Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 21 |

укину показалось, что луна отскочилакуда-то в сторону, а его некая невидимая сила вытягивает в окно. Лизочкапродолжала си­деть,неподвижная и отрешенная, как кукла. Он почувствовал страх, обычный животныйстрах. И не имело значения, происходило ли это на самом деле или жепроисходящее разворачивалось в его иска­женном воображении — и то и другое представлялосьжутким, ибо в первом случае пугало присутствие чьего-то недоброго воздействия,во втором возможность наступающего безумия. Не дай мне бог сойти с ума, ужлучше посох да сума, —мимолетно подумал он, будто попытался пушкинским стихом удержаться за земнуюреаль­ность, плавно, нонастойчиво ускользающую от него. И тут же где-то в комнате хриплым эхомотозвалось: Да чем же лучше И голо­ва его наполнилась сиплым хохотом.Лукин стиснул виски ладонями и уставился в одну точку, стараясьсконцентрироваться и привести в порядок свои мысли. На какое-то время смехзатих, и в наступившей тишине он успел подумать: Надо срочно позвонить НиколаюПав­ловичу, однако вследующую секунду услышал резкий окрик: Ни­какого Николая Павловича!, и черезмгновенье ощутил страшный удар в спину, после которого, однако, почувствовалстранное, чисто телесное облегчение, причину которого Лукин почти тут же ипо­нял — он оказался в состоянииневесомости. Он свободно висел в воздухе, между тем, как тело его продолжалооставаться внизу, не­подвижное и безучастное. И там же, рядом, проступали контурыЛизочкиного туловища.

Одновременно он почувствовал, что его сновой силой тянет к окну, и потеряв свои последние способности к сопротивлениюи противодействию, он обреченно предоставил себя власти неведомого. В этот жемиг его пронзило ощущение полета, вскоре переведшего в стремительное скольжениечерез узкий черный тоннель, внутри которого периодически вспыхивалиослепительно яркие

разноцветные пятна. И он уже не думал, нечувствовал, а просто несся вдоль этого тесного лабиринта, неизвестно зачем инеизвестно куда, потеряв ощущение времени и реальности. Его воля, если отаковой и можно говорить в данном положении, была полностью выключена, и онпредставлял собой безымянный сгусток энергии направляемый неким чужим ипотаенным импульсом. Временами он, однако, испытывал ощущение, будто леденящийхолод врывает­ся вчерную трубу, по которой он скользит. И этот ветер пронизывал насквозь исотрясающим ознобом наполнял душу, да ведь тела-то и не было, и он буквальноощутил то состояние, про которое говорят: Холод заползает вдушу..

Но по мере своего стремительного скольжениясущество, отде­лившеесяот тела, принадлежавшего некогда Сергею Лукину, посте­пенно снова начинало осознаватьсебя, во всяком случае в той мере, которая подразумевает осмысленноеупотребление слова ля. В со­ответствии с этим стали возвращаться и какие-то чувства, и какие-топереживания, первое из которых побудило задать вопрос: Что же все-такипроисходит В ответ последовали странные звуки, на­поминающие то ли тоненькоехихиканье, то ли бренчание малень­ких колокольчиков, то ли и хихиканье, и звяканье колокольчиковод­новременно.

Если я сплю, то тогда почему я осознаюсебя Если это галлю­цинации, то почему я осознаю себя галлюцинирующим Ведьпос­леднее совсемневозможно, так как состояние психоза исключает всякую возможность осознаванияи критического восприятия.

Тоненькие колокольчики будто загремели всеразом в унисон и лопнули раскатистым взрывом, ударная волна которогопрокатилась по всему тоннелю громоподобным хохотом. И когда этотдемони­ческий смехрассеялся, Лукин услышал некое подобие голоса, именно подобие, настолько оноказалось механическим, бесцветным, слов­но вещала плохо отлаженная говорящаямашина:

— Это и несон, и не психоз, голубчик. Это выход в астрал. М-м-м... ну если хочешь, эточто-то вроде сна, одна из разновиднос­тей сна, скажем так.

После короткой паузы невидимая машина вновьзагнусавила:

— Вскоре тывойдешь во владения Демиурга.

— А ктотакой, этот ваш демиург

— В своевремя узнаешь, —коротко отрезала машина.

Наступила тишина, и астральная тень Лукинаплавно скользила среди призрачного безмолвия. Им овладело равнодушие, и всепроисходящее воспринималось теперь отстраненно. И когда навстречу хлынул яркийпоток света, Лукин никак не отреагировал — не испугался, не удивился и неметнулся в сторону, он равнодушно и спокойно продолжал дви­гаться в одном направлении, и ужеобволакиваемый ворвавшимся в трубу свечением, оставался безучастным ибездеятельным.

