Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |   ...   | 37 |

Поэтому я говорю: "Ну, ребята, почему бы вамне поразмыслить обо всем хорошенько Не похоже, что для папы все это важно.Надумаете заглянуть еще разок – скажите ему, пускай он позвонит".

Они: "Значит, вы не хотите, чтобы мы еще разпришли"

"Мне-то что, – говорю я, – вы решаете. Я охотно будуработать. Тем и кормлюсь. Думайте сами, решайте сами". И если они приходятопять...

Инт.: Много таких, которые больше неприходят

В.: Те, которые больше не приходят,– мои любимцы. Потомучто если мне удалось достаточно обострить ситуацию, отец по дороге домойскажет: "Слушайте, хватит с нас – 75 долларов выкладывать за болтовню с этим чокнутым! Сью, ты кавтомобилю месяц не подойдешь, и чтобы никаких свиданий с этим твоим придурком!А будут еще сюрпризы в школе, нас с тобой ожидают большие неприятности. Незнаю, чем кончится, но лучше остерегись". И вот семья организована. Получилавоздействие – в чем исостояла моя истинная цель. Даже если они больше никогда не придут ко мне, япосчитаю, что добился успеха.

Если они придут опять, повестка дня будетсовершенно другая. Они во власти параноидных чувств – и я во власти параноидныхчувств. У них фантастические ожидания – и у меня фантастическиеожидания. В промежутке между встречами они присмотрелись к своей жизни, и яготов быть полезным –откуда бы они ни начали. Я всегда очень осторожен и не подталкиваю семью. Ихжизнь – это их жизнь;что они о своей жизни думают – их дело, а не мое. Я буду полезен по мере сил, но изо всех силбуду сопротивляться их попытке превратить меня в некий символ, в мудреца, вчеловека, который знает, как им следует жить. Я борюсь за свое право бытьбеспомощным, за право сказать: "Я не знаю, что вам делать с вашейдочерью".

Инт.: Вашим пациентам, несомненно, оченьтяжело понять вас. Как они догадываются, в чем вы сможете бытьполезным

В.: Ну, об этом они узнают от меня. Муж,например, говорит: "Проблема в том, что мы с женой постоянновоюем".

Я: "И почему бы вам не победить"

Он: "Что вы имеете в виду Почему бы мне непобедить! У нас равенство".

Я: "Да, но вашу жену поддерживает еемать".

Он: "Господи, только ее мать не вмешивайте вэто".

Я: "А ее мать всегда вмешивается, когда женавоюет с вами"

Он: "Да. Но я не собирался говорить об этом.Я говорю, что мы с женой воюем".

Я: "Хорошо, а что ваша мать делает, когдажена с ее матерью нападают на вас"

Он: "Ну, моя мать живет в Поконо".

Я: "А почему вам не обратиться к ней заподдержкой Взять и позвонить ей".

Тогда вступает жена: "Взять и позвонить ейЭтот трус всегда ей звонит".

А я говорю: "Теперь вы видите, почему яхотел, чтобы вы все собрались у меня. Думали, я поверю, что война только у мужас женой Это же курам на смех! Война идет между двумя семьями. И у меня для васновость... страшная: в этой войне никто не победит. Это как у СоединенныхШтатов с Россией –вечное противостояние. Ваша жена никогда не перестанет быть ребенком своейматери. Но повзрослеть – может, и поэтому сейчас, например, она уже тридцатипятилетнийребенок своей матери, а не семилетний.

Итак, я выкладываю то, что, на мой взгляд,правильно назвать "динамикой" любой семьи, и говорю: "Чем я могупомочь"

Муж: "Ничем".

Я: "Вот это меня и беспокоило. Тогда,наверное, лучше нам поставить точку"

Он: "Не хочу ставить точку".

Я: "Но если я не могу помочь, это же смешно.Будете приходить –деньги потеряете".

Он: "А что же нам делать Я больше не в силахвыносить эту войну".

