Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 |   ...   | 39 |

Следует ли нам принимать семью, если одинили более ее членов отказываются являться на сеансы — вот еще один вопрос, по которомумы проявили неполедовательность. Принятие решения в подобных случаяхосложнялось тем, что, следуя различным курсам, мы получили самые разнообразныерезультаты. В отдельных случаях нам удавалось вовлечь недостающего человека ужепосле того, как курс психотерапии начался. В случае, названном УДочь, котораясказала УнетФ, отец, в начале отказывавшийся являться на сеансы, позднее все жевынужден был прийти и стал постоянным участником курса. Хотя первый сеанс мыначали только с матерью и идентифицированным пациентом, мы были убеждены, чтовслед за ними явятся и три других члена семьи. Эта уверенность была основана насложившемся у нас впечатлении, что эта семья находит большое удовольствие внескончаемых словопрениях и никто из них не устоит перед соблазном вставитьсвое слово. Это начальное впечатление очень быстро оправдалось.

В других случаях нам удалось вызватьизменение даже при том, что один член семьи отсутствовал на протяжении всегокурса психотерапии. Как правило, это был симптоматичный ребенок, чей отказучаствовать являлся частью его/ее общей модели бунта. Например, в семье,которой занималась Ольга Сильверштейн, противоправное поведение 21-летнего сынабыло изменено даже несмотря на то, что он не участвовал ни в одном сеансе. Сос­таль­ными членами семьи проводилисьрегулярные встречи, а сыну после каждого сеанса посылались домой письма,поддерживающие его намерение оставаться в стороне на основании того, чтовыявилось во время сеанса. Если, к примеру, между родителями произошла ссора,его поздравляли с тем, что он сумел это предвидеть и заранее знал: своимповедением он лишь увел бы их в сторону, присутствуй он там. Или если всевнимание на сеансе было сосредоточено на его сестре, в письме говорилось о том,как семья благодарна ему за то, что он позволил оказаться в центре всеобщеговнимания своей сестре, о которой в последнее время очень редко вспоминали. Иличто он не согласился бы ни с чем из вы­сказанного на каком-то конкретномсеансе и таким образом избавил всю семью от удручающей сцены. Его постоянноназывали Ухранителем семейного очагаФ, который оставался дома, чтобы сохранитьпрежний образ жизни, в то время как семья искала пути к изменению.

Через три месяца семья сообщила о заметномсмягчении его бунтарского и грубого поведения; в конечном итоге он получилработу и покинул дом. Единственный способ доказать неправоту психотерапевта длянего состоял в том, чтобы либо являться на сеансы психотерапии, либо покинутьдом, который психотерапевт поручал ему охранять.

Золотая нить

Однако в другом случае наше согласиевстречаться с семьей без участия отца серьезно осложнило весь курспсихотерапии. Отец оставался для нас недосягаем: он не отвечал на наши звонки идаже не читал наших писем. Отсутствие одного их родителей становится иногдаболее серьезной проблемой, чем отсутствие одного из детей, уход которого изсемьи является нормальным событием в жизненном цикле. На родителей это нераспространяется. В рассматриваемом далее случае наше огорчение невозможностьюво­влечь отца привелок тому, что мы стали добиваться изменения очень нерациональными путями.Почувствовав после нескольких сеансов, что окончательно зашли в тупик, мыпрекратили этот курс. Позднее мы задавались вопросом, не поторопились ли мыпрервать курс и не было ли иных альтернатив, которыми можно быловоспользоваться. Когда я писала эту главу, то снова задумалась, не заключаласьли наша ошибка в том, что мы сочли невозможным продолжать курс без участияотца. Пусть читатель сам даст ответ на этот вопрос.

В данном случае с просьбой о проведениикурса психотерапии к нам обратилась мать. Ее 38-летняя дочь Кристина быланедавно госпитализирована в связи с эксцентричным поведением: ей слышалисьголоса, она писала какие-то знаки на дверях и окнах, разбрасывала деньги иоставляла дверь квартиры открытой настежь. Мать заявила, что у нее еще былаочень давняя супружеская проблема с У40-летним стажемФ, связанная с мужем,Убуйным параноикомФ, который точно не станет участвовать с ними в курсепсихотерапии. Она утверждала, что на протяжении многих лет не­однократно пыталась убедить егопройти курс психотерапии, но он питал стойкое недоверие ко всей корпорациицелителей душевных болезней. Сначала психотерапевт отказалась встретиться ссемьей, если матери не удастся убедить мужа присоединиться к ним, но послемногочисленных отчаянных звонков матери, предположившей, что ее муж можетпоследовать общему примеру, если придут остальные члены семьи, психотерапевтсмягчилась в надежде на то, что мужа удастся привлечь позднее.

