что онъ нин когда и не зналъ тхъ ослпляющихъ порывовъ гнва при которыхъ уже нельзя разсуждать. При безконечной злоб, овладвавшей имъ инон гда, онъ все-таки всегда могъ сохранять полную власть надъ собой, а стало-быть и понимать что за убiйство не на дуэли его непремнно сон шлютъ въ каторгу;

тмъ не мене онъ все-таки убилъ бы обидчика и безъ малйшаго колебанiя.

Николая Всеволодовича я изучалъ все послднее время и, по осон бымъ обстоятельствамъ, знаю о немъ теперь, когда пишу это, очень много фактовъ. Я пожалуй сравнилъ бы его съ иными прошедшими господами, о которыхъ уцлли теперь въ нашемъ обществ нкоторыя легендарныя воспоминанiя. Разказывали напримръ про декабриста Л Ч на что онъ всю жизнь нарочно искалъ опасности, упивался ощун щенiемъ ея, обратилъ его въ потребность своей природы;

въ молодости выходилъ на дуэль ни за что;

въ Сибири, съ однимъ ножомъ ходилъ на медвдя, любилъ встрчаться въ сибирскихъ сахъ съ бглыми каторжн никами, которые, замчу мимоходомъ, страшне медвдя. Сомннiя нтъ что эти легендарные господа способны были ощущать, и даже мон жетъ-быть въ сильной степени чувство страха, Ч иначе были бы гораздо спокойне, и ощущенiе опасности не обратили бы въ потребность своей природы. Но побждать въ себ трусость Ч вотъ что, разумется, ихъ прельщало. Безпрерывное упоенiе побдой и сознанiе что нтъ надъ тон бой побдителя Ч вотъ что ихъ увлекало. Этотъ Л Ч нъ еще прежде ссылки нкоторое время боролся съ голодомъ и тяжкимъ трудомъ добын валъ себ хлбъ, единственно изъ-за того что ни за что не хотлъ подн чиниться требованiямъ своего богатаго отца, которыя находилъ неспран ведливыми. Стало-быть многосторонне понималъ борьбу;

не съ медвдян ми только и не на однхъ дуэляхъ цнилъ въ себ стойкость и силу хан рактера.

Но все-таки съ тхъ поръ прошло много тъ, и нервозная, измун ченная и раздвоившаяся природа людей нашего времени даже и вовсе не допускаетъ теперь потребности тхъ непосредственныхъ и цльныхъ ощущенiй которыхъ такъ искали тогда иные, безпокойные въ своей дян тельности, господа добраго стараго времени. Николай Всеволодовичъ можетъ-быть отнесся бы къ Л Ч ну свысока, даже назвалъ бы его вчно храбрящимся трусомъ, птушкомъ, Ч правда, не сталъ бы высказыватьн ся вслухъ. Онъ бы и на дуэли застрлилъ противника и на медвдя схон дилъ бы, еслибы только надо было, и отъ разбойника отбился бы въ су Ч такъ же успшно и такъ же безстрашно, какъ и Л Ч нъ, но за то ужь безо всякаго ощущенiя наслажденiя, а единственно по непрiятн ной необходимости, вяло, ниво, даже со скукой. Въ злоб разумется выходилъ прогрессъ противъ Л Ч на, даже противъ Лермонтова. Злобы въ Никола Всеволодович было можетъ-быть больше чмъ въ тхъ обоихъ вмст, но злоба эта была холодная, спокойная и, если можно такъ выразиться Ч разумная, стало-быть самая отвратительная и самая страшная, какая можетъ быть. Еще разъ повторяю: я и тогда считалъ его и теперь считаю (когда уже все кончено) именно такимъ человкомъ который, еслибы получилъ ударъ въ лицо или подобную равносильную обиду, то немедленно убилъ бы своего противника, тотчасъ же, тутъ же на мст и безъ вызова на дуэль.

И однакоже въ настоящемъ случа произошло нчто иное и чудное.

Едва только онъ выпрямился посл того какъ такъ позорно качнулн ся на бокъ, чуть не на цлую половину роста, отъ полученной пощечин ны;

и не затихъ еще, казалось, въ комнат подлый, какъ бы мокрый кан кой-то звукъ отъ удара кулака по лицу, какъ тотчасъ же онъ схватилъ Шатова обими руками за плечи: но тотчасъ же, въ тотъ же почти мигъ, отдернулъ свои об руки назадъ и скрестилъ ихъ у себя за спиной. Онъ молчалъ, смотрлъ на Шатова и блднлъ какъ рубашка. Но странно, взоръ его какъ бы погасалъ. Черезъ десять секундъ, глаза его смотрли холодно и Ч я убжденъ что не гу Ч спокойно. Только блденъ онъ былъ ужасно. Разумется я не знаю что было внутри человка, я видлъ снаружи. Мн кажется еслибы былъ такой человкъ который схватилъ бы, напримръ, раскаленную до красна желзную полосу и зажалъ въ рук, съ цлiю измрить свою твердость, и затмъ, въ продолженiи ден сяти секундъ, побждалъ бы нестерпимую боль и кончилъ тмъ что ее побдилъ, то человкъ этотъ, кажется мн, вынесъ бы нчто похожее на то что испыталъ теперь, въ эти десять секундъ, Николай Всеволодовичъ.

Первый изъ нихъ опустилъ глаза Шатовъ и видимо потому что прин нужденъ былъ опустить. Затмъ медленно повернулся и пошелъ изъ комнаты, но вовсе ужь не тою походкой которою подходилъ давеча. Онъ уходилъ тихо, какъ-то особенно неуклюже приподнявъ сзади плечи, опун стивъ голову и какъ бы разсуждая о чемъ-то самъ съ собой. Кажется онъ что-то шепталъ. До двери дошелъ осторожно, ни за что не зацпивъ и ничего не опрокинувъ, дверь же прiотворилъ на маленькую щелочку, такъ что пролзъ въ отверстiе почти бокомъ. Когда пролзалъ, то вин хоръ его волосъ, стоявшiй торчкомъ на затылк, былъ особенно замтенъ.

Затмъ, прежде всхъ криковъ раздался одинъ страшный крикъ. Я видлъ какъ Лизавета Николаевна схватила было свою мама за плечо, а Маврикiя Николаевича за руку и раза два-три рванула ихъ за собой, увлекая изъ комнаты, но вдругъ вскрикнула и со всего росту упала на полъ въ обморок. До сихъ поръ я какъ будто еще слышу какъ стукнун лась она о коверъ затылкомъ.

КОНЕЦЪ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

ЧAСТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Ночь.

I.

Прошло восемь дней. Теперь, когда уже все прошло, и я пишу хрон нику, мы уже знаемъ въ чемъ дло;

но тогда мы еще ничего не знали, и естественно что намъ представлялись странными разныя вещи. По крайней мр мы со Степаномъ Трофимовичемъ въ первое время заперн лись и съ испугомъ наблюдали издали. Я-то кой-куда еще выходилъ и попрежнему приносилъ ему разныя всти, безъ чего онъ и пробыть не могъ.

Нечего и говорить что по городу пошли самые разнообразные слухи, то-есть насчетъ пощечины, обморока Лизаветы Николаевны и прочаго случившагося въ то воскресенье. Но удивительно намъ было то: черезъ кого это все могло такъ скоро и точно выйти наружу? Ни одно изъ прин сутствовавшихъ тогда лицъ не имло бы кажется ни нужды, ни выгоды нарушить секретъ происшедшаго. Прислуги тогда не было;

одинъ Лен бядкинъ могъ бы что-нибудь разболтать, не столько по злоб, потому что вышелъ тогда въ крайнемъ испуг (а страхъ къ врагу уничтожаетъ и злобу къ нему), а единственно по невоздержности. Но Лебядкинъ, вмст съ сестрицей, на другой же день пропалъ безъ всти;

въ дом Филиппова его не оказалось, онъ перехалъ неизвстно куда и точно сгинулъ. Шатовъ, у котораго я хотлъ было справиться о Марь Тин моеевн, заперся и кажется вс эти восемь дней просидлъ у себя на квартир, даже прервавъ свои занятiя въ город. Меня онъ не принялъ.

Я было зашелъ къ нему во вторникъ и стукнулъ въ дверь. Отвта не пон лучилъ, но увренный, по несомнннымъ даннымъ, что онъ дома, постун чался въ другой разъ. Тогда онъ, соскочивъ повидимому съ постели, подошелъ крупными шагами къ дверямъ и крикнулъ мн во весь голосъ:

Шатова дома нтъ. Я съ тмъ и ушелъ.

Мы со Степаномъ Трофимовичемъ, не безъ страха за смлость предположенiя, но обоюдно ободряя другъ друга, остановились након нецъ на одной мысли: мы ршили что виновникомъ разошедшихся слун ховъ могъ быть одинъ только Петръ Степановичъ, хотя самъ онъ нкон торое время спустя, въ разговор съ отцомъ, уврялъ что засталъ уже исторiю во всхъ устахъ, преимущественно въ клуб, и совершенно изн встною до мельчайшихъ подробностей губернаторш и ея супругу.

Вотъ что еще замчательно: на второй же день, въ понедльникъ ввечен ру, я встртилъ Липутина, и онъ уже зналъ все до послдняго слова, стало-быть несомннно узналъ изъ первыхъ.

Многiя изъ дамъ (и изъ самыхъ свтскихъ) любопытствовали и о загадочной хромоножк, такъ называли Марью Тимоеевну. Нашлись даже пожелавшiя непремнно увидать ее лично и познакомиться, такъ что господа поспшившiе припрятать Лебядкиныхъ, очевидно поступин ли и кстати. Но на первомъ план все-таки стоялъ обморокъ Лизаветы Николаевны и этимъ интересовался весь свтъ, уже потому одному что дло прямо касалось Юлiи Михайловны какъ родственницы Лизавен ты Николаевны и ея покровительницы. И чего-чего не болтали! Болтовн н способствовала и таинственность обстановки: оба дома были заперты наглухо;

Лизавета Николаевна, какъ разказывали, лежала въ блой гон рячк;

то же утверждали и о Никола Всеволодович, съ отвратительн ными подробностями о выбитомъ будто бы зуб и о распухшей отъ флюн са щек его. Говорили даже по уголкамъ, что у насъ можетъ-быть бун детъ убiйство, что Ставрогинъ не таковъ чтобы снести такую обиду, и убьетъ Шатова, но таинственно, какъ въ корсиканской вендетт. Мысль эта нравилась;

но большинство нашей свтской молодежи выслушивало все это съ презрнiемъ и съ видомъ самого пренебрежительнаго равнон душiя, разумется, напускнаго. Вообще древняя враждебность нашего общества къ Николаю Всеволодовичу обозначилась ярко. Даже солидн ные люди стремились обвинить его, хотя и сами не знали въ чемъ. Шепон томъ разказывали что будто бы онъ погубилъ честь Лизаветы Николаевн ны, и что между ними была интрига въ Швейцарiи. Конечно осторожные люди сдерживались, но вс однако же слушали съ аппетитомъ. Были и другiе разговоры, но не общiе, а частные, рдкiе и почти закрытые, чрезн вычайно странные и о существованiи которыхъ я упоминаю лишь для предупрежденiя читателей, единственно въ виду дальнйшихъ событiй моего разказа. Именно: говорили иные, хмуря брови и Богъ знаетъ на какомъ основанiи, что Николай Всеволодовичъ иметъ какое-то особенн ное дло въ нашей губернiи, что онъ чрезъ графа К. вошелъ въ Петерн бург въ какiя-то высшiя отношенiя, что онъ даже можетъ-быть слун житъ и чуть ли не снабженъ отъ кого-то какими-то порученiями. Когда очень ужь солидные и сдержанные люди на этотъ слухъ улыбались, блан горазумно замчая что человкъ живущiй скандалами и начинающiй у насъ съ флюса, не похожъ на чиновника, то имъ шепотомъ замчали что служитъ онъ не то чтобъ офицiально, а такъ-сказать конфиденцiально, и что въ такомъ случа самою службой требуется чтобы служащiй какъ можно мене походилъ на чиновника. Такое замчанiе производило эфн фектъ;

у насъ извстно было что на земство нашей губернiи смотрятъ въ столиц съ нкоторымъ особымъ вниманiемъ. Повторю, эти слухи тольн ко мелькнули и изчезли безслдно, до времени, при первомъ появленiи Николая Всеволодовича;

но замчу что причиной многихъ слуховъ было отчасти нсколько краткихъ, но злобныхъ словъ, неясно и отрывисто произнесенныхъ въ клуб, недавно возвратившимся изъ Петербурга отн ставнымъ капитаномъ гвардiи, Артемiемъ Павловичемъ Гагановымъ, весьма крупнымъ помщикомъ нашей губернiи и узда, столичнымъ свтскимъ человкомъ и сыномъ покойнаго Павла Павловича Гаганова, того самого почтеннаго старшины съ которымъ Николай Всеволодовичъ имлъ, четыре слишкомъ года тому назадъ, то необычайное по своей грубости и внезапности столкновенiе о которомъ я уже упоминалъ прежде, въ начал моего разказа.

Всмъ тотчасъ же стало извстно что Юлiя Михайловна сдлала Варвар Петровн чрезвычайный визитъ, и что у крыльца дома ей обън явили что по нездоровью не могутъ принять. Также и то что дня чен резъ два посл своего визита, Юлiя Михайловна посылала узнать о здон ровь Варвары Петровны нарочнаго. Наконецъ принялась везд защин щать Варвару Петровну, конечно лишь въ самомъ высшемъ смысл, то есть по возможности въ самомъ неопредленномъ. Вс же первоначальн ные торопливые намеки о воскресной исторiи выслушала строго и холодн но, такъ что въ послдующiе дни, въ ея присутствiи, они уже не возобн новлялись. Такимъ образомъ и укрпилась везд мысль что Юлiи Мин хайловн извстна не только вся эта таинственная исторiя но и весь ея таинственный смыслъ до мельчайшихъ подробностей, и не какъ постон ронней, а какъ соучастниц. Замчу кстати что она начала уже прiобртать у насъ, помаленьку, то высшее влiянiе котораго такъ несон мннно добивалась и жаждала, и уже начинала видть себя локруженн ною. Часть общества признала за нею практическiй умъ и тактъ.... но объ этомъ посл. Ея же покровительствомъ объяснялись отчасти и весьн ма быстрые успхи Петра Степановича въ нашемъ обществ, Ч успхи особенно поразившiе тогда Степана Трофимовича.

