Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |   ...   | 60 |

Приведу один пример. Мой коллега, ДикДжоунс, написал докторскую диссертацию, которая представляется мне очень важнойс философской точки зрения, хоть она и не привлекла достаточного внимания.Проведя со старшеклассниками своего рода курс групповой психотерапии, Д.Джоунсобнаружил, что к концу года у них резко снизились расовые и этническиепредрассудки –несмотря на то, что в течение всего года он специально избегал даже упоминаниясоответствующих слов. Предрассудок не создается нажатием кнопки. Никто не учитлюдей предрассудкам и не может напрямую научить людей "быть без предрассудков".Мы пытались делать это, но без большого успеха. Однако отсутствие предрассудковдостигается как эпифеномен, как побочный продукт просто благодаря тому, чточеловек становится лучше, будь то под влиянием психотерапии либо другихвоздействий, улучшающих его личность.

Уже около двадцати пяти лет назад мой стильизучения креативности существенно отличался от классического научного(атомистического) метода. Мне пришлось разработать технику целостного интервью.То есть, я старался узнать каждого человека возможно более глубоко и полно вего уникальности и индивидуальности – до такой степени, чтобы яощутил, что понимаю его в целом как личность. Я старался получить весьма полныеи целостные описания людей и их жизненных путей, не задаваясь наперед частнымипроблемами или вопросами, то есть не абстрагируя какою-то одну сторонуличности. Иными словами, я действовал идиографически.

Но после этого можно уже действоватьномотетически, задавать конкретные вопросы, осуществлять простую статистическуюобработку, приходить к общим заключениям. Можно рассматривать каждого человекакак бесконечность, но и бесконечности можно складывать, вычислять проценты ит.п., подобно тому, как возможны манипуляции с трансфинитными числами.

При глубоком и индивидуальном изучениинекоторой выборки становятся возможными некоторые операции, невозможные втипичных классических экспериментах. У меня была выборка около 120 человек, скаждым из которых я провел очень много времени, стараясь лучше узнать его.После этого я мог задавать вопрос и, обращаясь к собранным данным, отвечать нанего, причем я мог бы это делать, даже если бы все 120 человек к тому времениумерли. Такой подход противостоит эксперименту, осуществляемому ad hoc длярешения одной проблемы; в нем подвергается изменению одна переменная, аотносительно прочих предполагается, что они "остаются постоянными". (Мы,конечно, хорошо знаем, что есть тысячи переменных, предположительноконтролируемых в классической экспериментальной парадигме, но на деле оченьдалеких от постоянства).

Если мне будет позволено высказаться резко,я выражу твердое убеждение в том, что причинно-следственный способ мышления,который работает достаточно хорошо применительно к неживому миру, и которым мынаучились более или менее успешно пользоваться для решения человеческихпроблем, ныне мертв в качестве общей философии науки. Его не следует болееиспользовать, поскольку он приучает нас к ситуативно-конкретному мышлению.Согласно ему одна причина производит одно определенное следствие, а один факторпорождает другой фактор, вместо того чтобы сохранять нашу чувствительность ксистемным и организмическим изменениям того типа, который я попытался описать.В последнем случае предполагается, что любой одиночный стимул способен изменитьвесь организм, и затем измененный организм производит поведение, изменившеесяпо отношению ко всем сторонам жизни. (Это справедливо также для социальныхорганизаций, больших и малых.)

Если, например, задуматься о физическомздоровье и задать вопрос: "Что делать, чтобы зубы были здоровее", или "Чтоделать, чтобы ноги были здоровее", или такие же вопросы в отношении почек,глаз, волос и т.д., то любой врач скажет вам, что важнее всего позаботиться обобщем, системном здоровье. Это значит: надо постараться улучшить общий фактор(G). Если вы можете улучшить свою диету, образ жизни и т.д. и т.п., то этипроцедуры разом улучшат ваши зубы, и почки, и волосы, и печень, и кишечник, ивсе прочее, то есть улучшится система в целом. Подобным же образом общаякреативность, понимаемая в целостном смысле, есть порождением всейусовершенствованной системы. Любые факторы, способствующие большей креативностиличности, делают человека также лучшим отцом или лучшим учителем, лучшимгражданином или лучшим танцором – по меньшей мере, в той степени, в какой укрепляется фактор G. Кэтому, конечно, затем добавляются специфические факторы, отличающие хорошегоотца от хорошего танцора или хорошего композитора.

