Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 18 | 19 | 20 | 21 |

— Если тыеще хоть слово скажешь, я тебя землей завалю, кам­нями закидаю. Я расколочу твоюкирпичную глотку.

— Нельзя,— простодушно отозвалсяколодец, — не имеешьпра­ва. Ячудо.

Некоторое время я обдумывал свое положение.Потом залез на пальму с целью просмотра окрестностей.

И я увидел человоков.

*

Они пришли к колодцу, дабы поведать другдругу мысли свои. Это была пара влюбленных. Они смотрели на меня круглыми,редко мигающими глазами.

— Человоки!— обратился я к ним,— как мне отсюдавыбраться и попасть в Город

Они поцыкали зубом, он покачал головойнаподобие китайского болванчика и сказал ей:

—Кукиш.

— Да, милый,— ответилаона.

Потом они взялись за руки и закружиливокруг дерева, постепен­но набирая темп.

*

Уже со свистом проносились тела их, едваразличимые от скорости.

Вместо влюбленной парочки возле пальмывовсю бушевал смерч. Он все ближе подбирался ко мне, и в вихре его повислоочертание не то кукиша, не то вопросительного знака.

С каждым новым оборотом смерча дело такжеобещало принять серьезный оборот.

Прыгай! — пронеслось в голове. — В колодец! Некогда великийписатель сказал: Все смешалось в доме Об­лонских. Так вот — все смешалось тогда в голове моей.Внутрен­ний голос вопил:В колодец! В колодец! А смерч уже касался моих пяток. Я лихорадочно принялсяраздвигать густые ветви, чтобы за­лезть повыше, что психологически понятно, но нерационально. Хотя усна своя логика... Что толку от выигранного мига А вот и неправ­да. А вот и есть толк. Да еще какой.На одной из веток я увидел табличку:

ПУТНИК, ЕСЛИ ТЫ С КАКОЙ-ЛИБОЦЕЛЬЮ,

НАПРИМЕР, ПРОСМОТРА ОКРЕСТНОСТЕЙ,ЗАБРАЛСЯ

НА ПАЛЬМУ И ЕСЛИ ТЕБЯ ВО ВРЕМЯНАХОЖДЕНИЯ

НА ОНОЙ ЗАСТИГЛО СТИХИЙНОЕБЕДСТВИЕ,

НАПРИМЕР, СМЕРЧ, ТО НЕМЕДЛЯПОВИНУЙСЯ

СВОЕМУ ВНУТРЕННЕМУ ГОЛОСУ.

Я в последний раз спросил у голоса, неошибся ли он, но он во­обще обиженно замолчал.

И зажмурив крепко глаза, и затаив дыхание,прыгнул я с дерева и вошел в вертикальный коридор мрака, проломив черепичныйнавес. Глаза мои открылись сами собой и как раз напротив таблички:

ПАДАЮЩИЙ ТЕЛОМ, НЕ ПАДАЙ ДУХОМ.

Мне вспомнилось, что возле самого колодца явидел столбик с надписью:

ПАДАЮЩИЙ ДУХОМ, НЕ ПАДАЙ ТЕЛОМ.

И горько улыбнулся я. И раздался всплескпотревоженной воды. И вошел я в пучину. И предстала пред взором моим вся мояжизнь. И... тут я увидел свет. Неужели., нет-нет, не мир это загробный. Этодно в свете прожекторов, встроенных в специальные углубления.

Колодец книзу расширялся. На дне лежали триаккуратных ка­мушка.Между ними маска и акваланг, и рядом табличка:

ПАДШИЙ НА ДНО, СПАСЕНЬЕ ОБРЕТИ,ПРИОБРЕТЯ.

В стене я заметил дверцу и кнопку. Какводится, кнопку я нажал, дверца медленно открылась, и я шагнул в шлюзовуюкамеру.

Я очутился в канализационной системеГорода.

По прошествии некоторого времени яблагополучно вылез из канализации и оказался на главной площади. Тут же янаправился в Городское Учреждение, несмотря на свой немножечко нелепый вид. Ноя непременно хотел засвидетельствовать свое почтение как пред­ставитель далекихземель.

В дверях меня встретил швейцар. У негозеленые усы, каждый примерно с полметра. Они воинственнотопорщились.