Мы съ нимъ можетъ-быть и преувеличивали. Вопервыхъ, Петръ Степановичъ перезнакомился почти мгновенно со всмъ городомъ, въ первые же четыре дня посл своего появленiя. Появился онъ въ воскрен сенье, а во вторникъ я уже встртилъ его въ коляск съ Артемiемъ Павн ловичемъ Гагановымъ, человкомъ гордымъ, раздражительнымъ и зан носчивымъ, несмотря на всю его свтскость, и съ которымъ, по характен ру его, довольно трудно было ужиться. У губернатора Петръ Степанон вичъ былъ тоже принятъ прекрасно, до того что тотчасъ же сталъ въ пон ложенiе близкаго или такъ-сказать обласканнаго молодаго человка;

обдалъ у Юлiи Михайловны почти ежедневно. Познакомился онъ съ нею еще въ Швейцарiи, но въ быстромъ успх его въ дом его превосн ходительства дйствительно заключалось нчто любопытное. Все-таки онъ слылъ же когда-то заграничнымъ революцiонеромъ, правда ли, нтъ ли, участвовалъ въ какихъ-то заграничныхъ изданiяхъ и конгрессахъ, что можно даже изъ газетъ доказать, какъ злобно выразился мн при встрч Алеша Телятниковъ, теперь, увы, отставной чиновничекъ, а прежде тоже обласканный молодой человкъ въ дом стараго губернатон ра. Но тутъ стоялъ однако же фактъ: бывшiй революцiонеръ явился въ любезномъ отечеств не только безъ всякаго безпокойства, но чуть ли не съ поощренiями;

стало-быть ничего можетъ и не было. Липутинъ шепн нулъ мн разъ что, по слухамъ, Петръ Степановичъ будто бы гд-то принесъ покаянiе и получилъ отпущенiе, назвавъ нсколько прочихъ именъ и такимъ образомъ можетъ и усплъ уже заслужить вину, общая и впредь быть полезнымъ отечеству. Я передалъ эту ядовитую фразу Степану Трофимовичу, и тотъ, несмотря на то что былъ почти не въ сон стоянiи соображать, сильно задумался. Въ послдствiи обнаружилось что Петръ Степановичъ прiхалъ къ намъ съ чрезвычайно почтенными рекомендательными письмами, по крайней мр привезъ одно къ губерн наторш отъ одной чрезвычайно важной петербургской старушки, мужъ которой былъ однимъ изъ самыхъ значительныхъ петербургскихъ стан ричковъ. Эта старушка, крестная мать Юлiи Михайловны, упоминала въ письм своемъ что и графъ К. хорошо знаетъ Петра Степановича, чрезъ Николая Всеволодовича, обласкалъ его и находитъ достойнымъ молон дымъ человкомъ, несмотря на бывшiя заблужденiя. Юлiя Михайловна до крайности цнила свои скудныя и съ такимъ трудомъ поддерживаен мыя связи съ высшимъ мiромъ, и ужь конечно была рада письму важн ной старушки;

но все-таки оставалось тутъ нчто какъ бы и особенное.

Даже супруга своего поставила къ Петру Степановичу въ отношенiя пон чти фамилiарныя, такъ что г. фонъ-Лембке жаловался.... но объ этомъ тоже посл. Замчу тоже для памяти что и великiй писатель весьма благосклонно отнесся къ Петру Степановичу и тотчасъ же пригласилъ его къ себ. Такая поспшность такого надутаго собою человка кольнула Степана Трофимовича больне всего;

но я объяснилъ себ иначе: зазывая къ себ нигилиста, г. Кармазиновъ ужь конечно имлъ въ виду сношенiя его съ прогрессивными юношами обихъ столицъ. Вен ликiй писатель болзненно трепеталъ предъ новйшею революцiонною молодежью, и воображая, по незнанiю дла, что въ рукахъ ея ключи русн ской будущности, унизительно къ нимъ подлизывался, главное потому что они не обращали на него никакого вниманiя.

II.

Петръ Степановичъ забжалъ раза два и къ родителю, и къ нен счастiю моему, оба раза въ мое отсутствiе. Въ первый разъ постилъ его въ среду, то-есть на четвертый лишь день посл той первой встрчи, да и то по длу. Кстати, разчетъ по имнiю окончился у нихъ какъ-то нен слышно и невидно. Варвара Петровна взяла все на себя и все выплатин ла, разумется прiобртя землицу, а Степана Трофимовича только увдомила о томъ что все кончено, и уполномоченный Варвары Петровн ны, камердинеръ ея Алексй Егоровичъ, поднесъ ему что-то подписать, что онъ и исполнилъ молча и съ чрезвычайнымъ достоинствомъ. Замчу по поводу достоинства что я почти не узнавалъ нашего прежняго стан ричка въ эти дни. Онъ держалъ себя какъ никогда прежде, сталъ удивин тельно молчаливъ, даже не написалъ ни одного письма Варвар Петровн н съ самаго воскресенья, что я счелъ бы чудомъ, а главное сталъ спокон енъ. Онъ укрпился на какой-то окончательной и чрезвычайной иде, придававшей ему спокойствiе, это было видно. Онъ нашелъ эту идею, сидлъ и чего-то ждалъ. Сначала впрочемъ былъ боленъ, особенно въ понедльникъ;

была холерина. Тоже и безъ встей пробыть не могъ во все время;

но лишь только я, оставляя факты, переходилъ къ сути дла и высказывалъ какiя-нибудь предположенiя, то онъ тотчасъ же начин налъ махать на меня руками и ногами, чтобъ я пересталъ. Но оба свин данiя съ сынкомъ все-таки болзненно на него подйствовали, хотя и не поколебали. Въ оба эти дня, посл свиданiй, онъ лежалъ на диван, обн мотавъ голову платкомъ намоченнымъ въ уксус;

но въ высшемъ смысл продолжалъ оставаться спокойнымъ.

Иногда, впрочемъ, онъ и не махалъ на меня руками. Иногда тоже казалось мн что принятая таинственная ршимость какъ бы оставляла его, и что онъ начиналъ бороться съ какимъ-то новымъ соблазнительн нымъ наплывомъ идей. Это было мгновенiями, но я отмчаю ихъ. Я подозрвалъ что ему очень бы хотлось опять заявить себя, выйти изъ уединенiя, предложить борьбу, задать послднюю битву.

Ч Cher, я бы ихъ разгромилъ! вырвалось у него въ четвергъ вечен ромъ, посл втораго свиданiя съ Петромъ Степановичемъ, когда онъ лен жалъ протянувшись на диван, съ головой обернутою полотенцемъ.

До этой минуты онъ во весь день еще ни слова не сказалъ со мной.

Ч Fils, fils chri1 и такъ дале, я согласенъ что вс эти выраженiя вздоръ, кухарочный словарь, да и пусть ихъ, я самъ теперь вижу. Я его не кормилъ и не поилъ, я отослалъ его изъ Берлина въ Ч скую губерн нiю, груднаго ребенка, по почт, ну и такъ дале, я согласенъ.... Ты, говоритъ, меня не поилъ и по почт выслалъ, да еще здсь ограбилъ.

Но, несчастный, кричу ему, вдь боллъ же я за тебя сердцемъ всю мою жизнь, хотя и по почт! Il rit2. Но я согласенъ, согласенъ.... пусть по пон чт, закончилъ онъ какъ въ бреду.

Ч Passons3, началъ онъ опять черезъ пять минутъ. Ч Я не понин маю Тургенева. У него Базаровъ это какое-то фиктивное лицо, не сущен ствующее вовсе;

они же первые и отвергли его тогда, какъ ни на что не похожее. Этотъ Базаровъ это какая-то неясная смсь Ноздрева съ Байрономъ, c'est le mot4! Посмотрите на нихъ внимательно: они кувырн каются и визжатъ отъ радости какъ щенки на солнц, они счастливы, они побдители! Какой тутъ Байронъ!... И притомъ какiя будни! Какая кухарочная раздражительность самолюбiя, какая пошленькая жаждишка faire du bruit autour de son nom5, не замчая что son nom.... О, каррикан тура! Помилуй, кричу ему, да неужто ты себя такого какъ есть людямъ взамнъ Христа предложить желаешь? Il rit. Il rit beaucoup, il rit trop. У него какая-то странная улыбка. У его матери не было такой улыбки. Il rit toujours. Опять наступило молчанiе.

Ч Они хитры;

въ воскресенье они сговорились.... брякнулъ онъ вдругъ.

Ч О, безъ сомннiя, вскричалъ я, навостривъ уши, Ч все это стачн ка и сшито блыми нитками, и такъ дурно разыграно.

Ч Я не про то. Знаете ли что все это было нарочно сшито блыми нитками чтобы замтили т.... кому надо. Понимаете это?

Ч Нтъ, не понимаю.

Ч Tant mieux. Passons.8 Я очень раздраженъ сегодня.

Ч Да зачмъ же вы съ нимъ спорили, Степанъ Трофимовичъ? прон говорилъ я укоризненно.

Ч Je voulais convertir.9 Конечно смйтесь. Cette pauvre тетя, elle entendra de belles choses!10 О, другъ мой, поврите ли что я давеча ощун Сын, возлюбленный сын (франц.).

Он смеется (франц.).

Оставим это (франц.).

именно так (франц.).

поднимать шум вокруг своего имени (франц.).

Он смеется. Он много, слишком много смеется (франц.).

Он всегда смеется (франц.).

Тем лучше. Оставим это (франц ).

Я хотел переубедить (франц.).

А эта бедная тетя, хорошенькие вещи она услышит! (франц.).

тилъ себя патрiотомъ! Впрочемъ я всегда сознавалъ себя Русскимъ.....

да настоящiй Русскiй и не можетъ быть иначе какъ мы съ вами. Il y a l dedans quelque chose d'aveugle et de louche.

Ч Непремнно, отвтилъ я.

Ч Другъ мой, настоящая правда всегда неправдоподобна, знаете ли вы это? Чтобы сдлать правду чуть-чуть лишь правдоподобною, нужно непремнно подмшать къ ней жи. Люди всегда такъ и поступали. Мон жетъ-быть тутъ есть чего мы не понимаемъ. Какъ вы думаете, есть тутъ чего мы не понимаемъ въ этомъ побдоносномъ визг? Я бы желалъ чтон бы было. Я бы желалъ.

Я промолчалъ. Онъ тоже очень долго молчалъ.

Ч Говорятъ, французскiй умъ.... залепеталъ онъ вдругъ точно въ жару, Ч это ложь, это всегда такъ и было. Зачмъ клеветать на франн цузскiй умъ? Тутъ просто русская нь, наше унизительное безсилiе произвести идею, наше отвратительное паразитство въ ряду народовъ.

Ils sont tout simplement des paresseux2, а не французскiй умъ. О, Русскiе должны бы быть истреблены для блага человчества, какъ вредные пан разиты! Мы вовсе, вовсе не къ тому стремились;

я ничего не понимаю. Я пересталъ понимать! Да понимаешь ли, кричу ему, понимаешь ли что если у васъ гильотина на первомъ план и съ такимъ восторгомъ, то это единственно потому что рубить головы всего легче, а явиться съ чмъ нибудь дльнымъ всего трудне! Vous tes des paresseux! Votre drapeau est une guеnille, une impuissance.3 Эти телги, или какъ тамъ: стукъ телгъ подвозящихъ хлбъ человчеству полезне Сикстинской Ман донны, или какъ у нихъ тамъ.... une btise dans ce gentre4. Но пониман ешь ли, кричу ему, понимаешь ли ты что человку кром счастья также точно и совершенно во столько же необходимо и несчастiе! Il rit. Ты, гон воритъ, здсь бонмо отпускаешь нжа свои члены (онъ пакостне вын разился) на бархатномъ диван.... И замтьте эта наша привычка на ты отца съ сыномъ;

хорошо когда оба согласны, ну, а если ругаются?

Съ минуту опять помолчали.

Ч Cher, заключилъ онъ вдругъ быстро приподнявшись. Ч Знаете ли что это непремнно чмъ-нибудь кончится?

Ч Ужь конечно, сказалъ я.

Ч Vous ne comprenez pas. Passons.5 Но.... обыкновенно на свт кончается ничмъ, но здсь будетъ конецъ, непремнно, непремнно!

Тут скрывается что-то слепое и подозрительное (франц.).

Они попросту лентяи (франц ).

Вы лентяи! Ваше знамя Ч тряпка, воплощение бессилия (франц.).

какая-то глупость в этом роде (франц.).

Вы не понимаете. Оставим это (франц.).

Онъ всталъ, прошелся по комнат въ сильнйшемъ волненiи, и дойн дя опять до дивана, безсильно повалился на него.

Въ пятницу утромъ Петръ Степановичъ ухалъ куда-то въ уздъ и пробылъ до понедльника. Объ отъзд его я узналъ отъ Липутина, и тутъ же, какъ-то къ разговору, узналъ отъ него что Лебядкины, братецъ и сестрица, оба гд-то за ркой, въ Горшечной слободк. Я же и перен возилъ, прибавилъ Липутинъ и, прервавъ о Лебядкиныхъ, вдругъ возн встилъ мн что Лизавета Николаевна выходитъ за Маврикiя Николаен вича, и хоть это и не объявлено, но помолвка была и дло покончено.

Назавтра я встртилъ Лизавету Николаевну верхомъ въ сопровожденiи Маврикiя Николаевича, выхавшую въ первый разъ посл болзни. Она сверкнула на меня издали глазами, засмялась и очень дружески кивнун ла головой. Все это я передалъ Степану Трофимовичу;

онъ обратилъ нкоторое вниманiе лишь на извстiе о Лебядкиныхъ.

А теперь, описавъ наше загадочное положенiе въ продолженiи этихъ восьми дней, когда мы еще ничего не знали, приступлю къ опин санiю послдующихъ событiй моей хроники, и уже, такъ-сказать, съ знанiемъ дла, въ томъ вид какъ все это открылось и объяснилось тен перь. Начну именно съ восьмаго дня посл того воскресенья, то-есть съ понедльника вечеромъ Ч потому что въ сущности съ этого вечера и началась новая исторiя.

III.

Было семь часовъ вечера, Николай Всеволодовичъ сидлъ одинъ въ своемъ кабинет, Ч комнат имъ еще прежде излюбленной, высокой, устланной коврами, уставленной нсколько тяжелою, стариннаго фасона мебелью. Онъ сидлъ въ углу на диван, одтый какъ бы для выхода, но, казалось, никуда не собирался. На стол предъ нимъ стояла лампа съ абажуромъ. Бока и углы большой комнаты оставались въ тни. Взн глядъ его былъ задумчивъ и сосредоточенъ, не совсмъ спокоенъ;

лицо усталое и нсколько похудвшее. Болнъ онъ былъ дйствительно флюн сомъ;

но слухъ о выбитомъ зуб былъ преувеличенъ. Зубъ только шан тался, но теперь снова окрпъ;

была тоже разсчена изнутри верхняя губа, но и это зажило. Флюсъ же не проходилъ всю недлю лишь потому что больной не хотлъ принять доктора и во-время дать разрзать опун холь, а ждалъ пока нарывъ самъ прорвется. Онъ не только доктора, но и мать едва допускалъ къ себ, и то на минуту, одинъ разъ на дню и нен премнно въ сумерки, когда уже становилось темно, а огня еще не подан вали. Не принималъ онъ тоже и Петра Степановича, который однакоже по два и по три раза въ день забгалъ къ Варвар Петровн пока остан вался въ город. И вотъ наконецъ въ понедльникъ, возвратясь поутру посл своей трехдневной отлучки, обгавъ весь городъ и отобдавъ у Юлiи Михайловны, Петръ Степановичъ къ вечеру явился наконецъ къ нетерпливо ожидавшей его Варвар Петровн. Запретъ былъ снятъ, Николай Всеволодовичъ принималъ. Варвара Петровна сама подвела гон стя къ дверямъ кабинета;

она давно желала ихъ свиданья, а Петръ Стен пановичъ далъ ей слово забжать къ ней отъ Nicolas и пересказать.

Робко постучалась она къ Николаю Всеволодовичу, и не получая отн вта, осмлилась прiотворить дверь вершка на два.

Ч Nicolas, могу я ввести къ теб Петра Степановича? тихо и сдерн жанно спросила она, стараясь разглядть Николая Всеволодовича изъ за лампы.

Ч Можно, можно, конечно можно! громко и весело крикнулъ самъ Петръ Степановичъ, отворилъ дверь своею рукой и вошелъ.

Николай Всеволодовичъ не слыхалъ стука въ дверь, а разслышалъ лишь только робкiй вопросъ мамаши, но не усплъ на него отвтить.

Предъ нимъ въ эту минуту лежало только что прочитанное имъ письмо, надъ которымъ онъ сильно задумался. Онъ вздрогнулъ, заслышавъ внен запный окрикъ Петра Степановича и поскоре накрылъ письмо попавн шимся подъ руку преспапье, но не совсмъ удалось: уголъ письма и пон чти весь конвертъ выглядывали наружу.