Ч.Глок и Р.Старк написали весьма неплохуюкнигу по социологии религии (Glock, Stark, 1965). Я бы рекомендовал ее как умную и компетентнуюкартину атомистического, ситуативного мышления. Приверженцы такогоситуативного, стимул-реактивного, причинно-следственного мышления (точнее,мышления, связывающего одну причину с одним следствием), входя в новую область,действуют так же, как эти авторы. Конечно, прежде всего они считают необходимымдать определение религии и стараются сделать это определение возможно болеечистым и четким. Затем они продолжают изолировать свой объект, отсекать его отвсего прочего. Они связаны аристотелевой логикой, резко противопоставляющей А ине-А. Здесь А – этовсе А и ничто, кроме А. Это чистое А, так же как все прочее – это чистое не-А, и потому А ине-А не перекрываются и не сливаются. Известная издавна возможность(воспринимаемая очень серьезно всеми глубоко религиозными людьми), состоящая втом, что религиозные установки могут быть составной частью или характеристикойпрактически любого поведения (по сути, всего поведения), теряется уже на первойстранице книги. Благодаря этому авторы попадают в абсолютный и полный хаос– самый прекрасныйхаос, какой я когда-либо видел. Они оказываются в тупике, в котором религиозноеповедение отделено от всякого другого поведения. На протяжении всей книги онизанимаются только внешним поведением. Их интересует, посещают люди церковь илине посещают, хранят или не хранят иконы, отвешивают ли поклоны и в каких именнослучаях. И при этом полностью вне рассмотрения остаются религиозные люди,которые могут не иметь ничего общего с религиозными учреждениями,сверхъестественным или идолопоклонством. Это хороший пример атомистическогомышления, но я мог бы привести массу других. Можно мыслить атомистически влюбой сфере жизни.

Можно подойти таким же образом и ккреативности. Можно считать, что креативное поведение осуществляется вопределенном помещении, например, в классе, и в определенное время, например,по четвергам. Что именно креативность и ничто иное происходит в этом месте вэто время и никогда не бывает в другом месте и в другое время. И что толькоопределенные занятия связаны с креативностью, например, живопись, музыкальнаякомпозиция, литература, но не работа повара, или таксиста, или водопроводчика.Но я вновь поднимаю вопрос о креативности как одной из сторон практическилюбого поведения, перцептивного или эмоционального, волевого, когнитивного илиэкспрессивного. Думаю, что при таком подходе появляется возможность задатьмного интересных вопросов, которые не пришли бы в голову при дихотомическомподходе.

Это несколько напоминает различие способов,которыми можно научиться хорошо танцевать. Большинство людей в нашемситуативном обществе направятся в танцевальную школу, где вам покажут, каксделать шаг левой ногой, а затем три шага правой, и мало-помалу вы овладеетемножеством внешних, произвольных движений. Но, я думаю, мы все согласимся (и ямогу даже сказать, что мы это знаем), что среди тысяч эффектов успешнойпсихотерапии вполне может быть способность хорошо танцевать – благодаря более свободномуотношению к танцам, большей элегантности, меньшей скованности, заторможенности,застенчивости и т.д. Точно так же я полагаю (и мой опыт это подтверждает), чтопсихотерапия, если она хороша (а мы все знаем, что есть много плохойпсихотерапии) и успешна, может рассматриваться как развитие креативности, дажеесли психотерапевт специально не стремится к этому и не произносит этого слова.

Можно упомянуть диссертацию на близкуютему, выполненную одной из наших аспиранток (Tanzer, 1967), которая выявила весьманеожиданные вещи. Она начала исследование пиковых переживаний при естественныхродах, экстаза материнства и тому подобного. Но тема неожиданно изменилась,потому что автор обнаружила, что, когда роды представляют собой хорошее илидаже грандиозное переживание, происходит масса всевозможных других чудесныхизменений. Их можно сравнить отчасти с переживанием религиозного обращения, илис эффектом величайшего просветления, или с переживанием большого успеха,которые радикально меняют образ себя и, соответственно, все поведение женщины.

Я отметил бы также плодотворность этогообщего подхода применительно к обсуждению проблем "психологического климата".Так, изучение организационной деятельности компании Nonlinear Systems("Нелинейные системы") показало, что хорошие результаты там были обусловленыименно климатом, творческой атмосферой (см. Maslow, 1965). При этом я не могвыделить какую-либо одну главную причину, противопоставив ее другим.Присутствовала общая свобода, разлитая в атмосфере, целостная, глобальная, а нечто-то частное, отдельное, что делается по вторникам. Наилучший климат длястимулирования креативности достигался бы в Утопии, или Эвпсихии2, как япредпочитаю называть ее, – обществе, специально спроектированном для содействиясамоосуществлению и психическому здоровью всех людей. Это мое общееутверждение, соответствующее фактору G. На этом фоне мы можем затем работатьнад частной "фигурой" над частными ситуативными задачами, над специфическими(S) факторами, которые делают одного хорошим плотником, а другого – хорошим математиком. Но безобщего благоприятного социального фона, в плохом обществе (в общесистемномсмысле этого слова) креативность менее вероятна, менее возможна.

