Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |   ...   | 46 |

— Нам лучшепобыстрей убираться отсюда ! — выкрикнула я. — Здесь в кустах спрятался мужчина.

— Ерунда,— отмахнулась она отмоих слов. —Единственный, кто находится за кустами, это осел.

— Осел неможет в здыхать как развратный мужик, — заметила я и затем повторилауслышанные мною слова.

Делия осела, изнемогая от хохота, ноувидев, какой несчастной я выгляжу, подняла руку в примирительномжесте.

— Тыдействительно видела мужчину

— Мне необязательно было видеть, — парировала я. — Вполне достаточно слышать его.

Она помедлила еще мгновение и затемнаправилась к машине. Перед тем, как взойти на дорожную насыпь, она внезапноостановилась и, повернувшись ко мне, прошепта­ла:

— Произошлонечто совершенно загадочное. Я должна предупредить тебя об этом. Она повеламеня за руку назад к тому месту, где я сидела на корточках. И как раз там, закустами, я увидела ослика.

— Передэтим его здесь не было, — настаивала я. Делия, посмотрев на меня с явным удовольствием, пожалаплечами и повернулась к животному. — Ма­ленький ослик, — заворковала она детскимголоском, — тысмотрел на ее задик

Я решила, что она — чревовещатель и собираетсяисполнить номер —разговор животного. Однако осел лишь несколько раз громко прокричал вполнепо-ослиному.

— Давайубираться отсюда, —умоляюще ска зала я, потянув ее за рукав. — Где-то здесь должен бытьза­таившийся в кустаххозяин.

— Но уэтого милого малютки нет хозяина, — она про­ворковала все тем же глупым детским голоском и почесал о длинные мягкие уши ослика.

— У негонесомненно есть хозяин, — зло выкрикнула я. — Разве ты не видишь, какой он сытый и холеный

И охрипшим от нервозности и раздраженияголосом я снова подчеркнула, как опасно для двух женщин на­ходиться одним на пустынной дорогев Соноре.

Делия молча рассматривала меня, видимопоглощен­ная какими-томыслями. Затем она кивнула, как бы в знак согласия, и жестом предложиласледовать за ней. Ослик шел сзади, сразу за мной, раз за разом подталкивая меняв зад своей мордой. Пробормотав проклятие, я обернулась, но осликисчез.

—Делия ! — выкрикнула я с внезапным испугом. — Что случилось сосликом

Испуганная моим криком стая птиц шумноподнялась в небо. Птицы полетали над нами, а затем скрылись на востоке внаправлении первого луча утренней зари, кото­рый означал конец ночи и началонового дня.

— Где жеослик — спросила я,снова переходя на едва слышный шепот.

— Прямоздесь, перед тобой, —мягко ответила она, указывая на сучковатое дерево без листьев.

— Я не могуувидеть его. — Тебенужны очки.

— С моимиглазами все в порядке, — ответила я резко. — Я вижу даже восхитительные цветы на дереве.

Пораженная красотой ярких, белоснежных вутреннем сиянии соцветий, я подошла ближе.

— Что этоза дерево

— Пало Санто.

В течение секундного замешательства яподумала, что это сказал ослик, который появился из-за шелковистогосе­ребристо-серогоствола. Я повернулась, чтобы взглянуть на Делию.

— ПалоСанто ! — засмеялась она.

После этого в моем мозгу мелькнула мысль,что Делия разыгрывает со мной шутку. Ослик, вероятно, принад­лежит целительнице, которая наверняка живет где-топоблизости.

— Что тебятак смешит —спросила Делия, уловив на моем лице всепонимающую самодовольную ухмылку.

— У меняначался ужасный спазм, — солгала я.

Прижав руки к животу, я присела:

—Пожалуйста, подожди меня в машине.

Как только она повернулась, чтобы идти, ясняла свой шарф и завязала его вокруг ослиной шеи. Я радовалась, предвосхищаяудивление Делии, когда раскроется, что мы уже были на земле целительницы и я знала о ее шутке все это время. Однако всенадежды снова увидеть ослика или мой шарф очень скоро развеялись. У нас ушлопочти два часа на то, чтобы добраться до дома целительницы.

Глава 2.

Около восьми часов утра мы добрались додома целительницы в предместье Сьюдад Обрегон. Это был массивный старый дом, с побеленными стенамии черепичной крышей, посеревшей от времени. В доме были окна со стальнымирамами и арочный вход.

Тяжелая дверь на улицу была широко открыта.С уве­ренностьючеловека, знакомого с порядками в доме, Делия Флорес провела меня через темный холл до концадлинного коридора в заднюю часть дома, где находилась полупустая комната сузкой кроватью, столом и несколькими стуль­ями. Самым необычным в этойкомнате было то, что в каж­дой из ее четырех стен было по двери. Все они былизакры­ты.

— Подождиздесь, — велела мнеДелия, указывая под­бородком в направлении кровати. — Вздремни немного, пока я буду уцелительницы. Это может занять некоторое время, — добавила она, закрывая за собойдверь.

