Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |   ...   | 21 |

Еще одно воспоминание связано с Шимоном.Выдался знойным день, воздух дрожал и плавился. В машине с кондиционером это неощущалось, но в окна было видно, как вибрировал раскаленный воздух. И, когдаони вышли из машины и направились к двум зеле­ным холмикам с тесной ложбинкоймежду ними и одиноко расту­щей пальмой, Николай удивился — зачем И тут он ощутил резкийпорыв горячего сухого ветра совсем рядом с собой, хотя в округе кустарникиоставались неподвижными. Лишь пальма в ложбинке дрогнула и слегка покачнулась.Эти вот два холмика, —указал Шимон, — и естьтот самый Армагеддон, место, где в соответствии с Библией произойдет последняясхватка между силами добра и зла. Вы помните Апокалипсис — Разумеется. Еще раз рванулраска­ленный ветер,легко ударив в лицо.

А эта вот папочка — психоаналитические штудии ДугласаВейна. Всплывают в памяти красные кирпичи уютной тихой Филадель­фии, окутанной зеленью... И,окутанный воспоминаниями, притих Николай Павлович в своем кресле у окна, и ни очем ему не хотелось думать. Да и не было мыслей никаких. И будто быостановилось время, растянулось у теплого порога и, свернувшись калачиком, какверный и преданный пес, заснуло. Но день идет себе потихонечку и идет— настырным неустаннымпутником, и седовласый мэтр чув­ствует это и знает, что скоро должен явиться клиент, а за ним— и завсегдатаи ночногосалона. А потому он вскоре встряхивается и готовится к предстоящейвстрече.

Телефонный звонок стремительно пробирается вкабинет.

—Да-да.

— Алло, этоНиколай Павлович

— Яслушаю.

— Это Лукин.Мы договорились о встрече. Вы не передумали

— Нет.Приходите в назначенное время.

—Спасибо.

— Довстречи.

укин — по голосу чувствуется — напряжен, тревожен. Такоеощущение, словно он марионетка, и кто-то играет им. Николай Пав­лович слегка поморщился — не пристало психоаналитикуразмыш­лять подобнымобразом. Разве не понятно, что управляет им Как и всеми нами — собственное подсознание, играпсиходинамических сил, противоборство потоков влечений. Конечно — да, и все-таки... и все-таки здесьпроисходит что-то не совсем понятное.

Он давно начал задумываться над тем, чтовокруг не все понят­но вповедении людей. И почему это вдруг он решил, что род чело­веческий вырождается Только судя потому, что вокруг появляет­ся все больше уродов как нравственных, так и физических Ипо­этому тоже. Кудауходят все эти убогие, надрывные, отмеченные печатью дегенерации существа Измрака — во мрак, и мраксея вокруг себя. Он думал об этом спокойно, без раздражения, злобы имстительной усмешки сверхчеловека, преисполненного комплексомсверхполноценности. Жизненый опыт приносит мудрость, а последняя — философское отношение ко всему.Поэтому в спокойствии пребывал Николай Павлович в эти минуты.

А минуты сыпались, как мелкий дождик,накапливаясь в лужи часов. Вот и назначенный час. Николай Павлович вежлив,короток, как античный римлянин, и слегка прохладен.

— Итак, яготов выслушать все, что вы мне скажете или расскажете, — глубоко погружаясь в кресло искрещивая пальцы, произнес доктор, — не волнуйтесь и говорите все, что вам захочется. Ничего некритикуйте из того, что вам придет на ум. Я имею виду только то, что с вамипроизошло за последнюю ночь. Мы постараемся вместе решить вашупроблему.

—Проблему

— Вы быназвали это иначе

— Все дело втом, что мне непонятно происшедшее со мной. Я болен

Нависшее молчание Николая Павловича казалосьуже отрешенным, и в то же время эта кажущаяся отрешенность побуждала говорить,изливаться, извлекать из себя все новые и новые подробности. Молчание— великая сила, когдаоно затаилось в устах профессионала или прирожденного исповедника.

укин провалился в этот вакуум безмолвия ивзорвался потока ми откровенности, порою перерастающими в откровения. За всеэто время мэтр так и не сменил позы, а взгляд его оставался неподвижным. И дажетогда, когда пациент закончил рассказывать свой последний сон — воспоминание, Николай Павловичсохранял молчание и неподвижность.

Но вот наконец он перевел взгляд на клиентаи мягко спросил:

— У вас нетощущения, что все случившееся с вами, должно было произойти

— Н-незнаю... не помню... вроде бы... хотя, постойте, постой те... незадолго до этогомне казалось, что на меня что-то надвигает­ся — беда не беда, но во всяком случаекакая-то неприятность.

— Это что-тоощущалось внутри вас или снаружи Ведь это был чувство угрозы, не такли

— Кажетсятак.

