Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |

Большинство из этих стран уже были коррумпированы за несколько веков до того, как стали демократическими (или капиталистическими). Более того, необходимо понять следующее: правительственные чиновники при диктаторских режимах, партийные элиты при коммунистических правительствах обычно воровали незаметно, естественно не привлекая внимания средств массовой информации, в то время как новый класс, пришедший им на смену, гораздо менее скрытен и его неустанно преследуют журналисты. (Отсюда, наверное, энтузиазм американских бизнесменов по отношению к недемократичному Китаю, где взяточничество централизовано и строго упорядочено по ранжиру, работники исполнительны, за соблюдением тайн следит полиция, а послушание властям врезано в умы мелких чиновников при помощи страха и обеспечивает эффективность взятки - в противоположность, скажем, России, бедной демократии, где страх перед властями уже почти напрочь забыт, средства массовой информации держаться нахально и жаждут скандала, все привилегии безнадежно перепутаны, а тайны не живут больше двух дней.) В странах, куда демократия пришла нежданно-негаданно, государственная собственность, ранее узурпированная диктатором или партией и охраняемая оружием армии и тайной полицией, была вверена заботам гораздо менее сплоченной группы политиков-демократов первого поколения.

Отмена собственности государства или его контроля над экономикой чуть ли не в один день превратила государственную собственность в выбросившегося на сушу и поедаемого хищниками кита, при этом государственные служащие осуществляли допуск на берег посредством квот, лицензий и мошеннических аукционов. Проводимая в условиях институционального вакуума приватизация, будь то в Мексике, Бразилии, Чехии или России, неизбежно сводила вместе новоиспеченного (часто только что узаконенного), жадного до денег предпринимателя и обедневшего бюрократа - с предсказуемым результатом.

Еще одна определяющая черта бедных демократий - не имеющее аналогов в истории сочетание выборов на основе всеобщего избирательного права с ранним, не успевшим оформиться и жестоким капитализмом, который Маркс назвал капитализмом стадии первоначального накопления.

На Западе капитализм появился минимум за сотню лет до всеобщего избирательного права. В большинстве бедных демократических стран, особенно стран посткоммунистических, демократия являлась наиглавнейшей социальной целью, а капитализм лишь вторым, а не основным пунктом повестки дня. (В некоторых странах явилось ранее не виданное зрелище современной демократии, по существу, при отсутствии капитализма, например, на Украине в период 1991Ц1995 гг.) Таким образом, возник ранее не известный социально-экономический организм: капитализм, ключевые элементы которого требовали утверждения со стороны избирателей, а именно такие основополагающие элементы, как право частной собственности на крупные промышленные предприятия, право купли-продажи земли, право найма и увольнения работников, рыночные цены на аренду и коммунальные услуги.

Если основы современного капитализма впервые закладываются в стране, управляемой по волеизъявлению большинства, последствия как для капитализма, так и для демократии могут быть серьезными. Произошедшее в бедных демократических странах - напоминание об основополагающей гетерогенности природы капитализма и демократии: в то время как первый устанавливает неравенство, последняя устанавливает равенство. Слившиеся воедино на Западе под гнетом времени и обычаев, капитализм и демократия в бедных странах будут вести напряженное и часто скудное сосуществование. Однако интересно, что нам предоставлена исключительная возможность в начале XXI в. снова окунуться в бурную и бесцеремонную атмосферу раннего капитализма, кровавая история экономического индивидуализма и ничем не сдерживаемая капиталистическая конкуренция которого, по словам Исайи Берлина, уже стерлась из памяти Запада.

А эта история среди прочего свидетельствует о той безжалостности, с какой богатые демократии избавились от ставших ненужными классов, в частности, как наиболее яркий пример, от едва мелких крестьян и неорганизованных ремесленников, обреченных промышленной революцией на вымирание. Пионер крупномасштабного промышленного капитализма, добрая старая Англия, где 8 из 10 мелких крестьян были согнаны с земли в течение 30 лет в период с 1780 по 1810 г., прошла путь к индустриализации, перешагнув через трупы крестьян и городской бедноты - они были доведены до нищеты, их арестовывали за бродяжничество, клеймили, вешали или отправляли в колонии. Автор классического исследования различных путей к современной демократии Б.Мор писал, что в ходе промышленной революции [Англия] сняла крестьянский вопрос с политической повестки дня Англии. Общепризнанная жестокость огораживания ясно показывает ограниченность возможностей мирного перехода к демократии и напоминает нам об открытых и неистовых конфликтах, которые предшествовали ее установлению.