— Куды— рявкнулон.

—Засвидетельствовать свое почтение, — ответил я учтиво и не без гордости, показывая визитную карточку,на которой значилось:

ПОДАТЕЛЬ СЕЙ КАРТОЧКИ ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК ЗЕМЛИ— ЕЗДОК ВНЕИЗВЕДАННОЕ.

Швейцар с почтением посмотрел на меня,щелкнул усом и про­пустил.

Я очутился в царстве лабиринтов.Нагроможденье ходов, лазе­ек, коридорчиков обступило меня. Соответственно таблички,ука­затели, знаки— висели там и тут и накаждом шагу. В глазах моих запестрело, как в калейдоскопе. А вокруг полестницам, коридор­чикам, лабиринтам сновали человочки. Сделав несколько шагов, яостановился в растерянности, так как внезапно возник передо мною яркийплакат:

ВОШЕДШИЙ СЮДА, ПЛАТИ ВЗНОС В РАЗМЕРЕ 2УСЛОВНЫХ ЕДИНИ - (УЕ)

Тут же появился передо мною человочек изаверещал:

— Добропожаловать, добро пожаловать, уважаемый вы наш. Пожалуйте две условныхединички.

И стал он превращаться у меня на глазах.Теперь на нем я узрел фрак, белоснежные кружевные манжеты, за ухомперо.

— Пожалуйтедве условных единицы, —прогнусавил чиновни­чек,подобострастно раскланиваясь.

Верно, я крепко задумался и отключился отвнешнего, и голос его как бы из глубины донесся до меня:

— Голубчик,а две условных единички-то пожалуйте. Вы как, нашими или валютой

Я заплатил, он выписал квиточек и,раскланиваясь, удалился, а затем и вовсе исчез, растворившись в одном изкоридорчиков.

А я же решил непременно найти кого-нибудьиз представителей здешней власти, чтобы засвидетельствовать свое почтение.Наугад свернув в один из коридоров, я обнаружил дверь с табличкой:

ПОСТОРОННИМ ВХОД РАЗРЕШЕН. НО ПРЕЖДЕ ЧЕМВОЙТИ, ПОДУМАЙ, ПОСТОРОННИЙ ЛИ ТЫ ЗДЕСЬ.

Ясно было, что надпись эта обращалась и комне в том числе. Я смело толкнул дверь и вошел в маленькую комнату без окон.Сви- -сая с потолка на черенке провода, тускло, но с каким-то нуднымупор­ством светилагрушеобразная лампочка. В углу письменный стол, а за столом крыса. А на крысефрак, фуражка, а на фуражке ярлычок с надписью:

КАНЦЕЛЯРСКАЯ.

Крыса ехидно осклабилась, шевельнулащетинистыми усиками и вперила в меня черные бусинки глаз. Она потянула мочкой иголосом, словно во рту у нее закипала слюна, спросила гнусаво:

— Чтоугодно

— Видите ли,я просто так зашел. Прочитал надпись и зашел.

— Выпосторонний

— Да,— несколько растеряннопроизнес я.

— Заполнитеанкету.

— Какуюанкету

— А вот этуанкеточку и половину условной единицы за мароч­ку, пожалуйста.

— Какуюмарочку

—Послушайте, вы посторонний

— Да, вродебы.

— Тьфу ты,уже сомневается. Вы посторонний или нет

— Видите ли,я иностранец в некотором роде. И почтение при­шел своезасвидетельствовать.

—Послушайте, гражданин, вы мне мозги не пудрите, зубы не заговаривайте. Ты мнепыль в глаза не пускай, а говори по существу. А то ишь, лапшу на ушивешает.

— А вы бы немогли повежливей

— Ишь, ишь,ишь, обидчивый нашелся. Ну иди и жалуйся. Дели­катный какой. И не троньего.

За столом теперь уже и не крыса сидела, адородная женщина с красным лицом и вздувшейся шеей. Она брызгалась слюной иярос­тно вращалакруглыми глазами. Она вращала ими все быстрей и быстрей, так, что казалось,будто они сейчас из орбит выскочат и пойдут скакать по полу.

