Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 |   ...   | 41 |

Так что же, относясь к Мардж как к равной,я просто притворялся перед ней (и перед собой), что мы равны Возможно, болееправильно описывать терапию как отношение к пациенту как ко взрослому. Этоможет показаться схоластической путаницей, однако что-то должно было произойтив терапии Мардж, что заставило меня очень ясно понять, как я хочу относиться кней или к любому другому пациенту.

Примерно через три недели после моегооткрытия важности терапевтического действия произошло необыкновенное событие.Была середина Наш обычный сеанс с Мардж приближался к середине. Накануне у неебыла поганая неделя, и она посвящала меня в некоторые детали. Она казаласьфлегматичной, лицо выражало усталость и разочарование, волосы былинепричесанны, а юбка помялась и съехала набок.

В разгар своего плача она внезапно закрылаглаза - что само по себе не было необычным, поскольку она часто впадала всостояние аутогипноза в процессе сеанса. Я давно решил, что не буду попадатьсяна эту удочку - не стану сопровождать ее в этом гипноидном состоянии, анаоборот, буду пробуждать ее. Я сказал: "Мардж", - и собирался произнестиоставшуюся часть предложения: "Не будете ли Вы любезны вернуться" - когдауслышал незнакомый мощный голос, доносившийся из ее рта: "Вы не знаетеменя".

Она была права. Я не знал человека, которыйэто говорил. Голос был настолько непохожим, настолько сильным, настолькоавторитарным, что я невольно оглянулся, желая убедиться, что больше никто невошел в кабинет.

- Кто Вы - спросил я.

- Я! Я! - И затем преобразившаяся Марджвскочила и загалопировала по кабинету, разглядывая мои книжные полки, поправляякартины и обыскивая мою мебель. Это была Мардж и одновременно не Мардж. Все,кроме одежды, изменилось - лицо, походка, манера держаться идвигаться.

Эта новая Мардж была самоуверенной,оживленной и экстравагантной, привлекательной и кокетливой. Странным густымконтральто она произнесла:

- До тех пор, пока Вы собираетесьпритворяться еврейским интеллектуалом, Вы, конечно, можете обставлять свойкабинет таким образом. Этому покрывалу на диване место в благотворительноммагазине - если его туда, конечно, возьмут, а то, что висит на стенах, славаБогу, можно быстренько снять! И эти снимки калифорнийского побережья! Заменитеих на домашние фотографии!

Она была остроумна, надменна и оченьсексуальна. Каким облегчением было избавиться от скрипучего голоса Мардж и еенеустанного нытья. Но я начинал чувствовать напряжение - мне эта леди слишкомнравилась. Я вспомнил легенду о Лорелее, и хотя знал, что задерживаться опасно,я решил немного побыть с ней.

- Почему Вы пришли - спросил я. - Почемуименно сегодня

- Чтобы отпраздновать свою победу. Явыиграла, Вы знаете.

- Выиграли что

- Не стройте из себя идиота передо мной! Я- это не она, Вы знаете! Не все, что Вы говорите, так уж чудесно. Думаете, Высобираетесь помочь Мардж - Ее лицо было удивительно подвижным, а слова онапроизносила с широкой ухмылкой злодейки из викторианской мелодрамы.

Она продолжала в насмешливой, злораднойманере:

- Вы можете лечить ее тридцать лет, а я всеравно выиграю. За один день я могу уничтожить год Вашей работы. Если нужно, ямогу заставить ее шагнуть с тротуара прямо под колеса машин.

- Но зачем Что Вам это даст Если онапроиграет, проиграете и Вы.

Возможно, я говорил с ней дольше, чемследовало. Было ошибкой говорить с ней о Мардж. Нечестно по отношению к Мардж.Но призыв этой женщины был сильным, почти непреодолимым. На короткое время япочувствовал приступ жуткой тошноты, как будто сквозь дыру в ткани реальности явзглянул на нечто запретное, на составные части, трещины и швы, наэмбриональные клетки и зародыши, которые при обычном порядке вещей невозможноразглядеть в человеческом существе. Мое внимание было приковано кней.