Свой скачок к современным отношениям и глобальному капитализму бедным демократическим странам пришлось совершать в условиях отсталых, изоляционистских и часто милитаризованных государственных экономик. Избыток рабочей силы в этих странах был сконцентрирован в государственном аппарате и в отсталых отраслях: судостроительстве, сталелитейной, горнодобывающей промышленности или в оборонном комплексе. По оценкам, в 1980-е гг. 30% экономики Советского Союза считались убыточными или, если использовать модное слово, виртуальными, поскольку их конечный продукт стоил меньше затрат на сырье и оплату рабочей силы. Обзор Института МакКинси (McKinsey Global Institute) за 2000 г. (на сегодняшний день лучшее исследование российской экономики) подтвердил эту оценку. В обзоре говориться, что 30% российских предприятий, на которых занято 50% рабочей силы в промышленности, не стоит модернизировать, поскольку они либо находятся на минимальном уровне развития, либо основываются на устаревших технологиях.

По всей видимости, Россия, находившаяся в исключительной изоляции и имевшая милитаризованную экономику, представляет собой исключительный пример; однако любая из бедных демократических стран, проведя рыночные реформы, прошла через этап первичного снижения ВВП. В результате - избыток рабочей силы в отжившем свое государственном аппарате и на устаревших производствах, будь то чиновники в Бразилии, шахтеры Румынии, или рабочие судоремонтных заводов Гданьска - создающий невероятную политическую проблему. Однако в отличие от капиталистического Запада в демократическую эпоху бедные демократии не лустранили жестоким образом имеющиеся в их странах миллионы от политики, а наоборот, предоставили им право создания институтов и порядков нарождающегося капитализма. Они изъявляют свою волю.

Динамика развития подобного популярного капитализма на сегодняшний день хорошо известна. Парламенты, зачастую при большинстве левых популистов, принимают бюджеты, предусматривающие еще большие социальные выплаты и субсидии убыточным государственным или номинально частным предприятиям, представляющим политически важные электораты, такие, как работники сельского хозяйства или шахтеры. В отсутствие налоговых поступлений, даже отдаленно не соответствующих постоянно возрастающим бюджетным расходам, растут дефициты бюджета (Польша, лидер посткоммунистического переходного периода, имеет дефицит бюджета, равный 8% ВВП), слабеют национальные валюты, растут ставки, а правительства набирают кредиты в международных финансовых организациях.

При развитии ситуации по наихудшему из сценариев порочный круг будет замыкаться по мере того, как власти будут пытаться свести концы с концами, урезая бюджеты, распродавая свои обязательства с астрономической доходностью и увеличивая и без того нереально завышенные налоги.

Затем последуют занижение стоимостей ценных бумаг, сокращение прямых инвестиций в экономику, бегство капитала, перетекание существующей экономической деятельности в серый или даже черный сектор рынка и дальнейшее сужение налоговой базы. Правительству в данной ситуации придется выбирать из двух зол: либо увеличить инфляцию, запустив печатный станок, либо сократить и без того скудные социальные и государственные выплаты при соответствующем риске проиграть выборы левым (в странах постсоветских режимов, бывших, реформированных или неокоммунистических).

Главным действующим лицом в деле примирения демократии и капитализма в бедных демократических странах остается государство. А это неимоверная задача. Почти во всех случаях доведенное до бедности (а часто почти до разорения) государство становится перед сложнейшей задачей:

с одной стороны, одновременно развивать современный капитализм, открытый для всемирной экономики, а с другой стороны, справляться с громадными политическими задачами, которые несет с собой демократия. Так, в 1999 г. Бразилия попыталась сократить дефицит бюджета (в том числе возникший в связи с зарплатами, доплатами и пенсионными выплатами раздутому штату государственных служащих), обложив пенсии налогом и введя непопулярные повсеместные сокращения в государственном секторе.

Чтобы справиться с той же проблемой, весной 2000 г. Аргентина сократила зарплаты государственным служащим на 10% до 15%.

К большому неудовольствию западных журналистов и исследователей популярный капитализм, исповедуемый в бедных демократических странах, оказался достаточно мудреным делом, сопровождаемым медленными и непоследовательными рыночными реформами, неполной приватизацией, совсем не подлинным принятием идей глобализма и, в лучшем случае, чрезвычайными трудностями при сокращении огромных дефицитов государственных бюджетов, возникающих в связи в социальными расходами и поддержкой обанкротившихся отраслей промышленности.