Ч Я нарочно крикнулъ изо всей силы чтобы вы успли приготон виться, торопливо съ удивительною наивностью прошепталъ Петръ Стен пановичъ, подбгая къ столу, и мигомъ уставился на преспапье и на уголъ письма.

Ч И конечно успли поглядть какъ я пряталъ отъ васъ подъ прен спапье только-что полученное мною письмо, спокойно проговорилъ Нин колай Всеволодовичъ, не трогаясь съ мста.

Ч Письмо? Богъ съ вами и съ вашимъ письмомъ, мн что! воскликн нулъ гость, но.... главное, зашепталъ онъ опять, обертываясь къ двери, уже запертой, и кивая въ ту сторону головой.

Ч Она никогда не подслушиваетъ, холодно замтилъ ему Николай Всеволодовичъ.

Ч То-есть еслибъ и подслушивала! мигомъ подхватилъ, весело возн вышая голосъ и усаживаясь въ кресло, Петръ Степановичъ. Ч Я ничего противъ этого, я только теперь бжалъ поговорить наедин.... Ну, након нецъ-то я къ вамъ добился! Прежде всего какъ здоровье? Вижу что прен красно и завтра можетъ-быть вы явитесь Ч а?

Ч Можетъ-быть.

Ч Разршите ихъ наконецъ, разршите меня! неистово зажестикун лировалъ онъ съ шутливымъ и прiятнымъ видомъ. Ч Еслибъ вы знали что я долженъ былъ имъ наболтать. А впрочемъ вы знаете. Онъ засмялся.

Ч Всего не знаю. Я слышалъ только отъ матери что вы очень....

двигались.

Ч То-есть я вдь ничего опредленнаго, вскинулся вдругъ Петръ Степановичъ, какъ бы защищаясь отъ ужаснаго нападенiя, Ч знаете, я пустилъ въ ходъ жену Шатова, то-есть слухи о вашихъ связяхъ въ Пан риж, чмъ и объяснялся конечно тотъ случай въ воскресенье.... вы не сердитесь?

Ч Убжденъ что вы очень старались.

Ч Ну, я только этого и боялся. А впрочемъ что жь это значитъ:

лочень старались? Это вдь упрекъ. Впрочемъ вы прямо ставите, я всего больше боялся идя сюда что вы не захотите прямо поставить.

Ч Я ничего и не хочу прямо ставить, проговорилъ Николай Всевон лодовичъ съ нкоторымъ раздраженiемъ, но тотчасъ же усмхнулся.

Ч Я не про то;

не про то, не ошибитесь, не про то! замахалъ руками Петръ Степановичъ, сыпля словами какъ горохомъ и тотчасъ же обрадон вавшись раздражительности хозяина. Ч Я не стану васъ раздражать нашимъ дломъ, особенно въ вашемъ теперешнемъ положенiи. Я прибжалъ только о воскресномъ случа, и то въ самую необходимую мру, потому нельзя же вдь. Я съ самыми открытыми объясненiями, въ которыхъ нуждаюсь главное я, а не вы, Ч это для вашего самолюбiя, но въ то же время это и правда. Я пришелъ чтобы быть съ этихъ поръ всен гда откровеннымъ.

Ч Стало-быть прежде были неоткровенны?

Ч И вы это знаете сами. Я хитрилъ много разъ.... вы улыбнулись, очень радъ улыбк какъ предлогу для разъясненiя;

я вдь нарочно вын звалъ улыбку хвастливымъ словомъ хитрилъ, для того чтобы вы тотчан съ же и разсердились: какъ это я смлъ сказать что хитрилъ, а мн чтон бы сейчасъ же объясниться. Видите, видите какъ я сталъ теперь открон вененъ! Ну-съ, угодно вамъ выслушать?

Въ выраженiи лица Николая Всеволодовича, презрительно спокойн номъ и даже насмшливомъ, несмотря на все очевидное желанiе гостя раздражить хозяина нахальностiю своихъ заране наготовленныхъ и съ намренiемъ грубыхъ наивностей, Ч выразилось наконецъ нсколько тревожное любопытство.

Ч Слушайте же, завертлся Петръ Степановичъ пуще прежнян го: Ч Отправляясь сюда, то-есть вообще сюда, въ этотъ городъ, десять дней назадъ, я конечно ршился взять роль. Самое бы лучшее совсмъ безъ роли, свое собственное лицо, не такъ ли? Ничего нтъ хитре какъ собственное лицо, потому что никто не повритъ. Я, признаться, хотлъ было взять дурачка, потому что дурачокъ легче чмъ собственное лицо;

но такъ какъ дурачокъ все-таки крайность, а крайность возбуждаетъ любопытство, то я и остановился на собственномъ лиц окончательно.

Ну-съ, какое же мое собственное лицо? Золотая средина: ни глупъ, ни уменъ, довольно бездаренъ и съ луны соскочилъ, какъ говорятъ здсь благоразумные люди, не такъ ли?

Ч Что жь, можетъ-быть и такъ, чуть-чуть улыбнулся Николай Всен володовичъ.

Ч А, вы согласны Ч очень радъ;

я зналъ впередъ что это ваши собн ственныя мысли.... Не безпокойтесь, не безпокойтесь, я не сержусь и вон все не для того опредлилъ себя въ такомъ вид чтобы вызвать ваши обратныя похвалы: нтъ дескать вы не бездарны, нтъ дескать вы умны.... А, вы опять улыбаетесь!... Я опять попался. Вы не сказали бы:

вы умны, ну и положимъ;

я все допускаю. Passons, какъ говоритъ пан паша и, въ скобкахъ, не сердитесь на мое многословiе. Кстати вотъ и примръ: я всегда говорю много, то-есть много словъ, и тороплюсь, и у меня всегда не выходитъ. А почему я говорю много словъ и у меня не выходитъ? Потому что говорить не умю. Т которые умютъ хорошо говорить, т коротко говорятъ. Вотъ стало-быть у меня и бездарн ность, Ч не правда ли? Но такъ какъ этотъ даръ бездарности у меня уже есть натуральный, такъ почему мн имъ не воспользоваться искусн ственно? Я и пользуюсь. Правда, собираясь сюда, я было подумалъ снан чала молчать;

но вдь молчать Ч большой талантъ, и стало-быть мн неприлично, а вовторыхъ, молчать все-таки вдь опасно;

ну я и ршилъ окончательно что лучше всего говорить, но именно по бездарному, то есть много, много, много, очень торопиться доказывать и подъ конецъ всегда спутаться въ своихъ собственныхъ доказательствахъ, такъ чтобы слушатель отошелъ отъ васъ безъ конца, разведя руки, а всего бы лучше плюнувъ. Выйдетъ, вопервыхъ, что вы уврили въ своемъ простодушiи, очень надоли и были непоняты Ч вс три выгоды разомъ! Помилуйте, кто посл этого станетъ васъ подозрвать въ таинственныхъ замысн лахъ? Да всякiй изъ нихъ лично обидится на того кто скажетъ что я съ тайными замыслами. А я къ тому же иногда разсмшу Ч а это ужь дран гоцнно. Да они мн теперь все простятъ уже за то одно что мудрецъ издававшiй тамъ прокламацiи оказался здсь глупе ихъ самихъ, не такъ ли? По вашей улыбк вижу что вы одобряете.

Николай Всеволодовичъ вовсе, впрочемъ, не улыбался, а напротивъ слушалъ нахмуренно и нсколько нетерпливо.

Ч А? Что? Вы, кажется, сказали: все равно? затрещалъ Петръ Степановичъ (Николай Всеволодовичъ вовсе ничего не говорилъ). Кон нечно, конечно;

увряю васъ что я вовсе не для того чтобы васъ товарин ществомъ компрометтировать. А знаете, вы ужасно сегодня вскидчивы;

я къ вамъ прибжалъ съ открытою и веселою душой, а вы каждое мое словцо въ лыко ставите;

увряю же васъ что сегодня ни о чемъ щекотлин вомъ не заговорю, слово даю наконецъ, и на вс ваши условiя заране согласенъ!

Николай Всеволодовичъ упорно молчалъ.

Ч А? Что? Вы что-то сказали? Вижу, вижу что я опять кажется сморозилъ;

вы не предлагали условiй, да и не предложите, врю, врю, ну успокойтесь;

я и самъ вдь знаю что мн не стоитъ ихъ предлагать, такъ ли? Я за васъ впередъ отвчаю и Ч ужь конечно отъ бездарности;

бездарность и бездарность.... Вы сметесь? А? Что?

Ч Ничего, усмхнулся наконецъ Николай Всеволодовичъ, Ч я прин помнилъ сейчасъ что дйствительно обозвалъ васъ какъ-то бездарнымъ, но васъ тогда не было, значитъ, вамъ передали.... Я бы васъ просилъ пон скоре къ длу.

Ч Да, я вдь у дла и есть, я именно по поводу воскресенья! зален петалъ Петръ Степановичъ, Ч ну чмъ, чмъ я былъ въ воскресенье, какъ по вашему? Именно торопливою срединною бездарностiю, и я сан мымъ бездарнйшимъ образомъ овладлъ разговоромъ силой. Но мн все простили, потому что я, вопервыхъ, съ луны, это кажется здсь тен перь у всхъ ршено;

а вовторыхъ, потому что милую исторiйку разкан залъ и всхъ васъ выручилъ, такъ ли, такъ ли?

Ч То-есть именно такъ разказали чтобы оставить сомннiе и выкан зать нашу стачку и подтасовку, тогда какъ стачки не было и я васъ ровн но ни о чемъ не просилъ.

Ч Именно, именно! какъ бы въ восторг подхватилъ Петръ Степан новичъ. Ч Я именно такъ и длалъ чтобы вы всю пружину эту замтин ли;

я вдь для васъ главное и ломался, потому что васъ ловилъ и хотлъ компрометтировать. Я главное хотлъ узнать въ какой степени вы боин тесь.

Ч Любопытно почему вы такъ теперь откровенны?

Ч Не сердитесь, не сердитесь, не сверкайте глазами.... Впрочемъ вы не сверкаете. Вамъ любопытно почему я такъ откровененъ? Да именно потому что все теперь перемнилось, кончено, прошло и пескомъ заросн ло. Я вдругъ перемнилъ объ васъ свои мысли. Старый путь конченъ совсмъ;

теперь я уже никогда не стану васъ компрометтировать стан рымъ путемъ, теперь новымъ путемъ.

Ч Перемнили тактику?

Ч Тактики нтъ. Теперь во всемъ ваша полная воля, то-есть хотите сказать да, а хотите скажете нтъ. Вотъ моя новая тактика. А о нан шемъ дл не заикнусь до тхъ самыхъ поръ пока сами не прикажете.

Вы сметесь? На здоровье;

я и самъ смюсь. Но я теперь серiозно, серiозно, серiозно, хотя тотъ кто такъ торопится конечно бездаренъ, не правда ли? Все равно, пусть бездаренъ, а я серiозно, серiозно.

Онъ дйствительно проговорилъ серiозно, совсмъ другимъ тономъ и въ какомъ-то особенномъ волненiи, такъ что Николай Всеволодовичъ поглядлъ на него съ любопытствомъ.

Ч Вы говорите что обо мн мысли перемнили? спросилъ онъ.

Ч Я перемнилъ объ васъ мысли въ ту минуту какъ вы взяли руки назадъ, и довольно, довольно, пожалуста безъ вопросовъ, больше ничего теперь не скажу.

Онъ было вскочилъ, махая руками, точно отмахиваясь отъ вопрон совъ;

но такъ какъ вопросовъ не было, а уходить было незачмъ, то онъ и опустился опять въ кресла, нсколько успокоившись.

Ч Кстати, въ скобкахъ, затараторилъ онъ тотчасъ же, Ч здсь одни болтаютъ будто вы его убьете, и пари держатъ, такъ что Лембке думалъ даже тронуть полицiю, но Юлiя Михайловна запретила.... Дон вольно, довольно объ этомъ, я только чтобъ извстить. Кстати опять я Лебядкиныхъ въ тотъ же день переправилъ, вы знаете;

получили мою записку съ ихъ адресомъ?

Ч Получилъ тогда же.

Ч Это ужь я не по бездарности;

это я искренно, отъ готовности.

Если вышло бездарно, то за то было искренно.

Ч Да, ничего, можетъ такъ и надо.... раздумчиво промолвилъ Никон лай Всеволодовичъ;

Ч только записокъ больше ко мн не пишите, прон шу васъ.

Ч Невозможно было, всего одну.

Ч Такъ Липутинъ знаетъ?

Ч Невозможно было;

но Липутинъ, сами знаете, не сметъ.... Кстан ти надо бы къ нашимъ сходить, то-есть къ нимъ, а не къ нашимъ, а то вы опять лыко въ строку. Да не безпокойтесь, не сейчасъ, а когда-нин будь. Сейчасъ дождь идетъ. Я имъ дамъ знать, они соберутся, и мы вечен ромъ. Они такъ и ждутъ разиня рты, какъ галчаты въ гнзд, какого мы имъ привезли гостинцу? Горячiй народъ. Книжки вынули, спорить собин раются. Виргинскiй Ч общечеловкъ, Липутинъ Ч Фурьеристъ, при большой наклонности къ полицейскимъ дламъ;

человкъ, я вамъ скан жу, дорогой въ одномъ отношенiи, но требующiй во всхъ другихъ строн гости;

и наконецъ, тотъ съ длинными ушами, тотъ свою собственную син стему прочитаетъ. И знаете, они обижены что я къ нимъ небрежно и вон дой ихъ окачиваю, хе-хе! А сходить надо непремнно.

Ч Вы тамъ какимъ-нибудь шефомъ меня представили? какъ можно небрежне выпустилъ Николай Всеволодовичъ. Петръ Степановичъ бын стро посмотрлъ на него.

Ч Кстати, подхватилъ онъ, какъ бы не разслышавъ и поскорй зан миная, Ч я вдь по два по три раза являлся къ многоуважаемой Варн вар Петровн и тоже много принужденъ былъ говорить.

Ч Воображаю.

Ч Нтъ, не воображайте, я просто говорилъ что вы не убьете, ну и тамъ прочiя сладкiя вещи. И вообразите: она на другой день уже знала что я Марью Тимоеевну за рку переправилъ;

это вы ей сказали?

Ч Не думалъ.

Ч Такъ и зналъ что не вы. Кто жь бы могъ кром васъ? Интересно.

Ч Липутинъ разумется.

Ч Н-нтъ, не Липутинъ, пробормоталъ, нахмурясь, Петръ Степан новичъ;

Ч это я узнаю кто. Тутъ похоже на Шатова.... Впрочемъ вздоръ, оставимъ это! Это впрочемъ ужасно важно.... Кстати, я все ждалъ что ваша матушка такъ вдругъ и брякнетъ мн главный вопросъ.... Ахъ, да, вс дни сначала она была страшно угрюма, а вдругъ сегодня прiзжаю Ч вся такъ и сiяетъ. Это что же?

Ч Это она потому что я сегодня ей слово далъ черезъ пять дней къ Лизавет Николаевн посвататься, проговорилъ вдругъ Николай Всевон лодовичъ съ неожиданною откровенностiю.

Ч А, ну.... да конечно, пролепеталъ Петръ Степановичъ какъ бы замявшись;

Ч тамъ слухи о помолвк, вы знаете? Врно однако. Но вы правы, она изъ-подъ внца прибжитъ, стоитъ вамъ только кликнуть.

Вы не сердитесь что я такъ?

Ч Нтъ, не сержусь.

Ч Я замчаю что васъ сегодня ужасно трудно разсердить и начин наю васъ бояться. Мн ужасно любопытно какъ вы завтра явитесь. Вы наврно много штукъ приготовили. Вы не сердитесь на меня что я такъ?