Между тем интенсивность света нарастала, ивсе пространство, залитое этим напором, потеряло свои контуры и очертания, какте­ряет очертаниядорога, размываемая расползающимся знойным рас­каленным полуднем. Одновременноскольжение прекратилось, и Лукин завис в неопределенном, подвешенном состоянии,окутанный непрерывно излучаемым ослепительным маревом. Впрочем,доволь­но скоро внутриэтого свечения обозначились темные линии, выри­совывая нечто вроде человеческойфигуры, хотя сходство и пред­ставлялось весьма приблизительным. Тем не менее новоявленный фантомначал быстро уплотняться, приобретая объем и детали, свой­ственные человеческому телу. Онсловно бы поглощал энергию све­та, питался ею, и Лукину показалось, что вокруг стало как-тотускнее, а вскоре в тоннеле и вовсе померкло, и только проявившийся призракфосфорически мерцал в серовато-белесом тумане.

Наконец он кивнул, словно приглашаяследовать за собой, и мед­ленно поплыл вдоль тоннеля. Лукин тут же почувствовал, что еготянет за ним и, отпустив свою волю, беспрекословной тенью потя­нулся за проводником.

Труба сделала несколько изгибов, и онивскоре очутились в неко­ем подобии пустой комнаты, в центре которой зияла дыра то ли люка,то ли колодца.

— Жди здесь,— коротко бросилпризрак и рассеялся в млечной дымке, наполнявшей комнату, после чего из колодцаподнялось чер­ноеоблачко и зависло над дырой. Некоторое время оно неподвижно висело, затемзавибрировало, и тень Лукина, улавливая эти вибра­ции, ощутила смысл сообщаемойинформации, исходящей от обла­ка —происходящее напоминало телепатический контакт.

— Приветствуютебя в мире теней, —исходило от облака.

— А чтопредставляет собой этот мир — завибрировал Лукин.

— Э-э,— всколыхнулось облако,— как бы тебепопонятнее это объяснить... видишь ли, мы на время как бы похитили твою душу.Такое чаще всего происходит во сне, но не всегда.

— И я сейчассплю

— И да инет.

— Как этопонять

— Твоесновидение — осознанноесновидение. То есть ты спишь и в то же время осознаешь, что находишься во сне.И это очень важно.

— Почему этоважно

— А потомучто в таком состоянии связь с твоим телом практи­чески отсутствует.

— А что жепроисходит с моим телом там, внизу

— Да ничегоособенного и не происходит. Оно будто в летарги­ческом состоянии. Но еще немертво.

— Как этопонять — еще немертво

— А никакпонимать и не надо. Чего тут понимать

— Ну хорошо,а если оно умрет, и от чего зависит, умрет оно или нет

— Не от чего,а от кого, — поправилооблако, — не от нас,голуб, чик, не от нас. Но в какой-то степени и от нас тоже.

— Ясно. Ну агде я сейчас нахожусь конкретно

— Впреддверии.

— Впреддверии

— Да, то естьты еще по ту сторону двери, которая отделяет мир поверхностный от мира болееглубокого. Но твое время проникнуть в мир более глубокий еще ненастало.

— Я такпонимаю, что мир более глубокий — это то, что ожида­ет нас после смерти

— Правильнопонимаешь.

— Апреддверие — эточистилище

— Преддверие— это преддверие. Нуладно, хватит болтовни, пойдем, я покажу тебе свою коллекцию.

укин не успел отреагировать, как оказалсявтянутым в колодец, наполненный концентрированным черным мраком. Он ощутил, чтонаходится в тесной норе, которая, постепенно сокращаясь, начинает стягиваться водну точку. Вместе с тем он почувствовал невырази­мую боль и страдание, заключившеесяв переживании тоскливого одиночества. И теперь это уже была концентрация тоски,воплощен­ная вэнергетическом сгустке. Казалось, еще мгновенье, и он разор­вется в этой тоске и будет поглощензоной абсолютного мрака. Но, когда мгновенье минуло, он обнаружил, что попал восвещенный зал и вновь ощутил вибрации, исходящие от черногооблака:

— Что,голубчик, испугался —и беззвучный хохоток пробежал под сводами зала. — Ты, главное, ничего не бойся. Но,впрочем, смотри. —Облако встрепенулось, и пространство наполнилось те­нями. Они отрешенно плыли по залу,как инфузории в бульоне. Мед­ленно и безучастно проплыла тень Лизочки и также отстранениепросочилась в пол. Сгинула.

Вслед за ней потянулась вереница неизвестныхочертаний, в тол­пекоторых, однако, иногда попадались лица знакомые, и каждый раз при их появленииЛукин вздрагивал. Когда мимо скользнул об­раз Риты, он хотел приблизиться кнему, но непонятным способом был оттеснен назад, сопровождаемый все тем жезнакомым хохот­ком, аунылая тень красавицы, прошествовав в своей одиозной со­средоточенности, скрылась в одной изстен.

— А что сними происходит и почему они здесь — послал свой мысленный вопросЛукин.

— Охотноотвечу, — участливоотозвалось облако. —Все, кого ты здесь видишь, находятся у нас под колпаком. Они по тем или инымпричинам интересуют Демиурга. У нас как бы своеобразная лицензия на правообладания ими, понимаешь

— Несовсем.