— Так где жеэта угроза находилась

— По-моему,снаружи. Иногда мне казалось, что эта неведомая сила как-то даже надавливала наменя.

— И даженадавливала —полувопросом —полуответом пробурчал Николай Павлович.

— Что-нибудьсерьезное — тревожноосведомился Лукин.

— Все, что снами происходит, серьезно, — ответил Никола! Павлович с печальной усмешкой, — но другое дело, что этому неследует придавать слишком серьезного значения.

— Я болен— повторил свой вопросЛукин.

— Нет. И всеже ваше состояние нельзя назвать ординарным. Видите ли, психиатрия как наука одуше человеческой, и не только больной, развивается как в ширь, так и вглубину. Ранее она только описывала и те состояния человеческого поведения,которые не могли быть объяснены с точки зрения элементарной логики,ква­лифицировались какненормальные. Но по мере своего развития наука обогащалась за счетсоприкосновения с другими областями знания - биологией, культурологией,социологией, религией. Зна­чительный вклад внесла и мистика, на что указывал еще Юнг, один извеличайших психиатров. И в этом общем синтезе появляются новые возможности дляновых исследований, а значит, и для но­вых действий. Таким образом, подходк человеку становится более тонким и дифференцированным, но одновременно иболее интег­ральным.Вас, вероятно, удивят такие понятия, как Бог и дьявол в устах психиатра. Но всущности здесь нет ничего удивительного. Если эти понятия существуют напротяжении всей истории чело­вечества, значит, они неразрывно связаны с его духовным иду­шевным миром, то естьс тем миром, с которым наша наука имеет самое непосредственноедело.

С другой стороны, за последнее время числопсихически и мо­ральноущербных в нашем отечестве увеличилось. Причина — Неизвестна. Это могут быть иразличного рода генетические му­тации, и психотронные факторы, и... вспомните Библию и еепре­достережения— дьявол. Один мойученик вывел психосоциаль­ную формулу, описывающую состояние нашего общества — син­дром трех Д. Эти три Д:девальвация, деменция, дегенерация. Девальвация — обесценивание денег, а заодно ичеловеческой жизни, чему мы убеждаемся воочию, деменция — ослабоумливание, процесс,наблюдаемый не только у детей, но и у многих взрос­лых, и — дегенерация, что означаетвырождение. И все эти три д равны одному д, имя которому— дьявол, и имя которо­му — легион. Смею вас уверить, что онстоль же реален, как и ваша душа. Просто в различные времена люди создавали егораз­личныеобразы.

Князь тьмы, или князь мира сего. Вы незадумывались — почемулмира сего Вам когда-нибудь приходилось видеть карти­ны Босха, хотя бы вальбомах

—Да.

— Тогдаобратите внимание на то, что в его апокалиптичес­ких видениях традиционная фигурадьявола с рогами и копыта­ми не изображена. Есть Бог. Есть Адам и Ева. Есть Рай. Всеос­тальное — чудовищные животные, кошмарныемонстры, в ко­торыхпревращаются сами люди. Зло не вне, а внутри нас. И ад — внутри нас.

— Да, да, яэто и переживал, там на Кадашевской... на набережной. Я ясно чувствовал, как.заползаю в зону ада.

— Но ктоправит адом

—Дьявол

—Правильно.

ДОКЛАД ГЕРМАНА

— Однако,если вы не возражаете, — сказал Николай Павлова услышав звонок в дверь, — то я познакомлю вас со своимиколлегами и единомышленниками. Вы сможете им довериться точно та же, как имне.

— Я непротив.

— Ну вот ихорошо, — кивнул мэтр,направляясь в прихожу

— Проходите,друзья мои, рад видеть вас. Прошу всех в гостиную. Как я и обещал, у нассостоится интересная встреча. Только помните, это не обычный пациент, и вы самивскоре в этом убедитесь.

Герман слегка пожал плечами и направился вкомнату, пока М вей с Ритой о чем-то шептались в коридоре.

— Вы принеслидоклад, Герман —спросил хозяин дома.

— Да, НиколайПавлович.

— Ну что ж,тогда мы с него и начнем. Рита, Матвей, проход; Сейчас будет и кофеготов.

— А где жепациент — вскинувброви, спросила Рита.

— Он у меня вкабинете. Но вначале мы послушаем маленький отчет Германа. Вы готовы,Герман

—Безусловно.

— Ну что ж,тогда начинайте.

— Мой докладназывается Психотерапия снаружи и изнутри Итак, я начинаю.

Среди многочисленных вопросов, возникающихвнутри психе терапии и около, быть может, самым загадочным является тот,который напрямую и наивно формулируется самым простым образом: почему,собственно, она, психотерапия, работает

Определенный опыт деятельности в этойобласти наряду с исследованиями, проведенными в попытках найти столь же наивныйпростой ответ, позволили мне приблизиться к обобщениям, изложение которыхследует ниже.