Подождав, пока ее шаги затихнут в коридоре,я стала рассматривать самую невероятную комнату для лечения, которую когда-либомне приходилось видеть. Голые побе­ленные стены; светло-коричневые керамические плитки пола блестеликак зеркало. В ней не было алтаря, никаких изображений или скульптурсвятых. Девы Марии или Иисуса, которые, как я всегда предполагала,были обыч­ными вкомнатах целителей. Я сунула свою голову в каж­дую из четырех дверей. Двеоткрывались в темные коридо­ры; другие две вели во двор, обнесенный высокимзабором.

Когда я на цыпочках шла по темному коридорук дру­гой комнате,по зади меня раздалось низкое угрожающее рычание. Я медленно обернулась. Всего лишь вдвух футах от меня стояла огромная, свирепого вида черная собака. Она небросилась на меня, но просто стояла, грозно рыча и показывая свои клыки.Стараясь не смотреть собаке в гла­за, но и не теряя ее из виду, я вернулась на зад в комнату для лечения.

Собака следовала за мной до самой двери. Яосторожно закрыла ее прямо перед носом у зверюги и прислонилась к стене,ожидая, пока биение сердца придет в норму. Потом я легла на кровать и черезнесколько мгновений —без ма­лейшегонамерения делать это — погрузилась в глубокий сон.

Я была разбужена мягким прикосновением кплечу. Я открыла глаза и подняла взгляд на морщинистое, но здо­ровое лицо старойженщины.

— Ты видишьсон, — сказала она.—И я— часть твоего сна.

Я автоматически кивнула, соглашаясь. Однакоя не была убеждена, что вижу сон. Женщина была чрезвычайно маленькой. Она небыла карлицей или лилипуткой; скорее она была ростом с ребенка, с тощимиручками и выгля­девшими слабыми, узкими плечами.

— Вы целительница — спросила я.

— Я— Эсперанса, — ответила она. — Я та, что приносит сны.

У нее был спокойный и необычайно низкийголос. Он имел странное, экзотическое качество, как если бы испанский— на котором онаговорила бегло — былязы­ком, к которомумышцы ее верхней губы не привыкли. Постепенно звук ее голоса усиливался, покане стал отделившейся от телесной оболочки силой, заполняющей комнату. Звукзаставил меня думать о бегущей воде в глубинах пещеры.

— Она— не женщина,— пробормотала я просебя. — Она— звуктемноты.

— Я сейчасбуду устранять причину твоих кошмаров, — сказала она, фиксируя на мнеповелительный взгляд, в то время как ее пальцы приближались к моей шее.— Я буду удалять иходну за другой, — пообещала она.

Ее руки двигались поперек моей груди какмягкая вол­на. Онапобедно улыбнулась, а затем жестом предложила мне исследовать ее открытыеладони. — Видишь Онитак легко ушли.

Она вглядывалась в меня с выражением такогодо­стоинства ивосхищения, что я не могла заставить себя ска­зать ей, что ничего не вижу в ееруках.

Очевидно, сеанс исцеления был закончен. Япоблаго­дарила ее ивыпрямилась. Она покачала головой, жестом выражая упрек и мягко подтолкнуламеня на зад на кро­вать.

— Ты спишь,— напомнила она мне.— Я та, кто приноситсны, помнишь

Мне хотелось настоять на том, что я вполнепроснулась, но сумела лишь глупо ухмыльнуться, погружаясь в приятнуюдремоту.

Смешки и шепот теснились вокруг меня, кактени. Я силилась проснуться. Потребовались немалые усилия, что­бы открыть глаза, сесть ирассмотреть людей, собравшихся вокруг стола. Странная неясность очертаний вкомнате ме­шаларазглядеть их четко. Среди них была Делия. Я уже было собралась позвать ее, когда настойчивыйхрустящий звук за моей спиной заставил меня обернуться.

Мужчина, ненадежно устроившись на высокойтабу­ретке, шумнолущил арахис. На первый взгляд он казался молодым, но почему-то я знала, что онстарый. У него было тощее тело и гладкое безбородое лицо. Его улыбкапредстав­ляла собойсмесь лукавства и простодушия.

— Чего-тохочешь — спросилон.

Прежде чем я смогла выполнить такое сложноедействие, как кивок, мой рот оказался широко открытым от удивления. Я быласпособна только таращиться на то, как он перенес свой вес на одну руку и безусилия поднял свое маленькое гибкое тело в стойку на руках. Из этого положенияон бросил мне арахис; тот влетел прямо в мой ра зинутый рот.

Я подавилась им. Резкий удар междулопатками вос­становилмое дыхание. Благодарная, я обернулась, желая у знать, кто из присутствующих здесь людей прореагировал такбыстро.

— Я— Мариано Аурелиано, — сказал человек, стук­нувший меня сзади.