- Мардж - дрянь. Вы знаете, что она дрянь.Как Вы выносите ее Дрянь! Дрянь! - и затем началось самое изумительноетеатральное представление, какое я когда-либо видел: она начала передразниватьМардж. Каждый жест, который я наблюдал месяцами, каждую гримасу Мардж, каждоедействие, проходившее передо мной в хронологическом порядке. Вот Мардж, робкопришедшая ко мне в первый раз. Вот она свернулась клубком в углу моегокабинета. А вот она с огромными, полными отчаянья глазами, умоляет меня неоставлять ее. Вот она в состоянии аутогипноза, с закрытыми глазами подергиваетвеками с такт своей речи. А вот она со своим лицевым спазмом, с искаженным, каку Квазимодо, лицом, с трудом способная говорить. Вот она съежилась за своимкреслом, как Мардж, которая боится. Вот она жалуется мелодраматично и ироничнона ужасные приступы боли в животе и груди. Вот она высмеивает заикание Мардж инекоторые ее знакомые фразы:

"Я та-а-ак рад-д-да, что Вы мой психиатр!"Опустившись на колени: "Я н-н-нра-а-авлюсь Вам, д-д-доктор Ялом Н-н-неб-б-бросайте меня, я исчез-з-зну, если Вы покинете меня".

Представление было необыкновенным,напоминающим выход "на бис" актрисы, исполнявшей в пьесе несколько ролей иразвлекающей публику мгновенным преображением в каждого из персонажей. (Наминуту я забыл, что в этом театре актриса не была на самом деле актрисой, авсего лишь одной из ролей. Настоящая актриса, то есть отвечающее за всесознание, оставалось скрытым за сценой.)

Это было виртуозное, но, безусловно,жестокое представление, разыгранное "Я" (я не знал, как еще ее назвать). Ееглаза горели, пока она продолжала обличать Мардж, которая, как она сказала,была неизлечимой, безнадежной и жалкой. Мардж, сказала "Я", должна написатьавтобиографию и назвать ее (тут она начала хихикать) "Рожденная бытьжалкой".

"Рожденная быть жалкой". Я улыбнулся противсвоей воли. Эта Прекрасная Дама была грозной женщиной. Я чувствовал, чтонечестно по отношению к Мардж, что я нахожу ее соперницу столь привлекательнойи так ошеломлен ее передразниваньем самой Мардж.

Внезапно - мгновенно! - все кончилось: "Я"закрыла глаза на одну или две минуты, а когда они открылись, она исчезла ивернулась Мардж, плачущая и испуганная. Она уронила голову на колени, тяжелодышала и медленно приходила в себя. Несколько минут она всхлипывала, а потом,наконец, заговорила о том, что случилось. (Она хорошо помнила все происшедшее.)Раньше у нее никогда не было расщепления - или нет, один раз, третью личностьзвали Рут Энн, - но женщина, которая появилась сегодня, никогда раньше невозникала.

Я был сбит с толку тем, что случилось. Моеосновное правило "относиться к Мардж как к равной" больше не работало. К какойМардж Всхлипывающей Мардж, сидевшей напротив меня, или сексуальной ивысокомерной Мардж Мне казалось, что главным соображением должны стать моиотношения с пациентом, то есть моя связь с Мардж. Пока я не смогу сохранитьискренность в этих отношениях, теряется всякая надежда на успех терапии.Необходимо было изменить мое основное правило "относиться к пациенту как кравному", на "быть верным пациенту". В конце концов, я не должен позволить той,другой Мардж соблазнить себя.