Принимая во внимание все вышеуказанные недостатки, можно было бы сделать вывод о том, что бедным демократиям, несмотря на их значительное количество, уготовано войти в историю как подававшим надежду однодневкам периода после окончания холодной войны, слишком необычным, чтобы быть стабильными, не имеющим генетического кода демократии, разъедаемым коррупцией и раздираемым противоречиями между демократией и капитализмом.

Однако факты свидетельствуют об обратном. Демократия придала этим странам удивительную силу и стойкость, что было ясно продемонстрировано в момент финансового кризиса возникающих рынков в 1997 - 1998 гг. Бедные демократии, такие, как Россия, Бразилия и Южная Корея, без особых потерь вышли из этого кризиса, в то время как правительство Индонезии под влиянием восстаний и антикитайских выступлений рухнуло, а псевдодемократическому правлению Малайзии пришлось искать козлов отпущения и инсценировать показательные судебные процессы для спасения своего режима.

Даже в тех странах, где демократии систематически подрывались, полностью разрушить их демократические элементы оказалось трудно. Здесь имеются в виду страны, чьи политические системы представляют собой сочетания недемократических и демократических порядков и институтов, при этом ни одна из сторон не может взять окончательный верх, например:

Беларусь, Зимбабве, Гаити и Пакистан. Сюда также относятся мягкие однопартийные режимы или военные диктатуры, такие, как Мексика до победы Висента Фокса в 2000 году или Турция сегодня, где существование оппозиции разрешено, но ей не позволено получить большинство в национальном парламенте или продолжительно удерживать высшие посты в государстве.

Три такие страны в 2000 г. выдержали самый сложный экзамен по демократической передаче власти. В Мексике, Гане и Югославии оппозициям удалось, получив большинство голосов, сместить правительства и закончить соответственно 71-летний, 19-летний и 13-летний период однопартийного правления или власти избранного диктатора.

Случай Зимбабве, пожалуй, впечатляет и воодушевляет еще больше.

Ни оглушающая пропагандистская кампания, ни открытое преследование оппозиции правительству не удались благодаря решительному и иногда героическому сопротивлению избирателей. Сначала в ходе референдума в феврале 2000 г. население Зимбабве отказалось от проекта конституции, которым предполагалось закрепить пожизненный срок правления президента Роберта Мугабе и узаконить захват земель, принадлежавших белым фермерам. Затем в ходе парламентских выборов в июне 2000 г. успех пришел к Движению за демократические изменения, и спустя четыре месяца было проведена попытка импичмента Мугабе, управлявшего страной все время с момента получения ею независимости в 1980 г.

Еще одним примером стойкого противостояния демократии и авторитаризма может служить Беларусь. Хотя ее последние парламентские выборы оппозицией были бойкотированы, существует явная возможность того, что на следующих президентских выборах оппозиция президенту Александру Лукашенко объединится и выставит своего единого кандидата. Сёньня - Милошавич, заутра - Лука (сегодня Милошевич, завтра Лукашенко) - было написано на плакате, который нес один из участников демонстрации протеста в Минске в октябре прошлого года.

Такие страны как Югославия, Гана и Зимбабве подтвердили правильность классического минималистского определения демократии, данного Шумпетером: свободное соперничество за свободного избирателя. В своей книге Капиталистическая революция Петер Бергер развивает эту мысль: в демократических странах лорганы власти назначаются решением большинства голосов в ходе регулярных и свободных выборов, при которых существует настоящее соревнование за голоса избирателей; тем, кто участвует в таком соревновании, гарантированы свобода слова и свобода объединений. Конечным результатом является наделенное законным правом ограничение власти правительства.

Свобода голосовать за кандидатов от оппозиции оказалась не только необходимым, но и достаточным условием для начальной победы демократии. Более или менее свободные выборы, не подлежащие цензуре государства средства массовой информации, реальный выбор, стоящий перед избирателем, и в основном честный подсчет результатов голосования могут послужить ключами к осуществлению народного суверенитета даже в отсутствие (или при бросающихся в глаза пороках) таких составных частей зрелой либеральной демократии, как независимость и беспристрастность судов, разделение властей и система сдержек и противовесов.

Pages:     | 1 |   ...   | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |    Книги по разным темам