Через несколько секунд дама уже сиделамолча, вращала глаза­ми,а изо рта у нее торчала детская соска. Но вскоре соска округли­лась в розовый пятачок, а вместодамы оказался передо мною розо­вый поросеночек в белоснежном чепце. Поросеночек хрюкнул и удалилсяпрочь, весело помахивая хвостиком, а на том месте, где он сидел я увиделтабличку:

ГРАЖДАНЕ ПОСТОРОННИЕ, НЕ ПУДРИТЕ МОЗГИ, АПЛАТИТЕ ПОЛ УСЛОВНОЙ ЕДИНИЦЫ ВЗНОСА.

Я достал две помятые бумажки. За столомснова восседала кры­са.Она выписала квиточек, и мы молча расстались.

Когда я вышел из комнаты, то понял, чтозаблудился. Во все сто­роны тянулись мрачные коридоры, откуда тянуло сыростью,запа­хом залежавшейсябумаги и чернилами. То место, где я стоял, преж­де чем войти в комнатку, бесследноисчезло.

Выручила летучая мышь. Она как разпролетала мимо, и, видя мое замешательство, приземлилась рядом и спросилаучастливо.

— Заплутал,милок

— Заплутал,бабушка.

— Это у насвсегда так. Явления такие тут обычными почита­ются. А я вот уже сколько годковздесь прожила, а все никак при­выкнуть не могу. Тут надо держать ухи востро. Бывало, залетишь кподруге на чердак поболтать малешко, а через пять минут гля­нешь — и не чердак вроде, а заместоподруги самый что ни на есть враждебный тебе элемент сидит. Я уж и так, бедная,изве­лась за временем-тогоняться. Утром встанешь в девять. Не успе­ешь причесаться, уже пять вечера. Абывает тянется и тянется день, а на часах и пяти минут не прошло. Вот и думай,то ли вре­мя врет, то личасы.

— Простите,— вежливо перебил я еемонолог, — а вы непод­скажете, как мнепочтение засвидетельствовать. Я приезжий, и с ва­шими обычаями еще не совсем знаком,и потому мне трудновато приходится на первых порах...

— К чемустолько слов — строгоперебила мышь. — Апочтение можешь мне засвидетельствовать, так как самого главного все равно ненайдешь, затеряешься и не выберешься. Здесь и околеешь, милок.

— Неужели увас здесь все так запутано, перепутано, что даже двух шагов не сделаешь безтого, чтобы не заблудиться

— Ой, милок,и не говори. Все относительно.

— Чтоотносительно

—Все.

— В какомсмысле, бабуля

— Впереносном, голубчик, в переносном.

— Чтозначит, в переносном

— А то изначит. Чтобы не творилось тут, наш брат все перене­сет. Ему не впервой. И вынесет наплечах своих. Или его вынесут.

— Тогдапроводили бы вы меня, бабуля.

— Конечно,милок, провожу я тебя до швейцара, а уж он тебя и выпроводит, а то я не могудальше темноты податься.

—Спасибо.

— Ну давай,милок, иди за мной, я медленно полечу.

*

Выбравшись из этого странного здания, япервым делом решил подыскать себе место для ночлега. Неизвестно, сколько бы явремени потерял в бесплодных поисках, но по счастью мне чуть ли не на каждомшагу попадались указатели.

УВАЖАЕМЫЙ ЧУЖЕСТРАНЕЦ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ПОПАСТЬВ ГОСТИНИЦУ,

НЕ ИДИ ПО ЭТОЙ УЛИЦЕ, А В КОНЦЕ ЕЕ НЕСВОРАЧИВАЙ НАЛЕВО.

Я мысленно поблагодарил благожелательныхгорожан и не по­шел поэтой улице, и не свернул в конце ее налево. Но пошел я по другому переулку ивообще никуда не сворачивал. И тут тоже попа­дались мне подобные объявления.Через пару часов, растерянный и вымотавшийся, я наизусть знал, куда не надоидти и куда не следует сворачивать.

В конце концов, я догадался спросить упрохожего. Тот равно­душно посмотрел на часы и вяло произнес:

— Без десятипять.

— Простите,но зачем мне время —однако, я говорил уже в пустоту. А прохожий явно спешил, причем двигаясь вобратном на­правлении.