Пациент может стерпеть неверность терапевтаза рамками своего сеанса. Хотя понятно, что терапевты вовлечены в другиеотношения, а в приемной ждет другой пациент, существует негласное соглашение незамечать этого в терапии. Терапевт и пациент притворяются, будто их отношениямоногамны. И терапевт, и пациент втайне надеются, что выходящий и входящийпациенты не встретятся между собой. В самом деле, чтобы предотвратить это,некоторые терапевты оборудуют в своем кабинете две двери - одну для входящих,другую - для выходящих.

Но пациент имеет право ожидать верностив течение сеанса. Мойнегласный контракт с Мардж (как и со всеми моими пациентами) заключался в том,что пока я провожу сеанс, я целиком, всем сердцем и исключительно с ней. Марджоткрыла передо мной иное измерение этого контракта: я должен быть с ее наиболееподлинной личностью. Отец Мардж, изнасиловавший ее в детстве, участвовал вразвитии ее ложного сексуального "Я" - вместо того, чтобы поддерживать этуцелостную личность. Я не должен повторить эту ошибку.

Это было нелегко. Честно говоря, я хотелснова увидеть "Я". Хотя я знал ее меньше часа, я был ею очарован. На сером фонемногих часов, проведенных с Мардж, этот соблазнительный фантом выделялся сослепительной яркостью. Такие характеры не часто попадаются вжизни.

Я не знал ее имени, и она не обладалабольшой свободой, но мы оба знали, как найти друг друга. На следующем сеансеона попыталась снова прийти ко мне. Я мог видеть, как веки Мардж подергивалисьи глаза закрывались. Всего через одну-две минуты мы снова были вместе. Ячувствовал себя страстным идиотом. Мое сознание заполняли сладкие картины давноминувшего. Я вспоминал, как ждал в окруженном пальмами Карибском аэропорту,когда приземлится самолет и я увижу свою возлюбленную.

Эта женщина, "Я", она понимала меня. Оназнала, что я устал - от всхлипывания и заикания Мардж, от ее страхов, от того,как она забивается в угол или прячется под стол, от ее тонкого детскогоголоска. Она знала, что мне нужна настоящая женщина. Она знала, что я толькопритворяюсь, будто отношусь к Мардж как к равной. Она знала, что мы не равны.Как мы могли быть равны, если Мардж вела себя как ненормальная, а я опекал ее,снисходительно относясь к ее безумию

Театральное представление, устроенное "Я",на котором она разыгрывала отрывки из поведения Мардж, убедило меня, что мы оба(и только мы оба) понимаем, через что мне пришлось пройти с Мардж. Она былаблестящим, прекрасным режиссером, который создал этот фильм. Я мог бы написатьклиническую статью о Мардж или рассказать коллегам о ходе терапии, но никогдане сумел бы передать суть моего опыта с ней. Он был невыразим. Но "Я" знала.Если она смогла сыграть все эти роли, она должна была быть скрытым разумом,управляющим всеми ими. У нас было нечто общее, что было недоступно выражению начеловеческом языке.

Но верность! Верность! Я обещал себя Мардж.Если я объединюсь с "Я", это будет катастрофой для Мардж: ей останется рольпростой марионетки, бессловесного персонажа. Именно этого, безусловно, и хотела"Я". "Я" была Лорелеей, красивой и манящей, но и смертельно опасной -воплощением всей ярости и ненависти Мардж к самой себе.

Поэтому я остался верен, и когда начиналчувствовать, что "Я" приближается, - например, когда Мардж закрывала глаза иначинала впадать в транс, - то быстро будил ее, крича: "Мардж,вернитесь!"

После того как это произошло несколько раз,я понял, что главное испытание еще впереди: "Я", безусловно, собирается ссилами и отчаянно пытается вернуться ко мне. Момент требовал принять решение, ия решил принять сторону Мардж. Я пожертвую ради Мардж ее соперницей, ощиплю ее,разрежу на кусочки и понемногу скормлю Мардж. Техника скармливания заключаласьв том, чтобы повторять один стандартный вопрос: "Мардж, что бы сказала "она",если бы была сейчас здесь"

Некоторые из ответов Мардж были знакомыми,некоторые необычными. Однажды, когда я увидел, что она робко осматриваетпредметы в моем кабинете, я сказал:

- Продолжайте, говорите, Мардж. Говорите за"нее".