Николай Всеволодовичъ совсмъ не отвтилъ, что совсмъ уже разн дражило Петра Степановича.

Ч Кстати, это вы серiозно мамаш насчетъ Лизаветы Николаевны?

спросилъ онъ.

Николай Всеволодовичъ пристально и холодно посмотрлъ на него.

Ч А, понимаю, чтобы только успокоить, ну да.

Ч А еслибы серiозно? твердо спросилъ Николай Всеволодовичъ.

Ч Что жь и съ Богомъ, какъ въ этихъ случаяхъ говорится, длу не повредитъ (видите, я не сказалъ нашему длу, вы словцо наше не любин те) а я.... а я что жь, я къ вашимъ услугамъ, сами знаете.

Ч Вы думаете?

Ч Я ничего, ничего не думаю, заторопился, смясь, Петръ Степан новичъ, Ч потому что знаю что вы о своихъ длахъ сами напередъ обдун мали и что у васъ все придумано. Я только про то что я серiозно къ ван шимъ услугамъ, всегда и везд и во всякомъ случа, то-есть во всякомъ, понимаете это.

Николай Всеволодовичъ звнулъ.

Ч Надолъ я вамъ, вскочилъ вдругъ Петръ Степановичъ, схватын вая свою круглую, совсмъ новую шляпу и какъ бы уходя, а между тмъ все еще оставаясь и продолжая говорить безпрерывно, хотя и стоя, инон гда шагая по комнат и въ одушевленныхъ мстахъ разговора ударяя себя шляпой по колнк.

Ч Я думалъ еще повеселить васъ Лембками, весело вскричалъ онъ.

Ч Нтъ ужь, посл бы. Какъ однако здоровье Юлiи Михайловны?

Ч Какой это у васъ у всхъ однако свтскiй прiемъ: вамъ до ея здон ровья все равно что до здоровья срой кошки, а между тмъ спрашиваен те. Я это хвалю. Здорова и васъ уважаетъ до суеврiя, до суеврiя мнон гаго отъ васъ ожидаетъ. О воскресномъ случа молчитъ и уврена что вы все сами побдите однимъ появленiемъ. Ей-Богу она воображаетъ что вы ужь Богъ знаетъ что можете. Впрочемъ вы теперь загадочное и романическое лицо, пуще чмъ когда-нибудь Ч чрезвычайно выгодное положенiе. Вс васъ ждутъ до невроятности. Я вотъ ухалъ Ч было горячо, а теперь еще пуще. Кстати, спасибо еще разъ за письмо. Они вс графа К. боятся. Знаете, они считаютъ васъ, кажется, за шпiона? Я подн дакиваю, вы не сердитесь?

Ч Ничего.

Ч Это ничего;

это въ дальнйшемъ необходимо. У нихъ здсь свои порядки. Я конечно поощряю;

Юлiя Михайловна во глав, Гагановъ тоже.... Вы сметесь? Да вдь я съ тактикой: я вру, вру, а вдругъ и умн ное слово скажу, именно тогда когда они вс его ищутъ. Они окружатъ меня, а я опять начну врать. На меня уже вс махнули;

со способностян ми, говорятъ, но съ луны соскочилъ. Лембке меня въ службу зоветъ, чтобъ я выправился. Знаете, я его ужасно третирую, то-есть компрометн тирую, такъ и лупитъ глаза. Юлiя Михайловна поощряетъ. Да, кстати, Гагановъ на васъ ужасно сердится. Вчера въ Духов говорилъ мн о васъ прескверно. Я ему тотчасъ же всю правду, то-есть разумется не всю правду. Я у него цлый день въ Духов прожилъ. Славное имнiе, хорошiй домъ.

Ч Такъ онъ разв и теперь въ Духов? вдругъ вскинулся Николай Всеволодовичъ, почти вскочивъ и сдлавъ сильное движенiе впередъ.

Ч О, нтъ, нтъ, меня же и привезъ сюда давеча утромъ, мы вмст воротились, проговорилъ Петръ Степановичъ, какъ бы совсмъ не замтивъ мгновеннаго волненiя Николая Всеволодовича. Ч Что это, я книгу уронилъ, нагнулся онъ поднять задтый имъ кипсекъ. Женщин ны Бальзака, съ картинками, развернулъ онъ вдругъ, Ч не читалъ.

Лембке тоже романы пишетъ.

Ч Да? спросилъ Николай Всеволодовичъ какъ бы заинтересовавн шись.

Ч На русскомъ язык, потихоньку разумется. Юлiя Михайловна знаетъ и позволяетъ. Колпакъ;

впрочемъ съ прiемами;

у нихъ это выран ботано. Это чудное явленiе наша администрацiя, какъ вы думаете? Экая строгость формъ, экая выдержанность! Вотъ бы намъ что-нибудь въ этомъ род. Вы одно подумайте: сотни этихъ Лембковъ сидятъ, и все превосходно идетъ, даже тмъ лучше чтобы все Лембки сидли;

такъ вдь это ужь до щегольства дошли значитъ, какъ вы думаете?

Ч Вы хвалите администрацiю?

Ч Да еще же бы нтъ! Единственно что въ Россiи есть натуральнан го и достигнутаго, во что переварили весь организмъ. И кто это у нихъ такую штуку золотую выдумалъ? Завидно. Вдь это сть Ч опека....

Ч Не буду, не буду, вскинулся онъ вдругъ, Ч я не про то, о делин катномъ ни слова. Однако прощайте, вы какой-то зеленый.

Ч Лихорадка у меня.

Ч Можно поврить, ложитесь-ка. Кстати: здсь скопцы есть въ узд, любопытный народъ.... Впрочемъ потомъ. А впрочемъ вотъ еще анекдотикъ: тутъ по узду пхотный полкъ. Въ пятницу вечеромъ я въ Б Ч цахъ съ офицерами пилъ. Тамъ вдь у насъ три прiятеля, vouz comprenez1? Объ атеизм говорили и ужь разумется Бога раскассирон вали. Рады, визжатъ. Кстати, Шатовъ увряетъ что если въ Россiи бунн тъ начинать, то чтобы непремнно начать съ атеизма. Можетъ и правда.

Одинъ сдой бурбонъ капитанъ сидлъ, сидлъ, все молчалъ, ни слова не говорилъ, вдругъ становится среди комнаты и, знаете, громко такъ, какъ бы самъ съ собой: Если Бога нтъ, то какой же я посл того капин танъ? Взялъ фуражку, развелъ руки, и вышелъ.

вы понимаете? (франц ).

Ч Довольно цльную мысль выразилъ, звнулъ въ третiй разъ Нин колай Всеволодовичъ.

Ч Да? Я не понялъ, васъ хотлъ спросить. Ну что бы вамъ еще:

интересная фабрика Шпигулиныхъ;

тутъ, какъ вы знаете, пятьсотъ ран бочихъ, разсадникъ холеры, не чистятъ пятнадцать тъ и фабричныхъ ущитываютъ;

купцы миллiонеры. Увряю васъ что между рабочими иные объ Internationale имютъ понятiе. Что, вы улыбнулись? сами увин дите, дайте мн только самый, самый маленькiй срокъ! Я уже просилъ у васъ срока, а теперь еще прошу, и тогда.... а впрочемъ виноватъ, не буду, не буду, я не про то, не морщитесь. Однако прощайте. Что жь я?

воротился онъ вдругъ съ дороги, совсмъ забылъ, самое главное: мн сейчасъ говорили что нашъ ящикъ изъ Петербурга пришелъ.

Ч То-есть? посмотрлъ Николай Всеволодовичъ, не понимая.

Ч То-есть вашъ ящикъ, ваши вещи, съ фраками, панталонами и бльемъ;

пришелъ? Правда?

Ч Да, мн что-то давеча говорили.

Ч Ахъ, такъ нельзя ли сейчасъ!...

Ч Спросите у Алекся.

Ч Ну завтра, завтра? Тамъ вдь съ вашими вещами и мой пиджакъ, фракъ и трое панталонъ, отъ Шармера, по вашей рекомендацiи, помнин те?

Ч Я слышалъ что вы здсь, говорятъ, джентльменничаете? усмхн нулся Николай Всеволодовичъ. Ч Правда что вы у берейтора верхомъ хотите учиться?

Петръ Степановичъ улыбнулся искривленною улыбкой.

Ч Знаете, заторопился онъ вдругъ чрезмрно, какимъ-то вздрагин вающимъ и прескающимся голосомъ, знаете, Николай Всеволодовичъ, мы оставимъ насчетъ личностей, не такъ ли, разъ навсегда? Вы, ран зумется, можете меня презирать сколько угодно, если вамъ такъ смшн но, но все таки бы лучше безъ личностей нсколько времени, такъ ли?

Ч Хорошо, я больше не буду, промолвилъ Николай Всеволодовичъ.

Петръ Степановичъ усмхнулся, стукнулъ по колнк шляпой, ступилъ съ одной ноги на другую и принялъ прежнiй видъ.

Ч Здсь иные считаютъ меня даже вашимъ соперникомъ у Лизавен ты Николаевны, какъ же мн о наружности не заботиться? засмялся онъ. Ч Это кто же однако вамъ доноситъ? Гм. Ровно восемь часовъ;

ну, я въ путь;

я къ Варвар Петровн общалъ зайти, но спасую, а вы лон житесь и завтра будете бодре. На двор дождь и темень, у меня впрон чемъ извощикъ, потому что на улицахъ здсь по ночамъ неспокойно....

Ахъ какъ кстати: здсь въ город и около бродитъ теперь одинъ едька каторжный, бглый изъ Сибири, представьте, мой бывшiй дворовый чен ловкъ, котораго папаша тъ пятнадцать тому въ солдаты упекъ и деньги взялъ. Очень замчательная личность.

Ч Вы.... съ нимъ говорили? вскинулъ глазами Николай Всеволодон вичъ.

Ч Говорилъ. Отъ меня не прячется. На все готовая личность, на все;

за деньги разумется, но есть и убжденiя, въ своемъ род конечно.

Ахъ да, вотъ и опять кстати: если вы давеча серiозно о томъ замысл, помните насчетъ Лизаветы Николаевны, то возобновляю вамъ еще разъ, что и я тоже на все готовая личность, во всхъ родахъ, какихъ угодно, и совершенно къ вашимъ услугамъ.... Что это, вы за палку хватаетесь?

Ахъ нтъ, вы не за палку.... Представьте, мн показалось что вы палку ищете?

Николай Всеволодовичъ ничего не искалъ и ничего не говорилъ, но дйствительно онъ привсталъ какъ-то вдругъ, съ какимъ-то страннымъ движенiемъ въ лиц.

Ч Если вамъ тоже понадобится что-нибудь насчетъ господина Ган ганова, брякнулъ вдругъ Петръ Степановичъ, ужь прямехонько кивая на преспапье, Ч то разумется я могу все устроить и убжденъ что вы меня не обойдете.

Онъ вдругъ вышелъ, не дожидаясь отвта, но высунулъ еще разъ голову изъ-за двери:

Ч Я потому такъ, прокричалъ онъ скороговоркой, Ч что вдь Шан товъ, напримръ, тоже не имлъ права рисковать тогда жизнью въ воскресенье, когда къ вамъ подошелъ, такъ ли? Я бы желалъ чтобы вы это замтили.

Онъ исчезъ опять, не дожидаясь отвта.

IV.

Можетъ-быть онъ думалъ, изчезая, что Николай Всеволодовичъ, оставшись одинъ, начнетъ колотить кулаками въ стну, и ужь конечно бы радъ былъ подсмотрть, еслибъ это было возможно. Но онъ очень бы обманулся: Николай Всеволодовичъ оставался спокоенъ. Минуты дв онъ простоялъ у стола въ томъ же положенiи, повидимому, очень задун мавшись;

но вскор вялая, холодная улыбка выдавилась на его губахъ.

Онъ медленно услся на диванъ, на свое прежнее мсто въ углу, и зан крылъ глаза, какъ бы отъ усталости. Уголокъ письма попрежнему выгля н дывалъ изъ-подъ преспапье, но онъ и не пошевелился поправить.

Скоро онъ забылся совсмъ. Варвара Петровна, измучившая себя въ эти дни заботами, не вытерпла, и по уход Петра Степановича, общавшаго къ ней зайти и не сдержавшаго общанiя, рискнула сама навстить Nicolas, несмотря на неуказанное время. Ей все мерещилось:

не скажетъ ли онъ наконецъ чего-нибудь окончательно? Тихо какъ и дан веча постучалась она въ дверь, и опять не получая отвта отворила сама. Увидавъ что Nicolas сидитъ что-то слишкомъ ужь неподвижно, она съ бьющимся сердцемъ осторожно приблизилась сама къ дивану. Ее какъ бы поразило что онъ такъ скоро заснулъ и что можетъ такъ спать, такъ прямо сидя и такъ неподвижно;

даже дыханiя почти нельзя было замтить. Лицо было блдное и суровое, но совсмъ какъ бы застывшее, недвижимое;

брови немного сдвинуты и нахмурены;

ршительно онъ пон ходилъ на бездушную восковую фигуру. Она простояла надъ нимъ минун ты три, едва переводя дыханiе и вдругъ ее обнялъ страхъ;

она вышла на цыпочкахъ, прiостановилась въ дверяхъ, наскоро перекрестила его и удалилась незамченная, съ новымъ тяжелымъ ощущенiемъ и съ новою тоской.

Проспалъ онъ долго, боле часу, и все въ такомъ же оцпененiи;

ни одинъ мускулъ лица его не двинулся, ни малйшаго движенiя во всемъ тл не выказалось;

брови были все такъ же сурово сдвинуты. Еслибы Варвара Петровна осталась еще на три минуты, то наврно бы не вынен сла подавляющаго ощущенiя этой летаргической неподвижности и разн будила его. Но онъ вдругъ самъ открылъ глаза, и попрежнему не шевен лясь, просидлъ еще минутъ десять, какъ бы упорно и любопытно всматн риваясь въ какой-то поразившiй его предметъ въ углу комнаты, хотя тамъ ничего не было ни новаго, ни особеннаго.

Наконецъ раздался тихiй, густой звукъ большихъ стнныхъ часовъ, пробившихъ одинъ разъ. Съ нкоторымъ безпокойствомъ повернулъ онъ голову взглянуть на циферблатъ, но почти въ ту же минуту отворилась задняя дверь, выходившая въ корридоръ, и показался камердинеръ Алексй Егоровичъ. Онъ несъ въ одной рук теплое пальто, шарфъ и шляпу, а въ другой серебрянную тарелочку, на которой лежала записка.

Ч Половина десятаго, возгласилъ онъ тихимъ голосомъ, и сложивъ принесенное платье въ углу на стул, поднесъ на тарелк записку, ман ленькую бумажку незапечатанную, съ двумя строчками карандашомъ.

Пробжавъ эти строки, Николай Всеволодовичъ тоже взялъ со стола кан рандашъ, черкнулъ въ конц записки два слова и положилъ обратно на тарелку.

Ч Передать тотчасъ же какъ я выйду, и одваться, сказалъ онъ, вставая съ дивана.

Замтивъ что на немъ легкiй, бархатный пиджакъ, онъ подумалъ и веллъ подать себ другой, суконный сюртукъ, употреблявшiйся для боле церемонныхъ вечернихъ визитовъ. Наконецъ одвшись совсмъ и надвъ шляпу, онъ заперъ дверь, въ которую входила къ нему Варвара Петровна, и вынувъ изъ-подъ преспапье спрятанное письмо, молча вын шелъ въ корридоръ въ сопровожденiи Алекся Егоровича. Изъ корридон ра вышли на узкую каменную заднюю стницу и спустились въ сни, выходившiя прямо въ садъ. Въ углу въ сняхъ стояли припасенные фон нарикъ и большой зонтикъ.