Я: "Будет вам, не дурачьте меня. Я виделсемьи, которые воевали больше вашего, лет по сорок и все еще не обессилели. Вамне приходилось слышать про пару восьмидесятипятилетних супругов, которые пришлиразводиться Судья их спросил: "Какого черта вам разводиться в восемьдесятпять Вы женаты сорок пять лет!" И муж сказал: "Мы пообещали друг другу, что неразведемся, пока наши дети не умрут".

Итак, мой вклад – подразнить их, показать, что уних еще не "предел", подавить "метапанику" из-за происходящего. А "метапаника"– из-за мучительныхдогадок: "Он добьет меня.. Она добьет меня.. Он заведетинтрижку"

Инт.: В том, что вы говорите, я вижупроявление еврейского характера: с иронией довольствоваться безвыходностьюсвоего положения.

В.: О да! "Радости на идише"18– наверное, моя самаялюбимая книга. Ни одной книги не читал от корки до корки – только эту. Там есть такаязамечательная история про человека, который приходит к раввину и рассказываетсвой сон: Бог обвинил его, что он несправедлив к своему сыну, а человек сказална это: "Если ты простишь меня за мою вину, я прощу тебя за всех невинныхдетей, что умерли". Тогда раввин воскликнул: "Как же низко ты поступил! Еще бычуть-чуть дерзости –и ты бы спас весь еврейский народ!" Такой юмор, я думаю, – тоже психотерапия, настоящаяпсихотерапия.

Инт.: Значит, если Вы хотите как-товоздействовать на людей, чтобы подвигнуть их к изменениям, то – пускаете в ход ощущениеабсурдности

В.: Но всегда – с "анестезией" заботы. Нельзяподшучивать над людьми безответственно – это цинизм. Я хочу помочь семьевзглянуть поверх как их, так и моей боли – и посмеяться над нелепостями.Это же абсурдно, что у меня четыре костюма, а люди на улице вообще не имеют ниодного. Почему мне не отдать свои три И в то же время мы должны осознавать,что в жизни бывает именно так.

Мне кажется, люди, приходящие за помощью,– это люди безздравого смысла. "Она" знает, что "ей" достаточно сказать: "Сегодня твоя мамазвонила", – и "он" вярости готов кинуться на "нее". Но "она" все равно говорит, все равно поступаетвопреки здравому смыслу. "Ей" бы ответить на звонок матери: "Спасибо, чтопозвонили. Я передам, и ваш сын перезвонит вам ровно в шесть". Или: "Ой, какхорошо, что вы позвонили. Бейгеле19, которое вы послали напрошлой неделе, было замечательное". Но "она" не скажет так.

Динамическое взаимодействие в системестроится на многих и многих стимулах, лежащих ниже порога сознательноговосприятия, а когда семья приходит к вам, абсурд уже явен. И вопрос в том,можете ли вы помочь и растревожить их из-за абсурдности отношений в семье,чтобы они сумели вырваться. Можете ли подтолкнуть их, чтобы они сломали своюсистему.

Инт.: Вы начинаете работу с семьей, как некийдоморощенный философ-абсурдист, наделенный чувством юмора. Но одновременно выпровоцируете семью, нагнетаете тревогу, так что люди оказываются в чудовищномзатруднении.

В.: Это только исходная точка. Мы здесь незадерживаемся. И если мне все удается, дальше мы идем вместе. Если достигнутанужная стадия и мы вступили в терапевтический альянс, моим юмором проникаются иони, ведь я – уже несам по себе, я – сними в союзе.

Я приведу вам еще пример, как это всеработает. Вот такая история. "Он" и "она" женаты три или четыре года. Однажды"он" является домой и говорит: "Сегодня утром прочел в газете про парня: бросилжену и скрылся, никто не знает, где. Наверняка сменил фамилию". И "они"продолжают обмениваться подобными намеками, суть которых, как я понимаю,сводится к тому, что "они" считают: надо что-то делать с их супружескимиотношениями, ведь "они" совсем охладели друг к другу. Кто-то в таком случаеобращается к психотерапевту, но самодеятельность надежнее. И оба решают: пустьодин из них заведет любовь на стороне и будет делать вид, что ничего непроизошло. И вот "он" – намеренно – является домой с доказательствами в кармане, а "она" их находит.Брак в опасности. И тогда "они" идут к психотерапевту.