Он пожал мне руку. Вежливый тон иобаятельная це­ремонность его жеста смягчали выражение свирепости его взгляда исуровость его орлиных черт. Косой разлет черных бровей делал его похожим нахищную птицу. Его белые волосы и обветренное брон зовое лицо свидетельствовали о возрасте, но мускулистое телодышало молодой энергией.

В комнате было шесть женщин, включая Делию. Каж­дая из них пожала мне руку с одинаково выразительнойцеремонностью. Они не называли своих имен, а просто ска­зали, что рады встретиться сомной. Физически они не были похожи одна на другую. Тем не менее в них былокакое-то поразительное сходство, смесь противоречивых качеств: мо­лодости и старости, силы иутонченности, что более всего озадачивало меня, приученную к грубости и прямотемоей управляемой по-мужски патриархальной немецкой семьи.

Так же, как в случае с Мариано Аурелиано иакробатом на табурете, я не смогла бы назвать возраст женщин. Они моглиоказаться как на пятом, так и на седьмом десятке своей жизни.

Я испытывала мимолетное беспокойство, когдаженщины пристально смотрели на меня. У меня со здалось отчетливое впечатление, что они могли видеть, чтотворилось во мне, и размышлять об увиденном. Милые, за­думчивые улыбки на их лицах все женемного успокоили меня. Сильное желание разрушить тревожащее молчание любымдоступным для меня способом заставило меня отвер­нуться от них и взглянуть в лицочеловеку на табурете. Я спросила у него, не акробат ли он.

— Я— мистер Флорес, — сказал он и сделал заднее сальто с табурета, приземлившись на пол в позицию спод­жатыми по-турецкиногами. — Я неакробат. Я колдун.

На его лице сияла улыбка очевидноголикования, ког­да онполе з в карман и вытащил мой шелковый шарф, тот самый, которым яобвязала шею ослика.

— Я знаю,кто вы. Вы — еемуж ! — воскликнула я, изобличительно указав пальцем на Делию.— Вы, конечно, вдвоемсыграли со мной ловкую шутку.

М-р Флорес не сказал ни слова. Он только уставился на меня ввежливом молчании.

— Я неявляюсь ничьим мужем, — наконец произнес он, затем, делая колесо, выскочил из комнаты через одну из дверей, ведущихво двор.

Поддавшись порыву, я выпрыгнула из кроватии вы­скочила следом заним. Ослепленная ярким светом, я про­стояла во дворе несколько секунд,ошеломленная его слепящим сверканием, потом пересекла его и сбежала с обочиныгрязной дороги на недавно вспаханное поле, раз­деленное на части рядами высокихэвкалиптов. Было жар­ко. Солнце пламенем набросилось на меня. Пашня мерцала на жару,как шипящие гигантские змеи.

— М-рФлорес, — по звала я.

Ответа не было. Уверенная, что он скрылсяза одним из деревьев, я пересекла поле.

— Следи засвоими босыми ногами ! — предостерег меня голос, раздавшийся сверху.

Вздрогнув, я посмотрела вверх, прямо в перевернутое лицо м-ра Флореса. Он, свисая с ветки, качался на своихногах.

— Этоопасно и крайне глупо — бегать взад-вперед без туфель, — сурово предостерег он,раскачиваясь в зад-вперед, как цирковой артист на трапеции. — Это место кишит гре­мучими змеями. Тебе лучшеприсоединиться ко мне. Тут безопасно и прохладно.

Зная, что ветки находятся слишком высоко,чтобы до них можно было добраться, я тем не менее с детской до­верчивостью протянула вверх руки.Прежде чем я сооб­разила, что он собирается делать, мистер Флорес захватил меня зазапястья и быстрым движением, с усилием не большим, чем потребовалось бы длятряпичной куклы, под­нял меня на дерево. Я сидела рядом с ним, внимательно разглядываяшуршащие листья. Они мерцали в солнечных лучах, как золотыеосколки.

— Тыслышишь, что говорит тебе ветер — спросил мистер Флорес после долгого молчания. Он поворачивалго­лову в разныестороны, так что я полностью могла оценить его пора зительную манеру двигать ушами.

— Самурито! — шепотом воскликнула я, когда вос­поминания заполнили мой разум. Самурито, малый ка­нюк, это было прозвище другадетства из Венесуэлы. У мистера Флореса были такие же тонкие, птичьи чертылица, черные как смоль волосы и глаза горчичного цвета. И наиболеепоразительным было то, что он, как и Са­мурито, мог двигать ушами— по отдельности илидвумя сразу.

Я рассказала м-ру Флоресу о моем друге, которого зна­ла с детского сада. Во второмклассе мы сидели за одной партой. Во время длительного полуденного перерывавместо того, чтобы есть свои завтраки в школьном саду, мы обычно тайком убегалииз школы и забирались на вершину ближайшего холма, чтобы поесть в тени самогобольшого — мы верилив это — дерева мангов мире. Его самые нижние ветви касались земли, а самые высокие — задевали облака. В сезонсозревания мы обычно объедались плодами манго.

Pages:     | 1 |   ...   | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |   ...   | 46 |    Книги по разным темам