Ч По чрезвычайному дождю грязь по здшнимъ улицамъ нестерпин мая, доложилъ Алексй Егоровичъ въ вид отдаленной попытки въ пон слднiй разъ отклонить барина отъ путешествiя. Но баринъ, развернувъ зонтикъ, молча вышелъ въ темный какъ погребъ, отсырлый и мокрый старый садъ. Втеръ шумлъ и качалъ вершинами полуобнаженныхъ деревьевъ, узенькiя песочныя дорожки были топки и скользки. Алексй Егоровичъ шелъ какъ былъ, во фрак и безъ шляпы, освщая путь шага на три впередъ фонарикомъ.

Ч Не замтно ли будетъ? спросилъ вдругъ Николай Всеволодон вичъ.

Ч Изъ окошекъ замтно не будетъ, окромя того что заране все предусмотрно, тихо и размренно отвтилъ слуга.

Ч Матушка почиваетъ?

Ч Заперлись по обыкновенiю послднихъ дней ровно въ девять чан совъ и узнать теперь для нихъ ничего не возможно. Въ какомъ часу васъ прикажете ожидать? прибавилъ онъ, осмливаясь сдлать вопросъ.

Ч Въ часъ, въ половин втораго, не позже двухъ.

Ч Слушаю-съ.

Обойдя зигзагами и кривыми дорожками весь садъ, который оба знали наизусть, они дошли до каменной садовой ограды и тутъ въ самон мъ углу стны отыскали крошечную деревянную дверцу, выводившую въ тсный и глухой переулокъ, почти всегда запертую, но ключъ отъ котон рой оказался теперь въ рукахъ Алекся Егоровича.

Ч Не заскрипла бы калитка? освдомился опять Николай Всевон лодовичъ.

Но Алексй Егоровичъ доложилъ что вчера еще смазана масломъ, равно и сегодня. Онъ весь уже усплъ измокнуть. Отперевъ дверцу, онъ подалъ ключъ Николаю Всеволодовичу.

Ч Если изволили предпринять путь отдаленный, то докладываю, будучи неувренъ въ здшнемъ народишк, въ особенности по глухимъ переулкамъ, а паче всего за ркой, не утерплъ онъ еще разъ. Это былъ старый слуга, бывшiй дядька Николая Всеволодовича, когда-то нянчивн шiй его на рукахъ, человкъ серiозный и строгiй, любившiй послушать и почитать отъ божественнаго.

Ч Не безпокойся, Алексй Егорычъ.

Ч Благослови васъ Богъ, сударь, но при начинанiи лишь добрыхъ длъ.

Ч Какъ? остановился Николай Всеволодовичъ, уже перешагнувъ за калитку.

Алексй Егоровичъ твердо повторилъ свое желанiе;

никогда прежде онъ не ршился бы его выразить въ такихъ словахъ вслухъ предъ своимъ господиномъ.

Николай Всеволодовичъ заперъ калитку, положилъ ключъ въ карн манъ и пошелъ по проулку, увязая съ каждымъ шагомъ вершка на три въ грязь. Онъ вышелъ наконецъ въ длинную и пустынную улицу на мон стовую. Городъ былъ извстенъ ему какъ пять пальцевъ;

но Богоявленн ская улица была все еще далеко. Было боле десяти часовъ, когда онъ остановился наконецъ предъ запертыми воротами темнаго стараго дома Филипповыхъ. Нижнiй этажъ теперь, съ выздомъ Лебядкиныхъ, стон ялъ совсмъ пустой, съ заколоченными окнами, но въ мезонин у Шатон ва свтился огонь. Такъ какъ не было колокольчика, то онъ началъ бить въ ворота рукой. Отворилось оконце, и Шатовъ выглянулъ на улицу;

тен мень была страшная и разглядть было мудрено;

Шатовъ разглядывалъ долго, минуты дв.

Ч Это вы? спросилъ онъ вдругъ.

Ч Я, отвтилъ незванный гость.

Шатовъ захлопнулъ окно, черезъ минуту сошелъ внизъ и отперъ ворота. Николай Всеволодовичъ переступилъ черезъ высокiй порогъ и, не сказавъ ни слова, прошелъ мимо, прямо во флигель къ Кириллову.

V.

Тутъ все было отперто и даже не притворено. Сни и первыя дв комнаты были темны, но въ послдней, въ которой Кирилловъ жилъ и пилъ чай, сiялъ свтъ и слышался смхъ, и какiя-то странныя вскрикин ванiя. Николай Всеволодовичъ пошелъ на свтъ, но не входя, останон вился на порог. Чай былъ на стол. Среди комнаты стояла старуха, хон зяйская родственница, простоволосая, въ одной юбк, въ башмакахъ на босу ногу и въ заячьей куцавейк. На рукахъ у ней былъ полуторагодон вой ребенокъ, въ одной рубашонк, съ голыми ножками, съ разгорвшин мися щечками, съ блыми всклоченными волосками, только-что изъ кон лыбели. Онъ должно-быть недавно расплакался;

слезки стояли еще подъ глазами;

но въ эту минуту тянулся рученками, хлопалъ въ ладошки и хо н хоталъ, какъ хохочутъ маленькiя дти, съ захлипомъ. Предъ нимъ Кин рилловъ бросалъ о полъ большой резиновый красный мячъ;

мячъ отпрын гивалъ до потолка, падалъ опять, ребенокъ кричалъ: мя, мя! Кирилн ловъ ловилъ мя и подавалъ ему, тотъ бросалъ уже самъ своими неловн кими рученками, а Кирилловъ бжалъ опять подымать. Наконецъ мя закатился подъ шкафъ. Мя, мя! кричалъ ребенокъ. Кирилловъ прин палъ къ полу и протянулся, стараясь изъ-подъ шкафа достать мя рун кой. Николай Всеволодовичъ вошелъ въ комнату;

ребенокъ, увидавъ его, припалъ къ старух и закатился долгимъ, дтскимъ плачемъ;

та тотчасъ же его вынесла.

Ч Ставрогинъ? сказалъ Кирилловъ, приподымаясь съ полу съ мян чомъ въ рукахъ, безъ малйшаго удивленiя къ неожиданному визиту, Ч хотите чаю?

Онъ приподнялся совсмъ.

Ч Очень, не откажусь, если теплый, сказалъ Николай Всеволодон вичъ;

Ч я весь промокъ.

Ч Теплый, горячiй даже, съ удовольствiемъ подтвердилъ Кирилн ловъ: Ч садитесь: вы грязны, ничего;

полъ я потомъ мокрою тряпкой.

Николай Всеволодовичъ услся и съ жадностiю, почти залпомъ вын пилъ налитую чашку.

Ч Еще? спросилъ Кирилловъ.

Ч Благодарю.

Кирилловъ, до сихъ поръ не садившiйся, тотчасъ же слъ напрон тивъ и спросилъ:

Ч Вы что пришли?

Ч По длу. Вотъ прочтите это письмо, отъ Гаганова;

помните я вамъ говорилъ въ Петербург.

Кирилловъ взялъ письмо, прочелъ, положилъ на столъ и смотрлъ въ ожиданiи.

Ч Этого Гаганова, началъ объяснять Николай Всеволодовичъ, Ч какъ вы знаете, я встртилъ мсяцъ тому, въ Петербург, въ первый разъ въ жизни. Мы столкнулись раза три въ людяхъ. Не знакомясь со мной и не заговаривая, онъ нашелъ-таки возможность быть очень дерзн кимъ. Я вамъ тогда говорилъ;

но вотъ чего вы не знаете;

узжая тогда изъ Петербурга раньше меня, онъ вдругъ прислалъ мн письмо, хотя и не такое какъ это, но однако неприличное въ высшей степени и уже тмъ странное что въ немъ совсмъ не объяснено было повода по котон рому оно писано. Я отвтилъ ему тотчасъ же, тоже письмомъ и соверн шенно откровенно высказалъ что вроятно онъ на меня сердится за происшествiе съ его отцомъ, четыре года назадъ, здсь въ клуб, и что я съ моей стороны готовъ принести ему всевозможныя извиненiя, на томъ основанiи что поступокъ мой былъ неумышленный и произошелъ въ болзни. Я просилъ его взять мои извиненiя въ соображенiе. Онъ не отн втилъ и ухалъ;

но вотъ теперь я застаю его здсь уже совсмъ въ бшенств. Мн передали нсколько публичныхъ отзывовъ его обо мн, совершенно ругательныхъ и съ удивительными обвиненiями. Наконецъ сегодня приходитъ это письмо, какого врно никто никогда не получалъ, съ ругательствами и съ выраженiями: ваша битая рожа. Я пришелъ надясь что вы не откажетесь въ секунданты.

Ч Вы сказали письма никто не получалъ, замтилъ Кирилловъ: Ч въ бшенств можно;

пишутъ не разъ. Пушкинъ Гекерну написалъ. Хон рошо, пойду. Говорите какъ?

Николай Всеволодовичъ объяснилъ что желаетъ завтра же, и чтобы непремнно начать съ возобновленiя извиненiй и даже съ общанiя втон ричнаго письма съ извиненiями, но съ тмъ однако что и Гагановъ, съ своей стороны, общалъ бы не писать боле писемъ. Полученное же письмо будетъ считаться какъ не бывшее вовсе.

Ч Слишкомъ много уступокъ, не согласится, проговорилъ Кирилн ловъ.

Ч Я прежде всего пришелъ узнать согласитесь ли вы понести туда такiя условiя?

Ч Я понесу. Ваше дло. Но онъ не согласится.

Ч Знаю что не согласится.

Ч Онъ драться хочетъ. Говорите какъ драться?

Ч Въ томъ и дло что я хотлъ бы завтра непремнно все кончить.

Часовъ въ девять утра вы у него. Онъ выслушаетъ и не согласится, но сведетъ васъ съ своимъ секундантомъ, Ч положимъ, часовъ около одинн надцати. Вы съ тмъ поршите, и затмъ въ часъ или въ два чтобы быть всмъ на мст. Пожалуйста постарайтесь такъ сдлать. Оружiе, конечн но, пистолеты, и особенно васъ прошу устроить такъ: опредлить бан рьеръ въ десять шаговъ;

затмъ вы ставите насъ каждаго въ десяти шан гахъ отъ барьера, и по данному знаку мы сходимся. Каждый долженъ непремнно дойти до своего барьера, но выстрлить можетъ и раньше, на ходу. Вотъ и все, я думаю.

Ч Десять шаговъ между барьерами близко, замтилъ Кирилловъ.

Ч Ну двнадцать, только не больше, вы понимаете что онъ хочетъ драться серiозно. Умете вы зарядить пистолетъ?

Ч Умю. У меня есть пистолеты;

я дамъ слово что вы изъ нихъ не стрляли. Его секундантъ тоже слово про свои;

дв пары, и мы сдлан емъ четъ и нечетъ, его или нашу?

Ч Прекрасно.

Ч Хотите посмотрть пистолеты?

Ч Пожалуй.

Кирилловъ прислъ на корточки предъ своимъ чемоданомъ въ углу, все еще не разобраннымъ, но изъ котораго вытаскивались вещи по мр надобности. Онъ вытащилъ со дна ящикъ пальмоваго дерева, внутри отдланный краснымъ бархатомъ, и изъ него вынулъ пару щегольскихъ, чрезвычайно дорогихъ пистолетовъ.

Ч Есть все: порохъ, пули, патроны. У меня еще револьверъ;

пон стойте.

Онъ ползъ опять въ чемоданъ и вытащилъ другой ящикъ съ шен стиствольнымъ американскимъ револьверомъ.

Ч У васъ довольно оружiя, и очень дорогаго.

Ч Очень. Чрезвычайно.

Бдный, почти нищiй, Кирилловъ, никогда впрочемъ и не замчавн шiй своей нищеты, видимо съ похвальбой показывалъ теперь свои орун жейныя драгоцнности, безъ сомннiя прiобртенныя съ чрезвычайнын ми пожертвованiями.

Ч Вы все еще въ тхъ же мысляхъ? спросилъ Ставрогинъ посл минутнаго молчанiя и съ нкоторою осторожностiю.

Ч Въ тхъ же, коротко отвтилъ Кирилловъ, тотчасъ же по голосу угадавъ о чемъ спрашиваютъ и сталъ убирать со стола оружiе.

Ч Когда же? еще осторожне спросилъ Николай Всеволодовичъ, опять посл нкотораго молчанiя.

Кирилловъ между тмъ уложилъ оба ящика въ чемоданъ и услся на прежнее мсто.

Ч Это не отъ меня, какъ знаете;

когда скажутъ, пробормоталъ онъ, какъ бы нсколько тяготясь вопросомъ, но въ то же время съ видимою готовностiю отвчать на вс другiе вопросы. На Ставрогина онъ смотн рлъ не отрываясь, своими черными глазами безъ блеску, съ какимъ-то спокойнымъ, но добрымъ и привтливымъ чувствомъ.

Ч Я, конечно, понимаю застрлиться, началъ опять нсколько нан хмурившись Николай Всеволодовичъ, посл долгаго, трехминутнаго зан думчиваго молчанiя;

Ч я иногда самъ представлялъ, и тутъ всегда кан кая-то новая мысль: Еслибы сдлать злодйство, или главное стыдъ, то есть позоръ, только очень подлый и.... смшной, такъ что запомнятъ люди на тысячу тъ и плевать будутъ тысячу тъ, и вдругъ мысль:

Одинъ ударъ въ високъ и ничего не будетъ. Какое дло тогда до людей и что они будутъ плевать тысячу тъ, не такъ ли?

Ч Вы называете что это новая мысль? проговорилъ Кирилловъ подумавъ.

Ч Я.... не называю.... когда я подумалъ однажды, то почувствовалъ совсмъ новую мысль.

Ч Мысль почувствовали? переговорилъ Кирилловъ, Ч это хорон шо. Есть много мыслей которыя всегда и которыя вдругъ станутъ новыя.

Это врно. Я много теперь какъ въ первый разъ вижу.

Ч Положимъ, вы жили на лун, перебилъ Ставрогинъ, не слушая и продолжая свою мысль, Ч вы тамъ, положимъ, сдлали вс эти смшн ныя пакости.... Вы знаете наврно отсюда что тамъ будутъ смяться и плевать на ваше имя тысячу тъ, вчно, во всю луну. Но теперь вы здсь и смотрите на луну отсюда: какое вамъ дло до всего того что вы тамъ надлали, и что тамошнiе будутъ плевать на васъ тысячу тъ, не правда ли?

Ч Не знаю, отвтилъ Кирилловъ, Ч я на лун не былъ, прибавилъ онъ безъ всякой иронiи, единственно для обозначенiя факта.

Ч Чей это давеча ребенокъ?

Ч Старухина свекровь прiхала;

нтъ, сноха.... все равно. Три дня.

Лежитъ больная, съ ребенкомъ;

по ночамъ кричитъ очень, животъ. Мать спитъ, а старуха приноситъ;

я мячемъ. Мячь изъ Гамбурга. Я въ Гамн бург купилъ чтобы бросать и ловить: укрпляетъ спину. Двочка.

Ч Вы любите дтей?

Ч Люблю, отозвался Кирилловъ довольно впрочемъ равнодушно.

Ч Стало-быть и жизнь любите?

Ч Да, люблю и жизнь, а что?

Ч Если ршились застрлиться.

Ч Что же? Почему вмст? Жизнь особо, а то особо. Жизнь есть, а смерти нтъ совсмъ.

Ч Вы стали вровать въ будущую вчную жизнь?

Ч Нтъ, не въ будущую вчную, а въ здшнюю вчную. Есть минун ты, вы доходите до минутъ, и время вдругъ останавливается и будетъ вчно.