На первый сеанс пришли мать и трое еедетей. Кристина, 38 лет, высокая стройная блондинка, вошла в кабинетвальсирующей походкой, в широкополой шляпе, с изысканным видом героини пьесыТеннеси Уильямса. Роберт, 35 лет, женатый и живущий отдельно от семьи, держалсянастороженно, и было видно, что он предпочел бы находиться в каком-то иномместе. Младший брат, Клайд, 27 лет, был, напротив, открыт и словоохотлив и весьгорел желанием что-то предпринять для семьи. Он жил дома с матерью и отцом ипытался начать собственный бизнес. Мать, происходившая из аристократическойевропейской семьи, говорила с сильным акцентом. Она выглядела какой-то помятой,похожей на увядшую красавицу, которой приходится переживать тяжелыевремена.

Роберт и Клайд пришли только ради того,чтобы помочь своей сестре Кристине, которая считала, что у нее самой нетникаких проблем и что она пришла лишь для того, чтобы помочь матери. Наиболеескандальные симптомы Кристины исчезли, и она тихо жила в собственной квартире,зарабатывая себе на жизнь выгуливанием собак и не создавая никаких проблем.Братья были обеспокоены тем, что она опять может УзаболетьФ. Тревогу Кристинывызывала Ухрупкость душиФ ее матери, она беспокоилась о том, что у нее можетпроизойти нервный срыв или случиться какая-то серьезная неприятность, посколькумать была слишком озабочена своими супружескими проблемами. Братья признались,что беспокоились о том же самом, и вскоре стало ясно, что все троесамоотверженно пытались разрешить проблему несчастья своихродителей.

Во время этого сеанса мы узнали, что обародителя вышли из хорошо обеспеченных знатных семей, встретились и поженились вЕвропе, где отец был известным музыкантом, а мать его ученицей, безумно в неговлюбленной. Они прибыли в эту страну, изгнанные со своей родины во время второймировой войны, потеряв при этом все свое состояние. Отец так и не сумел найтисвое место в новой стране, и мать содержала его и всю семью, преподавая музыкуи занимаясь аранжировкой. Отец несколько раз уезжал в Европу, пытаясь вновь тамобосноваться, но каждый раз неудачно, и возвращался, чтобы вновь жить за счетматери. Хотя все деньги в семье добывались трудом его жены, он всегда держалсяс видом маэстро и непревзойденного знатока, постоянно критикуя ее технику иманеру исполнения. В одежде, манерах и привычках он неизменно сохранял видобходительного джентльмена из старого света.Мать жаловалась, что отец ее эксплуатирует, критикует и унижает, а такжесовершенно не ценит поддержки, которую она ему оказывает, и подчас позволятсебе вспышки необузданной ярости. Но она не может его покинуть: УЯ все еще верюв него, в его талант и продолжаю надеяться, что однажды онизменитсяФ.

Мать постоянно делилась своим горем сдетьми, особенно с Кристиной, которой она часто звонила, чтобы излить своюдушу. Кристина пыталась развеять Уромантические иллюзииФ матери в отношенииотца и убедить ее в том, что он и не думает изменяться. УВ ней столькооптимизма, что просто становится дурноФ. Кристина старалась уговорить матьоставить отца, временно пожить с ней, чтобы отец мог лучше ееоценить.

Событие, которое, по всей видимости,спровоцировало недавний Упсихотический эпизодФ, заставило ее бояться, чтородители собираются разойтись: после одного жаркого спора отец пригрозил, чтоуйдет. Услышав об этом, Кристина в полночь позвонила родителям и потребовала,чтобы они пришли и остались с ней, потому что она боялась оставаться одна.Когда они пришли, она сказала: УПросто сидите здесь и ничего не говоритеФ. Онапродержала их у себя весь уик-энд и говорила о том, что ей снятся сны, вкоторых поезда сходят с рельс.

Другие дети столь же сильно переживали поповоду несчастья своего отца и старались утешить и поддержать его. Роберт был кнему ближе всех, больше всех на него похож и лучше всех его понимал. Однакоименно Кристине выпало нести бремя забот о его физическом и эмоциональномздоровье. Она водила его к глазному врачу, организовывала для него медосмотры,разговаривала с ним о музыке и никогда не забывала послать ему открытку на деньрождения и на День отца. Семья согласилась, что отца следует привлечь к участиюв сеансах, но все предложения заходили в тупик. Когда психотерапевт сказала,что сама может позвонить или написать ему, чтобы передать приглашение, ейответили, что отец отказывается отвечать на телефонные звонки и, скорее всего,не будет вскрывать почту, которая придет ему от нас. (Это подтвердилось: нашизвонки остались без ответа, а письма вернулись нераспечатанными.) В какой-томомент мы предположили, что семья была в тайном сговоре не допустить к намотца, но было непонятно, как именно они это делали и почему. Было совершенноясно, что проблемы Кристины связаны с той титанической работой, которую она насебя взвалила, пытаясь удержать родителей вместе и сделать ихсчастливыми.