Я выявляю абсурдность всего происходящего,когда говорю жене: "Не догадываетесь, кого вы подыскали ему в пару Может, вампоговорить с его матерью об этом Спросите, не играл ли он с какой-нибудьдевочкой в детстве" Вот затравка, а потом вы разволнуете их так, что онидолжны будут что-то сделать. Вы обращаете в общую потеху их частныйкошмар.

Инт.: И неважно, что они говорят

В.: Важно – в каком-то ограниченном смысле,ведь их тайные фантазии обнажены. А вот еще один отличный пример в том же духе:приходит отец семейства с женой и дочерью. Он в панике из-за того, что дочкастала бегать на свидания. Уж очень к губной помаде пристрастилась. Глаза моглабы красить меньше. И поехал, и поехал... Выслушали историю, а потом говоритеим: "Знаете что Сделайте-ка так – должно помочь: заставьте ее приходить домой в девять часов,потому что никто еще не забеременел до девяти вечера". И тут беременность,эдипов комплекс – всяподноготная безотчетных фантазий, неведомая им, обнажена.

Отец на это: "Ну, и смешной же вы". А яговорю: "Конечно, смешной, но вы, ребята, тоже меня насмешили, если думаете,что отцу можно ходить за ней по пятам и не спускать с нее глаз, пока домой невернулась, – что вы,вроде, и делаете".

Я говорю: "Да, зашли вы в тупик. Она жевозьмет и сыграет с вами злую шутку. Опозорит перед соседями и сослуживцами,если забеременеет. Или того хуже – подхватит триппер... или СПИД. Но я надеюсь, обойдется без СПИДа,а то ведь и умереть может. Потеряете свое семейное сокровище.

Иными словами, вы "загнете" такуюперспективу, что теперешние волнения покажутся им просто пустяком.

Инт.: Вы обращаетесь к запретным до сих пор всемье темам – смерти,инцесту, безумию. Вы до невероятности нагнетаете тревогу и смятение, а затем– намеренно– устраняетесь отразрешения ситуации. Как вам удается оставаться непроницаемым для эмоцийколоссального заряда, которые вы пробуждаете

В.: Я думаю, что смог работать так уже сороклет потому, что у меня всегда был партнер. Я считаю, психотерапия – слишком тяжелое, дажемучительное дело, чтобы делать его в одиночку. С самого начала я осознавал,насколько плохо подготовлен, как не уверен в себе. Поэтому никогда не стеснялсяпросить о помощи.

Конечно, мне известно про то, что вы говоритенасчет тревоги... как с ней справляться. Мне было очень непросто первыедесять-пятнадцать лет. Когда я только принял должность в Эмори в тридцатьчетыре года, я абсолютно ничего не знал о семьях и был в состояниипсихосоматического коллапса. Чуть ли не каждую вторую неделю я вдруг покрывалсяхолодным потом, у меня начиналась рвота, я спешил домой, забирался в постель,укрывался с головой одеялом и только тогда приходил в себя. Конечно, меняпостоянно поддерживала жена Мьюриел, но были и постоянные занятияпсихотерапией. Я шесть лет отдал психотерапии, и мы с Мьюриел вместе занималисьс детьми – тогда мыеще не знали, что нужно браться за семью целиком. Вот так я учился переноситьтревогу.

И опять же вернусь к моей группе из Атланты.Каждый раз, когда сталкивались с новым, неизвестным случаем, мы просиликого-нибудь присутствовать в качестве консультанта на втором сеансе. Обычноконсультант говорил: "Знаете, что-то не то у вас в подходе к отцу". Мыпостоянно контролировали друг друга. Не одному или двум из нас доставалась рольруководителя – всевосемь руководили по очереди. У кого было "окно", того я звал к себе вконсультанты на второй сеанс.