Ч Вы надетесь дойти до такой минуты?

Ч Да.

Ч Это врядъ ли въ наше время возможно, тоже безъ всякой иронiи отозвался Николай Всеволодовичъ, медленно и какъ бы задумчиво. Ч Въ Апокалипсис ангелъ клянется что времени больше не будетъ.

Ч Знаю. Это очень тамъ врно;

отчетливо и точно. Когда весь чен ловкъ счастья достигнетъ, то времени больше не будетъ, потому что не надо. Очень врная мысль.

Ч Куда жь его спрячутъ?

Ч Никуда не спрячутъ. Время не предметъ, а идея. Погаснетъ въ ум.

Ч Старыя философскiя мста, одн и т же сначала вковъ, съ кан кимъ-то брезгливымъ сожалнiемъ пробормоталъ Ставрогинъ.

Ч Одн и т же! Одн и т же сначала вковъ, и никакихъ друн гихъ никогда! подхватилъ Кирилловъ съ сверкающимъ взглядомъ, какъ будто въ этой иде заключалась чуть не побда.

Ч Вы, кажется, очень счастливы, Кирилловъ?

Ч Да, очень счастливъ, отвтилъ тотъ, какъ бы давая самый обыкн новенный отвтъ.

Ч Но вы такъ недавно еще огорчались, сердились на Липутина?

Ч Гмъ, я теперь не браню. Я еще не зналъ тогда что былъ счастн ливъ. Видали вы листъ, съ дерева листъ?

Ч Видалъ.

Ч Я видлъ недавно желтый, немного зеленаго, съ краевъ подн гнилъ. Втромъ носило. Когда мн было десять тъ, я зимой закрын валъ глаза нарочно и представлялъ листъ зеленый, яркiй съ жилками, и солнце блеститъ. Я открывалъ глаза и не врилъ, потому что очень хон рошо, и опять закрывалъ.

Ч Это что же, аллегорiя?

Ч Н-нтъ.... зачмъ? Я не аллегорiю, я просто листъ, одинъ листъ.

Листъ хорошъ. Все хорошо.

Ч Все?

Ч Все. Человкъ несчастливъ потому что не знаетъ что онъ счастн ливъ;

только потому. Это все, все! Кто узнаетъ, тотчасъ сейчасъ станетъ счастливъ, сiю минуту. Эта свекровь умретъ, а двочка останется Ч все хорошо. Я вдругъ открылъ.

Ч А кто съ голоду умретъ, а кто обидитъ и обезчеститъ двочку Ч это хорошо?

Ч Хорошо. И кто размозжитъ голову за ребенка, и то хорошо;

и кто не размозжитъ, и то хорошо. Все хорошо, все. Всмъ тмъ хорошо кто знаетъ что все хорошо. Еслибъ они знали что имъ хорошо, то имъ было бы хорошо, но пока они не знаютъ что имъ хорошо, то имъ будетъ нехон рошо. Вотъ вся мысль, вся, больше нтъ никакой!

Ч Когда же вы узнали что вы такъ счастливы?

Ч На прошлой недл во вторникъ, нтъ, въ среду, потому что уже была среда, ночью.

Ч По какому же поводу?

Ч Не помню, такъ;

ходилъ по комнат.... все равно. Я часы останон вилъ, было тридцать семь минутъ третьяго.

Ч Въ эмблему того что время должно остановиться?

Кирилловъ промолчалъ.

Ч Они не хороши, началъ онъ вдругъ опять, Ч потому что не знан ютъ что они хороши. Когда узнаютъ то не будутъ насиловать двочку.

Надо имъ узнать что они хороши, и вс тотчасъ же станутъ хороши, вс до единаго.

Ч Вотъ вы узнали же, стало-быть вы хороши?

Ч Я хорошъ.

Ч Съ этимъ я впрочемъ согласенъ, нахмуренно пробормоталъ Ставн рогинъ.

Ч Кто научитъ что вс хороши, тотъ мiръ закончитъ.

Ч Кто училъ, Того распяли.

Ч Онъ придетъ, и имя ему человкобогъ.

Ч Богочеловкъ?

Ч Человкобогъ, въ этомъ разница.

Ч Ужь не вы ли и лампадку зажигаете?

Ч Да, это я зажегъ.

Ч Увровали?

Ч Старуха любитъ чтобы лампадку.... а ей некогда, пробормоталъ Кирилловъ.

Ч А сами еще не молитесь?

Ч Я всему молюсь. Видите паукъ ползетъ по стн, я смотрю и благодаренъ ему за то что ползетъ.

Глаза его опять засверкали. Говоря, онъ смотрлъ прямо на Ставн рогина, взглядомъ твердымъ и неуклоннымъ. Ставрогинъ нахмуренно и брезгливо слдилъ за нимъ, но насмшки въ его взгляд не было.

Ч Бьюсь объ закладъ что когда я опять приду, то вы ужь и въ Бога увруете, проговорилъ онъ, вставая и захватывая шляпу.

Ч Почему? привсталъ и Кирилловъ.

Ч Еслибы вы узнали что вы въ Бога вруете, то вы бы и вровали;

но такъ какъ вы еще не знаете что вы въ Бога вруете, то вы и не врун ете, усмхнулся Николай Всеволодовичъ.

Ч Это не то, обдумалъ Кирилловъ, Ч перевернули мысль. Свтская шутка. Вспомните что вы значили въ моей жизни, Ставрогинъ.

Ч Прощайте, Кирилловъ.

Ч Приходите ночью;

когда?

Ч Да ужь вы не забыли ли про завтрашнее?

Ч Ахъ, забылъ, будьте покойны, не просплю;

въ девять часовъ. Я умю просыпаться когда хочу. Я ложусь и говорю: въ семь часовъ, и проснусь въ семь часовъ;

въ десять часовъ Ч и проснусь въ десять чан совъ.

Ч Замчательныя у васъ свойства, поглядлъ на его блдное лицо Николай Всеволодовичъ.

Ч Я пойду отопру ворота.

Ч Не безпокойтесь, мн отопретъ Шатовъ.

Ч А, Шатовъ. Хорошо, прощайте.

VI.

Крыльцо пустаго дома въ которомъ квартировалъ Шатовъ было не заперто;

но, взобравшись въ сни, Ставрогинъ очутился въ совершенн номъ мрак и сталъ искать рукой стницу въ мезонинъ. Вдругъ сверху отворилась дверь и показался свтъ;

Шатовъ самъ не вышелъ, а только свою дверь отворилъ. Когда Николай Всеволодовичъ сталъ на порог его комнаты, то разглядлъ его въ углу у стола, стоящаго въ ожиданiи.

Ч Вы примете меня по длу? спросилъ онъ съ порога.

Ч Войдите и садитесь, отвтилъ Шатовъ, Ч заприте дверь, пон стойте, я самъ.

Онъ заперъ дверь на ключъ, воротился къ столу и слъ напротивъ Николая Всеволодовича. Въ эту недлю онъ похудлъ, а теперь, казан лось, былъ въ жару.

Ч Вы меня измучили, проговорилъ онъ потупясь, тихимъ полушен потомъ, Ч зачмъ вы не приходили?

Ч Вы такъ уврены были что я приду?

Ч Да, постойте, я бредилъ.... можетъ и теперь брежу.... Постойте.

Онъ привсталъ и на верхней изъ своихъ трехъ полокъ съ книгами, съ краю, захватилъ какую-то вещь. Это былъ револьверъ.

Ч Въ одну ночь я бредилъ что вы придете меня убивать, и утромъ рано у бездльника Лямшина купилъ револьверъ на послднiя деньги;

я не хотлъ вамъ даваться. Потомъ я пришелъ въ себя.... У меня ни порон ху ни пуль;

съ тхъ поръ, такъ и лежитъ на полк. Постойте....

Онъ привсталъ и отворилъ было форточку.

Ч Не выкидывайте, зачмъ? остановилъ Николай Всеволодон вичъ;

Ч онъ денегъ стоитъ, а завтра люди начнутъ говорить что у Шан това подъ окномъ валяются револьверы. Положите опять, вотъ такъ, сан дитесь. Скажите, зачмъ вы точно каетесь предо мной въ вашей мысли, что я приду васъ убить? Я и теперь не мириться пришелъ, а говорить о необходимомъ. Разъясните мн, вопервыхъ, вы меня ударили не за связь мою съ вашею женой?

Ч Вы сами знаете что нтъ опять потупился Шатовъ.

Ч И не потому что поврили глупой сплетн насчетъ Дарьи Павн ловны?

Ч Нтъ, нтъ, конечно нтъ! Глупость! Сестра мн съ самаго нан чала сказала.... Съ нетерпнiемъ и рзко проговорилъ Шатовъ, чуть чуть даже топнувъ ногой.

Ч Стало-быть и я угадалъ и вы угадали, спокойнымъ тономъ прон должалъ Ставрогинъ, Ч вы правы: Марья Тимоеевна Лебядкина, моя законная, обвнчанная со мною жена, въ Петербург, года четыре съ половиной назадъ. Вдь вы меня за нее ударили?

Шатовъ, совсмъ пораженный, слушалъ и молчалъ.

Ч Я угадалъ и не врилъ, пробормоталъ онъ наконецъ, странно смотря на Ставрогина.

Ч И ударили?

Шатовъ вспыхнулъ и забормоталъ почти безъ связи:

Ч Я за ваше паденiе.... за ложь. Я не для того подходилъ чтобы васъ наказать;

когда я подходилъ, я не зналъ что ударю... Я за то что вы такъ много значили въ моей жизни... Я...

Ч Понимаю, понимаю, берегите слова. Мн жаль что вы въ жару;

у меня самое необходимое дло.

Ч Я слишкомъ долго васъ ждалъ, какъ-то весь чуть не затрясся Шатовъ и привсталъ было съ мста;

Ч говорите ваше дло, я тоже скан жу... потомъ...

Онъ слъ.

Ч Это дло не изъ той категорiи, началъ Николай Всеволодовичъ, приглядываясь къ нему съ любопытствомъ;

Ч по нкоторымъ обстоян тельствамъ я принужденъ былъ сегодня же выбрать такой часъ и идти къ вамъ предупредить что можетъ-быть васъ убьютъ.

Шатовъ дико смотрлъ на него.

Ч Я знаю что мн могла бы угрожать опасность, проговорилъ онъ размренно, Ч но вамъ, вамъ-то почему это можетъ быть извстно?

Ч Потому что я тоже принадлежу къ нимъ, какъ и вы, и такой же членъ ихъ общества какъ и вы.

Ч Вы... вы членъ общества?

Ч Я по глазамъ вашимъ вижу что вы всего отъ меня ожидали, тольн ко не этого, чуть-чуть усмхнулся Николай Всеволодовичъ Ч но позн вольте, стало-быть вы уже знали что на васъ покушаются?

Ч И не думалъ. И теперь не думаю, несмотря на ваши слова, хотя...

хотя кто жь тутъ съ этими дураками можетъ въ чемъ-нибудь заручиться!

вдругъ вскричалъ онъ въ бшенств, ударивъ кулакомъ по столу. Ч Я ихъ не боюсь! Я съ ними разорвалъ. Этотъ забгалъ ко мн четыре раза и говорилъ что можно... но, посмотрлъ онъ на Ставрогина, Ч что жь собственно вамъ тутъ извстно?

Ч Не безпокойтесь, я васъ не обманываю, довольно холодно прон должалъ Ставрогинъ, съ видомъ человка исполняющаго только обязанн ность. Ч Вы экзаменуете что мн извстно? Мн извстно что вы встун пили въ это общество за границей, два года тому назадъ, и еще при стан рой его организацiи, какъ разъ предъ вашею поздкой въ Америку и кан жется тотчасъ же посл нашего послдняго разговора, о которомъ вы такъ много написали мн изъ Америки въ вашемъ письм. Кстати, извин ните что я не отвтилъ вамъ тоже письмомъ, а ограничился....

Ч Высылкой денегъ;

подождите, остановилъ Шатовъ, поспшно выдвинулъ изъ стола ящикъ и вынулъ изъ-подъ бумагъ радужный крен дитный билетъ;

Ч вотъ возьмите, сто рублей, которые вы мн выслали;

безъ васъ я бы тамъ погибъ. Я долго бы не отдалъ если бы не ваша ман тушка: эти сто рублей подарила она мн девять мсяцевъ назадъ на бдность, посл моей болзни. Но продолжайте пожалуста...

Онъ задыхался.

Ч Въ Америк вы перемнили ваши мысли, и возвратясь въ Швейн царiю, хотли отказаться. Они вамъ ничего не отвтили, но поручили принять здсь, въ Россiи, отъ кого-то какую-то типографiю и хранить ее до сдачи лицу которое къ вамъ отъ нихъ явится. Я не знаю всего въ полн ной точности, но вдь въ главномъ кажется такъ? Вы же, въ надежд или подъ условiемъ что это будетъ послднимъ ихъ требованiемъ и что васъ посл того отпустятъ совсмъ, взялись. Все это, такъ-ли нтъ-ли, узналъ я не отъ нихъ, а совсмъ случайно. Но вотъ чего вы, кажется, до сихъ поръ не знаете: Эти господа вовсе не намрены съ вами разстаться.

Ч Это нелпость! завопилъ Шатовъ, Ч я объявилъ честно что я расхожусь съ ними во всемъ! Это мое право, право совсти и мысли... Я не потерплю! Нтъ силы которая бы могла....

Ч Знаете, вы не кричите, очень серiозно остановилъ его Николай Всеволодовичъ, Ч этотъ Верховенскiй такой человчекъ, что можетъ быть насъ теперь подслушиваетъ, своимъ или чужимъ ухомъ, въ вашихъ же сняхъ пожалуй. Даже пьяница Лебядкинъ чуть ли не обязанъ былъ за вами слдить, а вы можетъ-быть за нимъ, не такъ ли? Скажите лучн ше: согласился теперь Верховенскiй на ваши аргументы или нтъ?

Ч Онъ согласился;

онъ сказалъ что можно и что я имю право....

Ч Ну, такъ онъ васъ обманываетъ. Я знаю что даже Кирилловъ, который къ нимъ почти вовсе не принадлежитъ, доставилъ объ васъ свднiя: а агентовъ у нихъ много, даже такихъ которые и не знаютъ что служатъ обществу. За вами всегда надсматривали. Петръ Верховенн скiй между прочимъ прiхалъ сюда за тмъ чтобы поршить ваше дло совсмъ, и иметъ на то полномочiе, а именно: истребить васъ въ удобн ную минуту, какъ слишкомъ много знающаго и могущаго донести. Пон вторяю вамъ что это наврно;

и позвольте прибавить, что они почему-то совершенно убждены что вы шпiонъ и если еще не донесли, то донесен те. Правда это?

Шатовъ скривилъ ротъ, услыхавъ такой вопросъ, высказанный тан кимъ обыкновеннымъ тономъ.

Ч Еслибъ я и былъ шпiонъ, то кому доносить? злобно проговорилъ онъ, не отвчая прямо.

Ч Нтъ, оставьте меня, къ чорту меня! вскричалъ Шатовъ, вдругъ схватываясь за первоначальную, слишкомъ потрясшую его мысль, по всмъ признакамъ несравненно сильне, чмъ извстiе о собственной опасности: Ч Вы, вы, Ставрогинъ, какъ могли вы затереть себя въ тан кую безстыдную, бездарную лакейскую нелпость! Вы членъ ихъ общен ства! Это-ли подвигъ Николая Ставрогина! вскричалъ онъ чуть не въ отчаянiи.

Онъ даже сплеснулъ руками, точно ничего не могло быть для него горше и безотрадне такого открытiя.