Думаю, здесь также поможет параллель спсихотерапией. Мы многому можем научиться у людей, чьи исследования иразмышления относятся к этой сфере, В частности, мы должны обратиться кзанимающей их проблеме самобытности, реального Я, роли психотерапии ивоспитания, проблемы помощи людям в их продвижении к самобытности. С другойстороны, мы имеем модель некоего реального Я (по крайней мере некоторых егохарактеристик –конституциональных, темпераментальных, "инстинктоидных"), обусловленных вопределенной степени биологически. Мы образуем биологический вид, отличающийсяот других видов. Если это так, если вы принимаете это вместо модели tabularasa, рассматривающей личность как глину, которой может быть произвольнопридана любая заданная форма, – то вы должны также принять модель психотерапии как раскрытия,высвобождения, а не лепки и формирования. Базовые модели образования ивоспитания, порождаемые этими двумя различными концепциями природы человека,будут различаться.

Но не выступает ли креативность частьюобщечеловеческого наследия Очень часто она оказывается потерянной, скрытой,искаженной или подавленной, и возникает задача раскрытия того, с чем, впринципе, рождаются все дети. Я полагаю, мы затрагиваем здесь очень глубокую иочень общую философскую проблему.

В заключение хотелось бы коснуться одноговопроса, относящегося к категории S, а не G. Я хотел бы спросить: когда мы нежелаем креативности Иногда она может быть страшной помехой, опасной вещью. Яубедился в этом, когда "творческая" лаборантка привела однажды в негодностьданные, которые я собирал более года. Она поступила "по-творчески" и переделалавесь массив данных, даже не сообщив мне об этом. Данные были приведены внегодность, результаты годичной работы – испорчены, утрачены. Какправило, мы хотим, чтобы поезда приходили вовремя, и обычно предпочитаем, чтобызубные врачи не действовали творчески. Один мой друг пару лет назад перенесшийоперацию, вспоминает, что испытывал тревогу и страх, пока не встретился сосвоим хирургом. К счастью, тот оказался исключительно точным и аккуратнымчеловеком с тонкими усиками, где каждый волосок был на своем месте,– человекомправильным, сдержанным и трезвым. У моего друга вырвался вздох облегчения: этобыл не "творческий" человек. Это был человек, склонный делать нормальные,рутинные, скучные операции, без каких-либо фокусов, новаций или экспериментов,без какой-нибудь новой техники швов или чего-либо в этом роде. Не только вобществе с его разделением труда от нас требуется, чтобы мы были способныисполнять приказы, осуществлять программы, чтобы мы были предсказуемы. Кромеэтого, для каждого из нас важно (не только как для лиц, занимающихся творческойдеятельностью, но и как для исследователей креативности) расстаться стенденцией обожествления одной стороны творческого процесса – энтузиазма, инсайта, озарения,момента среди ночи, когда к вам приходит вдохновение, – и недооценки, скажем, двух леттяжелого, в поте лица, труда, необходимого, чтобы извлечь что-то полезное изяркой идеи.

В действительности на яркие идеи уходитмалая доля нашего времени. Его основная часть тратится на тяжелую работу.Складывается впечатление, что наши студенты не знают этого.

Может быть, здесь в чем-то и моя вина,потому что мои студенты часто отождествляют себя со мной, а я писал о пиковыхпереживаниях, вдохновении и т.п. И вот студентам кажется, что это единственныйспособ жизни. Жизнь без ежедневных или ежечасных пиковых переживаний для них нежизнь, и они не могут заниматься скучной работой.

Бывает, студент говорит мне: "Нет, я нехочу этого делать, потому что это не доставляет мне удовольствия". Тогда у менякровь приливает к лицу, и я гневно приказываю ему сделать то, что требуется,под угрозой отказа от дальнейшей работы с ним. Он тогда считает, что я изменяюсвоим собственным принципам. Я думаю, что мы, ученые, занимающиеся проблемамитворчества, чтобы формировать более взвешенное представление о креативности,должны нести ответственность за впечатление, производимое нами на других людей.А это впечатление, похоже, таково, будто креативность якобы сводится козарениям. Тот факт, что по-настоящему творческие люди – хорошие труженики, частоупускают из виду.

<<<ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Библиотека Фонда содействия развитиюпсихической культуры (Киев)

<<<ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

6. ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ПОМЕХИТВОРЧЕСТВУ

Pages:     | 1 |   ...   | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |   ...   | 60 |    Книги по разным темам