Мардж сделала глубокий вдох и повысилаголос:

- Если Вы собираетесь притворятьсяеврейским интеллектуалом, почему бы и не обставить кабинет такимобразом

Мардж произнесла это как совершеннооригинальную мысль, и стало ясно, что она помнит не все, что говорила "Я". Я немог сдержать улыбку: мне было приятно, что у нас с "Я" естьсекреты.

- Любые предложения приветствуются,Мардж.

И, к моему удивлению, она внесла несколькотолковых предложений.

- Используйте перегородку, возможно,висячую фуксию, возможно, стоячую ширму, чтобы отделить свой загроможденныйписьменный стол от остальной части кабинета. Сделайте спокойнуютемно-коричневую раму для этого пейзажа - если уж он Вам необходим - и, преждевсего, избавьтесь от этого ужасного тряпичного настенного украшения. Оно такоенадоедливое, что вызывает у меня головную боль. Я использовала его дляпогружения в транс.

- Мне нравятся Ваши предложения, Мардж, заисключением того, что Вы жестоки к моему настенному украшению. Это старый друг.Я привез его тридцать лет назад с Самоа.

- Старые друзья чувствуют себя комфортнеедома, а не в офисе.

Я с удивлением посмотрел на нее. Онасоображала так быстро! Действительно ли я разговаривал с Мардж

Поскольку я надеялся установить союз илислияние между двумя Мардж, я был осторожен, подчеркивая положительные стороныобеих. Если я каким-либо образом обижу "Я", она просто отыграется на Мардж.Поэтому я взял на себя труд, например, сказать Мардж (я предполагал, что "Я"все слышит), как мне нравятся жизнерадостность, дерзость и самоуверенность"Я".

Но я должен был балансировать на лезвиибритвы: если бы я оказался слишком откровенным, Мардж догадалась бы, что япредпочитаю другую Мардж. Возможно, "Я" уже дразнила этим Мардж, но я не виделдоказательств. Я был уверен, что "Я", другая Мардж, влюблена в меня. Возможно,она любит меня достаточно сильно, чтобы изменить свое поведение! Безусловно,она должна знать, что необузданная деструктивность оттолкнет меня.

Да, этому аспекту терапии нигде нельзянаучиться: завести роман с худшим врагом своей пациентки, а затем, убедившись,что враг любит вас, использовать эту любовь, чтобы нейтрализовать ее атаки напациентку.

В течение нескольких следующих месяцевтерапии я оставался верен Мардж. Иногда она пыталась рассказать мне о Рут Энн,третьей личности, или впасть в транс и регрессировать к более раннему возрасту,но я не позволял себе попадаться на эти приманки. Прежде всего я решил"присутствовать" рядом с ней и сразу же звал ее обратно, как только онаначинала покидать меня, соскальзывая в другой возраст или в другуюроль.

Когда я впервые начал работать терапевтом,то наивно верил, что прошлое фиксировано и познаваемо; что если я будудостаточно проницателен, я смогу обнаружить, каков был первый неверный поворот,тот фатальный след, который завел жизнь куда-то не туда; и что я мог быдействовать в соответствии с этим открытием, чтобы привести все в порядок. В тевремена я бы углублял гипнотическое состояние Мардж, вызывая ее возрастнуюрегрессию, прося ее исследовать детские травмы, - например, сексуальное насилиесо стороны отца - и призывал бы ее пережить и обезвредить все сопровождающиечувства: страх, возбуждение, ярость, предательство.

Pages:     | 1 |   ...   | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 |   ...   | 41 |    Книги по разным темам