Ч Извините, дйствительно удивился Николай Всеволодовичъ, Ч но вы, кажется, смотрите на меня какъ на какое-то солнце, а на себя какъ на какую-то букашку сравнительно со мной. Я замтилъ это даже по вашему письму изъ Америки.

Ч Вы... вы знаете... Ахъ, бросимъ лучше обо мн совсмъ, совсмъ!

оборвалъ вдругъ Шатовъ. Ч Если можете что-нибудь объяснить о себ, то объясните... На мой вопросъ! повторялъ онъ въ жару.

Ч Съ удовольствiемъ. Вы спрашиваете: какъ могъ я затереться въ такую трущобу? Посл моего сообщенiя я вамъ даже обязанъ нкоторою откровенностiю по этому длу. Видите, въ строгомъ смысл я къ этому обществу совсмъ не принадлежу, не принадлежалъ и прежде и гораздо боле васъ имю права ихъ оставить, потому что и не поступалъ.

Напротивъ, съ самаго начала заявилъ что я имъ не товарищъ, а если и помогалъ случайно, то только такъ, какъ праздный человкъ. Я отчасти участвовалъ въ переорганизацiи общества по новому плану и только. Но они теперь одумались и ршили про себя что и меня отпустить опасно и, кажется, я тоже приговоренъ.

Ч О, у нихъ все смертная казнь и все на предписанiяхъ, на буман гахъ съ печатями, три съ половиной человка подписываютъ. И вы врите что они въ состоянiи!

Ч Тутъ отчасти вы правы, отчасти нтъ, продолжалъ съ прежнимъ равнодушiемъ, даже вяло Ставрогинъ. Ч Сомннiя нтъ что много фанн тазiи, какъ и всегда въ этихъ случаяхъ: кучка преувеличиваетъ свой ростъ и значенiе. Если хотите, то по моему, ихъ всего и есть одинъ Петн ръ Верховенскiй, и ужь онъ слишкомъ добръ, что почитаетъ себя только агентомъ своего общества. Впрочемъ основная идея не глупе другихъ въ этомъ род. У нихъ связь съ Internationale;

они сумли завести агенн товъ въ Россiи, даже наткнулись на довольно оригинальный прiемъ.... но разумется только теоретически. Что же касается до ихъ здшнихъ намренiй, то вдь движенiе нашей русской организацiи такое дло темн ное и почти всегда такое неожиданное что дйствительно у насъ все можно попробовать. Замтьте что Верховенскiй человкъ упорный.

Ч Этотъ клопъ, невжда, дуралей, не понимающiй ничего въ Россiи! злобно вскричалъ Шатовъ.

Ч Вы его мало знаете. Это правда что вообще вс они мало пониман ютъ въ Россiи, но вдь разв только немножко меньше чмъ мы;

и прин томъ Верховенскiй энтузiастъ.

Ч Верховенскiй энтузiастъ?

Ч О, да. Есть такая точка гд онъ перестаетъ быть шутомъ и обн ращается въ.... полупомшаннаго. Попрошу васъ припомнить одно собн ственное выраженiе ваше: Знаете ли какъ можетъ быть силенъ одинъ человкъ? Пожалуста не смйтесь, онъ очень въ состоянiи спустить ку н рокъ. Они уврены что я тоже шпiонъ. Вс они, отъ неумнья вести дло, ужасно любятъ обвинять въ шпiонств.

Ч Но вдь вы не боитесь?

Ч Н-нтъ.... Я не очень боюсь.... Но ваше дло совсмъ другое. Я васъ предупредилъ чтобы вы все-таки имли въ виду. По моему, тутъ ужь нечего обижаться что опасность грозитъ отъ дураковъ;

дло не въ ихъ ум: и не на такихъ какъ мы съ вами у нихъ подымалась рука. А впрочемъ, четверть двнадцатаго, Ч посмотрлъ онъ на часы и всталъ со стула;

Ч мн хотлось бы сдлать вамъ одинъ совсмъ постороннiй вопросъ.

Ч Ради Бога! воскликнулъ Шатовъ, стремительно вскакивая съ мста.

Ч То-есть? вопросительно посмотрлъ Николай Всеволодовичъ.

Ч Длайте, длайте вашъ вопросъ, ради Бога, въ невыразимомъ волненiи повторялъ Шатовъ, Ч но съ тмъ что и я вамъ сдлаю вопрон съ. Я умоляю что вы позволите.... я не могу.... длайте вашъ вопросъ!

Ставрогинъ подождалъ немного и началъ:

Ч Я слышалъ что вы имли здсь нкоторое влiянiе на Марью Тин моеевну и что она любила васъ видть и слушать. Такъ ли это?

Ч Да.... слушала.... смутился нсколько Шатовъ.

Ч Я имю намренiе на этихъ дняхъ публично объявить здсь въ город о брак моемъ съ нею.

Ч Разв это возможно? прошепталъ чуть не въ ужас Шатовъ.

Ч То-есть въ какомъ же смысл? Тутъ нтъ никакихъ затрудненiй;

свидтели брака здсь. Все это произошло тогда въ Петербург соверн шенно законнымъ и спокойнымъ образомъ, а если не обнаруживалось до сихъ поръ, то потому только что двое единственныхъ свидтелей брака, Кирилловъ и Петръ Верховенскiй, и наконецъ самъ Лебядкинъ (которан го я имю удовольствiе считать теперь моимъ родственникомъ) дали тон гда слово молчать.

Ч Я не про то.... Вы говорите такъ спокойно.... но продолжайте!

Послушайте, васъ вдь не силой принудили къ этому браку, вдь нтъ?

Ч Нтъ, меня никто не принуждалъ силой, улыбнулся Николай Всеволодовичъ на задорную поспшность Шатова.

Ч А что она тамъ про ребенка своего толкуетъ? торопился въ гон рячк и безъ связи Шатовъ.

Ч Про ребенка своего толкуетъ? Ба! Я не зналъ, въ первый разъ слышу. У ней не было ребенка и быть не могло: Марья Тимоеевна двица.

Ч А! Такъ я и думалъ! Слушайте!

Ч Что съ вами, Шатовъ?

Шатовъ закрылъ лицо руками, повернулся, но вдругъ крпко схван тилъ за плечо Ставрогина.

Ч Знаете ли, знаете ли вы, по крайней мр, прокричалъ онъ, Ч для чего вы все это надлали и для чего ршаетесь на такую кару тен перь?

Ч Вашъ вопросъ уменъ и язвителенъ, но я васъ тоже намренъ удивить: да, я почти знаю для чего я тогда женился и для чего ршаюсь на такую кару теперь, какъ вы выразились.

Ч Оставимъ это.... объ этомъ посл, подождите говорить;

будемъ о главномъ, о главномъ: я васъ ждалъ два года.

Ч Да?

Ч Я васъ слишкомъ давно ждалъ, я безпрерывно думалъ о васъ. Вы единый человкъ который бы могъ.... Я еще изъ Америки вамъ писалъ объ этомъ.

Ч Я очень помню ваше длинное письмо.

Ч Длинное чтобы быть прочитаннымъ? Согласенъ;

шесть почтовын хъ листовъ. Молчите, молчите! Скажите: можете вы удлить мн еще ден сять минутъ, но теперь же, сейчасъ же.... Я слишкомъ долго васъ ждалъ!

Ч Извольте, удлю полчаса, но только не боле, если это для васъ возможно.

Ч И съ тмъ, однако, подхватилъ яростно Шатовъ, чтобы вы перемнили вашъ тонъ. Слышите, я требую, тогда какъ долженъ мон лить.... Понимаете ли вы что значитъ требовать тогда какъ должно мон лить?

Ч Понимаю что такимъ образомъ вы возноситесь надъ всмъ обыкн новеннымъ, для боле высшихъ цлей, Ч чуть-чуть усмхнулся Никон лай Всеволодовичъ;

Ч я съ прискорбiемъ тоже вижу что вы въ лихорадн к.

Ч Я уваженiя прошу къ себ, требую! кричалъ Шатовъ, Ч не къ моей личности, къ чорту ее, а къ другому, на это только время, для нсколькихъ словъ.... Мы два существа и сошлись въ безпредльности....

въ послднiй разъ въ мiр. Оставьте вашъ тонъ и возьмите человчен скiй! Заговорите хоть разъ въ жизни голосомъ человческимъ. Я не для себя, а для васъ. Понимаете ли что вы должны простить мн этотъ ударъ по лицу уже по тому одному что я далъ вамъ случай познать вашу безпредльную силу.... Опять вы улыбаетесь вашею брезгливою свтн скою улыбкой. О, когда вы поймете меня! Прочь барича! Поймите же что я этого требую, требую, иначе не хочу говорить, не стану ни за что!

Изступленiе его доходило до бреду;

Николай Всеволодовичъ нахмун рился и какъ бы сталъ осторожне.

Ч Если я ужь остался на полчаса, внушительно и серiозно промолн вилъ онъ, тогда какъ мн время таки дорого, то поврьте что намренъ слушать васъ по крайней мр съ интересомъ и.... и убжденъ что услын шу отъ васъ много новаго.

Онъ слъ на стулъ.

Ч Садитесь! крикнулъ Шатовъ и какъ-то вдругъ слъ и самъ.

Ч Позвольте, однако, напомнить, спохватился еще разъ Ставрон гинъ, что я началъ было цлую къ вамъ просьбу насчетъ Марьи Тимоен евны, для нея по крайней мр очень важную....

Ч Ну? нахмурился вдругъ Шатовъ, съ видомъ человка котораго вдругъ перебили на самомъ важномъ мст и который, хоть и глядитъ на васъ, но не усплъ еще понять вашего вопроса.

Ч И вы мн не дали докончить, договорилъ съ улыбкой Николай Всеволодовичъ.

Ч Э, ну, вздоръ, потомъ! брезгливо отмахнулся рукой Шатовъ, осмысливъ наконецъ претензiю, и прямо перешелъ къ своей главной тем.

VII.

Ч Знаете ли вы, началъ онъ почти грозно, принагнувшись впередъ на стул, сверкая взглядомъ и поднявъ перстъ правой руки вверхъ предъ собою (очевидно не примчая ничего этого самъ), Ч знаете ли вы кто теперь на всей земл единственный народъ богоносецъ, грядущiй обновить и спасти мiръ именемъ новаго бога и кому единому даны ключи жизни и новаго слова.... Знаете ли вы кто этотъ народъ и какъ ему имя?

Ч По вашему прiему я необходимо долженъ заключить, и, кажется, какъ можно скоре, что это народъ Русскiй....

Ч И вы уже сметесь, о, племя! рванулся было Шатовъ.

Ч Успокойтесь, прошу васъ;

напротивъ, я именно ждалъ чего-нин будь въ этомъ род.

Ч Ждали въ этомъ род? А самому вамъ не знакомы эти слова?

Ч Очень знакомы;

я слишкомъ предвижу къ чему вы клоните. Вся ваша фраза и даже выраженiе народъ богоносецъ есть только заклюн ченiе нашего съ вами разговора, происходившаго слишкомъ два года нан задъ, за границей, незадолго предъ вашимъ отъздомъ въ Америку....

По крайней мр сколько я могу теперь припомнить.

Ч Это ваша фраза цликомъ, а не моя. Ваша собственная, а не одно только заключенiе нашего разговора. Нашего разговора совсмъ и не было: былъ учитель, вщавшiй огромныя слова, и былъ ученикъ, воскресшiй изъ мертвыхъ. Я тотъ ученикъ, а вы учитель.

Ч Но если припомнить, вы именно посл словъ моихъ какъ разъ и вошли въ то общество и только потомъ ухали въ Америку.

Ч Да, и я вамъ писалъ о томъ изъ Америки;

я вамъ обо всемъ пин салъ. Да, я не могъ тотчасъ же оторваться съ кровью отъ того къ чему приросъ съ дтства, на что пошли вс восторги моихъ надеждъ и вс слезы моей ненависти.... Трудно мнять боговъ. Я не поврилъ вамъ тон гда, потому что не хотлъ врить и уцпился въ послднiй разъ за этотъ помойный клоакъ.... Но смя осталось и возросло. Серiозно, скан жите серiозно, не дочитали письма моего изъ Америки? Можетъ-быть не читали вовсе?

Ч Я прочелъ изъ него три страницы, дв первыя и послднюю и кром того бгло переглядлъ средину. Впрочемъ я все собирался....

Ч Э, все равно, бросьте, къ чорту! махнулъ рукой Шатовъ. Ч Если вы отступились теперь отъ тогдашнихъ словъ про народъ, то какъ могли вы ихъ тогда выговорить?... Вотъ что давитъ меня теперь.

Ч Не шутилъ же я съ вами и тогда;

убждая васъ, я можетъ еще больше хлопоталъ о себ чмъ о васъ, загадочно произнесъ Ставрогинъ.

Ч Не шутили! Въ Америк я лежалъ три мсяца на солом, рядомъ съ однимъ.... несчастнымъ и узналъ отъ него что въ то же самое время когда вы насаждали въ моемъ сердц Бога и родину, въ то же самое врен мя, даже можетъ-быть въ т же самые дни, вы отравили сердце этого нен счастнаго, этого маньяка, Кириллова, ядомъ.... Вы утверждали въ немъ ложь и клевету и довели разумъ его до изступленiя.... Подите, взгляните на него теперь, это ваше созданiе.... Впрочемъ вы видли.

Ч Вопервыхъ, замчу вамъ что самъ Кирилловъ сейчасъ только сказалъ мн что онъ счастливъ и что онъ прекрасенъ. Ваше предполон женiе о томъ что все это произошло въ одно и то же время почти врно;

ну, и что же изъ всего этого? Повторяю, я васъ, ни того, ни другаго, не обманывалъ.

Ч Вы атеистъ? Теперь атеистъ?

Ч Да.

Ч А тогда?

Ч Точно такъ же какъ и тогда.

Ч Я не къ себ просилъ у васъ уваженiя, начиная разговоръ;

съ ван шимъ умомъ, вы бы могли понять это, въ негодованiи пробормоталъ Шан товъ.

Ч Я не всталъ съ перваго вашего слова, не закрылъ разговора, не ушелъ отъ васъ, а сижу до сихъ поръ и смирно отвчаю на ваши вопрон сы и.... крики, стало-быть не нарушилъ еще къ вамъ уваженiя.

Шатовъ прервалъ, махнувъ рукой:

Ч Вы помните выраженiе ваше: латеистъ не можетъ быть Русн скимъ, латеистъ тотчасъ же перестаетъ быть Русскимъ, помните это?

Ч Да? какъ бы переспросилъ Николай Всеволодовичъ.

Ч Вы спрашиваете? Вы забыли? А между тмъ это одно изъ сан мыхъ точнйшихъ указанiй на одну изъ главнйшихъ особенностей русн скаго духа, вами угаданную. Не могли вы этого забыть? Я напомню вамъ больше, вы сказали тогда же: не православный не можетъ быть Русн скимъ.

Ч Я полагаю что это славянофильская мысль.

Ч Нтъ;

ныншнiе славянофилы отъ нея откажутся. Нынче народъ поумнлъ. Но вы еще дальше шли: вы вровали что римскiй католицизн мъ уже не есть христiанство;

вы утверждали что Римъ провозгласилъ Христа поддавшагося на третье дьяволово искушенiе, и что, возвстивъ всему свту что Христосъ безъ царства земнаго на земл устоять не мон жетъ, католичество тмъ самымъ провозгласило антихриста и тмъ пон губило весь западный мiръ. Вы именно указывали что если мучается Францiя, то единственно по вин католичества, ибо отвергла смраднаго бога римскаго, а новаго не сыскала. Вотъ что вы тогда могли говорить!

Я помню наши разговоры.