Инт.: Возможно, поэтому вы справляетесь сэмоциями, которые нагнетаете. Ну, а семьи Почему, как вы думаете, они терпятвас

В.: Я "проворачиваю" все, потому чтодействительно задет. Вот это и есть "анестезия" в болезненном столкновении. Азадет я потому, что много чего повидал. Давно занимаюсь психотерапией, работалс детьми, в общем, всякий опыт знаком. И потом, я на самом деле считаю, что вселюди одинаковы и что сумею пронять их до нутра. Люди могут испугаться того, чтоя говорю, ужаснуться, но никогда не примут это за оскорбление. Чем-то я беру ихв плен, в этом суть. Они... "резонируют" на мои замечания – и неважно, знают или нет, о чемя говорю.

Инт.: Когда вы проводите длительный курстерапии с семьями, то так же выходите "за рамки", провоцируя пациентов, как этообычно бывает у вас на разовых семинарских консультациях

В.: Когда я провожу длительный курс терапии,первые сеансы бывают, в основном, "историческими". Я прошу каждого рассказать,как он видит свою семью, но я намного бережнее обращаюсь с ними... намногобольше проявляю сочувствия, чем на семинарских консультациях, ведьответственность за их боль беру надолго. На консультациях мне не нужно думатьоб ответственности. Семейный терапевт – как анестезиолог, а когда яконсультант, я –хирург. Я вхожу и прямиком – за работу. Остановлю кровь и зашью раны потом.

Инт.: И поэтому растравляете людей сколькохотите.

В.: Ну да! Я опираюсь на свое давносформировавшееся убеждение, что люди о себе обязательно побеспокоятся сами.Психотерапевты не так уж и всесильны – Фрейд заблуждался. А раз людисильнее психотерапевтов, то и семьи сильнее... бесконечно сильнее. Я не думаю,чтобы нашелся способ нанести им какой-то значительный урон.

Инт.: Значит, за все это время пострадавшихот "витакеровского случая" не было Вы не заводите семьи туда, где, брошенные впанике, они могут совершить какой-нибудь отчаянный поворот – после вашего провоцирующегосеанса

В.: Допускаю, что были, но я о них не слышал.Было бы много – язнал бы уже. Одна семья, которая приходила ко мне на прием, когда я ездил вАнглию несколько лет назад, отправила возмущенное письмо психотерапевту,переславшему его мне. Я получил тогда письмо и подумал – ну, наконец-то...

Через два месяца они прислали психотерапевтувторое письмо, в котором утверждали совершенно обратное: говорили, что как ниболезнен для них был сам сеанс, польза от него потом была чрезвычайная. Ипросили прощения за предыдущее письмо.

Инт.: Сегодня многие пишущие о семейнойтерапии утверждают, что психотерапевт не столько открывает какую-то тайнуюправду семьи, сколько сочиняет истории, дает установки, которые помогают семьеизмениться –выстроить для себя новую реальность. Но вы придерживаетесь совсем иной точкизрения. Для вас важны эти драмы в подсознании семьи, пробуждающие вашабсурдистский юмор на сеансах. Вы не сочиняете их – так ведь Вы верите, что драмыдействительно там есть.

В.: Мне совершенно ясно, что моя жизнь восновном организована "по вектору" предыдущего поколения. Наша жизнь строитсяна основе нашей истории, на ее продолжении в нынешнем поколении, и, такимобразом, история спроецирована в нас.

Инт.: Чем больше мы говорим, тем больше вваших словах проглядывает психоанализ – только вы фокусируетесь набессознательном целой семьи, а не на глубинах индивидуальной психики. Мнепредставляется, что вы видите свою задачу в том, чтобы вытащить наружу этотнеосознаваемый материал таким способом, который изменит что-то длясемьи.

Pages:     | 1 |   ...   | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |   ...   | 37 |    Книги по разным темам