Больше прохожих не было. Я бессознательнопосмотрел на часы. Без пятнадцати пять. К тому же у него еще и часы спешат.Расстро­енный, я приселна скамеечку с витыми фигурными ножками, и дре­ма обволокла меня соблазнительнорасслабляющей дымкой. Но тре­вожные мысли одолевали меня: надо искать, надо искать. Янекото­рое время посиделв расслабленном состоянии. Потом открыл резко глаза, готовый броситься в битвусо строптивым пространством. Но никуда бросаться не пришлось. Напротив менястояла гостиница. Огромные часы у входа показывали без десяти пять. Скорееобрадо­ванный, чемизумленный, а скорее изумленно обрадованный, бро­сился я к зданию. Встретил меняпортье в гигантской фуражке и с бородой до пояса. Борода была седая, а фуражкасиняя. Показал я ему свою визитную карточку. Вскинулись его мохнатые брови,по­чтительно взглянул онна меня, сразу подал ключ и сказал:

— Номерпятьдесят шестой, на второй этаж, уважаемый ездок.

Благодарно кивнув, взлетел я на второйэтаж, не чувствуя ног под собой. И вот я у себя в номере, в окружении комфортаи уюта. Я принял душ, после чего уселся в кресло, сразу принявшееочерта­ние моего тела.Неслышно, на цыпочках сон подкрался ко мне, и ласково сомкнул веки мои, идоброй рукой коснулся ба. И я уснул. (Прямо во сне).

*

Проснулся я (прямо во сне) в бодром идобром расположении духа и тела. Вчерашние злоключения показались мне далекимии незначительными. Умывшись, я собрался было поискать буфет или ресторан, но настолике увидел дымящийся завтрак и записку:

Уважаемый ездок, приятного аппетита. Огиде не беспокойтесь. Будет вам гид.

Честно говоря, о гиде я и не думал. В планымои, напротив, входи­лосамостоятельное обследование местных достопримечательностей. Но раз уж здесьтакой любезный народ, то и неудобно как-то отказы­ваться. Позавтракав, я уселся вкресло с газетой в ожидании гида.

Через полчаса возник передо мною среднихлет мужчина в стро­гомкостюме, коренастый, с энергичным лицом, обрамленным акку­ратной шкиперской бородкой. Оннесколько секунд смотрел на меня изучающе, потом зычно произнес:

—Гид.

— Рад,— ответиля.

— Ближе кделу. Начнем разговор с главного, — покачиваясь на мысочках и в упор глядя на меня, сказал он,— без гида вам необой­тись, хоть это и невходило в ваши планы. Слишком много впечатле­ний. Впечатлений многовато. М-да.Многовато впечатлений.

— Заело чтоли у него — подумаля.

— Нет, незаело, — несколькообиженным тоном произнес он.

— Интересно,они здесь все мысли читают

— Нет, невсе — смягчившись,улыбнулся гид.

— Но этоочень грустно, — сказаля.

— Чтоименно

— То, что вычитаете их.

— В чем жегрусть

—Сковывается свобода мысли.

— Такрасковывайте речь.

— Странные увас умозаключения.

— Затоостроумные. А насчет мыслей не беспокойтесь. Думайте, что угодно. Никакогочтения тут нет. Простое умение наблюдать. Ну да ладно, — он посмотрел на часы, — пойдемте скорей, там уже Цурибубыкпроснулся.

*

Цурибубык сидел на облаке иговорил:

—Пространство криво.

— Криво ииначе быть не может, —вторили подданные.

— Апозвать-ка сюда Тимтюню! — завизжал внезапно Цурибу­бык.

Двое подданных исчезли, но почти тут жевозникли с бородатым мужиком.

— Тимтюня,как ты думаешь, пространство криво

— Я недумаю, светлейший, что...

— Что!— взревел Цурибубык.— Я не спрашиваю того,что ты не думаешь, а спрашиваю о том, что думаешь. Эй охрана, привязать егобородой к дереву и заставить петь песни. Двести пятнадцать штук.

Тимтюню увели.

— Апозвать-ка мне теперь Елену.

Pages:     | 1 |   ...   | 18 | 19 | 20 | 21 |    Книги по разным темам