Мать не позволяла ей оставлять эти труды,постоянно разыгрывая жертву отца, который компенсировал свой утерянный престижтем, что повелевал матерью. Таким образом, мать и отец сохраняли свои прежниеотношения наставника и ученицы. Психотерапевт и группа испытали большоезатруднение, когда им пришлось формулировать гипотезу без информации, которуюдолжен был дать отец. Любая гипотеза, построенная при отсутствии половинысупружеского УуравненияФ, обречена быть неточной и однобокой. Как показываетнаш опыт, одиночное описание, не подвергшееся никаким опровержениям или неподтвержденное наблюдением взаимодействия на месте, всегда требует тщательногопересмотра с появлением другого супруга. В связи с этим мы решили не заниматьсясупружеской проблемой, а сосредоточить наши усилия непосредственно на том,чтобы найти способ помочь детям не быть вовлеченными в эту проблему. Мыпредписали ритуал, который включал только мать и детей. Было решено, чтопсихотерапевт и группа придут к согласию в том, что касается ритуала, но группабудет выражать сомнения, способны ли дети выполнить его, и предложит материпомочь им, испытав их решимость.

Психотерапевт сказала семье, что наступиловремя детям похоронить свои надежды на счастье родителей и что им следуетпровести церемонию в ознаменование их отказа от дальнейших попыток добитьсяего. Им следовало изложить на листе бумаги свои самые радужные мечты и надежды,которые они питали все эти годы, и все свои способы их осуществить. Они должныбудут зачитать их друг другу, а затем зарыть во дворе под деревом, где Кристиначасто садилась поразмышлять. Было предложено осуществить это в Деньблагодарения, когда семья планировала собраться вместе, а Кристине былопоручено провести этот ритуал. Группа согласилась с психотерапевтом в том, чтоэто неплохая идея, но они считали, что осуществить ее детям будет трудно. Онипредложили матери помочь им проверить свою решимость — звонить детям каждый день потелефону и жаловаться на свое великое несчастье. Кристина прокомментировала этотак: УЭто позволит нам окончательно разойтись — ведь мы же не состоим в браке сосвоими родителямиФ.

Мы надеялись, что этот ритуал положитначало процессу осво­бождения, драматизируя безнадежность попыток детей разрешитьзатруднения своих родителей, и мать отступит от своего предписания звонитьдетям почаще и проверять, какие усилия они прилагают к тому, чтобы уменьшитьсвою вовлеченность. Мы осознавали, что это прямое подталкивание к изменениюможет быть преждевременным, но знали также, что в запасе у нас есть возможностьвернуться назад и предписать гомеостазис, если они не сумеют справиться с этимизменением.

На следующем сеансе Роберт отсутствовалпод предлогом необходимости быть в это время на работе. Семья не справилась сзаданием. Кристина заявила: УЭто было хорошее предложение, но я самостоятельнопроанализировала его и вижу, что кое-чего не хватает. Здесь нет моего отцаФ.Обсуждая это впоследствии, мы осознали, что ритуал вполне мог бырассматриваться как акт величайшей неверности отцу, поскольку он неприсутствовал на сеансе и, в отличие от матери, не стал частью этого ритуала.Роберт, его представитель, выразил свой протест тем, что не пришел на сеанс, аКристина, которая любила прибегать к метафорам, говорила о Узолотой нити любви,которая удерживает семью в ее единстве и никогда не будет порванаФ. Это былисовершенно определенные сообщения о том, что мы слишком поспешно попыталисьразорвать Узолотую нитьФ. Фундамент для освобождения не был подготовлен путемпозитивной перестройки отношений родителей, что пробудило бы у детей инициативусамим выйти их этих отношений. К примеру, мы могли сказать, что детям неследует вмешиваться в отношения родителей, поскольку для родителей очень важносохранять свои романтические иллюзии друг о друге: для отца продолжатьвыставлять себя тираном и критиком, а для матери — по-прежнему оставатьсябеспомощной и покорной, поскольку это удерживало отца в позициинепревзойденного маэстро, а для матьа— в позиции его восхищеннойученицы. Родители готовы были заплатить любой мерой несчастья за то, чтобысохранить свои воспоминания о былом, и поэтому детям не следует вмешиваться вих приверженность своему несчастью.

Мы не использовали в то время этуформулировку проблемы, поскольку старались не заниматься супружескими отношениями.Теперь, много времени спустя, кажется очевидным, что невозможно было вывестидетей из тщетной игры, которую они вели со своими родителями, не определивпрежде название игры, правила, по которым она ведется, ставки и не объяснив,почему им никогда в ней не выиграть.

Во время следующего сеанса мать потратилауйму времени, опять говоря об отце и недоумевая, что с ним делать, в то времякак Кристина и Клайд без устали давали ей полезные советы. Кристинаохарактеризовала свою мать как обладающую Услепым пятномФ в отношении отца.УКаждый раз, когда она думает, что их отношения стали гармоничными,оказывается, что они совсем не изменились, — и тем не менее, она не теряетслепой верыФ. Клайд пришел на выручку матери и заявил, что она всегда верила влучшее и считала, что любой человек не может быть либо совершенно хорошим, либосовершенно плохим. Он часто вступался за мать во время отцовских приступовярости.

Pages:     | 1 |   ...   | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 |   ...   | 39 |    Книги по разным темам