Ч Еслибъ я вровалъ, то, безъ сомннiя, повторилъ бы это и тен перь;

я не галъ, говоря какъ врующiй, очень серiозно произнесъ Нин колай Всеволодовичъ. Ч Но увряю васъ что на меня производитъ слишкомъ непрiятное впечатлнiе это повторенiе прошлыхъ мыслей мон ихъ. Не можете ли вы перестать?

Ч Еслибы вровали? вскричалъ Шатовъ, не обративъ ни малйшан го вниманiя на просьбу. Ч Но не вы ли говорили мн что еслибы матен матически доказали вамъ что истина вн Христа, то вы бы согласились лучше остаться со Христомъ нежели съ истиной? Говорили вы это? Гон ворили?

Ч Но позвольте же и мн наконецъ спросить, возвысилъ голосъ Ставрогинъ, Ч къ чему ведетъ весь этотъ нетерпливый и.... злобный экзаменъ?

Ч Этотъ экзаменъ пройдетъ на вки и никогда больше не напон мнится вамъ.

Ч Вы все настаиваете что мы вн пространства и времени....

Ч Молчите! вдругъ крикнулъ Шатовъ, Ч я глупъ и неловокъ, но погибай мое имя въ смшномъ! Дозволите ли вы мн повторить предъ вами всю главную вашу тогдашнюю мысль.... О, только десять строкъ, одно заключенiе.

Ч Повторите, если только одно заключенiе....

Ставрогинъ сдлалъ было движенiе взглянуть на часы, но удержалн ся и не взглянулъ.

Шатовъ принагнулся опять на стул и, на мгновенiе, даже опять было поднялъ палецъ.

Ч Ни одинъ народъ, началъ онъ, какъ бы читая по строкамъ и въ то же время продолжая грозно и непривтливо смотрть на Ставрогин на, Ч ни одинъ народъ еще не устраивался на началахъ науки и разума;

не было ни разу такого примра, разв на одну минуту, по глупости.

Соцiализмъ по существу своему уже долженъ быть атеизмомъ, ибо именн но провозгласилъ, съ самой первой строки, что онъ установленiе атеин стическое и намренъ устроиться на началахъ науки и разума исключин тельно. Разумъ и наука въ жизни народовъ всегда, теперь и съ начала вковъ, исполняли лишь должность второстепенную и служебную;

такъ и будутъ исполнять до конца вковъ. Народы слагаются и движутся син лой иною, повелвающею и господствующею, но происхожденiе которой неизвстно и необъяснимо. Эта сила есть сила неутолимаго желанiя дойн ти до конца и въ то же время конецъ отрицающая. Это есть сила безпрен рывнаго и неустаннаго подтвержденiя своего бытiя и отрицанiя смерти.

Духъ жизни, какъ говоритъ Писанiе, рки воды живой, изсякнон венiемъ которыхъ такъ угрожаетъ Апокалипсисъ. Начало эстетическое, какъ говорятъ философы, начало нравственное, какъ отождествляютъ они же. Исканiе Бога, какъ называю я всего проще. Цль всего двин женiя народнаго во всякомъ народ и во всякiй перiодъ его бытiя, есть единственно лишь исканiе Бога, Бога своего, непремнно собственнаго, и вра въ него какъ въ единаго истиннаго. Богъ есть синтетическая лич н ность всего народа, взятаго съ начала его и до конца. Никогда еще не было чтобъ у всхъ или у многихъ народовъ былъ одинъ общiй Богъ, но всегда и у каждаго былъ особый. Признакъ уничтоженiя народностей, когда боги начинаютъ становиться общими. Когда боги становятся обн щими, то умираютъ боги и вра въ нихъ вмст съ самими народами.

Чмъ сильне народъ, тмъ особливе его богъ. Никогда еще не было народа безъ религiи, то-есть безъ понятiй о зл и добр. У всякаго нарон да свое собственное понятiе о зл и добр и свое собственное зло и дон бро. Когда начинаютъ у многихъ народовъ становиться общими понятiя о зл и добр, тогда вымираютъ народы, и тогда самое различiе между зломъ и добромъ начинаетъ стираться и исчезать. Никогда разумъ не въ силахъ былъ опредлить зло и добро, или даже отдлить зло отъ добра, хотя приблизительно;

напротивъ, всегда позорно и жалко смшивалъ;

наука же давала разршенiя кулачныя. Въ особенности этимъ отличан лась полунаука, самый страшный бичъ человчества, хуже мора, голода и войны, неизвстный до ныншняго столтiя. Полунаука Ч это ден спотъ какихъ еще не приходило до сихъ поръ никогда. Деспотъ имющiй своихъ жрецовъ и рабовъ, деспотъ предъ которымъ все преклон нилось съ любовью и съ суеврiемъ до сихъ поръ немыслимымъ, предъ которымъ трепещетъ даже сама наука и постыдно потакаетъ ему. Все это ваши собственныя слова, Ставрогинъ, кром только словъ о полун наук;

эти мои, потому что я самъ только полунаука, а стало-быть осон бенно ненавижу ее. Въ вашихъ же мысляхъ и даже въ самыхъ словахъ я не измнилъ ничего, ни единаго слова.

Ч Не думаю чтобы не измнили, осторожно замтилъ Ставрон гинъ;

Ч вы пламенно приняли и пламенно переиначили не замчая того.

Ужь одно то что вы Бога низводите до простаго аттрибута народности....

Онъ съ усиленнымъ и особливымъ вниманiемъ началъ вдругъ слдить за Шатовымъ, и не столько за словами его, сколько за нимъ сан мимъ.

Ч Низвожу Бога до аттрибута народности? вскричалъ Шатовъ, Ч напротивъ, народъ возношу до Бога. Да и было ли когда-нибудь иначе?

Народъ Ч это тло Божiе. Всякiй народъ до тхъ только поръ и нан родъ, пока иметъ своего бога особаго, а всхъ остальныхъ на свт бон говъ исключаетъ безо всякаго примиренiя;

пока вруетъ въ то что своимъ богомъ побдитъ и изгонитъ изъ мiра всхъ остальныхъ боговъ.

Такъ вровали вс съ начала вковъ, вс великiе народы по крайней мр, вс сколько-нибудь отмченные, вс стоявшiе во глав человчен ства. Противъ факта идти нельзя. Евреи жили лишь для того чтобы дон ждаться Бога истиннаго и оставили мiру Бога истиннаго. Греки боготво н рили природу и завщали мiру свою религiю, то-есть философiю и искусн ство. Римъ обоготворилъ народъ въ государств и завщалъ народамъ государство. Францiя въ продолженiе всей своей длинной исторiи была однимъ лишь воплощенiемъ и развитiемъ идеи римскаго бога, и если сбросила наконецъ въ бездну своего римскаго бога и ударилась въ атеиз н мъ, который называется у нихъ покамсть соцiализмомъ, то единственно потому лишь что атеизмъ все-таки здорове римскаго католичества.

Если великiй народъ не вруетъ что въ немъ одномъ истина (именно въ одномъ и именно исключительно), если не вруетъ что онъ одинъ спосон бенъ и призванъ всхъ воскресить и спасти своею истиной, то онъ тотн часъ же перестаетъ быть великимъ народомъ и тотчасъ же обращается въ этнографическiй матерiалъ, а не въ великiй народъ. Истинный вен ликiй народъ никогда не можетъ примириться со второстепенною ролью въ человчеств, или даже съ первостепенною, а непремнно и исключин тельно съ первою. Кто теряетъ эту вру, тотъ уже не народъ. Но истина одна, а стало-быть только единый изъ народовъ и можетъ имть Бога истиннаго, хотя бы остальные народы и имли своихъ особыхъ и велин кихъ боговъ. Единый народъ богоносецъ Ч это Русскiй народъ и....

и.... и неужели, неужели вы меня почитаете за такого дурака, Ставрон гинъ, неистово возопилъ онъ вдругъ, Ч который ужь и различить не уметъ что слова его въ эту минуту или старая, дряхлая дребедень, перемолотая на всхъ московскихъ славянофильскихъ мельницахъ, или совершенно новое слово, послднее слово, единственное слово обновн ленiя и воскресенiя и.... и какое мн дло до вашего смха въ эту минун ту! Какое мн дло до того что вы не понимаете меня совершенно, сон вершенно, ни слова, ни звука! Я знаю что въ Россiи убьютъ Илiю и Энон ха.... Я знаю и врую.... О, какъ я презираю вашъ гордый смхъ и взн глядъ въ эту минуту!

Онъ вскочилъ съ мста;

даже пна показалась на губахъ его.

Ч Напротивъ, Шатовъ, напротивъ, Ч необыкновенно серiозно и сдержанно проговорилъ Ставрогинъ, не подымаясь съ мста, Ч напрон тивъ, вы горячими словами вашими воскресили во мн много чрезвычайн но сильныхъ воспоминанiй. Въ вашихъ словахъ я признаю мое собственн ное настроенiе два года назадъ, и теперь уже я не скажу вамъ, какъ дан веча, что вы мои тогдашнiя мысли преувеличили. Мн кажется даже что он были еще исключительне, еще самовластне, и увряю васъ въ третiй разъ что я очень желалъ бы подтвердить все что вы теперь говон рили, даже до послдняго слова, но....

Ч Но вамъ надо зайца?

Ч Что-о?

Ч Ваше же подлое выраженiе, злобно засмялся Шатовъ, усажин ваясь опять;

Ч чтобы сдлать соусъ изъ зайца надо зайца, чтобъ увровать въ Бога надо Бога, это вы въ Петербург, говорятъ, пригон варивали, какъ Ноздревъ, который хотлъ поймать зайца за заднiя ноги.

Ч Нтъ, тотъ именно хвалился что ужь поймалъ его. Кстати, позн вольте однакоже и васъ обезпокоить вопросомъ, тмъ боле что я, мн кажется, имю на него теперь полное право. Скажите мн: вашъ-то заяцъ пойманъ ли, аль еще бгаетъ?

Ч Не смйте меня спрашивать такими словами, спрашивайте друн гими, другими! весь вдругъ задрожалъ Шатовъ.

Ч Извольте, другими, сурово посмотрлъ на него Николай Всевон лодовичъ;

Ч я хотлъ лишь узнать: вруете вы сами въ Бога или нтъ?

Ч Я врую въ Россiю, я врую въ ея православiе.... Я врую въ нон вое тло Христово.... Я врую что новое пришествiе совершится въ Россiи.... что въ ней убьютъ Илiю и Эноха.... Я врую.... залепеталъ въ изступленiи Шатовъ.

Ч А въ Бога? Въ Бога?

Ч Я.... я буду вровать въ Бога.

Ни одинъ мускулъ не двинулся въ лиц Ставрогина. Шатовъ план менно, съ вызовомъ, смотрлъ на него, точно сжечь хотлъ его своимъ взглядомъ.

Ч Я вдь не сказалъ же вамъ что я не врую вовсе! вскричалъ онъ наконецъ;

я только лишь знать даю что я несчастная, скучная книга и боле ничего покамсть, покамсть.... Но погибай мое имя! Дло въ васъ, а не во мн.... Я человкъ безъ таланта и могу только отдать свою кровь и ничего больше, какъ всякiй человкъ безъ таланта. Погибай же и моя кровь! Я объ васъ говорю, я васъ два года здсь ожидалъ.... Я для васъ теперь полчаса пляшу нагишомъ. Вы, вы одни могли бы поднять это знамя!...

Онъ не договорилъ и какъ бы въ отчаянiи облокотившись на столъ, подперъ обими руками голову.

Ч Я вамъ только кстати замчу, какъ странность, перебилъ вдругъ Ставрогинъ: Ч почему это мн вс навязываютъ какое-то знамя? Петръ Верховенскiй тоже убжденъ что я могъ бы поднять у нихъ знамя, по крайней мр мн передавали его слова. Онъ задался мыслiю что я могъ бы сыграть для нихъ роль Стеньки Разина по необыкновенной способн ности къ преступленiю, Ч тоже его слова.

Ч Какъ? спросилъ Шатовъ, по необыкновенной способности къ преступленiю?

Ч Именно.

Ч Гм. А правда ли что вы, злобно ухмыльнулся онъ, Ч правда ли что вы принадлежали въ Петербург къ скотскому сладострастному сен кретному обществу. Правда ли что маркизъ де-Садъ могъ бы у васъ пон учиться? Правда ли что вы заманивали и развращали дтей? Говорите, не смйте гать, вскричалъ онъ совсмъ выходя изъ себя, Ч Николай Ставрогинъ не можетъ гать предъ Шатовымъ, бившимъ его по лицу!

Говорите все, и если правда, я васъ тотчасъ же, сейчасъ же убью, тутъ же на мст!

Ч Я эти слова говорилъ, но дтей не я обижалъ, произнесъ Ставрон гинъ, но только посл слишкомъ долгаго молчанiя. Онъ поблднлъ и глаза его вспыхнули.

Ч Но вы говорили! властно продолжалъ Шатовъ, не сводя съ него сверкающихъ глазъ. Ч Правда ли будто вы увряли что не знаете разн личiя въ красот между какою-нибудь сладострастною, зврскою штукой и какимъ угодно подвигомъ, хотя бы даже жертвой жизнiю для человче н ства? Правда ли что вы въ обоихъ полюсахъ нашли совпаденiе красоты, одинаковость наслажденiя?

Ч Такъ отвчать невозможно.... я не хочу отвчать, пробормоталъ Ставрогинъ, который очень бы могъ встать и уйти, но не вставалъ и не уходилъ.

Ч Я тоже не знаю почему зло скверно, а добро прекрасно, но я знаю почему ощущенiе этого различiя стирается и теряется у такихъ господъ какъ Ставрогины, не отставалъ весь дрожавшiй Шатовъ, Ч знаете ли почему вы тогда женились, такъ позорно и подло? Именно пон тому что тутъ позоръ и безсмыслица доходили до генiальности! О, вы не бродите съ краю, а смло летите внизъ головой. Вы женились по страсти къ мучительству, по страсти къ угрызенiямъ совсти, по сладострастiю нравственному. Тутъ былъ нервный надрывъ.... Вызовъ здравому смысн лу былъ ужь слишкомъ тутъ прельстителенъ! Ставрогинъ и плюгавая, скудоумная, нищая хромоножка! Когда вы прикусили ухо губернатору, чувствовали вы сладострастiе? Чувствовали? Праздный, шатающiйся барченокъ, чувствовали?

Ч Вы психологъ, Ч блднлъ все больше и больше Ставрогинъ, Ч хотя въ причинахъ моего брака вы отчасти ошиблись.... Кто бы впрон чемъ могъ вамъ доставить вс эти свднiя, усмхнулся онъ черезъ силу, Ч неужто Кирилловъ? Но онъ не участвовалъ....

Ч Вы блднете?

Ч Чего однакоже вы хотите? возвысилъ наконецъ голосъ Николай Всеволодовичъ, Ч я полчаса просидлъ подъ вашимъ кнутомъ, и по крайней мр, вы бы могли отпустить меня вжливо.... если въ самомъ дл не имете никакой разумной цли поступать со мной такимъ обн разомъ.

Ч Разумной цли?

Ч Безъ сомннiя. Въ вашей обязанности, по крайней мр, было объявить мн, наконецъ, вашу цль. Я все ждалъ что вы это сдлаете, но нашелъ одну только обыкновенную злость. Прошу васъ, отворите мн ворота.

Онъ всталъ со стула. Шатовъ неистово вскочилъ вслдъ за нимъ.

Ч Цлуйте землю, облейте слезами, просите прощенiя! вскричалъ онъ, схватывая его за плечо.

Ч Я однако васъ не убилъ.... въ то утро.... а взялъ об руки нан задъ.... почти съ болью проговорилъ Ставрогинъ, потупивъ глаза.

Pages:     | 1 |   ...   | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |   ...   | 11 |    Книги, научные публикации