В основе психотерапии лежит изначальноприсущая и врожденная способность влияния одного живого существа на другое. Ясчто это качество реализуется на бессознательном уровне, ибо обладают не тольколюди, но и животные. Отсюда вытекает, чтолюбое взаимодействие есть по сути своейвзаимовоздействие и непременное взаимовлияние.

Признаться, не смотря на позитивныерезультаты, которые давала моя деятельность, меня постоянно сопровождалочувство не­которогонедоумения по поводу того, как можно произвести те или иные изменения инередко, кардинальные, в организме дру­гого человека, имея в своем арсеналетолько слова, помещение и самого себя.

Мне это представлялось чем-то фиктивным,некой игрой, непре­менным правилом которой является блеф, невзирая на то, что еще состуденческих лет я прочно уяснил великие физиологические ис­тины о сигнальных системах,рефлексах и не раз проделывал знаме­нитый эксперимент с воображаемым лимоном, который вызывает отнюдьне воображаемую слюну. Однако все это казалось малоубе­дительным равно, как и популярныеныне концепции биополей, эк­страсенсорных потоков и так далее, когда дело доходило допсихо­терапевтическогопроцесса.

Герман сделал небольшую паузу, искосапоглядывая на присут­ствующих, и продолжил. Читал он несколько монотонно, суховато, явнопытаясь выдержать строгий научный стиль, как это и подобает истинномуученому-аналитику. Он последовательно прошел через фрейдизм, затронул вопросыверы и эффективности психотерапевтических результатов и наконец подошел к своейпсихосоциальной модели, обрисовывающей облик современного невротика, чьилич­ностные особенностипроявляются в особом отношении к деньгам в идее своеобразной фиксации на них,психологической незрелости и размытости Я.

Причем каждое из этих свойств представляетдействительно ха­рактерную черту данной группы. Если взять, к примеру, деньги, тоДеньги — это всегдабольше, чем деньги. Это прежде всего Символ власти, силы, независимости,обладания, то есть всех тех качеств, которые отсутствуют у невротика, и ккоторым последний так экс­прессивно стремится в своих фантазиях.

Что же касается Я, то у невротика онолишено формы подобно тому, как лишена формы речь лепечущегомладенца.

На этом исследователь человеческой душиснова остановился и, прихлебнув кофейку, пустился в густые дебри специфическихразмышлений о психодинамических силах, бушующих внутри кон­фликтующей с собой личности,плавными научными фразами пы­таясь осторожно и деликатно нащупать момент истины. После чего онширокими мазками высветил и фигуру самого психотерапевта, которая в своем родепредставляется тоже наделенной невротичес­ким потенциалом, чье самоутверждениекомпенсируется за счет чужих страданий. И в силу этого сами пациенты начинаюттянуть­ся к такомучеловеку, смутно угадывая в нем своего. Таким обра­зом, в подобном альянсе каждыйвырастает из своего невроза. И как только он из него вырастает, он уходит. Еслиуходит пациент, он просто уходит. Если уходит психотерапевт, он покидает своюпрофессию.

Герман отложил в сторону последний листокдоклада и развел руками, как будто хотел вложить в свой жест выражение чембогаты, тем и рады, а вслух добавил: Вот в сущности и все. После возникшейнепродолжительной паузы Николай Петрович произнес:

— Неплохаяконцовка: Если уходит психотерапевт, он покидает свою профессию. А вы,Герман, не собирались уходить

— Если честносказать, были такие мысли.

— А у вас,Рита, были такие мысли

— Я не такдавно пришла в психотерапию, чтобы из нее уходил

— А чтоскажет Матвей Вам все понятно Доклад несколько специфичен.

— Доклад мнепонятен и даже не представляется столь уж специфичным.

— Вот как Нотогда что же вы можете сказать о самой идее Германа

— Он обобщаетопыт профессионала и выводит его на уровень общечеловеческий.

— И даже втех местах, где говорится о дегенерациях

— Я непсихиатр, а потому не знаю, насколько разработана эта проблема. Но мне кажется,что в нашей жизни данное явление более распространено, чем.это принятосчитать.

Матвей замолчал и с шумом отхлебнул кофе,часто моргая и уставившись в пол.

— А знаетели, — обратился к немуНиколай Павлович, — чтоваше восприятие весьма сходно со взглядами великого психиатра-антропологаБенедикта Мореля

— Не имеючести быть знакомым с таковым, — ответил Матве!

— Разумеется,не имеете. Потому что свой Трактат о вырождениях он выпустил в свет в 1857году. И знаете, что интересно

— Чтоже

— А то, чтоэтот позитивист, биолог отметил, что вырождающийся носит на себе как бы роковуюпечать, клеймо, получившее название стигмата дегенерации.

— Кажется, отаких стигматах говорилось еще в некоторых отчетах инквизиции.

Pages:     | 1 |   ...   | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |   ...   | 21 |    Книги по разным темам