— Видишь ли,все, что существует во Вселенной, существует именно потому, что поддерживаетсвое существование. Вот ты, на­пример, живешь потому, что так или иначе поддерживаешь свою жизнь.Ты питаешься, дышишь и тем самым позволяешь себе быть. Согласен

—Вполне.

— Но в миресуществует множество самых различных уровней существования, и отнюдь не все изних поглощают ту же пищу, что и люди. Вот мне, например, накрой хоть самыйизысканный стол, он меня никак не прельстит. И Демиургу абсолютно наплевать навсе ваши разносолы. Мы питаемся другим, у нас иная пища. Мы поеда­ем души.

— Выпитаетесь энергией, как вампиры

— Вампирыпитаются кровью, но если тебе понятнее такое срав­нение, то изволь. И, действительно,подобно тому, как чужая кровь дает вампиру силу, так и нам дает силу чужаядуша. Но насколько душа сильнее крови, если б ты знал!

— А у нассреди людей бытует такое понятие, как энергетичес­кий вампир.

— А, понимаю,понимаю. Весьма ценные для нас существа. И мы весьма бережно к нимотносимся.

— В какомсмысле

— В смыслеЗнаешь, зачем откармливают свиней

—Знаю.

— Ну вот вэтом самом смысле.

— А чьи жедуши вы охотнее всего поглощаете

—Незащищенные.

— Что этозначит

— А все-тотебе возьми и расскажи. А ты пойдешь и защитишься.

— Так я тожекандидат на вашу кухню

— В общем-то,да. Видишь ли, мы тщательнейшим образом на­блюдаем за вашим миром. Ипрактически на каждого человека заво­дим этакое своеобразное досье, которое по мере поступлениямате­риала становитсявсе обширнее и обширнее. А затем, используя это Досье, мы преспокойненькозадействуем того, на кого оно составле­но, разумеется, если его содержаниедает повод для этого.

— Досье начеловека

— Вот именно,милейший, вот именно. Служба наблюдения и Дознания у нас прямо отменная, скажубез ложной скромности.

— А я...извините... на меня тоже досье составлено

— Непременно,милейший, а как ты думал

— И по этомудосье я представляю для вас интерес

— Еще какой!— не скрываяудовольствия, ответило облако и даже стало от этого чуточкучернее.

— И настанетмомент, когда душа моя ляжет на разделочный стол вашей астральнойкухни

— Ну...— уклончивозавибрировало облако, —об этом рано говорить точно, но вероятность такого момента довольно высока.Хотя уже сейчас мы позволяем отщипывать от тебя понемножку.

— На какомосновании

— На том, чтоты сам позволяешь это. И вообще, очень многие люди сами виноваты в том, чтотеряют свою душу. А многие ее дей­ствительно теряют еще при жизни. Понимаю, ты хочешь сейчасспро­сить: Как же ониживут, если теряют душу Отвечаю, но только по секрету — за счет рефлексов. Души нет, арефлексы остаются как одно из низших проявлений жизненной энергии. А известно,что своровать можно лишь то, что плохо лежит. Вот мы и крадем то, что плохолежит. Иногда такому бедолаге дается шанс в виде некоторого недвусмысленногонамека: мол, там то и там то душа твоя, пойди и подбери ее, и если он догадлив,то не заставит себя долго ждать, а если нет, то не обессудьте — сам виноват.

— А кем намекдается, вами

— Нет, ненами, но из мира, расположенного рядом с нашим.

— И мнедается намек

— Фу, какойты дотошный.

— АЛизочка

— КакаяЛизочка А-а, убиенная тобою... ну она уже побывала разок у нас. И сейчас еедуша томится, как жаркое на медленном огне. — Облако затряслось мелкимхихиканьем. — Каламбур.Ну да ладно, пойдем, я покажу тебе наш балаганчик. Там развлекаются те, когоуже почти можно назвать нашими обитателями.

И в следующий миг они оказались в другомпомещении, не­большойкомнатке с прозрачными стенами, за которыми разыгры­вались различные сцены.

— Вотпосмотри сюда, —обратило его внимание облако. За од­ной из стен, как на сцене, разворачивалось действие, героинейкото­рого выступала юнаяпрелестная девственница, чья пробудившаяся чувственность искала выхода иудовлетворения.

*

Она надкусила кислое зеленое яблоко. Натугом шраме глянце­вогобрюшка осталась пениться ее слюна вперемешку с вязким све­жим соком. Но через несколько секундвсе прекратилось, и осталась только ржавая вмятина.

Она состроила брезгливую гримаску. Острыезубки ее оскали­лись, ищечки свело. По лицу проскочила судорога и растворилась в кудрявых дебряхпышного волосяного покрова.

Тонкие капризные губки прошептали,скривившись в горько-кислой усмешечке: А где же Адам Кто же надкусит моеяблоко и тем самым ощутит своими губами след моих губ и наполнится вожделениемко мне

Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 21 |    Книги по разным темам